Geum.ru

Игорь владимирович вишев

Вид материалаБиблиографический указатель

Содержание


Вопреки кризису: мысли о бессмертии человека
Подобный материал:
1   ...   39   40   41   42   43   44   45   46   47

ВОПРЕКИ КРИЗИСУ: МЫСЛИ О БЕССМЕРТИИ ЧЕЛОВЕКА

// Социально-экономическое развитие России в посткризисный период: национальные, региональные и корпоративные аспекты: материалы XXVII международной научно-практической конференции /Урал. соц.-экон.. ин-т АТиСО. — Москва: ИД «АТИСО», 2010.  — Ч.III. — С. 261–269.


История человечества, его прогресс (лат. — движение вперед, успех) — процесс поступательного развития человеческого общества, его совершенствование в технико-технологической сфере и производственной в целом, экономической, социальной, политической, интеллектуальной, духовно-нравственной и других областях общественного и личностного бытия — отнюдь не является, как известно, «гладью Невского проспекта». Между тем такое упрощенное представление о нем, особенно в обыденном сознании, имеет до сих пор довольно широкое хождение и потому любые сбои в этом процессе, т.е. отклонения от магистрального вектора развития (зигзаги, тем более откаты и т.п.), воспринимаются в таком случае как нечто аномальное и даже свидетельствующее об отсутствии прогресса вообще. Это, разумеется, совершенно неверно. Понятие прогресса соотносительно с понятием регресса (лат. — обратное движение, движение назад, вспять), т.е. переход от высшего к низшему, характеризующийся моментами деградации и т.п. Оба они связаны друг с другом сложным диалектическим взаимоотношением, однако с характерным для общества в целом восходящим развитием.

Одной из существенных сторон и проявлений поступательных изменений является относительно длительный или сравнительно короткий период кризиса (греч. — решение, приговор, поворотный пункт, решительный исход). Под ним понимается резкий крутой перелом в ходе событий, тяжелое переходное состояние, острое затруднение, тяжелое положение, в котором оказывается время от времени человек, те или иные стороны общественной жизни и даже общество в целом. Но и кризисная ситуация тоже диалектична. Она может разрешиться и крайне негативным образом, например, крахом и даже гибелью того или иного явления, но может привести и к его реконструкции, устранению объективно отживших структурных элементов и замене их новыми, жизнеспособными, а в (с. 261–262)конечном счете способствовать позитивному переходу к посткризисному состоянию, т.е. к следующему этапу развития по спирали. Диалектическое осмысление причин возникновения, возможной разнонаправленности течения и итогового разрешения кризисных явлений представляет собой предмет исследований и ответственность философов, политологов и деятелей других областей современной науки, особенно ее социогуманитарных отраслей, за дальнейшее успешное развитие России. Это справедливо как в отношении преодоления кризиса в стране в целом, прежде всего финансового и экономического, тем более когда он протекает в контексте кризиса мирового так и в ее отдельных сферах, в том числе относительно рассмотрения такой актуальной и острой проблемы, как достижение реального личного бессмертия.

И дерзновенные взлеты в разработке данной проблемы, и кризисные ситуации в ее истории, которые возникали, к сожалению, неоднократно, можно сказать, роковым образом, опять-таки, происходили не обособленно от других процессов, а в условиях чередования впечатляющих завоеваний прогресса и разрушительных кризисов общероссийского и мирового масштаба. Особенно ярко и убедительно эта закономерность реализовалась как раз в истории русской философской мысли [1], которая явилась, в первую очередь, отражением и выражением действия объективных факторов развития России.

Так, в решающей степени именно достижения научно-технического прогресса XIX века в России, которые мы сегодня нередко склонны умалять, но производившие сильнейшее впечатление на современников (например успешные опыты по искусственному вызыванию дождя и т.п.), вызвали к жизни философию общего дела Н.Ф. Федорова, открывавшую неведомые ранее перспективы борьбы со смертью и победы над ней ради достижения бессмертия человека [2; 1, с. 55–102; 3, с. 86–89; 4, с. 108–118; и др.]. Но и она сама, и эти перспективы были, в конечном счете, практически перечеркнуты войнами, революциями и другими социальными потрясениями начала XX столетия. Разумеется, это выдающееся философское учение не ушло и не могло уйти в небытие, но его возможности для реализации в действительности оказались крайне ограниченными системным масштабным кризисом в стране и мире.

Точно так же, с одной стороны, энтузиазм и романтика революций 1917 года, сначала крушение царизма, а затем и буржуазного государства, успехи научно-технического прогресса (эксперименты по оживлению тканей (с. 262–263)профессора Н.П. Кравкова, исследования К.Э. Циолковского по освоению космоса и т.п.) породили в конце 10-х — начале 20-х годов XX столетия «новую идеологию» анархистов-биокосмистов (А. Агиенко, А. Ярославский и др.). Они поставили и обосновали двуединую задачу преодоления временного локализма человеческой жизни посредством достижения реального личного бессмертия (иммортализм) и ее пространственного локализма посредством освоения космоса и установления межпланетных сообщений (интерпланетаризм) [5, с. 2; 1, с.317–341; и др.] «Звездным годом» для них стал как раз 1922-й. Но он стал и годом окончания Гражданской войны, когда главные усилия победившей власти оказались направленными на подавление внутренних непримиримых оппонентов и преодоление кризиса. «Исторический анархизм» потерпел поражение, а вместе с ним и анархизм-биокосмизм, поскольку его идеи были в то время не «смягчающим», а напротив, «отягчающим» обстоятельством. Так что эта дерзновенная попытка тоже пережила тяжелый кризис.

Особо ценное и значимое направление в разработке проблемы реального бессмертия человека представляют собой взгляды и практические усилия А.М. Горького [1, с. 341–354], вдохновленного достижениями прогресса науки и техники, а затем идеалами и целями социалистической революции. На протяжении всей своей творческой жизни он был неколебимо убежден, что «даже физического бессмертия добьется человек» [6, с. 107]. Ряд его рассказов, в которых нашли свое выражение подобного рода идеи, были положительно оценены Н.Ф. Федоровым. И неудивительно, что Горький, при первой же возможности, проявил инициативу по созданию в 1932 году специализированного Всесоюзного института экспериментальной медицины (ВИЭМ). Однако вскоре последовавшая его кончина, а главное — вследствие политических перипетий 30-х годов того же столетия, сначала угрозы, а затем и самой войны, вновь не позволило добиться сколько-нибудь значительных практических результатов.

«Новая волна» интереса и разработки проблемы преодоления старения и достижения реального личного бессмертия стали закономерным следствием победы в Великой Отечественной войне, успешного восстановления и развития экономики, достижений социального и научно-технического прогресса, в первую очередь начала эры практического освоения космического пространства, когда казалось, что теперь средняя продолжительность жизни будет неуклонно возрастать год за годом, и люди (с. 263–264)смогут победить и старость, и смерть. Современный период научно-оптимистического рассмотрения этой проблемы относится как раз к последней трети XX и началу XXI столетий. Особо ценный вклад в ее решение внесли такие естествоиспытатели и философы, как Л.В. Комаров, В.Ф. Купревич, Г.Д. Бердышев, В.М. Дильман, М.Ф. Меркулов, П.А. Ребиндер, Л.Е. Балашов, И.В. Вишев, М.В. Соловьев и др. [1, с. 355–382; и др.].

Наиболее полно и последовательно она исследуется в контексте концепции практического бессмертия человека и его реального воскрешения. В ней особое внимание уделяется философскому обоснованию нетрадиционной постановки и решению данной проблемы; выявлению социальных факторов, настоятельно требующих нового подхода к ней; последовательному выяснению естественнонаучных и технико-технологических предпосылок ее решения; рассмотрению нравственно-гуманистических, правовых, ценностных и других аспектов данной проблемы [7, с. 125–248; 8, с.754–755; 9, с. 49–53; и др.]. Первоначально данный круг вопросов исследовался преимущественно теоретически (точнее — натурфилоски). И только в рубежные годы II и III миллениумов были сделаны в этой области принципиальной значимости открытия в философии, естествознании, технике и других отраслях научного познания, которые все более уверенно стали переводить научно-оптимистическое решение проблемы смерти и бессмертия человека в практическую плоскость. Среди них первое место, по моему убеждению, по праву занимает осознание реальной возможности клонирования человека. и соответствующие эксперименты. Однако пресловутая перестройка, крушение Советского Союза, реставрация принципов капиталистического и буржуазного устройства российского общества, клерикализация России и действие ряда других факторов ввергло его в перманентный глубочайший кризис. Это создало новую кризисную ситуацию для разработки упомянутой концепции, привело, в частности к резкому падению показателей средней продолжительности жизни россиян, в очередной раз нанесло серьезнейший урон осуществлению заветных чаяний людей о победе над смертью человека ради достижения его реального личного бессмертия.

Это общекризисное положение вещей в данной области исследований нашло свое проявление и в более частных, но от того не менее пагубных и значимых событиях для их развития. Можно с полным правом считать, что первым из них стало решение Госдумы РФ 19 апреля 2002 г., когда она приняла закон о моратории на исследования по клонированию человека. Уже(с. 264–265)тогда этот запрет нанес существенный ущерб развитию отечественной науки в этой области и насущным интересам граждан России в осуществлении их неотчуждаемого, не противоречащего правам и свободам других людей, непосредственно действующего конституционного права на жизнь [10]. Срок первого моратория закончился 23 июня 2007 г. Тогда он не был продлен и, казалось, уже ни что больше не угрожает таким исследованиям. Однако, естественно, тревога в этом отношении всегда сохранялась, поскольку было ясно, что подспудное противостояние не могло не продолжаться. К сожалению, эти опасения оправдались.

Действительно, спустя почти два с половиной года после окончания срока предыдущего моратория, с глубоким разочарованием приходится констатировать, что наступила следующая кризисная ситуация в области исследований по клонированию человека. 5 ноября 2009 года правительство РФ неожиданно внесло в Госдуму поправку в статью 1 федерального закона «О временном запрете на клонирование человека» именно с целью его продления. В сложившемся сегодня положении вещей в стране данное обстоятельство не вызывает особого удивления. Кстати сказать, его формулировка, как и прежде, лишний раз подчеркивает реальность возможности клонирования человека, ибо эти исследования не дезавуируются и в принципе не отвергаются, а лишь притормаживаются.

Выдвинутые доводы в пользу продления моратория, на мой взгляд, не выдерживают сколько-нибудь серьезной критики. Главный из них — технология клонирования человека в настоящее время окончательно не разработана. Однако, совершенно очевидно, что без продолжения исследований такая задача в принципе никогда не может быть решена отечественной наукой, а между тем именно в ее решении все мы крайне заинтересованы. Эти исследования, безусловно, должны были бы быть продолжены при непременном условии жесткого контроля со стороны научной общественности и государства.

Как представляется, имело бы также смысл, в частности, ввести лицензирование на исследования по клонированию человека для институтов, лабораторий и отдельных ученых, которые способны по своим профессиональным и этическим качествам решать данную проблему в интересах людей. Предложенный же запрет на исследования по клонированию человека является бесполезным и крайне небезопасным, поскольку исследования все равно, так или иначе, будут продолжаться, но нелегально, а это, действительно, чревато всевозможными злоупотреблениями и даже преступлениями. По сути дела, исследователи провоцируются идти по этому пути или уезжать за рубеж в те страны, где такие исследования не запрещены и даже поощряются.

Разумеется, имеют определенный резон и некоторые другие доводы, которыми пытаются обосновать запрет на исследования по клонированию человека. В связи с этим ссылаются на то, что еще не решены окончательно,(с. 265–266)а продолжают обсуждаться вопросы биологической безопасности, которой, по их мнению, угрожает клонирование человека. Его нельзя будто бы разрешить еще и потому, что оно встречается с не имеющими до сих пор единого решения многими разного рода юридическими, этическими и религиозными проблемами. Однако, несомненно, что и в данном случае ни одна из таких задач (как действительных, так и мнимых) не может быть решена без их свободного научного исследования.

Действительно, в принципе невозможно выяснить, насколько безопасно биологически или нет клонирование человека, не проводя соответствующих экспериментов. Более того, у нас в стране не разрешается клонировать даже животных, поскольку опасаются, что усовершенствованная методика такого рода, как считается, «станет пригодной для клонирования человека» [11, с. 7]. Между тем во многих странах мира уже клонированы представители самых разных пород животных, причем с восстановлением не только телесной, но и психической идентичности особей. Так что, судя по всему, дело не в боязни нарушить «биологическую безопасность», а в принципиальном нежелании решать данную проблему вследствие разного рода тенденциозных догматических предубеждений. Что касается именно клонирования человека, то, как считает, например доктор биологических наук, заместитель директора по науке Института молекулярной генетики РАН В. Тарантул: «Преград научного характера нет» [11, с. 7]. При этом надо ясно осознать, что речь, в конечном счете, идет о победе над смертью, восстановлении человеческой жизни, реальном воскрешении человека. Тогда станет очевидным смысл и ценность криосохранения на разных его уровнях.

Требуется также ясное понимание того факта, что вся наша культура, в том числе и юридическая, и этическая, и любая другая, базируется на смертнической парадигме, которая была выработана на протяжении многотысячелетней истории смертных людей, на убеждении, что смерть неизбежна и иначе быть не может. Смена же парадигм, знаменующих научную революцию, тем более столь фундаментального характера, происходит крайне трудно, хотя и в относительно короткий срок. Как бы там ни было, сегодня, несомненно, начинается принципиально новая эра в истории человечества — переход от цивилизации смертных к цивилизации бессмертных. Поэтому, совершенно очевидно, что всю нашу культуру надо приводить в соответствие с ее современными нетрадиционными тенденциями вроде разработки законов о наследовании имущества в случае восстановления жизни человека, гарантирующих его право на криосохранение, последовательно обеспечивающих подлинную самоценность жизни человека, его действительное достоинство.(с. 266–267)

В то же время следует со всей определенностью заявить, что религия не имеет никакого прямого отношения к научным исследованиям по клонированию человека. Ее приверженцы, разумеется, имеют полное право дать этим исследованиям свою идеологическую оценку. Однако они не должны влиять на их ход и результат. Свободный научный поиск ученых не может и не должен ограничиваться и направляться ортодоксальными выводами из религиозных догм. Иначе неизбежны последствия самого негативного характера, которые, так наглядно, убедительно и болезненно, дают о себе знать уже сегодня, в нашей повседневной жизни.

Вместе с тем следует особо подчеркнуть сугубо добровольный характер клонирования человека. Никто никого не может и не должен к этому принуждать. Тот, кто не желает применить этот метод для улучшения качества, продления и восстановления своей жизни, имеет на то несомненное и полное право. Но нежелающий клонирования человека не должен препятствовать применить его другими, ибо это стало бы непосредственным антиконституционным ущемлением их прав и свобод, прежде всего права на жизнь.

Наконец, сторонники продления моратория ссылаются на Декларацию Генеральной Ассамблеи ООН, запрещающую клонирование человека, которая была принята 8 марта 2005 года. Ее, действительно, поддержало большинство стран, в частности Южной Америки, где подавляющее влияние имеет католицизм, в ряде других — ислам и т.п. Поддержала декларацию, к сожалению, и Россия, в которой православие оказывает возрастающее влияние на разные стороны общественной жизни, в том числе на властные структуры всех уровней, да и другие конфессии выступают единым фронтом против исследований по клонированию человека. Но сегодня более важное значение в этой связи имеет то знаменательное обстоятельство, что в то же время эту Декларацию не поддержали 34 страны мира. Среди них Англия, Франция, Канада, Австралия, Китай, Япония и др. Может в итоге случиться так, что нам, россиянам, за осуществлением права на укрепление здоровья, сохранение индивидуального существования, продление и восстановление жизни придется обращаться в иные страны. Такое положение вещей, по моему убеждению, недостойно ни России, ни ее граждан.

В связи с упомянутой Декларацией и богословскими оценками научного решения рассматриваемой проблемы вполне закономерный интерес вызывает вопрос о человеческом достоинстве. Дело в том, что, текст этой Декларации можно прочитать в смысле, на который, как правило, внимание не обращается. Из ее текста, строго говоря, в принципе, не вытекает, что клонирование человека однозначно исключается и запрещается, оно не допускается лишь в тех случаях, когда ведет как раз к ущемлению его достоинства. Правда, данное обстоятельство никак специально не оговаривается и потому может создаться неоправданное впечатление, будто клонирование человека именно всегда и неизбежно влечет за собой такого рода ущемление. Но с этим как раз согласиться более чем затруднительно.(с. 267–268)

Между тем теологические оценки, в отличие от Декларации, вполне однозначны и категоричны. Именно они предназначены быть неоспоримыми и непререкаемыми предписаниями для тех, кто находится хотя бы под малейшим влиянием религиозно-церковных верований и идеологических установок. В этой связи Ким Хёп Янг, профессор системного богословия Кангнамского университета (Южная Корея), особо подчеркивает, что «резкая оппозиция исходит со стороны Римско-католической и консервативных протестантских церквей» [12, с. 124]. И далее: «Позиция Ватикана наиболее решительна и четка. Эмбрион обладает всей полнотой человеческой индивидуальности, достоинства и морального статуса с момента оплодотворения. Поэтому недопустимо причинять вред и разрушать бластоцисту (трофэктодерму) с целью получить стволовые клетки из внутренней клеточной массы» [12, с. 124]. Следовательно, с подобной точки зрения, научный путь исследования в данном направлении оказывается принципиально неприемлемым. Так религия и наука снова вступают в неразрешимый конфликт.

В действительности, достоинство человека как существа разумного и деятельностного ущемляется не клонированием, а его несвободой перед лицом старения и смерти, их современной фатальностью и безысходностью. Напротив, исследования по клонированию человека открывают неведомые прежде пути и горизонты решения данного круга проблем, призваны сделать его поистине свободным в выборе между старением и сохранением молодости, между смертью и жизнью, а следовательно, между своим нынешним бессилием противостоять смерти и утверждением истинного достоинства человека как существа разумного, активного и свободного.

Реальная угроза продления моратория на исследования по клонированию человека и непосредственная личная заинтересованность в проведении таких исследований (и я, и моя супруга заключили с фирмой КриоРус договор о криосохранении мозга в случае нашей смерти) побудили меня обратиться с призывами к президенту США Б. Обаме, президенту РФ Д.А. Медведеву, главе правительства РФ В.В. Путину и в Госдуму РФ с призывом поддержать эти исследования и не продлевать мораторий [13]. Однако на высказанные соображения не было обращено должного внимания, и они остались без ответа адресатов. Не были приняты в расчет и выступления депутатов Госдумы РФ против продления моратория на исследования по клонированию человека во время дискуссий по данному вопросу. В итоге 22 января 2010 года предложенный правительством законопроект был принят в первом чтении, 26 февраля – во втором чтении, а 10 марта того же года – в третьем чтении. После утверждения его в Совете Федерации и соответствующего указа президента РФ закон войдет в силу. Это значит, в частности, что не смогут вернуться на родину для продолжения своих(с. 268–269)исследований отечественные ученые, которые были вынуждены уехать на работу за рубеж вследствие принятия первого моратория, не смогут реализовать свой творческий потенциал и ученые, оставшиеся в пределах страны.

Так что говорить сегодня о посткризисной ситуации в решении проблемы смерти и бессмертия человека (впрочем, скорее всего, как и об общем положении дел в России) не приходится. Напротив, кризис только усугубляется. Однако столь актуальная и острая проблема остается, и потому, вопреки кризису, надо с еще большими усилиями искать пути ее решения, ибо введенный запрет на исследования по клонированию человека непосредственно противоречит правам и свободам граждан России, в первую очередь их праву на жизнь, демократическим и гуманистическим принципам, интересам развития отечественной науки.(с. 269)


Список литературы
  1. Вишев И.В. Проблема жизни, смерти и бессмертия человека в истории русской философской мысли. — М.: Академический Проект, 2005; и др.
  2. Федоров Н.Ф. Собрание сочинений: в 4-х тт. — М.: Издательская группа «Прогресс; Традиция», 1995–1999;
  3. Вишев И.В.. Философия Н.Ф. Федорова и XII Чтения его памяти //Вестник Российского философского общества. — 2009. — № 3.
  4. Вишев И.В.. XII Международные Федоровские чтения — новая веха в развитии идей философии общего дела //Челябинский гуманитарий. — 2009. — № 3 (9).
  5. Бессмертие. — 1922. — № 1. — 25 ноября. — 2-е изд. (Вишев И.В., Ханжин Б.М., Ханжина Т.Ф. Экофилософия: Современные проблемы и перспективы решения: Учебное пособие. — Челябинск: Изд-во ЮУрГУ, 1999. — Приложение).
  6. Горький А.М. О знании // Архив А.М. Горького. Т. XII: Художественные произведения. Статьи. Заметки. — М.: Наука, 1969.
  7. Вишев И.В. На пути к практическому бессмертию. — М.: МЗ-Пресс, 2002.
  8. Вишев И.В. Проблема практического бессмертия и реального воскрешения //Философия и будущее цивилизации: Тезисы докладов и выступлений IV Российского философского конгресса (Москва, 24–28 мая 2005 г.): В 5 т. Т.4. — М.: Современные тетради, 2005.
  9. Вишев И.В. Концепция практического бессмертия человека и его реального воскрешения //Челябинский гуманитарий. — 2006. — № 1.
  10. Конституция Российской Федерации, раздел первый, глава 2, статья 20.
  11. Лаговский В. Умершая собака вернулась домой. В пяти экземплярах! //Комсомольская правда, 2008, 4–11 сентября.
  12. Ким Хёп Янг. Святость жизни: дискуссии вокруг эмбриональных стволовых клеток с точки зрения восточноазиатского христианина // Человек. — 2009. — № 5.
  13. ссылка скрыта

iv-vishev@mail.ru www.immortology.susu.ru