Geum.ru

Ричард и Лесли Бах. Единственная

Вид материалаДокументы

Содержание


Двадцать один
Подобный материал:
1   ...   15   16   17   18   19   20   21   22   23

Двадцать один




Напряжение натянутой тетивы, мы - стрелы, вода наплавает,

чтобы принять нас.


- Подготовься, - сказал я.


- В момент касания открываем дверцу и прыгаем, - сказала

она, отрабатывая движения еще раз.


- Верно!


- И не забудь! - сказала она, крепко держась за ручку

фонаря.


- Ты - тоже не забудь, - сказал я, - что бы там ни

казалось.


Киль летающей лодки чиркнул по воде. Я закрыл глаза, чтобы

видимость реальности не сбила меня с толку. ФОНАРЬ.


Я почувствовал, что Лесли отжалась на руках одновременно

со мной. Рев ветра в лицо. ПРЫЖОК!


Я бросился за борт и в то же мгновение открыл глаза. Мы

выпрыгнули из самолета, но не в воду, а в пустой воздух.

Кувыркаясь, мы оба без парашютов падали прямо на Лос-Анджелес.


- ЛЕСЛИ!


Ее глаза были закрыты. Сквозь рев ветра она меня не

слышала.


- Ложь, - сказал я себе, - я вижу ложь. В мгновение, когда

я вновь зажмурил глаза, последовал мягкий удар, словно мы

налетели на стену, сложенную из подушек. Я взглянул украдкой и

обнаружил, что мы - вдвоем - попали в кабину Ворчуна. Вокруг,

словно беззвучный взрыв, вспыхнул и туг же исчез шар золотого

света. На этот раз мы сидели в пилотских креслах. Самолет гудел

- вокруг было небо - все тихо и спокойно, мы - в полной

безопасности, как котята на коврике.


- Ричи, нам это удалось! - воскликнула она, обняв меня в

порыве радости. - Получилось! Ты - гений!


- Что угодно сработало бы, от нас требовалось только одно

- верить, - скромно сказал я, хотя сам был в этом не вполне

уверен. Впрочем, если она утверждает, что я - гений, то мне,

пожалуй, следует согласиться.


- Это не важно, - радостно заявила она. - Мы вернулись!


Курс 142 градуса, магнитный компас устойчиво указывает на

юго-восток, навигационные приборы гудят, на индикаторе -

оранжевые цифры. Единственный узор под нами был теперь

составлен улицами и крышами, вода внизу - яркая голубизна

плавательных бассейнов во дворах. Она указала на два самолета

вдалеке:


- Помеха вон там, и там.


- Вижу, поймал. Мы одновременно взглянули на радиостанцию.


- Может, попробуем?... Она кивнула, скрестив пальцы.


- Привет, диспетчерская Лос-Анджелеса, - сказал я, -

Сиберд Один Четыре Браво. Видите нас на экране локатора?


- Подтверждение. Один Четыре Браво, есть контакт. У вас

помеха на один час, дистанция две мили, движется на север,

высота неизвестна.


Диспетчер не спросил, где мы были, не намекнул на то, что

мы исчезали с его экрана на четверть года, не слышал шквала

поздравлений и криков "ура!" в кабине Ворчуна. Лесли

дотронулась до моего колена.


- Скажи-ка, а что ты видел, когда мы сначала...


- Небо - голубое, как цветы, неглубокий океан над узорами.

Пай, Жан-Поль, Иван и Татьяна, Линда и Крис...


- 0'кей, - сказала она, кивнув. - Не сон. Все это было.


Мы продолжали свой полет курсом на Санта Монику,

довольные, как Скруджи-триумфаторы, радуясь Рождеству потока

времени нашей настоящей жизни.


- А что, если все это - правда, - сказала Лесли, - если

все они - аспекты нас, а мы - аспекты их? Как это отразится на

нашем образе жизни?


- Хороший вопрос, - сказал я. На индикаторе высветилась

отметка десятимильной зоны. Я слегка приопустил нос и

закрылками зафиксировал угол снижения.


- Хороший вопрос.


Мы приземлились на широкой взлетно-посадочной полосе

аэропорта Санта Моника, отогнали самолет на парковочную

площадку и заглушили двигатель. Я был готов к тому, что,

остановившись, мы переметнемся во время, отстоящее от нашего на

тысячу лет. Но нет, все оставалось на месте - множество

самолетов, спокойно стоявших вокруг нас, шум транспорта на

бульваре Сентинела, соленый воздух и солнце. Я помог жене

выбраться из самолета. Обнявшись, мы постояли немного на

поверхности нашей собственной планеты в нашем собственном

времени.


- Ты дрожишь? - шепнул я в ее волосы. Она отстранилась

немного, чтобы взглянуть мне в глаза, и утвердительно кивнула.


Я достал из самолета сумки, мы натянули на фонарь тент и

тщательно пристегнули его.


На другой стороне парковочной площадки аэродромный

служитель оторвался от наполовину заполированного "Ласкомб

Сильвэйр", взобрался в кабину топливоразвозчика и подкатил к

нашей "Морской птице".


Он был совсем мальчишкой - не старше, чем я в те годы,

когда занимался тем же. На нем была кожаная куртка - такая же,

как та, в которой тогда красовался я. Только у него над левым

нагрудным карманом было вышито "ДЭЙВ". Как легко усмотреть в

нем меня, сколь многое мы могли бы рассказать ему о его

будущем, уже ставшем истиной, о приключениях, уже ожидающих его

выбора!


- Добрый день, ребята! - сказал он. - Добро пожаловать в

Санта Монику! Не желаете заправиться сегодня?


Мы рассмеялись. Как странно, что нам опять требуется

топливо.


- Разумеется, - ответил я, - мы летали довольно долго.


- А где вы были? - поинтересовался он. Я взглянул на жену

в поисках помощи, но она не изъявила желания вмешаться, как ни

в чем ни бывало ожидая моего ответа.


- Да, так, летали вокруг, - неуверенно произнес я. Дэйв

боролся с рычагом топливного насоса:


- Никогда еще не летал на "Морской птице". Но слышал, что

они могут садиться чуть ли не где угодно. Это правда?


- Точно - правда, - подтвердил я. - Этот самолет способен

перенести тебя в любое место, какое ты только можешь себе

представить.