S. T. A. L. K. E. R. Зов Долга
| Вид материала | Документы |
- Проблема чести и долга в романе, 29.25kb.
- Сборник рассказов «Зов Припяти», 4748.25kb.
- Константина Федоровича Рериха. Мать Мария Васильевна Калашникова из купеческой семьи., 79.91kb.
- Задачи: -формирование у юношей морально-психологической и физической готовности к выполнению, 625.43kb.
- Финансовое планирование государственного долга и способы оптимизации 59 основные методы, 37.8kb.
- Ования, достижение желаемых параметров долга по степени риска и стоимости обслуживания, 84.86kb.
- Приложения (Основные формулы финансового менеджмента), 248.89kb.
- 11. Государственный долг Российской Федерации, расходы на обслуживание государственного, 345.61kb.
- Григорий Поздняков, 2157.87kb.
- Тема Кол-во страниц, 20.08kb.
- Но…
- У тебя есть другие идеи, сержант? – Коршунов приподнял бровь.
- Спасти наших… отбить станцию… - выдавил я.
- Вот это сейчас и решается, - вздохнул майор, - что лучше: отбить станцию или эвакуировать оттуда гарнизон…
- А спасутся все только тогда, когда Зона исчезнет, - тихо добавил он.
- Я бы сделал что угодно, что бы она исчезла… - так же тихо подумал вслух я.
Майор мгновение смотрел на меня, но ничего не сказал, молча развернулся и пошёл к лестнице, оставив меня задумчиво созерцать косяк двери.
- Да, кстати, - обернулся Коршунов, - ты не видел вашего капитана Ершакова?
- Никак нет, товарищ майор.
Товарищ майор пошёл дальше.
- И где его черти носят? Личный состав без присмотра, чёрт-те что… - прошипел он, сбегая по ступеням.
Я вздохнул, сбросил оцепенение и пошёл во двор покурить.
Долго бездельничать нам не дали. Видимо, капитан Ершаков всё же получил нагоняй за ненадлежащий надзор за вверенным ему личным составом, и остаток дня прошёл крайне насыщенно. Для начала мы занимались общественно полезной работой. Иными словами, вооружившись метёлками, наше подразделение дружным строем мело и без того чистый плац. Поскольку, как я упоминал, местность изначально была чиста, уборка не заняла много времени. К слову сказать, она заняла бы ещё меньше, если бы не бдительное око крайне раздражённого капитана, не позволявшего нам чрезмерно усердствовать. Тем не менее, темп выполнения работы всё же не удовлетворил Ершакова, и он, не дав ни минуты отдыха, устроил всем физкультурную паузу.
После двух часов интенсивного бега, прыжков, и прочих оздоровительных упражнений, капитан куда-то убыл, позволив нам отдохнуть. Но блаженство продолжалось не долго. И вот уже наш взвод, разбившись на группы, бодрой трусцой отправляется патрулировать окрестности. Второй и третий взводы остались дожидаться своей очереди. Патрулирование проходило в ближайших окрестностях базы, бегом и в полной выкладке. Не буду тратить слов на описание общего настроения. Достаточно сказать, что когда к концу наряда нам всё же попался какой-то несчастный зверь, его буквально нашпиговали свинцом из всех стволов отделения.
Однако всему плохому приходит конец, и когда сменивший нас отряд загромыхал сапогами по дороге, мы были отпущены отдыхать.
Примерно в таком же ритме протекли ещё два дня. Нас неплохо кормили, даже давали поспать немного дольше обычного, но расслабляться не позволяли.
Так же за указанный период состоялась скромная и какая-то скомканная церемония награждения. «Диверсионная группа», то есть я, Медведь, Казак, и ещё двое бойцов, получили по очередному званию и ордену серебряного щита третьей степени. Несмотря на звучное название, сия высокая награда представляла собой скромную серебристую медальку в форме щита на красно-чёрной колодке. Усатый генерал лично приколол её каждому на грудь. Так же я нашил на рукав новый шеврон, и отныне носил звание старшего сержанта. Так сказать, вернулся к тому, с чего начинал.
А вечером следующего дня в офицерском клубе базы прошёл военный совет с участием начальника местного штаба, особиста, командиров расквартированных на базе подразделений и высшего командования. Обсуждались варианты действий относительно станции Янов, и общего реагирования на сложившуюся ситуацию.
Не знаю, что привело меня в тот вечер под дверь штаба. Бесспорно, я был заинтересован в результатах собрания, и хотел дождаться его конца. Но чего я ждал? Может быть, что кто-то выйдет, и всё мне доложит? Ага, сейчас. Вот только раздастся с горы рачий свист… .
Тем не менее, я, как несчастный любовник, торчал на крыльце перед штабом, курил, и любовался догорающим закатом. Минута проходила за минутой, минуты сменялись часами, небеса становились всё темнее. Постепенно изводя табачные изделия, я задумчиво глядел вдаль. Наконец, по истечении неизвестного количества времени, моё одиночество было нарушено. Позади тихонько скрипнула дверь, и на крыльцо вышел усталый майор Коршунов. На моё уставное приветствие он лишь вяло махнул рукой и попросил лучше дать прикурить. Я протянул ему открытую пачку, и товарищ майор тоже присоединился к гублению здоровья. Минуту царила тишина. Потом я всё-таки решился нарушить молчание:
- Ну как там, товарищ майор?
- А-а, - Коршунов лениво отмахнулся, - никак…
Он мрачно смотрел в сторону, буравя темноту тяжёлым взглядом.
- Все позабыли, - добавил майор после минутного молчания, - что наша цель не выживать, а бороться.
- Так может быть, - рискнул предположить я, - мы как раз и боремся за выживание?
Майор невесело рассмеялся:
- В том-то всё и дело…
Он выпустил клубы дыма и добавил:
- А бороться нужно не за, а против… против врага… против Зоны…
- Вот только всем это по барабану, - он снова сделал затяжку, - как будто бы и не хотят победить.
Коршунов, было видно, глубоко переживает давние споры. Так же было видно, что он знает, о чём говорит.
- Как мы можем победить Зону? – тихо спросил я.
Майор бросил на меня взгляд, и будто бы что-то вспомнил. Он щелчком выбросил окурок и поманил меня рукой:
- Вот что, сержант. Зайди-ка сюда.
С этими словами Коршунов развернулся и шагнул внутрь здания. Я последний раз втянул дым, затоптал бычок, и последовал за ним. Пройдя по тёмным коридорам, мы очутились в совсем небольшой комнатке, которая, очевидно, служила майору Коршунову кабинетом на время его пребывания здесь. Хозяин помещения щёлкнул выключателем, и поспешно убрал со стола какую-то папку. Я успел разглядеть на корешке обрывки ФИО: «Алек… …вич Ковальск…». У меня зародились определённые подозрения.
Между тем майор протиснулся за стол, кивком головы указал мне на стул у стены и удобно откинулся назад.
- Итак, - начал Коршунов, когда я поместил своё седалище на краешек стула. – Э-м-м… могу я спросить, почему тебя интересует борьба с Зоной?
Мои подозрения резко углубились. Никто об этом прямо не говорил, но я догадывался, что майор Коршунов исполняет функции особого отдела на нашей станции, и мне стало слегка не по себе. Быть может, промелькнула мысль, я влез во что-то недозволенное, и теперь меня рассматривают как шпиона, или иного неблагонадежного элемента. Исходя из этих опасений, я попытался сформулировать ответ как можно убедительнее.
- Зона – угроза для всей планеты, - говорил я, - её нужно уничтожить ради блага всего человечества.
- Ты идеалист… так? – добавил он, что бы фраза не звучала как утверждение.
Всё-таки майор читал мой личное дело. Откуда оно у него, кстати?
- В какой-то степени, да, - опустив глаза ответил я.
Ну вот, начинаю оправдываться. Нехорошо.
- Значит ты полностью разделяешь основные цели «Долга»? – Коршунов наклонился над столом, с интересом глядя на меня.
- Да, - твёрдо сказал я, подымая взгляд, - я считаю, что Зона должна быть уничтожена.
- И, как ты говорил, готов сделать всё для этого? – майор откинулся на спинку стула, и что-то беснуло в глубине его глаз.
- Так точно.
Я чуть подумал, и добавил:
- А… почему Вы спрашиваете, товарищ майор?
Коршунов негромко вздохнул. Задумчиво посмотрел в полутёмный угол. А потом твёрдо посмотрел на меня, и отчеканил:
- А потому, товарищ сержант, что я тоже думаю так, - он отодвинулся от стола. – но далеко не все офицеры разделяют мои убеждения.
Он встал и принялся мерить шагами небольшое свободное пространство. Я тоже поднялся.
- Даже, я бы сказал, - мрачно усмехнулся майор, - никто их не разделяет.
- А между тем, - говорил он, шагая от стены к стене, - мы должны действовать, пока не стало слишком поздно. В этом нельзя медлить, как кажется некоторым, и недавние события тому подтверждением.
Майор говорил решительно, глаза горели, на лице выступали скулы, ладонь рубила воздух. Глядя на этого человека я понял, что то, о чём он говорит, действительно очень важно. Для всех.
Майор говорил о Долге. Утверждал, что долг превыше всего и нужно его исполнять вопреки всему. Он говорил о том, во что верил сам. И эта речь как будто служила прелюдией к чему-то ещё более значимому.
И, когда его недлинный монолог подошёл к концу, я проговорил:
- Да, товарищ майор, - мой голос слегка дрожал, слова нашли отклик в сердце, - мы должны сделать всё, чтобы Зона перестала существовать.
- Если должны, значит сделаем, - уже спокойно сказал Коршунов, прекратив шагать по комнате, - я рад, что ты меня понял, боец.
- Служу «Долгу»!
- Сейчас «Долг» как никогда нуждается в этой службе… - тихо проговорил майор.
На этом наша идеологическая беседа закончилась. Сославшись на позднее время, Коршунов отправил меня спать, обещав «поговорить завтра». Отдав честь и пожелав спокойной ночи, я покинул маленький кабинет.
Вернулся я действительно поздно. Хотя дисциплина здесь куда мягче армейской, дежурный у двери казармы всё же нашипел на меня, едва ли ни пинками заталкивая внутрь. Почти все уже спали. Из дальнего угла доносился сдавленный смех – весёлая компания там травила анекдоты. Пройдя к своей койке я тихо разделся и лёг. В этот вечер я долго лежал в темноте, погружённый в свои мысли, лишь изредка отвлекаясь на приглушенный хохот.
На следующее утро нам было объявлено, что завтра начнётся операция по освобождению станции Янов. Поэтому, всю первую половину дня шла подготовка личного состава к предстоящим боям. В основном отрабатывалась стрельба и тактическое взаимодействие подразделений на поле боя. После обеда всех отпустили отдыхать и набираться сил. Выдавали водку и шоколад. По выбору. Несмотря на шутки Медведя относительно очевидности такого выбора, разобрано было всё. Как я подозреваю, это связано с тем, что всех продуктов было ровно столько же, сколько и участников «акции». То есть, что бы иметь реальный выбор приходилось поторапливаться. Например Казаку, который пришёл последним, без вариантов досталась шоколадка.
Не зная, чем занять свободное время, я бесцельно шатался по коридорам здания, и как-то случайно очутился неподалёку от майорского кабинета. Я дошёл до конца коридора, в котором он располагался, и смотрел в окно, когда сзади меня настиг голос хозяина кабинета:
- Аа, сержант Ковальский! Всё ещё полон решимости?
- Так точно, товарищ майор! – я развернулся, поднося ладонь к виску.
Звеня ключами, майор отпер кабинет и кивнул головой:
- Ну зайди.
Мы снова очутились в том маленьком помещении, из окна позади стола пробивался неяркий свет. Коршунов поставил на столешницу круглую чёрную пепельницу и закурил, предложив мне следовать его примеру. Майор задал несколько общих, ничего не значащих вопросов а потом перешёл к более важному. Меня поразила его способность умело изменять тему разговора, плавно перетекая от одной темы к другой. Некоторое время мы говорили о долге, Зоне, текущей обстановке.
- Долг – категория общественная, - запрокинув голову назад и пуская к потолку струйки сигаретного дыма, вещал майор, - она подразумевает наличие определённого общественного строя, и комплекса обязанностей перед ним каждого отдельного индивидуума. Именно поэтому мы противостоим анархистам из «Свободы», которые ставят личные блага выше общественных.
- Зона действительно приносит пользу отдельным лицам. В особенности тем, кто на ней зарабатывает, - продолжал он, - но та угроза, которую она представляет для общества, заставляет искать способы её уничтожения.
Я был полностью с ним согласен.
- Для этого тоже наверняка потребуются координированные общественные усилия, - позволил себе предположить я.
Майор покачал головой:
- Такой способ уже найден. И для его осуществления достаточно всего нескольких человек.
Я опешил. То, что говорил Коршунов, резко расходилось с тем, как все привыкли считать. Сразу его слова показались чем-то невероятным, а потому и нереальным.
- Или, я бы сказал, - как ни в чём ни бывало, продолжал майор, - общество уже предприняло свое усилия.
- Товарищ майор, вы хотите сказать, уничтожение Зоны возможно!?
Товарищ майор медленно кивнул.
- Как!? – я чуть не кричал.
Коршунов слегка улыбнулся.
- Включи свет, - велел он, придвигаясь к столу.
Действительно, за разговором мы не заметили, как начало темнеть. Я встал и торопливо щёлкнул выключателем. Коршунов задёрнул штору, потом выдвинул ящик стола. Оттуда он извлёк карту и принялся её разворачивать.
- Как сказал кто-то мудрый, - говорил офицер, расстилая карту на столе, - подобное истребляется подобным.
Я слушал, замерев и не дыша. Заметив моё волнение, майор решил не томить:
- Средство, способное уничтожить Зону – атомный взрыв.
Должно быть, со стороны я выглядел очень комично в этот момент, потому что майор не сдержал улыбки, глядя на моё лицо.
- Да, а ещё кто-то мудрый говорил, что всё гениальное просто, - с усмешкой добавил он.
- Т-товарищ майор, это реально? Атомный взрыв может уничтожить Зону?
- Абсолютно реально, - Коршунов склонился над картой, - учёными давно доказано, что цент Зоны является источником всей её аномальной активности. Следовательно, ядерное устройство мощностью около двадцати килотонн в пределах ЧАЭС сотрёт этот центр с лица Земли. Кроме того, ударная волна и электромагнитный импульс создадут дополнительный эффект.
- И Вы думаете, это поможет? – я всё ещё не мог поверить в такое простое решение.
- Я в этом уверен. Ничто не может уцелеть после такого взрыва, - Коршунов мрачно усмехнулся, - Хиросима это доказала.
Я вспомнил мрачную судьбу обречённого японского города. А ведь действительно, должно сработать! Теперь я полностью поверил в план майора, и готов был идти до конца. Оставалось лишь дело техники.
- А как мы доставим двадцатикилотонную бомбу к ЧАЭС? - я бессознательно начал говорить «мы», что, безусловно, не ускользнуло от наблюдательного майора.
- Это можно сделать только по воде, - Коршунов стал показывать по карте, - к станции прилегает обширный пруд-охладитель и сеть каналов. По ним плавсредство с бомбой можно подвести к самому саркофагу.
Я проследил его слова по карте, и тут ко мне в голову пришёл ещё более закономерный вопрос:
- А где мы достанем бомбу?
- Об этом не беспокойся. Доставить в Зону устройство я смогу.
Я бросил взгляд на Коршунова. Его лицо выражало полнейшую уверенность в своих возможностях. Я медленно обсел на своё кресло и прислонился к стене. Сейчас, в эту минуту, передо мной вырисовывалась реальная перспектива покончить с Зоной раз и навсегда. Но ядерный взрыв… это казалось радикальным решением. Я взглянул на застывшего над картой майора:
- Но не слишком ли это… ммм…
Майор не дал мне закончить:
- Я понимаю твои сомнения. Безусловно, удар будет… жестоким. Но это действительно, единственный реальный выход, в котором я вижу перспективы. Поверь, если бы был более гуманный способ, мы бы воспользовались им.
- Будут потери, - я не спрашивал, я утверждал.
- Да. Жертв не избежать. Как ты понимаешь, если мы предупредим сталкеров о своём намерении, против нас ополчится вся Зона.
Я понимал. Своим решением мы обрекаем на смерть сотни людей. Хотелось бы верить, что приносим их в жертву благу миллионов. То, чего мы можем достичь, действительно колоссально. Один решительный удар в самое сердце врага мог снять с мира это бремя. Передо мной как наяву проносились все ужасы Зоны, оскаленный морды мутантов, холодное сияние аномальных полей, страх и ужас сводящий людей с ума. Я должен отбросить колебания. Вот твой шанс, сержант Ковальский, возможно, стать спасителем мира…
Я медленно поднял взгляд, и тихо произнёс:
- Мы должны это сделать.
Майор откинулся на спинку стула.
- И мы это сделаем, - повторил он свои вчерашние слова, - причём как можно быстрее.
- Завтра начнётся операция по освобождению Янова, - вспомнил я.
- Значит, мы с тобой в ней участвовать не будем. Нас ждут более значительные дела…
- Уже завтра? – столь близкая перспектива пугала.
- Нет, мне ещё нужно всё подготовить, - Коршунов позволил себе снисходительную улыбку, - но я не могу позволить, чтобы мой единственный сподвижник погиб в бою.
Я промолчал. Последняя фраза натолкнула меня на определённую мысль.
- Товарищ майор, а наших сил хватит… для проведения операции?
- Хороший вопрос, - кивнул товарищ майор, - я полагаю, дополнительные силы будут не лишни.
- Вы хотите привлечь ещё кого-то?
Коршунов покачал головой.
- Я боюсь, времени для вербовки может не оказаться, - он немного помолчал и добавил, - ты же понимаешь, в этом деле нужно осторожно подходить к выбору союзников.
Я покивал головой. А между тем, прогулка к ЧАЭС – вовсе не загородная экскурсия…
- Ну ладно, - подытожил майор, вставая, - значит, этот вопрос решён. Иди отдыхай, сержант, впереди нас ждут многие трудности и опасности. И… я рад, что ты со мной в этом деле.
Я выразил свою взаимную радость, козырнул, и, заверив майора что эта беседа останется тайной, закрыл дверь помещения с обратной стороны.
Шагая по пустому полутёмному коридору, я, естественно, мог думать только об одном. Должно быть, думал я, Коршунов давно затевал эту акцию. Видно, что он всё хорошо продумал и спланировал. Кстати, вдруг пришла мысль, а ядерные заряды на дороге не валяются. Атомная бомба – совсем не то же, что пропавший со склада калаш, или даже зенитная установка. И если майор с такой лёгкостью говорит, что сможет её достать, значит… значит, он действует не один.
Эта мысль пощёчиной хлестнула меня, так что я даже приостановился. Но кто может стоять за бравым долговским офицером? Развивая эту мысль, я пришёл к выводу, что в роли третьей силы выступает, несомненно, разведка некого государства. Путём несложного отсева, я установил двух вероятных подозреваемых: ЦРУ и ФСБ. Только эти две службы могли иметь интерес, и главное, возможность к подобным действиям. Нежелание России иметь под боком такой рассадник как Зона вполне понятен. Американцы… американцы же, похоже, считают весь мир у себя под боком.
Такие неожиданные выводы заставили призадуматься пуще прежнего. Хотя, с другой стороны, в конечном счете совершенно не важно, кто отдал приказ уничтожить Зону. Важно то, что этот приказ верен. Для меня. Для людей. И поэтому я его исполню.
Хотя всё же интересно узнать, чьим агентом является наш скрытный Коршунов. Однако, как ловко он меня завербовал! Вот так и попадают в разведку…. Я хмыкнул, качнул головой и прибавил шагу.
***
Назавтра подъём дали даже позже обычного. Находящийся в приподнятом настроении офицер вошёл в казарму и радостным голосом объявил, что сегодняшний день, возможно, для кого-то станет последним. Ещё немного поразглагольствовав в том же духе, он велел всем в полной боеготовности выстроится на плацу и покинул помещение. Не зная, что мне делать, я как-то неуверенно потянулся вместе со всеми. Однако у двери меня перехватил всё тот же жизнерадостный офицер и сообщил, что для меня уготована совершенно иная судьба.
- А вы, товарищ сержант, - говорил он гнусавым голоском, - на сегодня прикрепляетесь к гражданину майору Коршунову, - он сделал ударение на первое «о», - в качестве сопровождающего, в его нелёо-огком служебном путешествии.
На протяжении этого монолога у меня сложилось стойкое ощущение, что офицер не совсем трезв. Я собирался как-нибудь поделикатнее спросить его об этом, однако в это мгновение рядом вырос Медведь в сопровождении Татарчука.
- Что, Лёха, бросаешь нас? – громогласно вопросил он, - не хочешь разделить с нами все тяготы и лишения?
Не дав мне вымолвить не слова он повернулся к Казаку:
- Сопровождающим едет разъезжать, - хохотал Медведь, - пока мы под пулями будем погибать.
Собственно, учитывая, что он едет отстреливать зверьё про пули он мог бы и помолчать…. Мне стало казаться, что Медведь тоже немного пьян. Гнусавый офицер поспешил развеять его подозрения:
- Я бы на вашем месте не спешил бы завидовать, - ехидно заявил он, - у сержанта гораздо больше шансов не вернуться назад.
Ты даже не подозреваешь, насколько прав – мрачно подумал я. Настроение село. Было очень печально видеть весёлые лица друзей, даже не подозревавших, что это, вероятно, последняя наша встреча. Я решил, что нужно как-то попрощаться.
- Ну ладно, ребят, - неуверенно начал я, - прощайте, что ли…
- Да ты никак помирать собрался, - рассмеялся Медведь, - прощайте…
- Это он имеет в виду нас, - с улыбкой пояснил Казак.
Не дав мне оправдаться, Медведь с ехидным видом пообещал являться мне в ночных кошмарах в виде страдающего от гипертонии кастрированного чернобыльского пса. Он хотел добавить что-то ещё о сути этого несчастного животного, но нетерпеливый окрик из коридора заставил ребят поторопится. Бегло махнув рукой Медведь унёсся, на ходу смеясь и едва ли не таща на себе Казака. Я тяжело вздохнул и опустился на ближайшую койку. Прощание не удалось.
Именно здесь, в отведённом для моего взвода помещении, я коротал свободное время, в ожидании вестей от майора. Часы тянулись медленно. Я успел несколько раз отжаться от пола, вяло побоксировать с тенью, вволю позволяться, закинув ноги на кроватную спинку. Наконец, когда солнце поднялось в зенит, мне был передан приказ в десятиминутный срок прибыть к восточному КПП в полном боевом облачении. Началось.
На то, чтобы привести себя в состояние боеготовности, мне потребовалось ровно четыре минуты. Привычным движением надеть бронежилет и разгрузку, прикрепить к поясу кобуру и подсумок, повесить на плечо сумку противогаза. Тщательно проверить всю экипировку, закрепить снаряжение максимально надёжным образом. Покрепче перешнуровать ботинки, заломить на ухо неизменный чёрный берет, и, на ходу просовывая голову в ремень автомата, уверенным шагом направится к выходу.
Майор ждал меня за двадцать шагов от блокпоста, сидя за рулём массивного тёмно-зелёного «Хаммера». Обойдя внушительную машину, я залез на пассажирское сидение.
- Здравия желаю, - я уселся рядом с майором и захлопнул дверь.
- Добрый день, сержант, - офицер повернул ключ зажигания.
Взревел мотор, и «Хаммер» медленно покатил к воротам. Проезжая пост охраны, Коршунов выглянул из окна и махнул рукой. Солдат кивнул и наступил ногой на противовес шлагбаума. Ворота распахнулись, и американский внедорожник, набирая обороты, рванул по дороге.
Какое-то время ехали молча. Гудел мощный мотор, проносились за окном лесные пейзажи, на приборной панели попискивали какие-то приборы. Кажется, это стационарные аномальные детекторы, незаменимая вещь для езды по Зоне. Вообще оснащение «Хаммера» производило впечатление. Многоканальная полевая рация, различные детекторы и измерительные приборы, GPS, кондиционер. Одним словом, боевая машина армии США, модифицированная для условий Зоны. Даже боюсь представить, сколько она стоит…
Позади пассажирского кресла, под люком в крыше, дулом вверх стоял пулемёт. В случае необходимости, его можно быстро привести в боевое положение. Заднее сиденье отсутствовало, вместо его был оборудован грузовой отсек. Бросив взгляд туда, я заметил выглядывающее из-под брезента дуло автоматического гранатомета. Рядом покоились какие-то тёмные ящики.
Минут через двадцать езды, я заметил что машина делает большой крюк, забирая к направлению на Припять ЧАЭС. Решил спросить:
- Товарищ майор, почему мы не выехали через другой КПП? Там было бы ближе…
- Это потому, - улыбнулся Коршунов, - что мы едем не туда, куда все думают.
Я слегка удивился:
- Разве командование не в курсе?
- Ты думаешь, оно допустило бы это, если бы было в курсе?
- Ну-у… почему нет? – замялся я, - это ведь соответствует целям «Долга». Уничтожение Зоны…
- Провозглашаемые цели очень часто расходятся с реальными потребностями – перебил майор. - Даже если они и не отдают себе в этом отчёта, исчезновение Зоны не в их интересах.
Я не знал что сказать. Взглянув на меня, майор продолжал:
- Посуди сам: оружие, снаряжение, даже этот «Хаммер» - он хлопнул по рулю, - всё это стоит огромных средств. А откуда они берутся? Всё очень просто: импорт артефактов. На чёрном рынке аномальные образования стоят солидных денег. Тем более, продаваемые оптом.
Коршунов снова посмотрел в мою сторону.
- На этом держится и «Долг», и «Свобода», и «Монолит»… и все другие тоже.
Я подавленно молчал. Не сказать, что бы я не видел этого раньше, но всё же… предпочитал не замечать. Раскрыв мне глаза, Коршунов замолчал и сосредоточился на дороге. Я тоже уставился на проплывающие за окном пейзажи. Так прошло несколько минут. Потом я ещё кое о чём вспомнил:
- Куда мы едем, товарищ майор?
- Мы едем в город Новые Шепеличи, - отвечал товарищ майор, - на его пристань.
- Я слышал, там обосновались бандиты…
Коршунов призадумался.
- Хм… ну, в определённом смысле, мы все здесь вне закона, - наконец сказал он, - Новошепеличская группировка не хуже остальных. Мы с ними договорились.
Размышление о том, кто же это такие «мы», натолкнуло меня на ещё одну мысль.
- Товарищ майор, - проговорил я, - а почему вы хотите уничтожения Зоны?
Коршунов повернул голову и взглянул на меня.
- А ты почему? – негромко спросил он.
Я призадумался и сформулировал ответ:
- Я считаю, это будет правильно. Зона не должна существовать в нашем мире.
- Идеалист, - усмехнулся Коршунов.
Машину повело в сторону, и он снова отвлёкся на дорогу, рывком руля возвращая «Хаммер» ну путь истинный. Установилось молчание. Я уже начинал думать, что майор не ответит, и размышлял, переспрашивать или нет, когда рядом раздался его тихий голос:
- Это место отобрало у меня слишком многое. Я не хочу, что бы такое продолжалось… в нашем мире.
Если честно, я почти нечего не понял. Однако возможности прояснить не представилось: «Хаммер» подкатил к импровизированному блокпосту у городской черты Новых Шепелич.
Под прицелом пулемёта автомобиль притормозил у скреплённого досками шлагбаума. Майор опустил стекло и что-то сказал начальнику блокпоста. Тот кивнул, повернулся, и махнул своим людям рукой. Шлагбаум пополз вверх, и тяжёлая машина поехала по главной улице городского посёлка.
Вокруг, как и везде в Зоне, царила разруха и запустение. Чёрные провалы окон многоквартирных домов, обрушившиеся кровли частных, покосившиеся телеграфные столбы и взломанные корнями тротуары. Груды строительного мусора и битого кирпича.
Кое-где, тем не менее, обнаружились признаки жизни. Пару раз я замечал в домах силуэты людей, на стенах местами красовались надписи самого различного содержания. В одном дворе, у сломанных детских качелей, горел костёр. Вокруг сидело человек пять сталкеров, один из них что-то лениво бренчал на гитаре. Позади стояло несколько составленных в пирамиду автоматов. Я обернулся, рассматривая эту утопическую картину, но «Хаммер» проехал мимо, и двор с костерком скрылся за поворотом.
Между тем впереди обозначилась городская пристань. Здесь тоже располагался блокпост, причём куда более внушительный, чем на въезде в город. Два станковых пулемёта замерли на вынесенных вперёд капонирах, улицу перекрывали массивные металлические ворота. К караульной будке прислонился мрачного вида старик с винтовкой на плече, у его ног тяжело высунув язык, сидел здоровый облезлый пёс.
К машине подошёл смуглый парень в чёрных очках и выжидательно посмотрел в водительское окно. Коршунов вынул из нагрудного кармана перевязанную резинкой стопку купюр и протянул ему. Тот, не пересчитывая, убрал деньги и они коротко о чём-то переговорили. Смуглый шагнул назад и свистнул. Ворота медленно отворились, и «Хаммер», рыча мотором, вкатил на огороженную территорию.
Территория вокруг причалов напоминала старинный форт. В проёмах между зданиями высились массивные заграждения, окна нижних этажей были замурованы, верхние заложены мешками с песком. Внутри обнаружилось несколько машин и бесколёсый БТР, а так же множество вооружённых людей. У причалов было пусто, но рядом выстроилось несколько речных сараев. Только одни катер покачивался на волнах. Надо полагать, наш.
Рядом с лодкой, на пирсе, стоял человек в армейском камуфляже и смотрел на приближающийся «Хаммер», из чего можно было сделать заключение, что он ожидает его прибытие. Во рту человек катал травинку, широкую грудь пересекал АН-941.
Увидев, что я разглядываю этого незнакомца, майор пояснил:
- Это Алекс. Он… мой человек. Организует доставку к месту назначения.
Получив такую исчерпывающую рекомендацию, я кивнул головой. Между тем, автомобиль остановился возле причала, и Алекс, стянув камуфляжную кепку, пошёл к нам. Коршунов заглушил мотор и толкнул дверь. Я тоже повернул ручку и выбрался на свежий воздух. Пока мы ехали, первая половина дня подошла к концу; небо затянула серая пелена, стало пасмурно.
Алекс пожал Коршунову руку и негромко сказал:
- Здравая желаю, товарищ полковник.
Так-так-так, - подумал я, а не далее, как полчаса назад он ещё был майором. Необыкновенный карьерный рост, однако. Стало быть, они оба из одной конторы…
В это время Коршунов как раз представлял меня своему компаньону. Человек, представленный как Алекс, посмотрел на меня и коротко кивнул. Покончив с любезностями, майор (или полковник?) перешёл к делу:
- Снаряжение на месте? – получив утвердительный кивок, он продолжил. – Транспорт в порядке?
- Готов отчалить немедленно, - заверил Алекс.
- Отлично, - констатировал Коршунов, направляясь к лодке, - возьмите из багажника ящики и АГС и тащите сюда.
Алекс кивнул и пошёл к машине. Я открыл дверь грузового отсека. Вместе мы вытащили из-под брезента Автоматический Станковый Гранатомет и перенесли его на причал. Затем последовали ящики и патронные коробки. В это время майор осматривал катер. Это была открытая металлическая лодка защитной окраски, метров пять в длину. Руль располагался впереди слева, на носу – боевой люк. Первое же, что привлекло моё внимание, это укрытый брезентом массивный металлический ящик на днище. Сердце стукнуло в груди, помимо воли выступил холодный пот. Я понял, что именно там покоится двадцатикилотонный ядерный заряд. Но Коршунов, оставшись доволен осмотром, не дал задерживаться.
- Хорошо. Пакуемся, - бодро приказал он.
Пока Алекс монтировал в носовом люке АГС, а я погружал на борт ящики, командир успел сходить запереть «Хаммер» и принести из него пулемёт. Таким образом вооружив своё судно, капитан ступил на борт и приказал отдать швартовый. То есть, отвязал конец сам и прошёл к штурвалу. Взревев мотором, наш «крейсер» заскользил по тёмным волнам новошипеличской старицы.