Шифры и революционеры России

Вид материала

Содержание

Глава тринадцатая. После Октября
Литература, источники, примечания

Подобный материал:

1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36

Глава тринадцатая. После Октября

В.И.Ленин в 1917 году.

1917-й год стал переломным не только в истории России, но и всего мира. В одночасье рухнула 300-летняя династия дома Романовых. Война, невиданные жертвы и сотни тысяч калек, потери огромных территорий, паралич власти, чехарда министров, невиданное обогащение узкой прослойки буржуазии и разорение остальной… Все это не могло не кончиться февральским взрывом, вынудившим монарха отречься от власти. Но пришедшее ему на смену Временное правительство оказалось бессильным противопоставить заслон надвигающемуся хаосу. Николай II и его многочисленная семья находились под арестом в Тобольске, а в Петрограде, казалось, ничего не менялось. Министры говорили красивые речи, раздавались обещания… Но войне не было видно конца, армия роптала и дезертировала. Останавливались заводы и фабрики. Приближалась суровая зима. По всей стране нарастала волна демонстраций, доходившая до вооруженных столкновений и расстрела войсками революционной толпы.

Страна все более скатывалась в пропасть и речь уже шла о целостности самой России. На смену аморфному Временному правительству неуклонно шла диктатура. И весь вопрос состоял только в том, кто будет этим диктатором. Неудачный мятеж генерала Корнилова предопределил Октябрьский переворот большевиков. Лежащую на мостовой власть подобрал Владимир Ленин и стоящая за ним немногочисленная, но сплоченная партия левых революционеров.

Большевики, в сущности, не имели никакого государственного опыта управления великой державой. Они знали, как разрушить ненавистное старое, но что было делать дальше? Об этом имелось очень смутное представление. В стране разгорался пожар Гражданской войны, экономическое положение все более ухудшалось, повсюду поднимала голову контрреволюция самых разных оттенков. Это было страшное время, требующее жестоких решений. Вопрос стоял предельно просто – кто кого? Красные или белые? Середины быть не могло. К лету 1918 года Советская власть оказалась на пороге полного краха.

«На Востоке надвигались к Волге и Уралу Сибирские и Чехословацкие войска; с Севера начинал угрожать англо-русский фронт; на Юге … собирались добровольцы генералов Алексеева и Корнилова… Германские войска возобновили наступление с северо-запада, а на Украине утвердили силою своих штыков гетмановскую власть генерала Скоропадского» – так писал о том времени колчаковский генерал Михаил Дитерихс.

Михаил Дитерихс

Только Москва, Петроград и прилегающие к ним районы были еще под контролем Советского правительства. В столице Урала Екатеринбурге срочно решалась судьба доставленной сюда семьи Николая II. В первых числах июля решение было принято и согласовано с Москвой. В ночь с 16 на 17 июля 1918 года в доме инженера Ипатьева под звук работающего автомобильного мотора раздались беспорядочные выстрелы. По решению Областного съезда Советов Уральской области без всякого суда были зверски убиты отрекшийся от престола Николай II, вся его семья и ближайшее окружение. Одиннадцать трупов под покровом ночи вывез из страшного дома грузовик и исчез в неизвестном направлении. Десятки лет никто не знал его последнего маршрута.

19 июля началась эвакуация большевистских частей из Екатеринбурга, а 25 числа в город вошла белогвардейская Сибирская армия и чехи. Так началась эта страшная история, ставшая символом жестокости Гражданской войны и предтечей всех ее миллионных жертв. Сегодня об этом написаны сотни статей, десятки книг… И мне бы не хотелось вновь погружаться в эту трагедию, если бы не одно обстоятельство.

4 января 1919 года по решению Екатеринбургского окружного суда из Екатеринбургской телеграфной конторы были изъяты все сохранившиеся телеграммы большевиков. А 5 февраля по приказу Верховного правителя России адмирала Колчака следствие по делу об убийстве царской семьи было передано опытному следователю Николаю Соколову. Среди многочисленных бумаг, оказавшихся в его руках, была и некая телеграмма в Москву, датированная 9-ю часами вечера 17 июля 1918 года. Но документ был зашифрован.

В ноябре 1924 года Николай Алексеевич Соколов скончался во Франции, а в 1925 году вышла в свет его посмертная книга «Убийство царской семьи». В ней он шаг за шагом поведал миру всю историю своего драматического следствия. Тела убитых узников так и не были найдены. Но многочисленные факты, кропотливо собранные Соколовым, однозначно говорили о жестокости этого убийства, о несомненной гибели всей царской семьи (включая пятерых детей), многих ее родственников (находящихся в руках большевиков) и прислуги. Привел на страницах своей книги Соколов и загадочную телеграмму:

«Москва, Кремль, Секретарю Совнаркома Горбунову с обратной проверкой. 3934354229353649262737284033305027262349341351284134314233514534 3425483942372347254228382602302341461554384331422113263617212831 33353844342740343328345028432944 2628493833342237342628262919» (375).

П

од всей криптограммой шла размашистая подпись председателя Исполнительного комитета советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов Уральской области Александра Белобородова и красовалась выразительная печать. В своей книге Соколов дал расшифровку телеграммы и подробным образом попытался изложить ключ к шифру Уралсовета. Однако то, как он сделал это, ясно говорит о его слабой компетентности в области революционной криптографии. Приведенная следователем ключевая таблица (несмотря на свою фактическую верность) мало понятна и чересчур сложна.

Соколов так описал свою работу над загадочным документом большевиков:

«Она [телеграмма – А.С.] сразу приковала мое внимание и отняла у меня много времени и хлопот… 24 февраля я передал ее содержание опытному лицу при штабе Верховного Главнокомандующего, 28 февраля – в Министерство иностранных дел, позднее – Главнокомандующему союзными войсками генералу Жанену. Результаты были плачевны. В Европе мне удалось найти то русское лицо, о котором всегда было известно как о человеке совершенно исключительных способностей и опыта в этой области. 25 августа 1920 года он получил содержание телеграммы. 15 сентября того же года я имел ее у себя уже расшифрованной… 25 августа 1920 года мне была абсолютно ясна идея большевистской лжи: «Мы расстреляли только царя, но не семью». Они надели на себя революционную личину и подсовывали под преступление моральный принцип. Этим принципом они оправдывали убийство Царя. Но какая мораль может оправдать убийство детей? Им оставалось только одно средство: лгать, и они лгали. Но они лгали для мира. Для себя же и между собой они должны были говорить правдиво. В содержании этой правды не могло не войти, должно было войти слово «семья». В числе других, оно было дано мною 25 августа 1920 года. Специалист-техник с колоссальным опытом и из ряда вон выдающимися способностями раскрыл смысл таинственной телеграммы. Ее ключ, очевидно, слово «Екатеринбург», имеющее 12 букв».

Каждый читатель, знакомый с книгой Соколова, последнюю фразу поставит под сомнение. То, что ключ к шифру Уралсовета в слове «Екатеринбург» отнюдь не очевидно. И приходится только удивляться проницательности неведомого нам дешифровщика. Ибо он абсолютно прав.

Действительно, ключ Соколовым указан верно. Но предварительно он превращался совсем в другую «гамму». Делалось это при помощи «единозначного парного шифра» (согласно терминологии Розенталя). Он представлял из себя два 27-буквенных алфавита, выписанных в разные строки навстречу друг другу. Это было старинное криптографическое правило, известное в России, например, еще по «Тарабарской грамоте». При этом производилась сдвижка азбук с таким расчетом, чтобы совместить первую и последнюю буквы ключевого слова: «Е» и «Г».

Каждая пара букв верхнего и нижнего алфавитов здесь взаимно заменяли друг друга. В результате слово «Екатеринбург» превращалось в иное буквосочетание, по которому строилась шифровальная таблица. Надо думать, что принцип этот не имел употребления исключительно для шифра Екатеринбурга, а распространялся и на другие регионы Советской России. Основная же шифрсистема нам уже прекрасно знакома – это так называемый «мудреный ключ» революционного подполья (прямой наследник шифра Виженера). Ключ Уралсовета представлен в таблице 14.

Все в шифре уральских большевиков нам знакомо. Перефразировка ключевых слов брала свое начало со времен народничества. Азбука в 27 букв для построения шифров применялась революционерами уже на заре ХХ века. И даже двурядная нумерация столбцов таблицы не является чем-то исключительным и принцип этот нам не раз встречался. Как видим, эта табличка куда проще, чем та, которую привел в своей книге следователь Соколов.
Два года он настойчиво искал на просторах воюющей России человека, способного взломать злополучный шифр. И упорствовал не зря! Используя в качестве подсказки слово «семья», опытный криптолог в течение двух недель сумел прочесть телеграмму Уральского Совдепа в Совнарком:
«Передаите Свердлову, что все семеиство постигла та же участ/ь/, что и главу. Оффициал/ь/но семия погибнет при евакуации».
Орфография текста сохранена автором сознательно. Некоторые предубежденные историки хотят видеть в ней вопиющую неграмотность большевиков. И сильно на этот счет заблуждаются. Такой сокращенный до минимума алфавит лишь способствовал усложнению нежелательной дешифровки. Правда в данном случае это мало помогло, однако в течение полутора лет криптограмма сопротивлялась взлому менее компетентных специалистов.

(См. Таблица 14.)

Оказавшийся в руках Соколова текст телеграммы звучал явным диссонансом на фоне официальной версии Кремля. Уже 19 июля 1918 года большевистское правительство объявило о казни в Екатеринбурге Николая II , но о его семействе не было сказано ни слова. Напротив – утверждалось, что императрица и наследник престола Алексей живы и надежно охраняются. В то же время судьба четырех дочерей царя никак не прояснялась. И вот теперь депеша Белобородова однозначно подтверждала вывод следствия о гибели в Екатеринбурге всей царской фамилии без исключения.
Нет ничего удивительного, что многие годы советские власти всячески открещивались от этого опасного документа. Хотя определенную революционную «мораль» в нем найти совсем несложно. Еще землевольцы в своем организационном уставе 1876 года объявили, что «цель оправдывает средства». Ленин и его правительство довели этот принцип до решительного конца, возведя его в ранг государственной политики. В перспективе это не могло не кончиться для страны катастрофой, но в том ожесточении Гражданской войны другой логики и быть не могло. Одной из неизбежных жертв ее стал Николай II. Он был прекрасным семьянином, образованным человеком, но, прежде всего императором. Революционная целесообразность подсказывала большевикам покончить со всей романовской династией раз и навсегда. И они сделали это без колебаний – жестоко и беспощадно. И лишь в конце ХХ века страна узнала страшную тайну ее гибели.
Узнала она и о подвиге наивного и бескорыстного следователя Николая Соколова, до последних минут жизни исполнявшего свой профессиональный долг. После его смерти осталась только книга. Сам соколовский архив исчез – казалось навсегда. И только в наши дни он невероятными путями оказался в Москве. Среди многих бумаг там есть и знаменитая ныне телеграмма. Долгие десятилетия не прекращается спор о правдивости этого документа. Существуют разные мнения. Вот еще одно... Сам используемый в телеграмме шифрключ есть весомое подтверждение ее подлинности. Ведь Н. Соколов совершенно не знал, что этот шифр брал свое начало с далеких народовольческих пор. И что большевики впервые применили его еще в самом начале ХХ века! Конечно, это лишь косвенное свидетельство, но среди прочих доказательств, оно также способно занять свое место.

Теперь ясно, что в своей государственной деятельности большевистская партия активно применяла накопленный ею подпольный опыт, в том числе и старые революционные шифрсистемы. И это обстоятельство не раз оборачивалось против самих большевиков роковым образом. К началу Первой мировой войны Россия располагала сильнейшей в мире службой дешифровки, и некоторые ее сотрудники в результате всех передряг оказались после Октября в странах Антанты. Мы не ведаем, кто помог Николаю Соколову разобрать интересующую его телеграмму. Но известно, что в начале 1920-х годов русскую секцию британской дешифровальной службы возглавил некий Эрнест Феттерлейн – с 1897 года ведущий криптоаналитик Цифирного комитета царского МИДа. Всю свою жизнь он носил на пальце перстень с огромным бриллиантом – подарок Николая II за его заслуги в чтении дипломатической переписки враждебных России государств. «В высшей степени полезный сотрудник» - так характеризовал Э. П. Феттерлейна его непосредственный начальник В. В. Сабанин.
В июне 1920 года начались усиленные англо-советские торговые переговоры. Руководителем с российской стороны был назначен Лев Каменев, а его заместителем Леонид Красин. Большевики не подозревали, что вся их дипломатическая переписка и телеграфная связь тщательно отслеживалась британскими спецслужбами, а Эрнесту Феттерлейну удалось быстро взломать их нестойкие шифры. Однако в августе случился досадный прокол.
Кабинет министров Великобритании дал согласие на публикацию в ряде английских газет части добытых дешифровщиками сведений, доказывающих финансирование русскими большевиками газеты «Дейли гералд». Вопреки запрету властей, газета «Таймс» прямо указала и источник своей информации – перехваченные контрразведкой 8 телеграмм большевиков. В Москве начался настоящий переполох.

21 августа 1920 года (по иронии судьбы примерно в эти же дни Н. Соколову было суждено прочесть роковую телеграмму Уралсовета!) нарком иностранных дел Григорий Чичерин писал Ленину:
«Многоуважаемый Владимир Ильич! Я всегда скептически относился к нашим шифрам, наиболее секретные вещи совсем не сообщал и несколько раз предостерегал других от сообщения таковых. Не верно мнение тов. Каменева, что трудно дешифровать. От нашего сотрудника Сабанина, сына старого дешифровщика Министерства иностранных дел, мы знаем, что положительно все иностранные шифры расшифровывались русскими расшифровщиками. В последний период существования царизма не было иностранной депеши, которая бы не расшифровывалась, при этом не вследствие предательства, а вследствие искусства русских расшифровщиков. При этом иностранные правительства имеют более сложные шифры, чем употребляемые нами. Если ключ мы постоянно меняем, то сама система известна царским чиновникам и военным, в настоящее время находящимся в стане белогвардейцев за границей. Расшифрование наших шифровок я считаю вполне допустимым».
В тот же день, 21 августа, председатель Совнаркома дал срочный ответ:

«Предлагаю
1) изменить систему тотчас
2) менять ключ каждый день, например, согласно дате депеши или согласно дню года (1-ый … 365-ый день и т.д. и т.п.)
3) менять систему или подробности ее каждый день (например, для буквы 5 цифр; одна система: первая цифра фиктивная; вторая система: последняя цифра фиктивна и т.д.)
Если менять хотя бы еженедельно (а) ключ и (б) такие подробности, то нельзя расшифровать.
Ленин».

Однако, прозрение большевиков стало во многих смыслах запоздалым. 10 сентября 1920 года премьер-министр Великобритании Ллойд Джордж обвинил руководителя советской торговой делегации Каменева в прямой подрывной деятельности на территории суверенного государства и объявил его персоной «нон грата». Премьер дал понять, что располагает неопровержимыми доказательствами серьезности обвинений, но отказался пояснить, какими именно. Но большевики не нуждались в разъяснениях. В тот же день Леонид Красин пишет из Лондона письмо Ленину:
«Владимир Ильич!.. Сегодня мы почти официально извещены, что тайные наши депеши отнюдь не представляют тайны для Велпра [правительство Великобритании – А.С.]. Дело не в провале шифра или ключа, а в том, что в Наркоминделе неблагополучие, так сказать, абсолютное, и лечить его надо радикально… Не думайте, что все это излишняя мнительность, нет, дело обстоит очень серьезно…»

Однако сам Ленин совсем не разделял подозрения Красина насчет предательства в Наркоминделе. Через две недели он вновь обращается к Г. Чичерину:

«24.IX.1920 г. Тов. Чичерин!
Вопросу о более строгом контроле за шифрами (и внешнем и внутреннем) нельзя давать заснуть. Обязательно черкните мне, когда все меры будут приняты… Ваш Ленин».

Ответ последовал на следующий день:

«Вообще вопросом о лучшей постановке шифровального дела в Республике занимается комиссия тов. Троцкого… Единственный особо строгий шифр есть книжный. Пользоваться книжными шифрами можно лишь в отдельных случаях вследствие крайней громоздкости этой системы. Требуется слишком много времени. Для отдельных наиболее секретных случаев это можно делать. В начале все наши корреспонденты имели книги, но вследствие слишком большой громоздкости этой системы постепенно отказались. Можно будет восстановить эту систему для отдельных случаев, пользуясь оказиями для извещения корреспондентов … Чичерин» (376).

Здесь под термином «книжный шифр» Чичерин подразумевал не обычный подпольный способ, а «вокабульный ключ». Подробную информацию о нем можно найти на страницах не раз упомянутого нами энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона:

«Одной из наиболее совершенных систем является так называемый вокабульный или книжный шифр, для которого существует специальный словарь. Этот метод требует, впрочем, много времени и труда. Каждое слово, каждый письменный знак или даже численный обозначены в словаре либо группою чисел, либо группою букв. Кроме того, установлены особые правила, касающиеся изменения слов по флексиям, глагольным окончаниям и т.д.» (377).

«Вокабула», с латинского, есть отдельное слово иностранного языка с переводом его на родной язык. Отсюда и пошло подобное название кодированных словарей, о которых сами революционеры хорошо знали. Хотя бы потому, что цитируемая выше энциклопедия появилась в 1903 году. Но, разумеется, использовать такие способы шифрованной переписки в подполье было просто невозможно. И даже унаследованные от царских дипломатов книги кодов оказались для большевиков чересчур сложными и неудобными.

Перепиской Ленина и Чичерина дело не кончилось. 19 декабря в Москву поступило спешное донесение главнокомандующего Южной группы РККА Михаила Фрунзе:

«Из представленного мне сегодня бывшим начальником врангелевской радиостанции Ямченко доклада устанавливается, что решительно все наши шифры вследствие их несложности расшифровываются нашими врагами… К шифрам, не поддававшимся прочтению немедленно, присылались ключи из Лондона, где во главе шифровального дела поставлен англичанами бывший русскоподданный Феттерлейн, ведавший прежде этими делами в России. Общий вывод такой, что все наши враги, в частности Англия, были постоянно в курсе всей нашей военно-оперативной и дипломатической работы» (378).

Обстановка требовала от Советского правительства принятия срочных и действенных мер. Уже в мае 1921 года при ОГПУ создается Специальный шифровальный отдел во главе с известным большевиком Глебом Бокием. Для работы в нем были привлечены видные криптографы царской России. Среди них назовем И. А. Зыбина и И. М. Ямченко. Благодаря этому дальновидному решению в СССР в течении короткого времени была восстановлена уникальная школа отечественной криптологии, которой мы и сегодня по праву гордимся.

Заключение

К сожалению, с каждым новым десятилетием огромный айсберг российской истории уходит от нас все дальше и дальше. И судим мы о прошедших событиях только по его оставшейся на поверхности верхушке. Да и она все более исчезает из поля зрения современников. Наша жизнь постепенно загромождается другими катаклизмами, которые заслоняют от нас великое прошлое.
Поэтому так важно именно сейчас успеть зафиксировать и сохранить уцелевшие страницы ушедшего. Потом это сделать будет гораздо сложнее. Понимание этого обстоятельства во многом двигало мною при работе над книгой. На стыке двух наук – истории и криптографии – я попытался найти свой подход к революционному прошлому России. Насколько это удалось автору – судить уже читателю.
Самое интересное в шифрах – именно их конкретная связь с историческими событиями. И свою книгу я постарался максимально наполнить этими зачастую незаметными нитями. Многое здесь приходилось делать впервые. Не все удалось, что-то осталось на будущее. Среди своих предшественников я вижу не так уж много историков. Особенно следует выделить Владлена Николаевича Степанова. Более сорока лет проработав в Центральном партархиве КПСС, он стал инициатором в публикации важнейших материалов для изучения революционной криптографии.
Степанов первым вплотную приступил к систематической дешифровке хранящейся в ЦПА большевистской переписки. Конечно, ему было в чем-то проще – он работал над наиболее легкими криптограммами, основанными на простых стихотворных ключах. Но он и не ставил перед собой цели разобрать все и вся. Дешифровка писем была, так сказать, попутным продуктом его работы в архиве. Степанов и его коллеги ясно сознавали, что только прямая публикация шифрованных текстов способна влить живую струю в изучение революционной тайнописи. И просто поразительна та тщательность, с которой подготовители «Переписки» подходили к их воспроизведению. В подавляющем большинстве они выполнены в идеальном порядке.
Занимаясь расшифровкой искровской переписки, Степанов никогда не публиковал обнаруженные им ключи. Он находил это нецелесообразным, так как полученные сведения относил к специфическим исследованиям, прямо касающимся криптографии. А себя криптоаналитиком он никогда не считал. И лишь в 1988 году Ю. С. Уральский в своей монографии «Пароль: «От Петрова»» предал гласности все ему известные на тот момент искровские ключи к шифрам. Многие из них были в свое время установлены именно Степановым.

Поэтому мне, как и другим исследователям «Переписки», приходилось действовать без всякой посторонней помощи, тратить время на обнаружение уже открытого. Это ненормальное явление, но я прошел этот путь до конца. И своей книгой я хотел бы внести полную ясность на будущее, дав в «Приложении» всю известную ныне информацию на этот счет. Ведь еще не менее 30 писем архива Надежды Крупской ждет своего разбора. Неясны некоторые ключи к уже прочтенным когда-то криптограммам. А сколько их еще хранятся в забытых архивах! Только один меньшевистский фонд РСДРП чего стоит. Он содержит огромный криптографический массив – тысячи шифрдробей. Разобраны, но не опубликованы и большевистские фонды за 1908 – 1917 годы. В них также отложилась масса шифрматериала, оставленная потомкам секретарями заграничных центров партии тех лет Алексеем Любимовым, Григорием Зиновьевым, Дмитрием Котляренко и все той же Надеждой Крупской. И хотя принципы шифров оставались неизменными, прямое изучение криптограмм есть важнейшее средство пополнения наших сведений о революционном прошлом нашей страны.
Расширение знаний в этой области исследований углубляет наши представления о масштабах нелегальной деятельности революционеров России, расшифровка ранее закрытых текстов позволяет ввести в научный оборот новые исторические факты, знакомство с системами шифров разных революционных поколений и фракций помогает глубже понять их неразрывную связь друг с другом. В конечном счете, это важная деталь революционной истории, какую бы оценку ей не ставили потомки.

Читатель может задать законный вопрос – почему даже в наши дни, при всей компьютерной мощи науки, остаются без прочтения многие шифртексты истории. Особенно это касается большевистских криптограмм, как наиболее доступных исследователям. Ответ прост. В подавляющем большинстве они представляют собой достаточно короткие отрывки, к которым невозможно применить методы математического анализа. И разбор революционной тайнописи является задачей больше историко-аналитической. Шифры всегда были уделом чудаков и энтузиастов. Исследователи криптограмм революционного подполья здесь не исключение.
Наивная тайнопись прошлых столетий теперь глубокая история. И если за рассмотренные нами пятьдесят лет в криптографии мало что менялось, то последующие полвека разительно отличаются от предыдущих десятилетий. Кончилась эпоха одиночек. С появлением современных средств связи, компьютеров и новых открытий в области математики и физики, качественно изменилось само понятие криптографии. Она стала важнейшим государственным делом, требующим огромных материальных и интеллектуальных затрат. Пренебрежение к шифрам способно нанести любой стране непоправимый урон. Сотни криптографов и криптоаналитиков самых разных государств втянуты в бесконечную дуэль друг с другом. И у истоков современной российской криптографии стояли все те же русские революционеры, основавшие в 1917 году новое Советское государство. В его истории есть не только черные страницы страшных репрессий, войн и идеологических крушений, но и многочисленные прорывы в мировой цивилизации, сохранение России как великого государства и попытка создать новые человеческие взаимоотношения. Историки будут еще долго спорить, в какие тона окрасить двадцатый век России, но вряд ли когда-нибудь окончательно договорятся.
И даже в таком специфичном и сравнительно узком секторе истории, как шифры революционного подполья, остается огромное количество белых пятен. Сотни неразобранных криптограмм еще хранят свои тайны и ждут исследователей и архивистов. И в надежде на продолжение поисков я ставлю здесь не точку, а лишь многоточие…

Новосибирск

1980 – 2000 годы

Литература, источники, примечания

Список книг, названных сокращенно

Архив - Архив «Земли и Воли» и «Народной Воли». М., 1932.

Государственные преступления, том 1 – Государственные преступления в России в XIX веке: Сборник извлеченных из официальных изданий правительственных сообщений (Составлен под редакцией Б. Базилевского (В. Богучарского)). Том первый, 1825 – 1876 гг., 1903 г. изд.

Государственные преступления, том 2 – То же, Сборник политических процессов и других материалов, относящихся к истории революционного и оппозиционного движений в России. Том второй. 1877 г. (Ред. Б. Базилевского (В. Богучарского)).

Государственные преступления, том 3 – То же, Том третий. 1877 г., 1906 г. изд.

Группа «Освобождение труда» – Первая марксистская организация России – группа «Освобождение труда», 1883 – 1903, Документы, статьи, материалы, переписка, воспоминания. М., 1984.

Революционное народничество, Том 1, Том 2 – «Революционное народничество 70-х годов XIX века», М., 1964, в двух томах.

Переписка – Переписка В. И. Ленина и редакции газеты «Искра» с социал-демократическими организациями в России. 1900 – 1903 гг., М., 1969 – 1970 гг., в трех томах.
Том 1 – Том 1 (сентябрь 1900 – май 1902).
Том 2 – Том 2 (июнь – декабрь 1902).
Том 3 – Том 3 (январь – август 1903).

Переписка – Переписка В. И. Ленина и руководимых им учреждений РСДРП с партийными организациями. 1903 – 1905 гг., М., 1974 – 1977.
Том 4 – Том 1 (август – декабрь 1903).
Том 5 – Том 2 (январь – сентябрь 1904).
Том 6 – Том 3 (октябрь 1904 – январь 1905).

Переписка – Переписка В. И. Ленина и руководимых им учреждений РСДРП с партийными организациями. 1905 – 1907 гг., М., 1979, 1982, 1986, 1991 гг. изд.
Том 7 – Том 1 книга 1 (22 января – февраль 1905).
Том 8 – Том 1 книга 2 (март 1905).
Том 9 – Том 2 книга 1 (апрель – май 1905).
Том 10 – Том 2 книга 2 (июнь 1905).
Том 11 – Том 3 книга 1 (1 июля – 2 августа 1905).
Том 12 – Том 3 книга 2 (3 августа – 31 августа 1905).
Том 13 – Том 4 (сентябрь 1905).

Деятели революционного движения – «Деятели СССР и революционного движения в России», энциклопедический словарь, М., 1989 г.

Молодой Ленин – Молодой Ленин. Повесть в документах и мемуарах. (Составитель А. Ивановский), М., 1964.

Ленин. Петербургские годы – Ленин. Петербургские годы. По воспоминаниям современников и документам. (Составитель А. Ивановский), М., 1972.

Ленин. Сибирская ссылка – Ленин. Сибирская ссылка. По воспоминаниям современников и документам. (Составитель А. Ивановский), М., 1975.

Blog

Шифры и революционеры России

Содержание

Глава тринадцатая. После Октября

Заключение

Литература, источники, примечания