Али они в наставление и научение наше, дали всему соответственные наименования, удаление от вещественного назвав отрешением и благопокорность подчинением себя

Вид материала

Решение

Подобный материал:

• Марк и Элизабет Клэр Профет являются основоположниками современной духовности и авторами,, 1419.43kb.
• Классификация вещественных функций вещественного аргумента, 38.09kb.
• Нина Николаевна Белик, руководитель научно-практической лабораторией по проблемам воспитания, 102.86kb.
• Трагедия отчужденности, 301.33kb.
• Турфирма «авис» Испания Барселона / Экскурсия в Фигейрос Театр – музей Сальвадора Дали, 43.33kb.
• Ю. И. Научение и память: системная перспектива, 701.03kb.
• Научающе-бихевиоральное направление в теории личности по б. Ф. Скиннеру, 676.83kb.
• Сальвадор Дали мои кинематографические секреты, 77.37kb.
• Анкета кредитной организации, 41.75kb.
• ли­са А. Бей­ли зов иерархии, 4657.33kb.

«Итак, почему же, – можешь спросить его, – не выразил ты сего в своем слове ясно? Разве не знаешь ты беспечности многих? Что им угодно, то и подтверждают, лучше же сказать, сам ты научил нас этому. Ибо это твое общеизвестное и истинное изречение: «всякий, как угодно ему, так и думает; на деле же часто выходит не то». Итак, почему же стало тебе в тягость сделать это малое прибавление? Сколько было бы пользы и себя избавить от упрека, и всех других – от замешательства и затруднения?» Если бы сказали ему это, думаю, поблагодарил бы он за исправление (так как был он человек разумный) и исправил слово. Ибо в таком случае уже никто из людей неразумных не осмелился бы свое невежество подкреплять Демосфеновою ученостью.


647. Диакону Евтонию

И здесь, наилучший, люди доблестные и царственные (ибо позволительно назвать так украшенных добродетелями) живут в более подлинном смысле, нежели люди раболепствующие (ибо так справедливо наименовать порабощенных непристойным удовольствиям).


Ибо любители добродетели всего возвышеннее и поставили себя не только выше малодушия, но и выше страхов, и опасностей, и всякой превратности, – не в том смысле, что они не терпят сего, но в том (и сие гораздо важнее и показывает, что таковая жизнь божественна), что пренебрегают встречающимися с ними бедствиями. А погрязшие во грехах, по моему мнению, даже и не живут, по причине производимых грехами печалей, страхов, опасностей и тьмочисленного роя страстей. Ожидается ли смерть – они от страха умирают прежде смерти. Приходит ли болезнь, или обида, или нищета, или другая какая неожиданность – они, не испытав еще этого, гибнут. Если же это действительно так бывает (бывает же непременно, хотя бы мы и не желали), то будем соревновать тем, которые и здесь, и там живут со славою.


648. Ему же

Слово живущих хорошо, досточудный, вернее клятвы и увенчивается одобрением всех слышащих. Желание пользоваться сильною любовью других, рождается от сильной любви к другим. Посему, если хотим, чтобы нам верили, будем жить хорошо; и если хотим, чтобы нас любили, будем любить.


649. Схоластику Касию

Весьма превознес ты написанное к тебе мною недавно письмо о добродетели и о том, что не должно любить денег, а тем подал нам знак, что ты подлинно убедился и признаешь хорошим то, в чем сознаешь себя убежденным. Ибо, если мы целомудренны, то как избегаем того, что порицаем, так и избираем то, чему дивимся. Итак, подвизайся в этом, потому что оно порождает бессмертную славу.


650. Епимаху

Что значат слова: величают хранилища своя (Мф.23:5)?

Поскольку писал ты о желании твоем узнать, что значит сказанное: величают хранилища, – то знай, что были небольшие свитки с написанным на них законом, которые носили при себе наставники иудейские, как ныне женщины носят малые Евангелия. Законодатель, внушая Иудеям необходимость исполнения закона и не давая места забвению, постановил: навяжеши, то есть прикрепишь и повесишь, оправдания на руку твою (Втор.6:8). Они же не имели и помышления об исполнении, но прилагали великое старание о книжных свитках и сим заслужили порицание.


651. Чтецу Феофилу

Надгробие жившему высоко добродетельно

Блаженный Тимофей, брат твой, отошел от людей, все, что имел смертного, оставив в земле, а душою, как верую, небошествуя и ликовствуя с Божественными и премирными Силами. Посему и мы, как ни велика скорбь, по мере сил воспротивившись ей и почти преодолев, отложим ее, представляя в ум, что конец здешнего соделался для него там началом величайших благ. Ибо не как-нибудь, но мужественно и доблестно потрудился этот муж в здешней жизни, будучи всеми прославлен за свои доблести, став выше всякого прославления и увенчавшись, насколько возможно похвалами. Ибо действительно был он чертогом целомудрия, обителью благоразумия, твердынею мужества, оплотом справедливости, сокровищницею человеколюбия, храмом кротости, короче сказать, сокровищем всех добродетелей. И в такой мере обладал он каждою из них, в какой другому стоило бы великого труда приобрести какую-нибудь одну.


Соделавшись любителем премирного, простерся он далее доступного помыслу пространства, углублялся в небесное, не заботился о земном. Ибо, справедливо признав самым истинным и приличным для христиан наслаждением целомудрие, самовластно владел он чревом и возникающими от него страстями, в закон чреву вменив довольство малым и не дозволив окрыляться страстям. Поэтому молва повсюду возвещала его славу и у всех был он на устах; все надеялись на то, что, если дано ему будет церковное начальство, еще более блистательными соделаются лучи его добродетели. Но, как добрый борец, когда зрители не насытили еще своего желания, отлетел он в небесные дворы для принятия венцев, оставив здесь, как бы погребальною пеленою, славу, и память, и всеми возносимую похвалу.


Посему кто, вознамерившись прославить такого мужа, хотя в малой мере сможет изобразить его по достоинству? Кто, пожелав восхвалить его и не достигнув задуманного, не станет винить себя самого в том, что предпринял дело неисполнимое? Кто, решившись изобразить словом его кротость, радушие и почтительность ко всем, особенно же к любителям добродетели, не укорит себя в том, что не нашелся сказать что-либо приближающееся к истине?


Ибо так пленил Тимофей живших с ним, что относительно закона дружбы ему отдавали первенство, потому что он был высок по добродетели, но смирен по образу мыслей, тих в собеседованиях и быстр в соображениях, щедр в благотворениях, скор в утешениях. О том же, что, когда намереваюсь кончить слово, не дозволяет мне этого, должно сказать следующее: преимущественно любя милостыню, старался он утаивать дела человеколюбия, хорошо зная, что в этом более всего и состоит милостыня. Ибо подающие милостыню напоказ, по моему мнению, не человеколюбие проявляют, но выставляют на вид бедствия тех, которые пользуются их милостью, и делу Божию вредят самою тяжкою болезнью. Ибо, желая называться человеколюбивыми и благодетелями, не отказываются разглашать несчастия других.


Но сей достославный муж (ибо непозволительно умолчать и, начав слово, необходимо обличить людей, не воздающих ему должной чести) не тем только, что подавал, но и тем, что делал сие тайно, орошал ввергнутых в пещь нищеты. Но к чему утруждаю себя, пытаясь немощным словом прославить море доброт? Посему, на сем остановлю слово, а ты, прекратив скорбь о нем, почти сего доблестного мужа чествованием добродетели.


652. Епископу Ермогену

К настоятелям

Во врачевании душевных язв преуспевайте во всей точности, потому что и закрывшись, они весьма часто открываются вновь.


653. Мартиниану, Зосиме, Марону, Евстафию

Некто из мужей, достойных уважения и памяти, украшенных благородством и добрыми нравами, встретившись со мною, со слезами известил меня, будто бы несколько человек, не мало уважающих добродетель, сошедшись, говорили друг с другом о вас следующее: «Какой из недозволенных и постыдных страстей побоятся удовлетворить в тайне те, которые не краснеют при таком явном безчинстве? Какого скрытого злого дела не совершать те, которые хвалятся открытыми злыми делами? Уцеломудрятся ли по чьему-либо совету те, которые смеются над целомудренными? И по обличении перестанут ли делать зло те, которые чернят обличающих? Уважат ли и Божественные слова те, которые почитают их баснями? Убоятся ли суда те, которые делами своими возглашают, что его и нет? Покорятся ли Христу через то, что делают, проповедающие Епикура?»


И я, выслушав это, крайне поражен был в душе; и вам справедливо будет подумать о том, как загладить это достойное посмеяния поведение. Но загладите, если исправитесь; и исправитесь, если убедитесь, что Священное Писание истинно. А убедитесь, если непрестанно будете им пользоваться; и воспользуетесь, если уразумеете смысл оного. Уразумеете же, если неотступно будете обращаться вместе с мудрыми к Богу; а неотступно будете с ними, если начнете бегать порока.


Начнете же бегать порока, если убоитесь угрожающих ему наказаний; а убоитесь, если уверуете, что есть Бог. И уверуете, если избавитесь от такого безумия; избавитесь же, если поревнуете избавившимся. И поревнуете, если возьметесь за добродетель; возьметесь же, если возлюбите царство небесное. И возлюбите, если утвердитесь в той мысли, что видимое временно; а утвердитесь, если познаете ничтожество видимого. И познаете, если увидите бренность видимого; увидите же, если будете смотреть неповрежденными глазами. И будете смотреть так, если возымеете крепкую привязанность к небесному; возымеете же сию привязанность, если душевное око соделаете более проницательным; а соделаете это, если приобучитесь непрестанно обращать взор к Богу.


654. Схоластику Офелию

Ясность, соединенная с степенностью, не делает произносимого неясным для слушателя.


655. Пресвитеру Феогносту

Достославный и достойный всякой похвалы чтец Тимофей жил с такою правотой, что никто не может сказать: «дивился я ему, но не любил». Ибо в равной мере заслуживал он и удивление – тем, что любил добродетель, и любовь – тем, что избегал грубости, по правильности суждений казался старцем среди сверстников и сверстником старцев, одним мог подавать советы, а другим не подал никогда повода в чем-нибудь исправить его.


656. Светлейшему Исихию

Говорят, что построил ты славный дом, который выше всякого удивления, но понерадел о душе, как о чем-то негодном и ничтожном. Посему знай, что выбор твой не хорош; дом, даже и молча, в последующие времена будет проповедником твоей любостяжательности, а душа подвергнется страшным мучениям.


657. Мартиниану, Зосиме, Марону, Евстафию

Какое предсказание или какое слово Спасителя не пришло в исполнение, чтобы вы, наилучшие, имели основание отвергать и слово о Суде? Если бы те не сбылись, могли бы вы не верить и этому. А если все пришли в исполнение, почему не соблаговолите поверить и сему? Совершившееся ручается в исполнении и будущего. Если же угодно вам выслушать вкратце и некоторые из сих предсказаний (потому что выслушать все, может быть, невозможно, да и нам не легко представить их на вид), то не откажемся сделать и это.


Спаситель сказал, что Иерусалим будет взят, – и он взят. Сказал, что пресловутый этот храм будет разорен, – и это сбылось. Сказал, что апостольская проповедь превозможет все, – и она превозмогла; сказал о Себе, что будет для детей почтеннее отцов, для отцов милее детей, для жен вожделеннее мужей, – и за словом последовало дело. Сказал Он, что Иудеи будут рассеяны, – и, как беглые какие рабы, спасающиеся от бича, рассеялись они повсюду. Сказал Господь, что на Церковь будут идти войной, но она будет непобедима, – и победные ее памятники и видны, и славны на суше и на море.


Сказал Он, что соделает всюду известным то, что сделала жена, вылившая миро на ноги Ему, – и ни от кого не утаилось сделанное женою; сказал, что, сколько земли озаряет солнце, столько же охватит и проповедь, и это сбылось: нет ни народа, ни такого края на земле, который бы не слышал проповеди. Сказал Господь, что ловцов рыб соделает ловцами человеков, – и доныне уловляет эта мрежа. Предсказал крест и смерть, – и исполнилось; предсказал воскресение и вознесение – и сбылось. Но если попытаюсь представить на вид все предсказания, то невозможно мне будет прекратить речь, если и захочу.


Посему, как же не верить Тому, Кто сказал все это и привел в исполнение, когда Он же предрек и о славном Своем втором пришествии, и о нелицеприятном Суде? И кто пребудет в этом неверии, если только не лишен он ума и способности мыслить? Если бы другие предсказания не пришли в исполнение, то и последнее не заслуживало бы веры. А если все они достигли надлежащего конца, то по какой же причине не верить одному этому предсказанию?


Да не будет оставлено без внимания и следующее немаловажное, и, по моему мнению, наиболее важное обстоятельство, а именно: если то, чему не верили мудрецы мира сего, возымело успешный исход, по какой причине не верить тому, в чем они соглашались с Господом? Что естество Божие снизошло до нас, совершило такое домостроительство и сотворило столь великие знамения, страданием уврачевало страдания, смертью умертвило смерть – все сие, хотя было невероятно, но нашло себе доказательство в самих событиях. Ибо Спаситель, если бы Он был простым человеком, не покорил бы Себе по смерти всех, не изгнал бы из вселенной тьмочисленного роя богов, не заградил бы уста прославленным прорицателям, не поставил бы рыбарей учителями всей подсолнечной и неукротимые и бесчеловечные племена не соделал бы кроткими. Но предсказав, что будет Суд – дело, признаваемое большинством славнейших мудрецов, само по себе справедливое и подобающее, для существ разумных – приличное и согласное с Божественным Промыслом, даже оправдывающее его, когда что-то представляется многим совершающимся здесь неправильно, – не знаю, почему не находит Он веры. Если сбылось то, чему не верили, что воспрепятствует исполниться тому, чему и прежде верили?


Если Христа нельзя обличить в неисполнении того, в чем Его слова противоречили словам других, то, конечно, достоин Он веры в том, в чем говорил согласно. Если исполнилось то, что превышало доступное разуму исследование, то тем более совершится то, что признает человеческий разум. Поскольку совершилось то, что выше разума, сбудется согласное и сообразное с разумом.


658. Им же

На сказанное в послании Иакова: язык огнь, красота неправды (Иак.3:6)

Божественное Писание, наилучшие, не только не согласно с принятыми вами понятиями, но и весьма ему противоречит. Вы говорили, что язык приводится в движение и смятение судьбою, а Священное Слово говорит, что языком приводится в замешательство время жизни нашей, потому что время, как колесо, само на себя возвращается.


Но всего лучше выслушать само Писание. Посему, что же говорит оно? – Язык водворяется во удех наших, паля все тело и скверня коло жизни нашей (Иак.3:6). Не сказано, что коло сквернит язык, но что языком сквернится коло, то есть изменчивое время, потому что Писание обвиняет произвол и обуздывает опрометчивость, от которых жизнь наша делается горькою и подвергается тьмочисленным неправильностям. Почему Писание и присовокупило: опаляяся от геенны, чего, однако, не прибавило бы, если бы язык невольно приходил в движение.


А что колом названо время по его круговращению, ибо оно возвращается само на себя, – в этом ручается Песнопевец, который назвал время венцом и сказал Богу: благословиши венец лета благости Твоея (Пс.64:12). Ибо здесь время по своему круговращению справедливо называется венцом. Посему, если не хотите подвергать себя осмеянию, то изречение, которое противно собственным вашим целям, не представляйте как согласное с ними, но связывайте язык тысячами удил.


659. Монаху Ориону

Не меньше – или даже больше – друзей твоих порадовался я тому, что твое благоразумие, распростившись с житейским, уготовилось на подвиг божественного любомудрия. И мы верим, что, при содействии Божией помощи, достигнешь ты и похвал, и венцов.


660. Нилу

Часто дивился я тем, которые Божие долготерпение обращают в повод к пороку. Ибо, пользуясь столь великою благостью, должно не пороки взращивать, но, сподобившись милости и снисхождения и уважив благодеяние, воздерживаться от порока и крепко держаться добродетели. А люди отваживаются на то, на что и отважиться страшно. Поэтому пусть знают, что не избегнут наказания, ибо Божие Слово гласит: Он воздаст коемуждо по делом его (Рим.2:6).


661. Пресвитеру Афрасию

Хотя несть наша брань к крови и плоти (Еф.6:12), однако же законам ратоборства должно учиться у борющихся с кровью и плотью. Они не только совлекшись одежд (начало вступления в борьбу – совлечение одежд), но и остригши волосы и помазав тело елеем, чтобы нельзя было схватить их за волосы и чтобы елеем сделать скользкими руки противника, в таком виде вступают в борьбу. Поэтому, подобно сему и мы, если желаем быть увенчанными, совлекшеся ветхаго человека с деянми его (Кол.3:9), остригши и истратив на милостыню внешнее, обнажившись от всякой заботы, не оставив на себе и хитона, вступим на поприще добродетели и начнем олимпийское состязание о душе.


Если же, не исполнив ничего этого, будем думать о себе, что подвизаемся, и хвалиться этим, то, во-первых, здесь подвергнемся осмеянию людей благоразумных, а потом и там, когда отведены будем не только не увенчанными, но и подлежащими наказанию, в точности узнаем, что мы сами себя обманывали.


662. Пресвитеру Афанасию

Писал ты о своем удивлении тому, как страшное это дело – священнодействовать Зосиме, почитающему себя пресвитером, не кажется страшным рукоположившему его беззаконно. Посему скажу на сие: справедливо (в этом никто не будет спорить) негодуешь ты, по своему ненавидящему лукавого и любящему доброе нраву, но я признал бы справедливым посоветовать тебе еще следующее: блюсти язык чистым от злоречия. Если Зосима, как писал ты, достоин тысячи смертей, не сделавшись лучше от воспринятой им почести, но даже священство употребив в оружие порока и отваживаясь на то, на что и отважиться страшно, то, если не одумается, нелицеприятным Судиею подвергнут будет самым тяжким наказаниям, потому что Бог не неправдив. Но не будешь прав и ты, если станешь сквернить свои уста, осмеивая его гнусные поступки.


663. Схоластику Иоанну

О любомудрии

Если препирающийся с тобою вызывает тебя на спор, то лучше всего не отвечать. Если же, как говоришь, невозможным стало это для тебя, не посвятившего себя высшему любомудрию, то обличение раствори любомудрием, отвечая ему словами витии: «Боюсь, как бы, говоря неприличное о тебе, не произнести слов, неприличных для меня». Таким образом, и любомудрствовать будешь умеренно, и его накажешь.


664. Пресвитеру Ираклиду

О том, что диавол в нашей лености находит пособия своей силе

Ты, говоришь, крайне дивишься, как диавол и после того, как обессилел, большую часть людей держит в своей власти. А я не дивлюсь, что этот злодей, бодрствуя, не опуская ни одного обстоятельства и часа, преодолевает нас, ленивых и сонливых. Ибо губить вместе с собою побежденных им будет он в силах, но не возможет воцариться в прежнем царстве, сокрушенном Божиею силою.


Напротив того, удивительно было бы, если бы мы, не делая ничего, приличного победителям, превозмогали того, кто против нас все приводит в действие. Ибо о том, что многие из людей заодно со врагом вооружаются на братий и от того явным образом бывает поражение, хотя это и истинно, я умолчу, чтобы не показалось сие крайне жестоким для делающих это. Посему, когда и по собственной лености падаем, и поползаемся от того, что оный враг даже все, что должно бы стоять за нас, обращает против нас, а также соблазняемся тем, что братия наши заодно со врагом на нас вооружаются и ополчаются, по какой причине удивляешься, что терпим мы поражение?


Если же скажешь: «что же будем делать», отвечу: поскольку диавол, хотя и пал, однако же, не взирая ни на что, действует смело, должно нам бодрствовать, трудиться, не бояться подвергнуться опасности, призывать Божественную помощь и употреблять все меры, чтобы победить и самого вождя, и нападающих заодно с ним. Если же, не намереваясь ничего этого сделать, предаем и то, что приобретено для нас Христом, то должны винить мы себя самих, а не силу врага, которую Спаситель истощил, а наша леность увеличила.


665. Чтецу Евдемону

Жизнь человеческая справедливо, наилучший, называется тенью, сном, дымом и чем бы то ни было еще, скоро исчезающим. Посему, не надлежит к ней привязываться и наслаждение ею почитать наслаждением, потому что большая ее часть проходит в бесчувствии. Первый возраст исполнен великого неразумия, а приближающийся к старости притупляет в нас всякое чувство. И не велик промежуток, в который можно с чувством наслаждаться удовольствием; лучше же сказать, и в это время мы не вкушаем чистого удовольствия, потому что портят оное тьмы забот, трудов и печалей.


Но если бы и чистым удовольствием наслаждался средний возраст, что невозможно, то не середине должно господствовать над краями, но краям владеть серединою. Когда же и середина возмущается тысячами бурь, забот, опасностей, козней, трудов и всего иного, о чем теперь умолчу, – скажи мне, где укажешь наслаждение?


666. Схоластику Аммонию

Почему Христос, идя ко Кресту, воспрешал женам плакать (Лк.23:28)?

Не знаю, как назвать тебя, чтобы приветствовать достойно, но есть опасность, что не следуешь ты даже самому обыкновенному разуму. Ибо этот вопрос: «По какой причине Христос сострадающих Ему жен не только не похвалил, но даже укорил?» – служит самым великим признаком того, что не принято тобою даже общее всем понимание. Сострадание оскорбительно было для Того, Чье страдание было не невольное. Ибо невольно страждущие справедливо оплакиваются, а терпящие добровольно – ублажаются. То или другое возбуждает не совершающееся видимым образом, но подвергаемая испытанию воля страждущих. Разбойники и мученики терпят одно и то же, но не от одного начала это происходит и впереди у них не один конец.


667. Феофилу

О том, что весьма великую пользу доставляют сказания о добродетели и частое напоминание о людях, прославившихся добродетелями

И сам знаешь, что доблестные сказания обыкновенно возбуждают наши врожденные стремления, разумею стремления к добродетели. Посему, если это действительно так, то не будем ни говорить, ни делать ничего противного добродетели.


668. Врачу Иераку

О нищете

Поскольку тот, кто для смеха внушил народу принять на себя сановитую важность и умалил его грубость, показался тебе наилучшим советником, ибо написал, что великою степенностью обыкновенно смиряет слушающих, то выслушай, что говорит он: «Не почитаю постыдным делом жить в нищете – этой матери любомудрия, всякого познания и искусства».