Готфрид вильгельм лейбниц сочинения в четырех томах том 3

Вид материала

Документы

Содержание Рассуждение о методе определения достоверности и об искусстве открытия, дабы положить конец спорам и в короткое время достигнуть К оглавлению

Подобный материал:

• Готфрид вильгельм лейбниц сочинения в четырех томах том , 8259.23kb.
• Монадология, 209.43kb.
• Готфрид вильгельм лейбниц сочинения в четырех томах том, 9222.8kb.
• Лейбниц Г. В. Сочинения в четырех томах:, 241.84kb.
• Готфрид Вильгельм Лейбниц, 94.22kb.
• Лейбниц Готфрид Вильгельм (Leibniz Gottfried Wilhelm) немецкий ученый (философ, математик,, 271.47kb.
• Лейбниц (Leibniz) Готфрид Вильгельм (1646-1716), немецкий философ, математик, физик,, 201.35kb.
• Установочная лекция вткс, 212.41kb.
• Георг Фридрих Риман Готфрид Вильгельм Лейбниц литература, 208.32kb.
• Источник: Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. Сочинения, 565.43kb.

точку видимости на плоскости картины, которая соответствует предполагаемой точке предмета. И если продолжить этот ход мыслей, то можно найти сокращенные и весьма удобные для практики способы моментального определения проекций, т. е. видимых линий и форм, которые отображают линии и формы предметов, так что не будет надобности отыскивать видимое местоположение каждой точки. Учение о тенях есть не что иное, как обратная перспектива, которая получается сама собой, если поставить источник света на место глаза, непрозрачный предмет считать объектом,, а тень — проекцией. И вся гномоника есть не что иное, как необходимое следствие сочетания астрономии с перспективой, иначе говоря — проекция нескольких небесных точек на стене или другой плоской, вогнутой или выпуклой поверхности, образуемой радиусами, соединяющими эти точки с концом указателя, и можно предположить, не опасаясь серьезных ошибок, что этот конец находится в центре Земли или даже в центре вселенной, и таким способом мы получим проекцию движения Солнца, и в частности его дневного пути, отмечаемого его тенью. Впрочем, в искусстве проецирования есть еще одно соображение, которым не следует пренебрегать, а именно что по одной-единственной проекции нельзя определить качество поверхности, т. е. различить, плоская ли она„ вогнутая или выпуклая, по этой, да и по другим причинам следует дополнять проекции более или менее резкими тенями и строго выдержанными оттенками. Можно так же определить это геометрически. Музыка подчинена арифметике, и если знаешь несколько основных построений созвучий и диссонансов, то все остальные общие правила зависят от чисел. Я вспоминаю, как я однажды построил гармонический ряд, расположенный таким образом, чтобы можно было при помощи циркуля определять состав, различия и свойства всех музыкальных интервалов. Таким образом можно указать человеку, вовсе незнакомому с музыкой, способ безошибочно ее сочинять. Но так же как для того, чтобы написать хорошую эпиграмму, недостаточно знать грамматику и правила стихосложения и ученик, который умеет избегать неправильных выражений, еще не может по этой причине сравниться с Цицероном, точно так же и в музыке человек, желающий преуспеть в композиции, должен обладать навыком, а еще более — талантом и живым воображением слуха; и как

 

==475

для сочинения прекрасных стихов нужно прочесть хороших поэтов, обратить внимание на их обороты и выражения и постепенно усвоить их приемы, velut qui in sole ambulant, aliud agendo colorant-or ²³, так и музыкант, отметив в сочинениях талантливых композиторов множество прекрасных каденций и, если можно так выразиться, музыкальных фраз, сумеет дать толчок собственному воображению, насыщенному этой прекрасной пищей. Kpoмe них есть и природно одаренные музыканты, которые сочиняют прекрасные арии, как и одаренные от природы по. ш„ которым достаточно небольшой помощи и чтения, чтобы творить чудеса, ибо есть предметы, особенно те, кои зависят от чувств, где преуспевают скорее и лучше, машинально отдаваясь подражанию и практике, нежели пребывая в сухой рассудочности правил И так же как для игры на клавесине необходимо, чтобы пальцы обрели привычку двигаться сами собой, так и для того, чтобы создать красивую арию, сочинить прекрасную nosniy представить себе детали архитектурного убранства или мысленно набросать живописную картину, требуется, чтобы наше воображение привыкло к самостоятельности, после чего можно предоставить ему свободно отдаться своему полету, не советуясь с рассудком и как бы в состоянии восторга. Оно непременно добьется успеха в меру одаренности и опыта личности, да и сами мы порой во сне создаем образы, которые вряд ли сумели бы измыслить в бодрствующем состоянии. Однако необходимо, чтобы разум потом проверил, исправил и очистил от излишеств создание фантазии, и вот здесь-то и нужны правила искусства, дабы подарить миру нечто законченное и выдающееся. Но так как мы имеем в виду здесь лишь знание, достойное благородного человека и отнюдь не сводило к ремеслу, то все это мы говорим только для того, чтобы походя предупредить ложные суждения тех, кто мог бы неверно понять сказанное нами относительно простого способа усвоения наук при помощи небольшого числа правил или принципов открытия. А так как непросвещенная публика находится в вечном замешательстве вследствие плохо понятой разницы между практикой и теорией, то уместно вдобавок разъяснить в немногих словах, в чем суть этой разницы и как надлежит ее понимать. Я уже объяснил, что бывают вещи, которые зависят скорее от игры воображения и машинального впечатления, чей от рассудка, и где нужна привычка к автоматизму, по-

 

==476

добно телесным упражнениям и даже некоторым упражнениям ума. Именно здесь необходим практический навык, чтобы добиться успеха. Существуют и другие предметы, в коих можно преуспеть при помощи одного только рассудка, опирающегося на некоторый опыт или наблюдения, которые можно позаимствовать и у других людей. Бывает, что выдающиеся таланты с первого шага добиваются успеха в профессии, за которую берутся впервые, и силой своего природного суждения посрамляют старых и опытных специалистов. Но это редкость, и вот как это следует понимать. Во всех тех предметах, где суждение, опираясь на некоторые правила, оказывается в состоянии опередить опыт и практику, можно всегда свести все знание с его приложениями к некоторому числу оснований или принципов открытия, достаточных для того, чтобы разрешить все вопросы, могущие возникнуть в разных случаях, применяя к ним точный метод истинной логики или, иначе, искусство открытия. Но для того чтобы успешно осуществить это на деле, следует считаться с обстоятельствами, а именно учитывать, требуется ли принять решение незамедлительно, или же мы располагаем временем для тщательного обдумывания. В первом случае правила, связанные с методом, будут недостаточны, по крайней мере при том состоянии искусства открытия, в котором оно пребывает сейчас, ибо я вынужден признать, что если бы оно было усовершенствовано, как тому надлежит быть и каким оно могло бы быть, то можно было бы одним легким усилием ума постигать то, что ныне требует уйму времени и прилежания. Потому-то теперь, чтобы быстро принять разумное решение в затруднительных обстоятельствах, необходима исключительная сила таланта или же требуется долгая выучка, которая дает нам возможность машинально и по привычке находить в душе то, что надлежало бы отыскать при помощи разума. Но если есть время поразмыслить, то, я считаю, во всех предметах, доступных логическому обоснованию, в том числе и тех, которые построены на основе опыта, если только, приняв эти основы, можно отдать себе разумный отчет в том, что делаешь, теория может предварить практику при условии, что вы обдумаете все по порядку, не упуская из виду ни одного обстоятельства из числа тех, кои должны быть приняты в расчет. Более того, теория без практики несравненно превзойдет слепую практику, лишенную теории, если вынудить практика действовать

 

==477

в обстановке, резко отличающейся от той, в которой он практиковал до сих пор. Ибо, не зная причин того, что он делает, он окажется беспомощным, тогда как тот, кто этим знанием обладает, найдет выход и в исключительных обстоятельствах. Поэтому мы ежедневно видим, как люди, наделенные здравым смыслом, испытывают нужду в посторонней помощи, однако, поняв суть и основы практики, оказываются в состоянии находить выход в непредвиденных ситуациях, о которых не имеют никакого представления специалисты этого ремесла, ибо их ум как бы погребен под образами их обычных приемов. Но слишком часто мы обманываемся, называя практикой то, что валяется теорией, и наоборот. Ибо простой работник, не знающий ни латыни, ни Евклида, если он талантливый человек и осведомлен о причинах того, что он делает, будет в самом деле владеть теорией своего ремесла и сумеет найти нужное решение в обстоятельствах любого рода. С другой стороны, полуученый, пыжась от сознания своей мнимой учености, начнет изобретать машины и сооружения, а толку никакого не будет, потому что он не владеет всей теорией, какая ему необходима. Он усвоит, быть может, общеизвестные законы движущих сил, как, например, законы рычага, клина и бесконечного винта, но он не сможет разобраться в том разделе механики, который я именую наукой о сопротивлении, или прочности, и законы которой еще недостаточно сформулированы; он не учтет, что опорные части, которые должны нести на себе части движущиеся, должны обладать значительным сопротивлением, иначе они сместятся прежде, чем та большая масса, которую предполагали привести в движение, при этом, чем ближе эти опорные части к последнему действию, тем большей прочностью они должны обладать. Когда понимают эти вещи, не попадают впросак и тем более не прибегают к тем непомерно огромным массам, которыми пользуются малоспособные работники, стремясь обеспечить надежность. К этому можно добавить, что все те, кто вознамерился подарить нам вечный двигатель, пренебрегли теорией. И вообще все наши ошибки, на которые кто-нибудь другой, более способный, чем мы, мог бы открыть нам глаза путем разумных доводов, противоречат истинной теории. Впрочем, я согласен с тем, что никакие меры предосторожности не будут лишними в серьезных практических начинаниях, и так как метод логических рассуждений пока еще не достиг той

 

==478

степени совершенства, какую он способен обрести в будущем, и так как, с другой стороны, наши пристрастия и посторонние соображения нередко препятствуют нам воспользоваться нашими собственными достижениями, то я допускаю, что полагаться на один только разум не следует и что нужно накопить опыт либо посоветоваться с теми, кто его имеет. Ибо опыт по отношению к разуму — это то же, что проверка решения задачи по отношению к произведенным арифметическим действиям. Но когда речь идет о чистом познании, можно обойтись немногими правилами, которые послужат принципами открытия каждой науки, если только мы будем обладать общей наукой — искусством открытия ²⁴.

 

==479

00.php - glava36

РАССУЖДЕНИЕ О МЕТОДЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ДОСТОВЕРНОСТИ И ОБ ИСКУССТВЕ ОТКРЫТИЯ, ДАБЫ ПОЛОЖИТЬ КОНЕЦ СПОРАМ И В КОРОТКОЕ ВРЕМЯ ДОСТИГНУТЬ БОЛЬШОГО ПРОГРЕССА

Это небольшое сочинение посвящено одному из самых важных предметов, от коего в наибольшей степени зависит благополучие человечества, ибо можно смело сказать, что прочные и полезные знания суть величайшее сокровище человеческого рода и истинное наследство, завещанное нам нашими прадедами, наследство, которое мы обязаны употребить с толком и приумножить не только для того, чтобы передать его потомкам в лучшем виде, нежели оно нам досталось, но и, конечно же, для того, чтобы извлечь из него, насколько возможно, выгоду для самих себя во имя усовершенствования духа, ради здоровья тела и удобств жизни.

Надобно признать — и возблагодарить за это милость божию, ниспосланную нам, — что, насколько можно судить из истории, никакой другой век не был более подходящим для выполнения этой великой задачи, чем наш век, который, кажется, пожинает плоды всех остальных. Книгопечатание подарило нам средство иметь под рукой самые изысканные мысли и наблюдения величайших мужей древности и нашего времени. Компас позволил заглянуть в потаенные уголки планеты. Телескопические стекла раскрывают перед нами глубочайшие тайны неба и дают ключ к постижению изумительной системы видимого мироздания. Микроскопы показывают нам в мельчайшей частичке целый мир бесчисленных существ, коп прежде всего служат познанию внутреннего устройства тел, нужных нам. Химия, вооруженная всеми элементами, с поразительным успехом трудится над превращением естественных тел в тысячи форм, которые природа не придала им либо придала слишком поздно. Так что кажется теперь, что только от нас самих зависит раз навсегда путем доказательств положить конец спорам, которые служили помехой нашим предшественникам, преду-

 

К оглавлению

==480

ных небес, заслуживающим благодарность всего нашего поколения,: нежели знаком их гнева, ибо очевидно, что именно порох более всего способствовал тому, что удалось приостановить лавину оттоманских турок, не то они затопили бы нашу Европу. Да и сейчас еще впечатление таково, что если когда-нибудь удастся окончательно освободиться от их соседства, то лишь благодаря пороху, а может быть, мы сумеем вызволить часть подвластных им народов из темноты и варварства и дать им возможность вместе с нами наслаждаться прелестью достойной жизни, приобщить их к познанию верховных истин и тем вернуть Греции, матери наук, и Азии, матери религии, сии блага, которыми мы обязаны им.

Наконец, я рассчитываю на одно из самых великих преимуществ нашей эпохи — на то, что существует монарх ¹, который благодаря редкому и удивительному сопряжению личных достоинств с удачливой судьбой, одержав победу на всех рубежах и утвердив мир и изобилие в своем государстве, возвысился до положения, при котором ему не только некого бояться, но он еще и облечен властью осуществить у себя в стране все, что он пожелает ради блага народов, а это редчайший и драгоценный подарок неба. Ибо приходится наблюдать, что обыкновенно великие государи, особенно завоеватели, одержимые печными треволнениями, были мало расположены печься о благах мира, да и какая-нибудь другая держава зачастую чинила им препятствия. Что касается государей среднего ранга, то эти почти никогда не принадлежат себе и против своей воли следуют за маневрами более могущественных. Лично я знал достаточно таких, чьи заслуги были бесспорно выдающимися, кто вынашивал в уме своем великие и прекрасные замыслы во имя облегчения участи своих народов, а также развития искусств и наук, но далее проектов и пожеланий продвинуться не могли, как бы ни были велики их ум и добрая воля, ибо смута, которая, как они видели, росла вокруг них, принуждала их напрягать все силы и способности ума для самозащиты, да и это удавалось им с великим трудом ². Д этот великий монарх, которого нетрудно узнать по тому немногому, что я только что о нем сказал, распоряжаясь сам своей судьбой, как и судьбой соседей, и уже свершив то, что считалось невозможным, чему с трудом верили даже постфактум,. — чего только не сотворит он в столь просвещенный век в государстве, обильном

 

==482

шими делами, то кто-то другой должен готовить для них обзорный материал, и, если эта маленькая записка сможет послужить среди прочих выполнению этой задачи она не найдет лучшего применения ⁴.

Между тем, как мне кажется, мы недостаточно оправдываем благосклонность небес, не используем ни успехов просвещения и выгодных условий нашего века, ни той готовности опекать и пестовать науки, какую выказывают величайшие из государей. Право же, я готов сравнить наши знания с большой лавкой, складом или конторой, где нет ни порядка, ни описи всего, что там имеется; ибо мы сами не ведаем того, чем уже владеем, и не умеем пользоваться нашим достоянием в случае нужды. Существует бесконечно много прекрасных мыслей и полезных наблюдений, которые встречаются у авторов, но еще больше их разбросано среди массы людей, практически работающих в любой области. И если бы наиболее драгоценное и существенное из всего этого было собрано, приведено в порядок и снабжено указателями, чтобы можно было отыскать любую вещь и употребить там, гдe она окажется полезной, мы сами, быть может, поразились бы нашим богатствам и горько пожалели бы, что в своей слепоте так мало пользовались ими до сих пор. И подобно тому как те, у кого много есть, способны приобретать больше других, тогда как те, у кого мало, не только приобретают соответственно меньше, но и порой теряют даже то немногое, что у них есть, чего не хватило бы ни на какое предприятие и что вынуждает их перебиваться с хлеба на воду, — так и мы, до тех пор пока мы прозябаем в бедности среди изобилия, не используем ваших преимуществ, даже просто не знаем о них, мы не только не сделаем ни шагу вперед, но, напротив, будем двигаться вспять и, отчаявшись достичь чего-либо хорошего, махнем на все рукой и растеряем без всякой пользы то, что уже держим в собственных руках. Не говоря уже о том, что, как легко убедиться, гораздо больше людей трудится по привычке, по заведенному порядку, ради барыша, развлечения и тщеславия, нежели в надежде и намерении способствовать прогрессу науки.

Итак, чтобы ясно и определенно сказать, что надлежит сделать, можно разделить полезные истины на две группы: те, которые уже известны людям нашего времени, по крайней мере у нас в Европе, и те, которые еще предстоит познать. Первые частью записаны, частью нет.

 

==484

Те, которые записаны в напечатанных книгах или в рукописях древних или новейших, западных или восточных, находятся частью на своем месте, а частью не на своем. Находящиеся на своем месте или почти на своем месте — это те, которые были отмечены авторами систем или отдельных трактатов там, где этого требовал предмет сочинения. А то, что говорится мимоходом, как и все то, что помещено там, где его трудно отыскать, находится не на месте. Чтобы устранить этот беспорядок, понадобятся ссылки и правильное расположение материала. Что касается ссылок, то надо будет поручить составить каталоги всех имеющихся книг, достойных внимания, иногда с указанием их местонахождения, например что это рукопись или редкая книга, также указать их объем, степень доступности, но главным образом их качество, содержание и для какой цели они предназначены — хотя бы в отношении самых лучших книг, следуя тому прекрасному проекту, который первым попытался осуществить Фотий, патриарх Константинопольский ⁵ и которому до некоторой степени подражают новейшие журналы. Однако придется уделить больше внимания сути вещей, нежели это делал Фотий, слишком много времени тративший на рассуждения о стиле книг. Понадобятся также сводные систематические указатели, где в алфавитном порядке будут отмечены наиболее интересные отрывки из авторов по каждой теме. Это уже осуществляется довольно широко в области права, но как раз там это менее необходимо, поскольку было бы достаточно здравого смысла и законов, даже когда бы не было других авторов и нам предстояло бы впервые писать по этому вопросу. Зато в медицине книги практического характера никогда не будут лишними и бесполезными, здесь все вертится вокруг наблюдений, а так как отдельный человек наблюдает лишь очень немногое, то именно здесь возникает наибольшая необходимость в опыте и эрудиции других людей, и, более того, нужны многократные подтверждения какого-либо важного факта, так как эта наука в значительной мере еще остается эмпирической. Между тем здесь-то чаще всего и отсутствуют каталоги, в то время как юристы громоздят их сверх всякой меры. Точно так же было бы весьма полезным для медицины поручить кому-нибудь выбрать у авторов правила и афоризмы, и притом как можно в большем количестве. Пусть эти правила не будут абсолютно верными для всех случаев жизни, пускай

 

==485

они основываются лишь на догадках, — важно, чтобы люди отдавали себе отчет, какова степень их достоверности, или правдоподобия, на основании каких фактов они установлены. Со временем для них можно было бы найти исключения и проверить, не имеет ли такое-то правило больше исключений, чем подтверждений, и насколько полезно оно на практике. Медики не делают этого в достаточной мере, тогда как иные завзятые законники (о-р Ирнерия до Ясона) ⁶ делают это слишком усердно, утомляя нас бесчисленными правилами или каверзными случаями, нагромождая их сверх меры вместе со всеми их исключениями и оговорками, с расширительными, ограничительными, разграничительными и прочими толкованиями, не говоря уже о возражениях на возражения. Такая бестолковщина и размазывание хорошо известных вещей весьма обычны у людей: они привыкли делать пли слишком много, или слишком мало и не пользуются хорошими методами там, где эти методы оказали бы наилучшую услугу.

Что же касается указателей, то они бывают двух видов: в одних приводятся только простые термины с указанием, что такой-то предмет рассмотрен таким-то автором, другие же содержат подробности, указывают, какие авторы осветили тот или иной вопрос, предвосхитили, отметили, поддержали либо опровергли какое-либо мнение, положение или важное наблюдение. Эти последние — самые лучшие. Думаю, что первый вид указателей может быть алфавитным, второй же — скорее систематическим, так чтобы темы приближались к такому расположению, которое они примут в завершенной системе, где помимо утверждений будут содержаться также доводы или доказательства. Более всего придется потрудиться над упорядоченным изложением таких систем, где столько же мнений, сколько голов размышляло над ними, однако можно наметить предварительную схему, пригодную для тех случаев, когда система еще не достигла полного совершенства, причем сама она должна быть снабжена множеством ссылок, так чтобы большая часть вопросов могла быть рассмотрена с