Geum.ru

Юрий Собес

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10
"Я тебе лишь возвращаю неприятное ощущение, которое испытал я, когда ты поучал меня".


Через три дня Маккей сидел в маленькой комнате за зеркальным стеклом и наблюдал, как консул проводит собеседование. Первая девушка была парикмахер из Киева. Небольшого роста шатенка имела очень приятное, живое лицо. Слегка вздернутый носик и большие глаза делали девушку привлекательной. Однако, её фигура Камерону не понравилась. Она была слишком худа. Остренькие плечи, тоненькие ручки и узловатые колени делали её похожей скорее на девочку подростка, чем на взрослую женщину. "На фотографии этого было не видно - с сожалением подумал Маккей. - Это не то, что мне нужно". Он хотел подать сигнал консулу о прекращении интервью, но передумал. "Пусть отрабатывает свою дипломатическую зарплату". Вторая девушка выглядела значительно лучше. У неё были длинные волосы, овальное лицо, она носила очки, имела большую грудь и узкую талию. Но нижняя часть её тела была полновата. Бедра были чересчур широки и ноги не отличались изяществом. Камерон забраковал и её, он не вслушивался в диалог собеседников, лишь ожидал последнюю кандидатку.

Третья девушка нее имела физических недостатков. Она была просто красива. Когда высокая стройная блондинка вошла в кабинет и поздоровалась с консулом, Камерон повернул рукоятку громкости динамиков на два деления вправо и подошел ближе к зеркалу-окну.

- Назовите Ваше полное имя, - сказал консул, после того как девушка уселась на стул перед ним.
  • Вера Михайловна Вихерко.
  • Вера Михайловна коротко расскажите о себе.

- Родилась в 1967-м году в городе Фастов, в 1984-м окончила среднюю школу, с 1985-го года работаю официанткой в ресторане "Рось" в городе Белая Церковь. Не замужем, детей нет.

- Состоите ли Вы в коммунистической партии?
  • Нет.
  • А в комсомоле?

Вера на секунду задумалась и сказала:
  • Нет.

"Не такое уверенное «Нет», - отметил для себя Камерон. - Лжем. Это хорошо".
  • Почему Вы решили эмигрировать в США?

- Надоело хамство терпеть. Окружающие люди малокультурные. Всё время норовят руку под юбку засунуть, или за зад ущипнуть. Я хочу жить в стране, где человек, а особенно женщина, защищен законом. Где стабильно. А не как у нас, то войны, то революции, то дворцовые перевороты.

- А почему именно в США?

- А куда? - неподдельно удивилась Вера.
  • В Канаду, например.
  • Не-е. У Вас теплее, - улыбнулась девушка..

- Хорошо, - сказал консул, записав её ответ. - А кем Вы в США собираетесь работать?
  • В ресторане официанткой.

- Но Вы ведь не знаете английского языка. Как Вы собираетесь общаться с клиентами?

- Вы мне только визу дайте. Я Ваш английский за три месяца выучу, - бойко ответила Вера.

"Ого, какая самоуверенность. Я русский язык пять лет в университете учил и три года в аспирантуре, и то от акцента избавиться не могу. А она английский за три месяца выучит. Хотя это скорее глупость, чем самоуверенность. И то, и другое положительно её характеризуют. Лжива, самоуверенна, презрительно относится к окружающим. Это то, что мне надо".
  • Кто из родственников остается у Вас в Украине?
  • Отец и мать.
  • Вы проживаете с ними?
  • Нет, недавно я купила квартиру. Около года живу самостоятельно.
  • Значит, деньги у Вас есть? Я правильно понял?
  • Что же, по-вашему, я задаром между столами с подносом бегаю?

"В меру агрессивна", - отметил Камерон.

- У меня больше нет к Вам вопросов.

Консул сделал запись в деле Вихерко и поставил в верхнем углу прямоугольный штамп.

- К сожалению, я вынужден отказать Вам во въездной визе. Вы не отвечаете требованиям, предъявляемым к потенциальным гражданам США.
  • Как это не отвечаю? Почему? - слезы навернулись на глазах Веры.

- Потому что Вы не квалифицированный специалист.
  • Могу я получить свои деньги обратно?

- Да, спуститесь на первый этаж и получите в кассе четыреста долларов по сегодняшнему курсу в рублях.
  • Я заплатила девятьсот.

- Вы должны были прочитать условия оплаты процедуры рассмотрения Вашего заявления.

- Это грабеж, - тихо прошептала Вера, выходя из кабинета.

Ей стало себя очень жалко. Мечта, ещё недавно казавшаяся вполне осуществима, улетела от неё навсегда вместе с полутысячей долларов. Она села на стул в коридоре и заплакала. Коротко стриженный морской пехотинец, дежуривший у лестницы, поднялся со стула и направился к ней. Его черная тужурка поблескивала желтыми пуговицами. Стрелки на темно-синих брюках были острые как лезвия штыков автоматической винтовки М-16. Не прошел он и половину пути как из консульского кабинета вышел Маккей. Майор оказался возле Веры раньше охранника посольства и морпех вернулся на свое место.

- Чем Вы так расстроены? - участливо спросил Камерон Веру.

- В визе отказали, - всхлипнула девушка. - Да ещё и пятьсот долларов не хотят возвращать.
  • А чего Вам больше жаль денег или визы?
  • Визы конечно. Деньги я ещё заработаю.
  • Неужели Вы так сильно хотите в США?

В голосе мужчины звучала спокойная уверенность в своих силах. Вера подумала, что такой мужчина, если захочет, может повернуть её судьбу. Не зря же сотрудник посольства теряет с ней время в коридоре.
  • Очень хочу, - ответила Вера. - А что, Вы можете мне помочь.
  • Пойдемте со мной поговорим в кабинете.

Проходя мимо морского пехотинца, Камерон показал ему пластиковую карточку, висящую у него на шее на длинном шнурке. Охранник встал и отдал Маккею воинскую честь. Правая кисть солдата в белой перчатке застыла у выбритого виска, а сам он вытянулся так, что на его темно-синих брюках исчезли все складки.

- Девушка со мной, - сказал майор по-английски.

Камерон и Вера поднялись по лестнице на третий этаж и вошли в кабинет.

- Беседа наша неофициальная, но от её результата будет зависеть, поедете Вы в США или нет, - сказал американец.

- Так мне ведь уже отказали в визе, - Вера села на край стула.

- Это было предварительное собеседование, проведенное по моему заказу. При определенных условиях Вы все ещё можете попасть в нашу страну. Причем без визы и без денег. Вам даже не придется платить за авиационные билеты для перелета через океан. Всё зависит лишь от Вашей готовности сотрудничать с нашим государством в моем лице.
  • Вы что же старше консула? Посол, что ли?

- В некотором роде да. Итак, готовы ли Вы сотрудничать с государственными организациями США в обмен на гражданство.
  • Да.
  • Великолепно.

Камерон поднялся с кресла, взял со стола лист бумаги и протянул его Вере.
  • Подпишите.
  • Ой, тут по-английски написано.

- Под английским вариантом есть копия на русском языке. Но Вы можете даже не читать. Там написано то, что Вы соглашаетесь сотрудничать с нами. После подписи разборчиво напишите: "Вера Михайловна Вихерко".

- Откуда Вы знаете, как меня зовут? – спросила девушка выводя фамилию имя и отчество под своей подписью.

- Я о Вас много знаю Вера. Как я уже говорил, Вы в посольстве по моему приглашению. И подписав этот документ, Вы поступили ко мне на службу. Теперь Вы должны мне беспрекословно подчиняться. Ясно?

- Да, - ответила Вера, и ей стало страшно. Она постепенно осознавала, что её вовлекли во что-то большое, романтическое и опасное.

- Сейчас мы это проверим. Раздевайтесь, - майор с улыбкой погрузился в глубину кресла..
  • Как? - удивилась девушка.
  • Догола.

"Это экзамен", - догадалась Вера. Она полностью разделась и стояла перед Маккеем, опустив руки вдоль туловища.
  • Пройдитесь до стены и обратно, - скомандовал Камерон.

Вера выполнила желание Маккея, он с удовольствием осмотрел её со всех сторон и остался доволен своим выбором.

- Все. Можете одеваться. Как только вернетесь домой посетите гинеколога, венеролога и сдайте кровь на СПИД. Через несколько дней я приеду к Вам. Адрес у меня есть.

- Что я должна сделать для правительства США, чтобы стать американской гражданкой?

- Об этом мы поговорим после моего приезда.


2 октября 1991 года. Штаб ВВС. Москва


В девять часов утра второго октября командующий Военно-воздушными силами России генерал-полковник Толкачев вызвал к себе в кабинет начальника штаба ВВС.

- Олег Петрович, я недавно разговаривал с новым министром обороны, и он заверил меня, что никаких кадровых перестановок в нашем ведомстве не будет.
  • На долго ли? - с сомнением в голосе спросил генерал-лейтенант.

- Как минимум год мы можем спокойно работать, - командующий встал из-за стола и прошелся по кабинету.

- Слава богу. А то вся эта перетряска в верхах не давала сосредоточиться на служебных вопросах, - начальник штаба поворачивал голову вслед своему начальнику.

- Согласен. Конец августа и половину сентября можно смело вычеркнуть из нашего рабочего календаря. Месяц пропал зря. Но сейчас нам придется потрудиться, засучив рукава. И первое что мы обязаны сделать, это проанализировать, что мы теряем на территориях бывших братских республик, и что из авиационной технике мы можем спасти. Подготовь аналитическую записку о том, на сколько предстоящие потери неизбежны, и что нам следует предпринять для уменьшения ущерба Военно-воздушным силам России, нанесенного развалом Союза. Включи в свой доклад информацию о руководящем составе полков и дивизий, базирующихся на сегодняшний день вне России. Также продумай, где мы могли бы разместить полки и эскадрильи выводимые из… - он сделал паузу подбирая нужное определение для вновь образовавшихся государств и не найдя ничего политически корректного он закончил фразу, - от соседей.

Начальник штаба записывал указания командующего. Когда генерал-полковник закончил, Олег Петрович пробежал глазами по своим записям и доложил:
  • Послезавтра, к концу рабочего дня, все будет готово.

- Послезавтра говоришь? Хорошо. Назначь на семнадцать ноль-ноль четвертого совещание всех старших офицеров штаба.

Два дня спустя, в пять часов после полудня в просторном актовом зале штаба ВВС собралось все руководство авиации России. Офицеры и генералы заняли места в партере в таком же порядке, в каком они всегда выстраивались на плацу перед зданием штаба на торжественные построения в праздничные дни. Слева от президиума сидела колонна офицеров дальней авиации, в центре размещалась фронтовая авиация, а по правую руку от командующего сидели транспортники. Чем ближе к сцене сидели офицеры, тем их ранг был выше. В первом ряду, блестя золотом погон, сидели генералы. Почти все они носили знаки "Заслуженный летчик СССР", а у некоторых из них, на форменных тужурках, скромно поблескивали звезды героев Советского Союза. Пока заместители начальника штаба развешивали карту и схемы за спиной у командующего, генерал-полковник смотрел со сцены на ряды офицеров и генералов и думал о том, скольких из них он недосчитается через полгода. "Жаль ребят, многие из них стали настоящими друзьями за долгие годы совместной службы. Мне их будет не хватать. И все из-за чего? Из-за того, что этот лысый мудак просмотрел заговор алкоголиков в пуще. Понятно было бы, если бы где-то далеко, скажем на Иссык-Куле, собрались втихую Ниязов, Акаев и Назарбаев и решили дать деру из Союза. Это хоть как-то можно было понять и объяснить. Например: надоело мусульманам подбирать крошки со стола ортодоксальных христиан. А лысый реформатор этого как бы и не заметил. Иссык-Куль далеко от Москвы, да и высоко в горах. Как там, в чабанской юрте, прослушку установишь? Никак. Но здесь, под боком, в лесной избушке, в присутствии десятка офицеров КГБ, трое встретились и развалили империю. А ведь её столетиями создавали наши предки. А сколько народу полегло, чтобы её защитить. А хозяин что в это время делал? Спал? А псы его верные? С чужих рук ели? Вот то-то и оно. Видимо кто-то из очень близкого окружения хозяина играл с ним в подкидного дурака, а, попросту говоря, работал на заморского дядю Сэма".

Погруженный в раздумья командующий не заметил, как все приготовления были завершены. Пауза затянулась. Офицеры и генералы в полголоса переговаривались между собой. Командующий поднял правую руку и в зале наступила тишина.

- Товарищи, - сказал генерал-полковник, не вставая с места. - Военно-воздушные силы страны понесли тяжелые потери. В связи с распадом Союза, без единого выстрела, в мирное время, мы потеряли больше единиц боевой техники, чем во всех авариях и катастрофах вместе взятых начиная с тысяча девятьсот сорок пятого года. Кроме авиационной техники мы теряем большое количество высококлассных летчиков и штурманов. Эти потери не только невосполнимы для вооруженных сил России, но и катастрофически для нашего штаба. В пропорциональном отношении к потерям авиатехники будут произведены кадровые сокращения в штабах всех уровней. В том числе и в нашем штабе. Также будут понижены должностные звания. Сегодня мы должны вместе хорошенько подумать о том, как нам до минимума сократить предстоящие потери. А завтра мы должны будем хорошенько поработать в полках и дивизиях, для того чтобы сохранить авиацию для России и должности для себя. Спасение утопающих - дело рук самих утопающих. Сегодня этот лозунг актуален для нас как никогда. Анатолий Петрович, - обратился командующий к начальнику оперативного отдела, - доложите общую обстановку.

Полковник Андреев встал за трибуной, раскрыл свою папку и принялся читать подготовленный им доклад.

- Товарищи офицеры и генералы, на территориях бывших союзных республик находиться около сорока процентов авиационной техники Военно-воздушных сил. Россия, как правопреемница СССР, имеет право востребовать эту технику в свое владение. По предварительным данным ни одна из среднеазиатских и закавказских республик не претендует на владение частями и подразделениями ВВС. У них нет ни специалистов для обслуживания техники, ни летного состава для выполнения полетов на ней. Возможно, нам придется оставить там несколько вертолетных эскадрилий, но это не существенно. Основную же массу самолетов мы переведем на наши аэродромы. С уверенностью можно сказать, что у нас не будет проблем с Белоруссией. Руководство республики уже подтвердило свою готовность передать нам всю авиацию, либо оставить её под нашим командованием на старых базах.

Однако, на территориях ранее перечисленных стран базируется лишь пятнадцать процентов самолетов. На основную массу авиатехники, находящуюся вне пределов России, претендует Украина. Это двадцать пять процентов от общего числа самолётов бывшего СССР. По некоторым типам эта цифра поднимается до тридцати и даже до пятидесяти процентов. Правительство Украины считает эту технику своей, также как и Черноморский флот, базирующийся в Севастополе. Я хочу напомнить всем собравшимся, какие конкретно потери нас ожидают.

Анатолий Петрович подошел к карте европейской части Советского Союза, висящей за спиной президиума. На карте были обозначены аэродромы базирования авиационных полков.

- Как это ни больно осознавать, но в Украине нет ни одного областного центра, где бы ни стояла наша техника. Начнем с транспортной авиации: Запорожская дивизия, два полка Ил-76-х в Запорожье и полк Ан-12-х в Мелитополе, Белгород-днестровская транспортная дивизия, Ил-76-е в Арцизе и Белгород-Днестровском, транспортные полки в Одессе, Борисполе Киевской области, Львове и Виннице. В общей сложности это около ста пятидесяти единиц боевой техники. Половина из них тяжелые транспортные самолёты Ил-76МД.

Не менее сложная обстановка складывается и во фронтовой авиации. Мы теряем в Украине более двух десятков полков штурмовой, истребительной и вертолетной авиации. Многие летчики этих частей прошли школу войны в Афганистане. Как это не печально, но с потерей фронтовой авиации нам придется смириться. Украине нужны свои Военно-воздушные силы, а нам некуда разместить три с половиной сотни самолётов и вертолетов.

Мы не в состоянии ничего сделать с потерей Черниговского и Харьковского Высших Военных авиационных училищ летчиков. Мы теряем превосходный центр боевой подготовки в Кировском Крымской области. Эти потери неизбежны.

Но самые тяжелые потери нас ожидают в дальней авиации. Мы можем потерять две дивизии стратегических бомбардировщиков. Полтавскую дивизию. Два полка сверхзвуковых самолетов Ту-22М3. И Прилукскую дивизию, включающая в себя полк Ту-160. В Прилукскую дивизию также входят два полка расквартированные в Узине. Это полк стратегических ракетоносцев Ту-95 МС и полк самолётов заправщиков Ил-78. По Ту-160-м мы теряем пятьдесят процентов от имеющегося парка самолётов. По Ту-95-м десять процентов. Если потерю Полтавской дивизии мы попытаемся компенсировать за счет однотипных самолетов, принадлежащих ранее Балтийскому флоту, выводимых из Белорусского городка Быхов Могилевской области, то потерю полка Ту-160-х нам компенсировать нечем.

Далее полковник остановился более подробно на каждом из полков. Он доложил собравшимся о количестве исправной авиатехники и об оставшемся летном ресурсе самолетов, о боеготовности летных экипажей и уровне подготовки инженерно-технического персонала, дал морально-политическую характеристику руководящему составу полков дальней и транспортной авиации. В заключение своего доклада начальник оперативного отдела доложил данные о среднем возрасте личного состава и их квартирообеспеченности.

- Итак, товарищи управленцы, - подвел итог командующий, - вам должно быть понятно в каком тяжелом положении оказалась авиация России в связи с провозглашением независимости Украиной. Начальник оперативного отдела в своем докладе сказал, что исходя из реалий сегодняшнего дня мы можем смириться с какими-то потерями. Что учитывая геополитическое положение Украины в Европе, мы можем признать за ней право оставить себе фронтовую и истребительную авиацию. А стратегические бомбардировщики и тяжелые транспортные самолеты ей не нужны. Я не считаю, что мы должны с чем то мириться, - Толкачев повысил голос. - Мы должны взять из Украины все, что только сможем. Пусть это будут истребители, штурмовики, да хоть вертолеты. А по стратегической авиации мы просто обязаны сделать всё возможное для перемещения полков на территорию России. Забрать полки Ту-160 и Ту-95, дивизии Ту-22М, полк заправщиков Ил-78 и все транспортных самолетов Ил-76МД, вот наша задача на сегодняшний день. Украина не сможет их использовать, она навсегда останется лишь Европейским государством. Россия же и в будущем будет играть роль мировой державы. И на нас возложена не малая ответственность за поддержание этого статуса.

Генерал-полковник положил руку на папку с документами.

- Здесь, - сказал он, - лежит мой приказ на проведение операции "Осенние каникулы", те из вас кто будет привлечен к её проведению, ознакомиться с ним сегодня же. Впрочем, задействованы будут почти все. На подготовку вам дается десять дней, неделя на работу в Украине. Через три недели вы должны прибыть на доклад к начальнику штаба. Копии приказов получите у заместителя начальника штаба. Желаю удачи.


13 октября 1991 года Москва


Майор Маккей выехал из ворот посольства на тёмно–зеленом джипе «Черроки» и повернул на Садовое кольцо в сторону Киевского вокзала. Машина наружного наблюдения увязалась за ним почти сразу, но майора это не волновало. Он не смотрел в зеркало заднего вида и не петлял по улицам Москвы чтобы отвязаться от преследователей. Он знал, что «хвост» отпадет сам, но не сегодня и не в Москве.

Камерон смотрел на дорогу, он видел, что осень постепенно берет свое. На деревьях не осталось листьев. Москвичи поснимали плащи и легкие куртки, и переоделись в пальто. С улиц исчезли любители роликовых коньков. Да, октябрь в Москве, конечно же, не такой как в Вашингтоне. Камерон открыл окно машины и взглянул на небо над головой. Низкие, серые облака предвещали дождь, и он заморосил когда майор вышел из джипа на платной стоянке у Киевского вокзала.

Он прошёл мимо вереницы ларьков торгующих шоколадом, спиртными напитками, цветами и презервативами, и вошел в кассовый зал. У каждой из двух десятков билетных касс стояло по пять-шесть человек. Камерон пробежал глазами над пассажирами и направился к кассе на стекле которой синими буквами было написано «Киевское направление». Дождавшись своей очереди он попросил продать ему два билета в спальном вагоне до Львова на сегодня.
  • Вам в одном купе или можно в разных? – спросила кассир.
  • Простите? – вежливо переспросил Камерон.

- Я спрашиваю, вам в одном купе или в разных? – нажав кнопку микрофона переспросила кассирша. Маккей на секунду задумался, а женщина, глядя прямо Маккею в глаза, сказала:
  • Тормоз.

Она была абсолютно уверена том, что пассажир её не слышит. Толстое стекло разделяло Маккея и кассира, но майор умел читать по губам. Он грустно улыбнулся, подумал «Нет, вы никогда не станете культурными» и сказал:
  • В одном

Заплатив за два билета четыреста рублей Камерон не спеша пошел к газетному киоску. Не успел пересечь кассовый зал как во внутреннем кармане его пиджака мобильный телефон мелодично зазвенел на мотив русской народной песни «Калинка».
  • Алло, - ответил майор.

- Мужчина в коричневой кожаной куртке с черным атташе-кейсом предъявил служебное удостоверение кассиру и после недолгого разговора купил билет. Он стоял на три человека позади тебя в очереди. Думаю, что это за тобой.
  • Хорошо, - ответил Камерон.

Возвращая телефон в карман пиджака он достал оттуда свои билеты посмотрел в них и развернулся в обратную сторону. Прямо на него шел плечистый молодой человек лет двадцати восьми в кожаной куртке. В одной руке он держал мобильный телефон, а в другой небольшой дипломат.

- Он взял два билета на поезд номер семьдесят три до Львова. Я еду с ним в соседнем купе, - прочел по губам контрразведчика Камерон.

Маленькая пластмассовая трубочка ответила голосом подполковника Сергунина:
  • Я позвоню товарищам во Львов тебя там встретят на вокзале.

Этого Камерон слышать не мог. К тому же эта информация ему была не нужна. Во Львов он ехать не собирался. Он сделал шаг в сторону уступая мужчине дорогу и поднял голову вверх. Под расписанным в середине тридцатых годов неизвестными художниками потолком вокзала висело расписание поездов. Когда обладатель кожаной куртки поравнялся с Маккеем, Камерон спросил его:

- Извините пожалуйста, Вы не знаете с какого перрона отходит львовский поезд?

- Восьмой путь, пятая платформа, через пятнадцать минут, - по-военному четко ответил молодой человек.

- Спасибо. А вы тоже во Львов едите? Поворачиваясь в сторону подземного перехода к платформам спросил Камерон.

- Да, начальство в командировку отправило.

- Какое совпадение. А я из командировки домой возвращаюсь.

Они шли по заплеванному подземному переходу и негромко разговаривали. Их обгоняли пассажиры с огромными сумками, возвращающиеся в независимую Украину. Навстречу им спешили потенциальные покупатели московских магазинов и рынков, только что освободившие вагоны киевского поезд. Вдоль разрисованной краской стены перехода сидели две бедно одетые старушки, просящие милостыню. Над головой одной из них красными буквами было написано «СПАРТАК- МЯСО». У лестницы, ведущей на четвертую платформу, милиционер ругался с тремя цыганками. Все выглядело буднично и никто не мог подумать о том, что майор военной разведки США и капитан контрразведки России мирно беседуют о вероятности совпадений. Выйдя на свежий воздух на платформе номер пять попутчики остановились у спального вагона. Дождь продолжал моросить и ветер задувал косые потоки воды между вагоном и навесом над перроном.

- Сегодня день сплошных совпадений, - сказал Камерон, предъявляя свой билет проводнице вагона.

- Если мы ещё и в одном купе едем, то я поверю во что угодно, - ответил улыбаясь офицер.

- Ни, хлопцы, у ризных, - по-украински ответила проводница, возвращая обоим пассажирам их билеты.

- Дякую, - сказал американец и поднялся в вагон.

Перед дверью купе Камерон поставил на пол небольшой чемоданчик и потянул на себя ручку двери. Не успел стихнуть металлический скрежет износившихся колесиков, как к Маккею подошел контрразведчик.

- Так Вы, украинец. А я никак не мог понять, что это за акцент такой у Вас, интересный, - дружественно улыбаясь сказал он.

- Я хочу уточнить. Я по-вашему скорее "западэнец". У меня в роду были и венгры, и поляки, и украинцы.
  • А зовут Вас как?
  • Вячеслав Кондратьевич.
  • Имя у Вас абсолютно русское.

- Значит, лидер народного РУХа Украины Вячеслав Черновол замаскированный москаль, - сказал Камерон и вошел внутрь своего купе.

- Меня зову Виктор, - успел сказать офицер, пока Маккей закрывал за собой дверь, - может, отметим наше знакомство в вагоне-ресторане?
  • Хорошо. Будете мимо моего купе проходить стукните пару раз в дверь.
  • Будет сделано.

Вечером того же дня попутчики сидели в ресторане и пили «Жигулевское» пиво. Официантка поставила перед ними тарелки с сосисками и жареной картошкой и попросила их расплатиться за заказ. Когда она ушла, Маккей спросил контрразведчика:
  • Виктор, Вы кем работаете?

- Милиционером в уголовном розыске. Уверен Вы знаете наше здание на Петровке. А Вы?
  • Директором школы во Львове.

- Значит отделиться Украина отделилась, а специалистов все равно в Москву за знаниями посылает. С чего бы это?

- Я директорствую в школе с углубленным изучением английского языка. А лучшие лингвисты живут, к моему сожалению, в Москве. Вот и приходиться иногда ездить на консультации. А, Вы? Своих бандитов не переловили, так за украинскими решили поохотиться.

- Нет. Что Вы. У нас своих хлопот полон рот. Просто львовские коллеги одного нашего клиента взяли, так я еду ему пару вопросов задать, о его московских похождениях.
  • Ну, ну. Удачи Вам, - сказал Камерон заканчивая ужин.

В одиннадцать часов вечера Маккей разделся в своем купе и собирался лечь спать. В дверь тихо постучали.