Австро-Венгрия XVI века
| Вид материала | Документы |
- Промышленно развитые страны мира в начале XX века: сша, Великобритания, Германия, Франция,, 171.3kb.
- Первая мировая война война между двумя крупными коалициями капиталистических держав:, 40.96kb.
- Реферат на тему: "Революція у Австро-Угорщині р. І її наслідки (в датах І подіях)", 195.34kb.
- Власть Центральной Рады была восстановлена, но немецкое командование и диплом, 206.12kb.
- Первая мировая война 1914-18, 74.8kb.
- Н. Г. Чернышевского Кафедра истории России Русская церковь и государство в первой половине, 326.05kb.
- По столицам австро – венгрии, 100.65kb.
- Начало первой мировой войны, 201.07kb.
- А. С. Пушкин Если ополчится на меня полк, 190.67kb.
- Начало войны. 15 июня 1914г, 256.35kb.
Но все планы пришлось пересмотреть, когда стало ясно, что придется защищать еще и Ливонию. В марте 1621 король Швеции Густав Адольф высадился в незамерзающей Курляндский гавани Пильтен (перешедшей к Швеции по последнему договору с Данией) с прекрасно подготовленным и оснащенным 30-тысячным войском.
Прикрыть Ливонию было необходимо. Басманов, оставив Шеина в Литве, выступил на север.
Король Швеции выступил к Риге. Своенравный вольный город и не подумал впустить шведов, но предоставил шведской армии припасы. Перейдя Двину, король двинулся к Кокенгаузену и благодаря переходу на его сторону местных дворян и бюргеров, захватил город. Басманов, перешедший Двину и спешивший к Кокенгаузену, занял позицию у Крейцбурга.
Один фланг русских войск упирался в укрепленный городок Крейцбург, почти у самого места впадения разделившей противников реки в Двину, другой фланг, прикрытый болотами, Басманов приказал дополнительно укрепить засеками. Шведам ничего не оставалось, кроме как форсировать перед лицом неприятеля вздувшуюся от весеннего таяния снегов реку, на всем протяжении которой русские войска заблаговременно разрушили все мосты и увезли все средства для переправы.
Осмотрев местность, Густав Адольф обратил внимание на то, что левый, шведский берег реки значительно выше правого, неприятельского. Это могло дать важное преимущество для обстрела вражеских позиций.
Выбрав место, где река делала изгиб, король наметил позиции для трех артиллерийских батарей так, что они могли вести перекрестный огонь.
Под прикрытием массированного артиллерийского огня, продолжавшегося два дня, шведы стали наводить переправу. Русские войска, придвинувшись к берегу, энергично отвечали, хотя и не могли справиться с более многочисленной и находившейся на более выгодных позициях артиллерией шведов. Чтобы предохранить свои войска и, особенно, тех, кто работал над сооружением моста, от излишних потерь, Густав Адольф велел разжечь на берегу и на прибрежных островах костры. Густой дым от подкладываемых веток и сырой соломы закрывал работающих от глаз неприятельских стрелков и артиллеристов.
15 апреля мост был закончен, и 300 финляндских пехотинцев-добровольцев, быстро перебежав по нему, создали небольшой плацдарм на вражеском берегу. Сюда же перетащили несколько картечных гаубиц. Только после этого началась переправа основных сил, прикрываемая ожесточенной пальбой из пушек и мушкетов. Когда битва на русском берегу уже была в полном разгаре, шведским кавалеристам удалось обнаружить брод и форсировать реку еще в одном месте. Баcманов поспешил на место боя и, приведя в порядок уже пришедшие в расстройство войска, лично повел их в контратаку. В последовавшем шестичасовом сражении шведский командир Врангель плотным огнем мушкетеров и полковых пушек отразил все попытки сбросить его в воду. Басманов, как всегда находившийся на самых опасных участках, был тяжело ранен ядром в ногу. Был контужен в голову и его помощник, отважный кавалерийский командир князь Лыков. Командование принял второй воевода князь Дмитрий Пожарский.
Наступившая темнота заставила обе стороны, измученные многочасовым сражением, прервать бой, чтобы привести себя в порядок. Шведы, переправившие всю армию и приготовившиеся с утра возобновить схватку, обнаружили, что Пожарский в темноте отвел войска в укрепленный лагерь, откуда в ту же ночь двинулся в крепость Динабург. Сюда перенесли и раненого Басманова, который умер от гангрены через 2 дня.
Одержав победу, Густав Адольф не стал преследовать русскую армию, а повернул на север и торжественно вступил в орденскую столицу Венден, где ливонские рыцари разоружили маленький русский гарнизон. В середине апреля с началом навигации вторая шведская армия в 15000 солдат во главе с генералом Горном высадилась в бухте Рогервик неподалеку от Ревеля. Русский гарнизон, занимая Ревельский Вышгород, собственно не контролировал весь периметр городских укреплений. Попытки коменданта Измайлова взять под контроль город успехом не увенчались - нападение было слишком неожиданным, а магистрат и городская милиция тут же перешли на сторону шведов, открыв им ворота города. Ревель присягнул шведскому королю, а Измайлов еще несколько месяцев сидел в осаде на Вышгороде, пока в конце концов не сдался, выговорив беспрепятственный выход в Нарву. Сам же король Швеции по просохшим дорогам вышел к Дерпту и осадил его. Сдался, не видя ниоткуда помощи, гарнизон Пернова. Все города и замки, где не было русских отрядов, сдавались без боя, дворянство и бюргерство переходило на его сторону. Собранный в Вендене ландтаг торжественно признал секуляризацию Ливонского Ордена и Густава Адольфа как герцога Ливонии.
В Варшаву известие о победе шведского короля при Крейцбурге пришло в разгар сейма. Воодушевленные поляки решили продолжать наступление всеми силами. В то же время был достигнут компромисс с собравшейся в Бресте конфедерацией литвинской шляхты, и в апреле 1621 была подписана Варшавская уния закрепившая создание объединенного польско-литовского государства на условиях аналогичных Люблинским.
В конце апреля большая часть польской армии выступила на юг, в Подольщину, чтобы осадить Каменец. В это же время армия Валленштейна, к которой примкнул и король Сигизмунд с другой половиной польских войск, двинулась в Литву и в Бресте соединилась с литовским войском Ходкевича.
Поражение при Крейцбурге сделало оставление Литвы неизбежным. Шеин оставил Вильну и отошел к Минску и Слуцку. В начале июня король Сигизмунд торжественно вступил в столицу ВКЛ. Через несколько дней старый литовский гетман Кароль Ходкевич скончался в своем виленском дворце, утешенный перед смертью освобождением столицы.
Развивая успех, Валленштейн двинулся на восток. Русские войска отходили, не принимая сражения и нападая небольшими конными отрядами. В конце июня Валленштейн занял Минск, а через неделю осадил Слуцк, где засел Шеин.
Несмотря на все свое осадное искусство, Валленштейну так и не удалось овладеть сильнейшей крепостью Белой Руси. Слуцк был укреплен Радзивиллами по последнему слову западноевропейской фортификации. Его фланкирующие бастионы огнем не давали возможности установить стеноломные батареи напротив куртин. Валленштейн направил главную атаку на бастионы, которые после масштабного обстрела трижды подвергались штурму - но так и не добился успеха.
Критическое положение Слуцка заставило Пожарского, осадившего было Кокенгаузен, двинуться в Литву. В августе он вышел к Вильне, разбил воеводу Януша Радзивилла и принялся разорять литовские и жмудские поветы. Этот вкупе с неудачным ходом осады заставил короля Сигизмунда и Валленштейна отойти от Слуцка. Но отступление от Слуцка почти совпало с падением Дерпта. Город был взят шведами штурмом со второй попытки, причем во время боя в проломе погиб наместник князь Андрей Голицын, брат покойного Петра Басманова. Пожарский, благополучно отступив из Литвы, расположился в Полоцке.
Император Иоанн, прибывший в июне в Москву, немедленно объявил о созыве Земского Собора. Собор собрался в августе, в наиболее критический момент войны. Земские послы единодушно согласились на сбор "пятой деньги" и набор "даточных людей" в новые полки (царь использовал забытое было права призыва "посошного ополчения" для набора новых полков). Канцлер Василий Голицын, сломленный поражениями, умер вскоре после Собора, на смертном одре посоветовав царю вернуть к власти своего бывшего врага Федора Романова. В сентябре Романов снова встал во главе Думы.
На юге весной 1621 император Димитрий двинулся в Сербию. В Боснии и Герцеговине, где за год до начала войны венгерские магнаты начали введение крепостного права и расширение барщинных земель, крестьяне ненавидели поработителей, и вторжение ромейских войск привело к масштабному антивенгерскому восстанию. Король Фердинанд вынужден был срочно отозвать войска из Валахии и двинуть армию Папенгейма в Боснию и Герцеговину, оставив Ракоци в Трансильвании.
Здесь австро-венгерская армия прочно увязла. В условиях горного рельефа тяжелая конница и глубокие колонны оказались бесполезными, в легкой же кавалерии перевес оказался у сербов и влахов. К тому же сербы и босняки развернули активную партизанскую войну, и пути сообщения венгров оказались перерезаны отрядами гайдуков.
После ряда стычек и локальных боев Паппенгейм, атакованный с трех сторон в узкой долине Белеча в Герцеговине, потерпел поражение, и оставив столицу Герцеговины Мостар, отступил к Яйце. Восставшие босняки при поддержке сербов захватили Зеницу и Сараево.
В Трансильвании воевода Трубецкой совместно с валахами и крымским ханом разбил Ракоци и разорил пограничные области. После этого армия Трубецкого выступила на север, где гетман Конецпольский осаждал Каменец.
Осада этой крепости была делом практически безнадежным. Окруженный с трех сторон водными преградами, расположенный на скале, что делало невозможным минные работы, Каменец был практически неприступен, и Трубецкой ранее сумел захватить его только измором, после годичной осады.
В мае Конецпольский обложил крепость. Не очень удачная осада тянулась до августа - гарнизон Каменца без особого труда отбил все нападения. Гетман Сагайдачный, расположив главную квартиру в Баре, совершал постоянные нападения на армию Конецпольского, впрочем отбиваемые поляками. Конецпольский грозился зимовать под Каменцом, но в конце августа на соединение с казацким войском подошли Трубецкой (10000 элитных войск из московского стрелецкого корпуса, конных стрельцов и гусар), молдавский господарь Константин Могила и Крымский хан Джанибек.
Конецпольский приготовился дать сражение, но вместо немедленного наступления с целью деблокады крепости Трубецкой и Сагайдачный сами взяли поляков в осаду. Казаки, татары и молдаване прочно блокировали польскую армию в Подольщине.
В сентябре, когда в польском лагере начался голод, Конецпольский покинул свои укрепления и начал отступление с боями к Львову. Отступление это вскоре превратилось в кровавый ад. Голодная, измученная польская армия подвергалась непрерывным нападениям казаков, татар и легкоконных молдавских хоругвей. Жолнеры падали от истощения, как и их лошади, которых было невозможно фуражировать.
Начиналась распутица. Переправа через разлившийся от осеннего паводка Збруч оказалась для поляков роковой - Трубецкой и Сагайдачный атаковали польский лагерь, когда поляки уже переправили обоз и артиллерию. При известии, что на той стороне Збруча обнаружены татары (хан Джанибек перешел Збруч в верховьях и зашел в тыл польской армии), в польском лагере началась паника. Шляхтичи из посполитного рушения, не смотря на призывы коронного гетмана, бросились на лошадях вплавь через реку. В этот момент воевода и гетман атаковали всеми силами и ворвались в польский лагерь.
Резня была жуткой. Отчаянно сопротивлявшаяся немецкая пехота отбила первую атаку, но Трубецкой подвез артиллерию, которая начала поливать ядрами лагерь.
Коронный гетман, переправившись по наплавному мосту с конными хоругвями, отбросил татар, к этому времени уже рассеявших бежавшее через реку рушение. Артиллерийская поддержка могла бы спасти польскую пехоту еще полчаса назад, но теперь была уже поздно - в лагере шел рукопашный бой, и стрелять пришлось бы по своим. Когда русской артиллерии, установленной на захваченных валах польского лагеря, удалось несколькими удачными попаданиями разбить наплавной мост, Конецпольский со своей конницей ушел в сторону Львова.
Польская пехота погибла почти полностью - помня кровавые экзекуции на усмиряемой Волыни, казаки не брали пленных. Рассеявшиеся шляхтичи из рушения, не успевшие соединиться с гетманом, по большей части были отловлены татарами и уведены в Крым.
После одержанной победы Трубецкой двинулся к Киеву и далее на север. Элитные полки московского войска, два года дравшиеся на юге, возвращались на Родину. Всем их воинам предстояло этой же зимой стать обер-и унтер- офицерами во вновь набираемых царем Иваном полках.
Итак, в 1621 на севере положение стало еще более угрожающим, на юге же стабилизировалось. Но в этом же году в игру, пока еще не явно, вступил новый фактор - Иран.
Выход к Средиземному морю подарил Ирану эру процветания. Значительный спрос и легкий сбыт породили в Иране подъем производства, в первую очередь шелковых и хлопковых тканей, ковров, расписной фаянсовой посуды и прочих восточных изделий, на которые так падок был Запад. Это вместе с восстановлением мира, законности и правопорядка в Иране привело к невиданному ранее подъему. Шахская казна на пошлинах и монопольном экспорте шелка-сырца получала огромные прибыли. На эти доходы Аббас создал армию европейского типа, с артиллерией, мушкетерами и пикинерами и даже регулярной конницей, обученную наемными европейцами. При дворе шаха постоянно находился 12 тысячный корпус мушкетеров, "туфенгчии", - и в придачу ему конная гвардия из рабов-гулямов. Разрабатывались рудники, велось обширное строительство. Исфахан превратился в один из прекраснейших городов мира, украшенный многочисленными дворцами, мечетями и медресе. Богатый растительный или геометрический орнамент, лепные украшения, похожие на сталактиты, керамическая мозаика украшали дворцы и мечети.
Шах считал себя наследников Ахеменидов и Сасанидов, и не расставался с томом у "Шах-Наме", черпая вдохновение у Фирдоуси. Тюркская племенная знать была практически отстранена от управления, и весь государственный аппарат оказался в руках персидских чиновников, получивших древнее название "дебиров".
Кызылбаши понимали, что с созданием новой армии они перестанут быть господами Ирана - и не раз устраивали мятежи. Персидская пехота сражалась с тюркскими кочевниками; мятежники были усмирены железом и кровью, шах приказал поголовно вырезать ряд непокорных племен. В результате реформ Аббаса Великого Персия приняла облик покойной Османской империи: армия и налоговая система были перестроены по османскому образцу, большая часть земли стала государственной; всем крестьянам были обеспечены пахотные наделы, и они, наконец, избавились от произвола тюркских ханов и эмиров. Аббасу удалось создать эффективное правосудие и административный аппарат в сочетании с древним общинным самоуправлением. Трактат Низам-ал-Мулька "Сисайят-Наме" был положен в основу создаваемой системы. "Государям надлежит блюсти божье благоволение, - писал Низам ал-Мульк, - а благоволение Аллаха - в милостях, оказываемых людям и достаточной справедливости, распростираемой среди них... Неизбежно государю раза два в неделю надо разбирать жалобы на несправедливости, и, творя правосудие, выслушивать народ самолично... Амилям, которым дают должность, следует внушать, чтобы они хорошо обращались с людьми... не брали бы ничего сверх законного налога... Если кто из народа окажется в затруднении... надо дать ему в долг из казенных средств, облегчить его бремя..." Аббас ставил в пример Хосрова Ануширвана: "Я буду охранять от волков овец и ягнят, - сказал Ануширван. - Я укорочу загребистые руки и сотру с лица земли зачинщиков разрухи, я благоустрою мир правдой, справедливостью и спокойствием, ибо призван для этой задачи".
Население быстро росло, деревни становились многолюдными, а вокруг городов разрастались ремесленные предместья. Возрожденный Эраншахр, стремительно усиливаясь и расцветая, начинал претендовать на роль ведущей державы Востока, наследника империи Ахеменидов.
При дворе шаха собирались поэты, историки и ученые, изучались произведения древних персидских ученых и даже - благодаря прямому контакту с западной культурой - переводные латинские произведения. Шиизм, на тот момент значительно более либеральный чем суннизм, не ставил пока преград этим веяниям, которые проникли и в изобразительное искусство. В трактате Кази-Ахмада среди плеяды ярких мастеров уделено внимание творчеству придворного художника шаха Аббаса Ризайи Аббаси. Автор пишет: "Время гордится его существованием, ибо в расцвете юности он довел до такого мастерства изящество кисти, живописность и сходство, что если бы были живы Мани (религиозный реформатор III века, в мусульманской традиции -- величайший художник древнего Ирана) и Бехзад, они бы по сто раз в день хвалили его руку и кисть".
В 1620 Аббас завершил победоносную войну с Великим Моголом Джехангиром, завоевав Кандагар, и мог активизировать внешнюю политику на западе. Здесь серьезные опасения шаха вызывала Турция. Обширные области с по большей части суннитским населением имели в Турции центр притяжения. Для спокойствия восточной границы необходимо было покончить с Турцией, и шах принялся за дело. Поводом послужил уход одного из мятежных племен Верхней Месопотамии в Анатолию. Собрав войска, шах предъявил требования о выдача бунтовщиков, и не дожидаясь ответа вступил в Анатолию со стороны Эрзинджана с войском "подобным взволновавшемуся морю".
Силы были слишком неравны, но сражались турки отчаянно. Только в третьем сражении при Токате Аббасу, используя решающее преимущество в регулярной пехоте и артиллерии, удалось сломить войско султана Мурад-Гирея: сам султан пал в бою. Сын султана Ахмед-Гирей сел в осаду в Сивасе.
В декабре 1621 Сивас пал. Всем было ясно, что Турция стоит на грани гибели. И что покончив с ней, шаханшах не потерпит ромейского покровительства наносящему ущерб его казне пиратству. В Париже Ришелье, дипломатия которого сыграла не последнюю роль в начале этой войны, удовлетворенно потирал руки.
В январе 1622 в Фонтенбло скончался старик Генрих IV. Смерть эта впрочем ничего не изменила во французской политике - при новом короле Людовике XIII во главе ее оставался тот же Ришелье, получивший сан кардинала
В Москве энергично готовились к новой кампании 1622 года. С возвращением Трубецкого 3000 тяжеловооруженных гусар пополнили московскую кавалерию. 7000 его стрельцов, освоивших новую тактику под руководством Скопина-Шуйского, были распределены офицерами и унтер-офицерами во вновь набранные из "даточных людей" полки, составив их костяк. Старая московская пехота с глубокими копейными колоннами уже не воскресла. Солдаты поголовно вооружались мушкетами новой облегченной конструкции, использовавшей бумажный патрон, которые были закуплены в Англии еще покойным Голицыным и в навигацию 1621 доставлены англичанами в Архангельск (Англия в ходе этой войны стала главным поставщиком военных товаров в Россию). Пики, укороченные на треть, сохранились не более чем у трети пехотинцев, но на ряду с мушкетом и саблей. Две трети солдат вооружались мушкетом, саблей и бердышом.
Пожарский и Трубецкой не пытались вводить в русской армии "шахматные" построения Мориса Оранского - освоение "манипулярной" тактики требовало очень высокой выучки солдат, а времени не было. На вооружение были взяты тактические новации казаков. Гетман Сагайдачный, ранее воевавший в Европе на стороне Матвея, за прошедшие два года войны приучил казаков сражаться в пешем строю так называемой "драгунской лавой" (построение, реально использовавшееся запорожцами, о чем упоминает Яворницкий). Четвертая шеренга казаков оставалась с пиками и при необходимости выходила вперед, а три шеренги, вооруженные ружьями, вели беглый огонь. Донские казаки, два года сражавшиеся под командованием Сагайдачного и освоившие данную тактику, составили теперь лучший корпус московской армии. При шестишереножном строе в новой русской пехоте было 4 линии стрелков и 2 пикинеров.
Весной русская армия, во главе которой стоял сам царь Иван, выступила из Москвы. Главной квартирой решено было избрать Полоцк, находившийся в самом центре угрожаемого западного рубежа. Нападения противника возможно было ждать на всем его протяжении от Пскова до Слуцка.
Король Сигизмунд с польским войском выступил в Галичину, куда после прошлогоднего разгрома Конецпольского ожидали вторжения казаков и татар. Валленштейн со своим корпусом и литовским войском остался в Литве. Согласно польскому плану кампании Валленштейн должен был овладеть Слуцком и Могилевом, меж тем как шведы возьмут Полоцк и Динабург. Победоносные армии должны были сойтись у Смоленска, овладение которым стало бы финалом кампании. Падение, или хотя бы осада Смоленска, как рассчитывали в Польше, неизбежно заставит Москву пойти на мир с восстановлением довоенной границы.
В апреле кампания началась. Валленштейн, располагая 15000 своего и 10000 литовского войска, вторично осадил Слуцк. Учитывая опыт предыдущей осады, гетман начал упорную бомбардировку двух ключевых фланкирующих бастионов, подавление артиллерии которых дало бы возможность направить все усилия на расположенную между ними наиболее уязвимую куртину. Шеин вторично оборонял Слуцк, и оборонял с тем же искусством. Город держался.
Не более успешными были операции генерала Горна и шведско-голландского флота против Нарвы. Чрезвычайно боявшиеся ее потери, русские за два года войны успели укрепить ее по последнему слову европейской фортификации. Засевший в крепости воевода Григорий Валуев отбивал все атаки шведов и делал успешные вылазки.
Сам король Швеции весной предпринял нападение на Псков. Гарнизон города, возглавляемый воеводой Шереметьевым, основательно подготовился к обороне. Он насчитывал свыше 4 тыс. воинов, были накоплены запасы оружия, боеприпасов, продовольствия. В крае немедленно развернулось партизанское движение. Отряды русских крестьян нападали на фуражиров, на обозы. Для охраны последних требовались
сильные конвои, доходившие иногда до пяти взводов конницы и трех рот пехоты.
Не отсиживался пассивно за городскими стенами и псковский гарнизон. Уже утром 30
мая, когда противник приблизился к крепости, была совершена удачная
вылазка, в результате которой враг понес серьезный урон, а король был ранен.
Впоследствии почти ежедневно отряды русских ратников - по несколько десятков
конных и пеших "охочих всяких людей" - успешно атаковали шведов, несших
чувствительные потери. Одна из вылазок в середине мая закончилась
уничтожением около 300 иноземцев и захватом осадной батареи.
Тем не менее 17 июня шведы приступили к первой бомбардировке Пскова. Им
удалось разрушить Варлаамскую и Высокую башни, часть прилегающей к ним стены.