Geum.ru

Игорь владимирович вишев

Вид материалаБиблиографический указатель

Содержание


Проблема практического бессмертия и реального воскрешения
Круглый стол «жизнь, смерть, бессмертие»
Цивилизация будущего — единение молодых
Подобный материал:
1   ...   6   7   8   9   10   11   12   13   ...   47

Литература


  1. Вишев И.В. На пути к практическому бессмертию человека. — М.: МЗ Пресс, 2002.
  2. Федоров Н.Ф. Собрание сочинений: В 4-х тт. — М.: Издательская группа Прогресс; Традиция. — 1995 — 1999.
  3. Бессмертие. — 1922. — № 1; Биокосмист. — 1922. — № 1–4.
  4. Генжак М., Вишев И. Клонирование человека — путь к формуле бессмертия //Похоронный дом. — 2004. — № 8–9.
  5. Вишев И.В. Проблема жизни, смерти и бессмертия человека в истории русской философской мысли. — М.: Академический Проект, 2005.

(с.173)


Круглый стол «Жизнь, смерть, бессмертие»


ПРОБЛЕМА ПРАКТИЧЕСКОГО БЕССМЕРТИЯ И РЕАЛЬНОГО ВОСКРЕШЕНИЯ

//Философия и будущее цивилизации: Тезисы докладов и выступлений IV Российского философского конгресса (Москва, 24–28 мая 2005 г.): В 5 т. Т.4. — М.: Современные тетради, 2005.

С.754–755


Будущее современной цивилизации вызывает возрастающий интерес, обоснованные тревоги и надежды. Сценарии грядущих судеб человека и человечества в решающей степени зависят от того, произойдет ли и в какой степени переход от смертнической парадигмы (для нее характерно убеждение в непреложной природе смертности людей, неотвратимости трагического финала человеческой жизни) к парадигме бессмертнической (исходящей из возможности устранения фатальности смерти человека) и от смертнической модели прогресса (предполагающей обязательность смены поколений, а значит и смерти людей) к его бессмертнической модели (исключающей смену поколений как фактор развития, но вместе с тем предполагающей прирост численности людей, расселяющихся на Земле и в Космосе). (с.754–755)

Идея достижимости реального личного бессмертия, органично связанная с признанием возможности воскрешения уже ушедших поколений средствами науки и каждого отдельного человека в случае его смерти, зародилась почти полтора столетия тому назад в форме философии общего дела Н.Ф. Федорова. Подобные убеждения развивались также по следующим двум основным направлениям: во-первых, они разрабатывались в контексте «новой идеологии» анархистов-биокосмистов (А. Агиенко, А. Ярославский и др.), стремившихся расширить сферу человеческой свободы посредством устранения временного локализма человеческой жизни с конечной целью достижения бессмертия человека (иммортализм) и ее пространственного локализма с конечной целью освоения космического пространства и установления межпланетных сообщений (интерпланетаризм); во-вторых, идеи победы над смертью и освоения космоса практически с самого начала и до конца были присущи творчеству А.М. Горького, по инициативе которого в 1932 г. был создан Всесоюзный институт экспериментальной медицины (ВИЭМ). Назначением этого исследовательского центра было изучение процессов жизнедеятельности организма, изнашиваемости органов и тканей и других взаимосвязанных вопросов с той же конечной целью — победить смерть человека, достичь его реального личного бессмертия. Однако две мировые войны и множество локальных, перипетии политической борьбы в России и в мире, идеологическая несовместимость указанных направлений и ряд других обстоятельств не позволили сколько-нибудь заметно повлиять на традиционный, смертнический, менталитет научной и политической общественности.

Дальнейшая разработка идеи достижения реального личного бессмертия (ибо человечество уже вышло в космос) в виде современной научно-философской концепции практического бессмертия человека и его реального воскрешения в последнюю треть XX и в начале XXI столетий (В.Ф. Купревич, Л.В. Комаров, Г.Д. Бердышев, И.В. Вишев и др.) происходит также в малоблагоприятных социальных и ментальных условиях. Однако ряд открытий самых последних лет в области естественных наук и техники, несмотря на их незавершенность и спорность, вселяют теперь несравненно большую уверенность в конечном успехе. Среди них в первую очередь следует отметить: во-первых, клонирование млекопитающих, а значит и человека, создающие возможность получения «запчастей» человеческого организма «родных по плоти» и даже воскрешение человека в случае его смерти, что требует, в частности, соответствующей модернизации погребальных технологий и ритуальных услуг; во-вторых, расшифровка генома человека и успехи протеоники, открывающих перспективу контролируемого управления телесными и духовными параметрами жизнедеятельности на пике их оптимума; в-третьих, регенерация стволовых клеток и эмбриональных тканей, сохраняющих способность к дифференцировке, обещает избавить людей от многих тяжких заболеваний, сохранить здоровье и продлить жизнь; в-четвертых, успехи нанотехнологии и исследований в области так называемой «загрузки» также открывают в этом отношении неведомые ранее перспективы. Цивилизация будущего — социум бессмертных. Необходимость философского осмысления данного круга вопросов настоятельно требует продолжения дискуссии. (с.755)


КРУГЛЫЙ СТОЛ «ЖИЗНЬ, СМЕРТЬ, БЕССМЕРТИЕ»

// «Вестник Российского философского общества».  — 2005. — № 4. — С.70–71.


Заседание Круглого стола «Жизнь, смерть, бессмертие», состоявшееся 26 мая 2005 года на IV Российском философском конгрессе в Москве, стало одним из тех, на котором рассматривались проблемы, непосредственно созвучные теме конгресса. Сопредседательствовал на нем вместе со мной Л.Е. Балашов, профессор Московского государственного университета инженерной экологии. В работе Круглого стола приняли участие до 40 человек, что существенно больше, чем на III РФК в Ростове-на-Дону и даже в сравнении с заседанием Круглого стола на ту же тему на XXI Всемирном философском конгрессе в Стамбуле. Но еще более значимое отличие состояло в том, что на каждое из предшествующих обоих заседаний отводилось порядка двух часов, тогда как на этот раз дискуссия продолжалась более пяти. Данное обстоятельство, несомненно, существенно увеличило ее возможности.

Открывая дискуссию, я прежде всего привлек внимание аудитории к Декларации Организации Объединенных Наций о клонировании человека, которая была принята резолюцией 59/280 Генеральной Ассамблеи от 8 марта 2005 года. Ее текст был зачитан на заседании, поскольку его нигде не публиковали, кроме Интернета [1]. Именно к этому вопросу мне хотелось бы привлечь теперь и внимание читателей.

Декларация, по существу дела, осуждает исследования в этой области и призывает принять соответствующие «национальные законы». Между тем, несомненно, признаваемая сегодня реальная возможность клонирования человека открывает многообещающую перспективу не только получения органов и тканей из соматических клеток собственного организма, пригодных для замены пораженных болезнью или износившихся (им не будет грозить биологическая несовместимость, а значит и их отторжение), но и телесного воскрешения человека в случае его смерти. Последнее обстоятельство делает сегодня особенно настоятельным вопрос о модернизации ритуальных технологий с целью максимально длительного сохранения пригодности для клонирования тела умершего. Тогда привычное выражение — «последний» путь человека перестанет соответствовать реальности.

И страны, и люди разделились в отношении запрета на клонирование человека. В поддержку Декларации было подано 84 голоса, против — 34. Первую группу стран возглавили такие, как США, Италия, Германия и, к сожалению, Россия. По моему мнению, решающее влияние в этом случае оказала религия. Так, Джордж Буш, верующий в то, что перед началом Армагеддона бог явится на облаке и возьмет на небо праведников, которые станут оттуда наблюдать, как остальные будут гореть, не раз высказывался против клонирования, считая его делом богопротивным [2, с.145]. Неудивительно, что это вполне созвучно негативному отношению к клонированию человека патриарха Московского и всея Руси Алексия II, который объявил его «аморальным», «безумным» актом, бросающим вызов «Создателю» [3]. Такая позиция, на деле, освящает смерть, оборачивается ее апологией, а действенное противостояние смерти становится предосудительным. Подобного рода идеологическая подоплека таких запретов, на мой (с.70–71) взгляд, совершенно неприемлема.

В оппозиции к Декларации, т.е. во второй группе стран, оказались, в частности, Англия, Франция, Китай, Япония, парламент которой, кстати сказать, среди приоритетных направлений научных исследований назвал расшифровку формулы бессмертия и определил срок решения данной задачи  — 2020 год. В этих странах, естественно, никакие запретительные «национальные законы» относительно клонирования человека приняты не будут, а значит, исследования в данной области интенсивно продолжатся (разумеется, при всестороннем и жестком контроле). В итоге мы опять окажемся в хвосте событий, между тем речь идет о самом главном — жить или не жить! Каждый себе должен дать в этом ясный и ответственный отчет — либо мы утверждаем смерть, либо мы утверждаем жизнь! Вряд ли перед этим выбором кто-то может остаться равнодушным.

В ходе дискуссии был рассмотрен целый ряд интересных и актуальных вопросов, в частности, сделаны сообщения о новых направлениях научного поиска путей и средств противодействия старению и смерти [4, с.37–40]. Особо следует отметить выступление Л.Е. Балашова, Б.Г. Режабека, И.В. Артюхова, М.М. Прохорова и др. Все их важнейшие идеи (и о «делании бессмертия», и многие другие) непосредственно раскрывали тему будущего цивилизации, предпосылки которой закладываются уже сегодня. Тот же смысл имел и главный тезис моего доклада: «Цивилизация будущего — социум бессмертных» [5, с.755]. Действительно, открытия всего лишь за последние восемь лет поставили научно-оптимистический поиск решения проблемы практического бессмертия человека и его реального воскрешения на вполне практическую почву, а ведь это отнюдь не последнее слово научного познания в данной области исследований.

В завершение заседания Круглого стола «Жизнь, смерть, бессмертие» были приняты две резолюции. Первая, содержащая предложение к Оргкомитету конгресса придать теме «Жизнь, смерть, бессмертие» статус секции, была принята единодушно. За вторую, которая представляла собой обращение к Госдуме РФ воздержаться от принятия запретительных законов на исследования в области клонирования человека и других современных биомедицинских технологий, было подано 14 голосов при 7 воздержавшихся и 3 против. Последний итог лишний раз показал всю неоднозначность восприятия и отношения к данной проблеме. Так что предмет дискуссии по-прежнему остается актуальным.


Литература
  1. Декларация Организации Объединенных Наций о клонировании человека //g/russian/documen/declarat/decl_clon.php
  2. Режабек Б.Г. Встреча с корифеем //Вестник Российского философского общества. — 2005. — № 1.
  3. Алексий II. Войдите в радость Господа своего. Размышление о вере, человеке и современном мире //u/biblio/books/kaft1/H1-T.php
  4. Зуев В.А., Автандилов Г.Г. Открытие фактора старения в организме млекопитающих, включая человека //Вестник Российской Академии естественных наук. — 2005. — Т.5. — № 2.
  5. Вишев И.В. Проблема практического бессмертия и реального воскрешения //Философия и будущее цивилизации: Тезисы докладов и выступлений IV Российского философского конгресса (Москва, 24–28 мая 2005 г.): В 5 т. Т.4. — М.: Современные тетради, 2005.

(с.71)


ЦИВИЛИЗАЦИЯ БУДУЩЕГО — ЕДИНЕНИЕ МОЛОДЫХ

И ПРАКТИЧЕСКИ БЕССМЕРТНЫХ ЛЮДЕЙ //Вестник Южно-Уральского государственного университета. — 2005. — № 7 (47). Серия «Социально-гуманитарные науки». — Вып. 4 — С.217–219.


IV Российский философский конгресс — «Философия и будущее цивилизации», состоявшийся в конце мая 2005 года в Москве, поставил исключительно важную и актуальную проблему. Правда, сам конгресс, по моему мнению, не смог сколько-нибудь обстоятельно обсудить данную тему и обобщить результаты дискуссии (во многом, как мне представляется, вследствие неадекватности его организации заданной проблеме), но значимость ее постановки несомненна, особенно обращение к прогностической функции философии. Исследование современных тенденций прогресса человеческого общества с целью выяснения будущего цивилизации предполагает рассмотрение самых различных аспектов ее развития.

Одним из важнейших среди них является вопрос о том, сможет ли человек устранить такие трагические последствия стихийного хода природной и социальной эволюции, как старость и смерть, а значит, сохранить молодость, точнее — оптимальные характеристики своей телесной и духовной жизнедеятельности, и стать лично практически бессмертным. Этот круг проблем активно обсуждался на заседании Круглого стола «Жизнь, смерть, бессмертие», заявленного Программой конгресса. Главный тезис моего доклада на нем как раз утверждал: «Цивилизация будущего — социум бессмертных» [1, с.755]. Эта идея, будучи поистине системообразующей, одной из фундаментальнейших и значимых в системе любого исторического типа мировоззрения, прежде всего и особенно — философского, требует основательного и ответственного рассмотрения. Некоторым ее наиболее насущным сторонам посвящена настоящая статья.

История человечества — история смертных людей, несвободных перед лицом трагического финала своей жизни. До самого последнего момента смерть была и пока еще остается фатальной и безысходной. С этим, по сути дела, люди никогда не хотели и не могли примириться, ибо прекращение личного бытия противоречит их природе, свойственной им интенции бессмертия. Но, будучи не способными осуществить свою жажду жизни на сколько-нибудь долгое время, люди преодолевали свое бессилие перед смертью исключительно в собственном воображении, что особенно характерно для мифологического и религиозного мировоззрения.

Поначалу люди жили со скорбным убеждением, что бессмертны только боги, но не сами они, поскольку, сотворив их «по своему образу и подобию», чтобы передать им для исполнения ряд своих «божественных» функций, люди были преднамеренно лишены своими творцами свойства бессмертия, дабы они не могли восстать против них. Так что нашим далеким предкам приходилось уповать только на радости единственно реальной земной жизни. В шумеро-вавилонском эпосе, например, относящемуся к более чем пятитысячелетней древности, в обращении к Гильгамешу, совершившему неудачную одиссею за бессмертием, говорится: «Пользуйся теми немногими днями, которые отделяют тебя от грядущей смерти. Наполняй свой желудок вкусной пищей, веселись дни и ночи напролет, каждый день устраивай себе праздник, умывайся свежей водой, замени грязную шкуру чистыми одеждами, расчеши свои волосы, и станет тебе легко! Не ищи далекого и невозможного, только в кругу близких обретешь ты счастье! Обними свою супругу, возьми за руку своего ребенка, думай о настоящем, а не о будущем, — и твоя тоска пройдет!» [2, с.94–95].

То же умонастроение звучит в древнеегипетском папирусе «Песнь арфиста». «Возвеселись же, — возглашается в нем, — да забудет твое сердце, что и тебя прославят [т.е. что и ты умрешь], следуй сердцу твоему, пока ты жив, возложи мирру на свою голову, оденься в тонкие ткани, умащайся прекрасными настоящими мазями богов, умножай еще более свои наслаждения, не давай своему сердцу огорчаться, следуй желанию его и благу твоему, совершай свои дела на земле согласно велению твоего сердца и не печалься, пока не наступит день плача по тебе, —не слушает жалоб тот, чье сердце не бьется, и плач не вернет никого из могилы. Итак, празднуй, радостный день и не печалься, ибо никто не уносит добра своего с собою, и никто из тех, кто ушел туда, еще не вернулся обратно!» [3, с.382].

Как ни странно на первый взгляд (но, на деле, совсем не случайно), эти мысли нашли свое проявление даже в библейской книге «Екклесиаст»: «И похвалил я веселье; потому что нет лучшего для человека под солнцем, как есть, пить и веселиться; это сопровождает его в трудах во дни жизни его, которые дал ему Бог под солнцем» (Еккл.8: 15). И о том же в следующей главе: «Так иди, ешь с весельем хлеб твой, и пей в радости сердца вино твое, когда Бог благоволит к делам твоим. Да будут во всякое время одежды твои светлы, и да не оскудевает елей на голове твоей. Наслаждайся жизнью с женою, которую любишь, во все дни суетной жизни твоей, и которую дал тебе Бог под солнцем на все суетные жни твои; потому что это — доля твоя в жизни и в трудах твоих, какими ты трудишься под солнцем. Все, что может рука твоя делать, по силам (с.217–218) делай; потому что в могиле, куда ты пойдешь, нет ни работы, ни размышления, ни знания, ни мудрости» (Еккл. 9: 7–10). Подобные убеждения с древних времен до наших дней стали решающими для тех, кто не связывает свои упования с верой в посмертное существование.

Однако на протяжении последних двух с половиной тысячелетий, начиная с буддизма в качестве первой мировой религии, именно вера в существование трансцендентного мира и связанные с ним надежды людей на продолжение своего бытия после смерти заняли в их духовной культуре определяющее место. Не имея возможности практически решить проблемы реальной жизни, устранить нарастающую бессмыслицу человеческих страданий, вызванных углублением и обострением противоречий классово-антагонистического общества, религия переориентировала осуществление мечты людей о неограниченно долгой и достойной жизни на порожденный их воображением загробный мир.

Полагаясь лишь на «детскую», «наивную», «невопрошающую» веру, отвергая, по существу», практику как объективный критерий истинного знания, подменяя ее роль в познании приверженностью тому или иному символу веры, она предлагала и продолжает предлагать самые разнообразные версии и о происхождении душ, и их природе, и посмертной участи людей, и т.п. Именно данное обстоятельство в решающей степени обусловило существование столь разнообразных религиозных течений, каждое из которых без всякого на то основания лишь себя считает «истинным» выражением того или иного вероучения — буддистского ли, христианского ли, исламского ли, иудаистского ли, и т.д. [4, с.94–106; 5, с.86–102; и др.]. Вместе с тем такое разнообразие верований, легко пополняемое новыми, весьма гибко реагирует на меняющиеся условия жизни людей, их духовные запросы, в первую очередь как раз связанные со свойственным человеку стремлением проявить присущую ему интенцию беспредельной и счастливой жизни.

В человеческой истории положение вещей сложилось таким образом, что именно за религией закрепилось монопольное право на решение проблемы личного бессмертия. В немалой степени этому способствовало своего рода самоустранение науки от поиска реальной альтернативы религиозным вероучениям по данному вопросу. Так, один из небезызвестных «вульгарных материалистов» XIX столетия Л. Бюхнер утверждал: «Не размышление, а лишь упрямство, не наука, а лишь вера могут поддерживать идею личного бессмертия» [6, с.46]. Иными словами, старый материализм, а до недавнего времени и диалектико-материалистическая философия, исходя из непреложного характера вечных законов природы, в том числе тех, которые будто бы неотвратимо обрекают людей на старение и смерть, или, не сумев (может быть, не успев) распространить идею историчности этих законов на данную область явлений, отвергали реальную возможность достижения действительного личного бессмертия, в лучшем случае толкуя его осуществление аллегорически — в делах, потомках и их памяти.

Поэтому они были даже склонны не считать «бедой» смерть, которая представляет собой, по словам Л. Фейербаха, «результат законченного развития жизни» [7, с.298]. Таким образом, с этой точки зрения, имеет смысл лишь борьба с преждевременной смертью, но отнюдь не с «естественной». Точно так же и Ф. Энгельс относил к банальностям утверждение, будто «все люди должны умереть» [8, с.90]. И такого рода суждения можно приумножить без каких-либо затруднений. Следовательно, классический марксизм, действительно, не ставил перед собой в качестве практической задачу решить проблему реального бессмертия человека. Он даже не относил ее на отдаленное будущее, поскольку ни биология, ни другие естественные науки не давали для такой постановки проблемы никаких сколько-нибудь серьезных оснований. О такой его приземленности в данном случае остается только сожалеть. Поэтому впоследствии приоритет в этой области был отдан другим мировоззренческим системам, прежде всего философии общего дела [9], однако до последнего времени мало кому известным.

Традиционная отстраненность научного познания, в том числе и в первую очередь — философского, от решения столь животрепещущих человеческих проблем, таких как реальное достижение личного бессмертия, не могла не породить серьезных негативных последствий. И прежде, и теперь на этих человеческих чаяниях спекулировали самые различные религиозно-мистические вероучения. Одним из последних скандальных свидетельств этому явилось обещание Г.П. Грабового, новоявленного «Иисуса Христа», некоторым матерям детей, погибших во время бесланской трагедии, воскресить их, чем «промышлял» он и раньше, сколотив «добровольными» поборами баснословное состояние. Справедливо утверждается: «Когда люди предпочитают верить, а не знать — наступает время шарлатанов» [10, с.1]. Обстоятельства, связанные с деятельностью Грабового, довольно подробно описаны в периодической печати [11, с.12–13; 12, с.4–5; и др.]. Остается только удивиться тому, почему корреспондент, общаясь с Грабовым, предварительно консультируется с православным священником и крестится. Разве существует принципиальная разница между тем и другим? По существу, разумеется, нет.

События, связанные с мошенническими деяниями Грабового, вызывают также серьезную тревогу в связи со следующим обстоятельством. Дело в том, что именно сейчас, в наше время, вследствие вызывающих вполне оправданный оптимизм в дан-(с.218–219)ной области научного поиска таких открытий последних лет, несмотря на всю их незавершенность и спорность, как реальная возможность клонирования человека, расшифровка его генома, регенерация стволовых клеток и эмбриональной ткани, успехи протеоники, нанотехнологии, так называемой «загрузки» и многих других, открылась реальная возможность практически решить триединую проблему укрепления здоровья человека, сохранения его молодости и достижения личного бессмертия. Иными словами, в конечном итоге генетическая программа жизнедеятельности организма и другие ее механизмы, взаимодействие его гомеостатических систем, замена больных или отработавших свой срок органов и тканей могут и должны быть отрегулированы таким образом, чтобы были обеспечены оптимальные параметры человеческого бытия и тем самым создана возможность для его неограниченно долгой индивидуальной длительности. Такого рода успехи в немалой степени были обусловлены развитием русской философской мысли, в истории которой уделялось исключительное внимание разработке триединой проблемы жизни, смерти и бессмертия человека [13; 14; и др.]. И все это отнюдь не последнее слово науки. Борьба за достижение реального личного бессмертия успешно продолжается.

Одним из направлений сегодняшнего научно-оптимистического поиска в этой области исследований является модернизация погребальных технологий и создание крионинга для базы данных тех частей человека, например его капли крови, из которых в будущем посредством клонирования и других методик его можно было бы возвратить к жизни [15, с.3; и др.]. Такая специальная служба сегодня создается в Челябинске и в самое ближайшее время начнет функционировать. Естественно, для реализации данного проекта, который предполагает также развертывание соответствующих научных изысканий, необходимы немалые материальные и финансовые средства. Как ни печально, но на него теперь может бросить тень явно предосудительная история с Грабовым. Этого ни в коем случае нельзя допустить. Все открывающиеся сегодня реальные перспективы в данной области должны быть осуществлены в интересах людей, ничто этому не должно воспрепятствовать. И тогда, действительно, цивилизация будущего не в столь уже отдаленное время станет социальным и личностным единением молодых и практически бессмертных людей. Так будем и впредь служить этой высокой идее и цели!


Литература

  1. Вишев И.В. Проблема практического бессмертия и реального воскрешения //Философия и будущее цивилизации: Тезисы докладов и выступлений IV Российского философского конгресса (Москва, 24–28 мая 2005 г.): В 5 т. Т.4. — М.: Современные тетради, 2005. — С.754–755.
  2. Редер Д.Г. Мифы и легенды древнего Двуречья. М.: Наука, 1965. — 120 с.
  3. Матье М.Э. Из истории свободомыслия в Древнем Египте //Вопросы истории религии и атеизма. М., 1956. Сб.III.
  4. Вишев И.В. Проблема личного бессмертия. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1990. — 248 с.
  5. Вишев И.В. На пути к практическому бессмертию. М.: МЗ-Пресс, 2002. — 324 с.
  6. Бюхнер Л. Сила и материя. СПб., 1907. — 291 с.
  7. Фейербах Л. Вопрос о бессмертии с точки зрения антропологии //Избр. филос. произв. М.: Госиздат, 1955. Т.I. — С.275–441.
  8. Энгельс Ф. Анти-Дюринг //Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд. Т.20.  — С.5–338.
  9. Федоров Н.Ф. Собрание сочинений: В 4-х т. М.: «Прогресс»; «Традиция», 1995–1999.
  10. Медведев Ю. — Кругляков Э., интервью. Время шарлатана //Российская газета, 2005, 20 сентября.
  11. Ворсобин В. Экстрасенс Грабовой обещает матерям Беслана воскресить их детей //Комсомольская правда, 2005, 22–29 сентября.
  12. Ворсобин В. Как Гробовой воскрешал нашего фоторобота //Комсомольская правда, 2005, 29 сентября– 6 октября.
  13. Вишев И.В. Проблема жизни, смерти и бессмертия человека в истории русской философской мысли. М.: Академический проект, 2005. — 432 с.
  14. Емельянов Б.В., Пугачев О.С. Русская иммортология. Конец XIX — начало XX века: Историко-философские очерки. Пенза: Изд-во Пенз. с.-х. акад., 2002. — 183 с.
  15. Фонотов М. — Вишев И., интервью. Жизнь без предела //Челябинский рабочий. — 2005.  — 27 июля. (См. также: Комсомольская правда (челябинский вкладыш). — 2005. — 27 июля. — С.6).

(с.219)