Щедрин Михаил Евграфович Господа ташкентцы Картины нравов от автора исследование

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 ... 29 30 31 32 33 34 35 36 37

Написанные в 1871-1872 годах четыре параллели (пятая завершена не была и осталась в рукописи) явились осуществлением первой половины замысла "Ташкентцы приготовительного класса". Вторая половина этого замысла "Ташкентцы в действии", в свою очередь подразделявшаяся на две части: "Ташкентцы на пути к славе" и "Ташкентцы на верху величия", - осуществлена не была. Причины отказа писателя от продолжения ташкентского цикла следует искать, видимо, в характере ближайших его творческих замыслов ("Дневник провинциала в Петербурге", "Благонамеренные речи"), в значительной степени ассимилировавших предполагавшиеся аспекты продолжения "Господ ташкентцев".

К концу 1872 года, когда Салтыков обратился к подготовке отдельного издания "Господ ташкентцев", цикл представлял собою разрозненные звенья разных вариантов одного и того же замысла: два очерка, служившие сначала введением к циклу, и четыре позднее написанные параллели, являющиеся первой частью задуманного "исследования" о ташкентцах, еще не составляли цикла и не выражали полностью авторского представления о ташкентстве как общественно-социальном явлении в целом.

В изд. 1873 Салтыков включил четыре параллели, под общим заглавием "Ташкентцы приготовительного класса", впоследствии в текстовом и композиционном отношении не изменявшиеся. В качестве своеобразного введения к ним, сопровожденного авторским предисловием, помещены три ранних очерка, представляющие собою общественно-политическую и нравственную оценку ташкентства, а также его теоретико-идеологическое обоснование, среди них опубликованный в конце 1870 года очерк "Митрофаны", получивший в изд. 1873 место и заглавие "Введение". Первоначально "Митрофаны" были опубликованы в качестве самостоятельной статьи, никакого отношения к "Господам ташкентцам" не имеющей. Возможность подключения их к ташкентскому циклу, да еще в качестве введения, занимающего ведущее место в структуре произведения, определяется близостью социально-политической и нравственной физиономии ташкентцев и Митрофанов, а также широтой изложенных в нем суждений Салтыкова о судьбах России, о характере ее общественно-политического развития в пореформенные годы. "Эти Митрофаны-просветители, - писал Горький, - живейшим образом превращаются в ташкентцев" {М. Горький. История русской литературы, М. 1933, стр. 272.}. Таким образом, созданный независимо от ташкентского цикла образ Митрофана по характеру и содержанию обладал большим сходством с типом ташкентца, что дало Салтыкову все основания включить его в 1873 году в цикл.

За "Митрофанами", ставшими "Введением", в изд. 1873 следовали с частичным изменением заглавий два опубликованных в 1869 году очерка ташкентской серии. Если во "Введении" понятие ташкентства отсутствует и общее представление о нем дается посредством широкой характеристики близкого ему "митрофанства", то два последующих очерка полностью посвящены конкретному рассмотрению именно ташкентцев. Однако формирование цикла "Господа ташкентцы" в 1873 году закончено не было.

При подготовке второго издания книги в 1881 году Салтыков ввел в состав цикла очерк "Они же", поместив его непосредственно перед "Ташкентцами приготовительного класса". Этот очерк представляет собою отклик на события, последовавшие за каракозовским выстрелом 1866 года; Написан он был, по-видимому, ранее всех произведений ташкентской серии и без очевидной связи с ними. Лишь в 1869 году, пытаясь провести очерк в печать, Салтыков подключил его к публиковавшемуся очерку "Что такое "ташкентцы"? Отступление", но из-за цензурных осложнений он не был напечатан в "Отечественных записках" (см. стр. 691).

Таким образом, и в окончательном своем виде, в изд. 1881, "Господа ташкентцы" не приобрели полного структурно-композиционного единства и представляли собой объединение ряда произведений, связанных между собою общностью проблемно-тематической основы.

При жизни Салтыкова "Господа ташкентцы" издавались трижды: в 1873, 1881 и 1885 годах. При подготовке изд. 1873 писатель провел серьезную работу: изменил названия глав, сократил ряд фрагментов и произвел большую стилистическую правку; следы авторской работы носит на себе и второе издание, в котором начатая в 1873 году стилистическая отделка была продолжена, а также сделаны сокращения в "Параллели четвертой". Последнее издание (1885) отличается от предыдущего лишь незначительными поправками.

В настоящем томе "Господа ташкентцы" печатаются по тексту изд. 18S5 с исправлением ошибок и опечаток, произведенным на основании изучения предшествующих изданий. В разделе "Незавершенные замыслы и наброски" печатаются не публиковавшиеся при жизни Салтыкова незавершенные очерки 1869 года "Господа ташкентцы. Из воспоминаний одного просветителя. Нумер второй" и его переработанный и расширенный вариант "Господа ташкентцы. Из воспоминаний одного просветителя. Нумер третий". Здесь же помещена и незаконченная "Параллель пятая и последняя", написанная в 1872 году.

ОТ АВТОРА

Впервые - изд. 1873 (вып. в свет между 14 и 20 января).

Первоначально авторское предисловие представляло собою подстрочное примечание к незавершенному очерку "Ташкентцы приготовительного класса (параллель пятая и последняя)", написанному в сентябре - октябре 1872 года (см. стр. 582). Как и указанный очерк, примечание имеет две редакции, из которых первая, более ранняя, содержит ряд отвергнутых писателем вариантов и разночтений, позволяющих дополнить и уточнить отдельные детали первоначального замысла. В частности, именно здесь содержались пояснения, касающиеся второй, неосуществленной, части ташкентского цикла, которая по мысли писателя должна была охватить два периода: "Ташкентцы на пути к славе" и "Ташкентцы на верху величия". Эти пояснения были вычеркнуты из второй редакции примечания при подготовке его к публикации в изд. 1873.

Впервые подстрочное примечание по второй, более поздней, но тоже черновой рукописи очерка "Ташкентцы приготовительного класса (параллель пятая и последняя)" напечатано М. К. Лемке в составе публикации "Неизданные произведения М. Е. Салтыкова" (ВЕ, 1914, Э 5, стр. 18-19). По той же рукописи, но более точно и полно опубликовано в статье Е. И. Покусаева "Господа ташкентцы" Салтыкова-Щедрина" {Русская литература. Труды Отдела новой русской литературы Института русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР, т. 1, М. - Л. 1957, стр. 217.}.

ВВЕДЕНИЕ

Впервые - ОЗ, 1870, Э 11, стр. 233-248 (вып. в свет 19 ноября), под заглавием "Митрофаны". Заглавие изменено в изд. 1873.

Очерк "Митрофаны" первоначально не имел отношения к ташкентскому циклу. В бумагах Салтыкова сохранился отрывок с начальными строками очерка "Митрофаны II", который позволяет предполагать, что он намеревался продолжить работу над темой "митрофанства" и создать цикл (или несколько взаимосвязанных произведений) с нумерованными главами, посвященными не только общей характеристике "митрофанства", но и его конкретных представителей. Вот текст этого отрывка: "Митрофаны (см. ОЗ. 1870, Э 11). В полумраке залы помещичьего дома, освещенной одинокою стеариновой свечою, из угла в угол бродит Митрофан Зашибаев-Гвоздило и думает, отчего ему ни в чем удачи нет" {Бюллетени Рукописного отдела Пушкинского дома. Вып. IX. М.-Л. 1961, стр. 34.}.

Место, которое занимали "Митрофаны" в творческих планах Салтыкова 1870 года, и причины, по которым эти планы остались неосуществленными, определить сейчас трудно ввиду отсутствия относящихся к данному вопросу свидетельств.

Очерк "Митрофаны" - одно из выступлений Салтыкова с критикой русского служилого дворянства как общественно-политической силы, долгое время претендовавшей на руководящую роль в исторической жизни страны. Салтыков доказывал, что сила эта исчерпала себя и превратилась в тормоз развития (своего рода комментарием к очерку служит почти одновременно с ним написанная рецензия на книгу А. Романовича-Славатинского "Дворянство в России от начала XVIII века до отмены крепостного права" - см. т. 9). Но в "выморочном пространстве" современной российской действительности Салтыков не видит пока и никаких других сил, способных в данный момент сказать "новое слово".

"Митрофанство" как общественное явление, характеризующее, главным образом, дворянскую бюрократию, по существу своему близко "ташкентству", в связи с чем Салтыков и решился в 1873 году поместить единственный написанный им очерк о Митрофанах в качестве введения к ташкентскому циклу. Таким образом, в "исследовании" о ташкентцах Салтыков, по выражению Е. И. Покусаева, представил "митрофанство" как "идеологическое обоснование ташкентства, как идеологическую его опору" {Е. Покусаев. Революционная сатира Салтыкова-Щедрина, М. 1963, стр. 159.}.

Очерк "Митрофаны" при своем появлении не вызвал сколько-нибудь содержательных отзывов в печати. Одна из причин - цензурная трудность обсуждения затрагиваемых писателем тем в печати.

"Прикажут - завтра же буду акушером". - В подлиннике у М. И. Глинки: "Прикажет государь, завтра буду акушером" ("Записки Михаила Ивановича Глинки. 1804-1854". - PC, 1870, Э 10, стр. 384).

...ждут мания... - знака рукой (от лат. manus - рука).

...умника... - С этим словом в XIX веке нередко ассоциировалось понятие "вольнодумец".

...от нас ожидается какое-то "новое слово"... - Полемический выпад против "почвенников" и близкой к ним националистической "русской партии", выдвигавшей тезис о провиденциальном назначении России - обновить "прогнивший западный мир". Термин "новое слово" был введен в литературный оборот Аполлоном Григорьевым. О многолетней борьбе Салтыкова с идеологами "почвенничества" и "нового слова", важным звеном в которой явилось "Введение" к "Господам ташкентцам", а также главы "Что такое "ташкентцы"?" и "Ташкентцы-цивилизаторы", см. в книге С. Борщевского "Щедрин и Достоевский", М. 1956. См. также стр. 666 и т. 5, стр. 532.

Один знатный иностранец... - Приводимый далее рассказ "знатного путешественника" по своему характеру и сатирической направленности очень близок к "Мнениям знатных иностранцев о помпадурах", приведенным Салтыковым в заключительной части "Помпадуров и помпадурш" - см. т. 8.

...мы только в недавнее время попытались примерить на себя заправское европейское платье... - Намек на реформы 60-х годов.

...погадка... - "отрыжка ловчих птиц, коею они скидывают клуб остатков пищи, кости, перья и пр." ("Толковый словарь живого великорусского языка" Владимира Даля, т. III, СПб. - М. 1882, стр. 152).

...вавилонскую башню проектировать... - замышлять нечто невыполнимое (выражение заимствовано из библейского мифа о неудачной попытке построить в Вавилоне башню "высотою до неба" - Бытие, 11, 1-9).

Любезный друг! я желал бы, чтоб вы открыли Америку. - Иронические выражения об "открытии" и "закрытии" Америки по указанию вышестоящего начальства встречаются (в разных вариантах) в нескольких произведениях Салтыкова. См., например, т. 7, стр. 403.

Митрофаны не изменились. - Митрофан Простаков - персонаж "Недоросля" Д. И. Фонвизина (1781) - фигурирует в ряде произведений Салтыкова: "Глуповское распутство" (1862), "Помпадуры и помпадурши" (1873), "Круглый год" (1880), "Пошехонские рассказы" (1883-1884). Об отношении Салтыкова к "митрофанству" см. стр. 675.

...презирают географию... - кучер довезет их куда будет приказано... Намек на реплику г-жи Простаковой: "Ах, мой батюшка! Да извозчики-то на что ж? Это их дело. Это таки и наука-то не дворянская. Дворянин только скажи: повези меня туда, - свезут, куда изволишь" (д. IV, явл. 8). Реплику Простаковой об арифметике - см. в д. III, явл. 7.

...из козней, крамол и измены. - Терминология, употреблявшаяся M. H. Катковым и реакционной печатью по отношению к польским повстанцам и к передовым силам русского общества.

Налетел, нагрянул, ушиб... - Ироническое переосмысление знаменитого изречения Юлия Цезаря: "Veni, vidi, vici" ("Пришел, увидел, победил").

...табель о рангах... - О введенной Петром I иерархии военных, гражданских и придворных чинов см. т. 8, стр. 574.

...Запад разлагается... - Отклик на высказывания идеологов позднего славянофильства, в частности Н. Я. Данилевского, с работой которого "Россия и Европа", опубликованной в "Заре" 1868 года, Салтыков, без сомнения, был знаком. Данилевский заявлял в ней, что "народу одряхлевшему, отжившему, свое дело сделавшему и которому пришла пора со сцены долой, ничто не поможет...". "Сама мысль, высказанная славянофилами о гниении Запада, кажется мне совершенно верною, - добавлял он, - только выразилась она в жару борьбы и спора слишком резко и потому с некоторым преувеличением" ("Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения славянского мира к германо-романскому" Н. Я. Данилевского, СПб. 1871, стр. 75 и 172).

Благодаря гг. Бартеневу и Семевскому, он знает немало анекдотов из истории просветительной деятельности XVIII века... - В ежемесячных журналах "Русский архив" и "Русская старина", редакторами которых были П. И. Бартенев и М. И. Семевский, публиковались исторические документы, письма и мемуары, относящиеся преимущественно к XVIII - первой половине XIX века. С этими изданиями Салтыков особенно внимательно знакомился во время работы над "Историей одного города" (см. т. 8, стр. 553). Оба редактора питали особое пристрастие ко всякого рода историческим курьезам и анекдотам. Характерным образцом подобных анекдотов о "просветительной деятельности" царизма в XVIII веке, которые Салтыков в данном случае имел в виду, является заметка "Исполнение указа Петра Великого о бритии бород в Соликамске 1705 г."; в ней описывалось, как после оглашения указа царя солдаты, специально поставленные у церкви, "схватывают каждого взрослого мужчину: один из стражей держит бедняка за руки, другой остригает ему усы и бороду; третий, припавши вниз, обрезывает полы кафтана выше колен При виде окорнанных отцов и мужей, дети и жены подняли страшный вой, словно над покойниками: оттого возврат семейств в домы уподобился похоронному, шествию" и т. п. (PC, 1870, Э 6, стр. 594-595).

В "Русской старине" (1870, Э 11) был напечатан именной указ Павла I генерал-прокурору кн. Куракину от 28 июля 1798 года - о строгом наказании бржетского городничего Пирха, который "противу узаконениев наших публично ходил в круглой шляпе, во фраке и сею неблагопристойною одеждою ясно изображал развратное свое поведение" (стр. 521-522)у

В журнальной редакции "Введения" ("Митрофаны") высказывание о Бартеневе и Семевском было напечатано в следующем виде:

"Благодаря гг. Бартеневу и Семевскому, он знает немало анекдотов из истории просветительной деятельности XVIII века и пересказывает некоторые из них не без юмору. Он знает, например, что не за горами то время, когда, во имя цивилизации, вменялось в обязанность "носить немецкое платье с одинаким стоячим воротником, шириною не более, как в три четверти вершка" и "не увертывать шею безмерно платками, галстухами или косынками, а повязывать оные приличным образом без излишней толстоты", и, заручившись этим фактом (одним этим фактом!), считает себя уже совершенно свободным от всяких церемонных отношений к цивилизации вообще". Цитируемые Салтыковым строки заимствованы из предписания санкт-петербургского военного губернатора Буксгевдена Управе благочиния от 20 января 1798 года (PC, 1870, Э 11, стр. 517).

...пятую стихию... - Четырьмя основными элементами природы древнегреческие философы-материалисты считали огонь, воздух, воду и землю.

Будет носить чужое, заношенное белье... - Схожее высказывание содержится в письме Салтыкова к С. А. Юрьеву от 8 февраля 1871 года, написанном в связи с выходом в свет первой книжки славянофильского журнала "Беседа". В качестве автора для статьи, определяющей основные позиции "Беседы", Салтыков иронически рекомендовал редактору привлечь его давнишнего приятеля И. В. Павлова (Оптухина), который мог бы доказать, что "пользоваться общечеловеческой цивилизацией значит носить чужие подштанники и сморкаться в чужой платок". В "Дневнике провинциала" (гл. V) Салтыков приписывает такого же рода мнения журналу "Пенкоснимательная подоплека", под которым он мог иметь в виду ту же "Беседу". См. стр. 396.

...Европа не примирилась с этим несовершенством, не покончила с процессом создания и не сложила рук... - Аналогичная мысль неоднократно высказывалась в 40-х годах Герценом. Называя "способность развития", "возможность покидать старое и усвоивать новое" "одним из главных отличительных свойств европейского характера", Герцен писал: "Западные народы не коченеют в объятиях трупов, хотя бы это были трупы их отцов, не вянут в тоске; они с, похорон возвращаются полными свежих сил; обновляются смертью и, вечно юные между могил, облитых горячими слезами, они строят из их развалин новые приюты жизни. Держаться за одни и те же формы как за единственный якорь спасения лучшее доказательство слабости и внутренней бедности; скучный Китай может служить примером" (Герцен, т. II, стр. 170).

...общественные и политические формы имеют только кажущуюся самостоятельность... - Мысль эта подробно развита Салтыковым в статье "Современные призраки" (т. 6, стр. 381-406).

...an sich und fur sich... - философский термин, введенный Иммануилом Кантом.

В течение последних пятнадцати лет... - то есть со смерти Николая I.

На недостаток приказаний мы пожаловаться не можем... - Здесь и далее намек на насаждавшиеся сверху реформы 60-х годов.

...адвокаты превращаются в "аблакатов"... - "Аблакатами" в народе именовались частные ходатаи по судам - бывшие чиновники, отставные офицеры, писаря и т. п. Их развелось особенно много после судебной реформы 1864 года, в связи с нехваткой квалифицированных юристов. "Подобно саранче", они "усеяли собой присутственные места, камеры мировых судей, гостиницы, трактиры, кабаки, даже паперти церквей" (ОЗ, 1872, Э 11, отд. II, стр. 133). Салтыков уподобляет им здесь присяжных поверенных, которые в погоне за крупными кушами пренебрегали корпоративной этикой и зачастую отличались от своих коллег-"аблакатов" только масштабом дел и размером гонорара.

...земские деятели - в устроителей пикников, закусок и обедов. - См. об этом в очерке "Новый Нарцисс..." ("Признаки времени" - т. 7, стр. 2539).

...получил грош, из оного копейку пропил... - Грош - старинная монета в две копейки (впоследствии - полкопейки).

ЧТО ТАКОВ "ТАШКЕНТЦЫ"?

Впервые - ОЗ, 1869, Э 11, стр. 187-207 (вып. в свет 7 ноября), под заглавием "Что такое "ташкентцы"? Отступление". Подзаголовок "Отступление" снят в изд. 1873.

Очерк написан, по-видимому, непосредственно перед публикацией его в "Отечественных записках", то есть в сентябре - октябре 1869 года, и не мог быть создан ранее очерка "Господа ташкентцы. Из воспоминаний одного просветителя" (см. стр. 673). Закончив первый ташкентский очерк, Салтыков решил несколько изменить сложившийся у него план портретной галереи ташкентцев, который начал осуществлять в рамках "воспоминаний одного просветителя", и предпослать ей "теоретическую" главу, посвященную общей характеристике явлений, обозначенных им словом "ташкентство".

Интересным для творческой истории "Господ ташкентцев" в целом является содержащийся в очерке перечень ташкентских типов, которые Салтыков предполагал изобразить в дальнейшем (в "нумерах"). Во всех изданиях этот перечень идентичен, за одним исключением: в журнальном тексте в нем назван еще "ташкентец-литератор". Список ташкентских типов в очерке "Что такое "ташкентцы"?" можно рассматривать как первоначальный план будущего цикла, наметившийся у Салтыкова на первой стадии работы, впоследствии измененный. Если в 1869 году в журнальном тексте Салтыков сообщал: "Я нахожу возможным изобразить...", то в 1873 году он более осторожен и не обещает читателю скорого осуществления обещанного - "Я постепенно изображу..." В конечном итоге, замысел1 создания галереи действующих ташкентцев (в "нумерах") не был осуществлен, вместо этого появилась галерея ташкентцев, готовящихся к действию, но еще к нему не приступивших (в "параллелях").

Поставив перед собой в "Господах ташкентцах" задачу "исследовать" ташкентство в его формировании и развитии, Салтыков вместе с тем искал художественные формы, соответствующие характеру замысла. В этой связи он предпринял в очерке "Что такое "ташкентцы"? Отступление" теоретиколитературный экскурс, в котором мотивирована необходимость создания нового общественного романа.

В формировании этого романа сатирик отводил себе скромное место "собирателя материала". В журнальном тексте (стр. 200) этот экскурс завершен таким пояснением проблемно-композиционных основ "Господ ташкентцев", вычеркнутым при подготовке изд. 1873.

"Я печатаю "Ташкентцы" в форме "записок одного просветителя". После всего сказанного выше нечего, кажется, и объяснять, что это только форма и что записки принадлежат не одному, а целому легиону просветителей. В конце каждого этюда, каждый из моих "ташкентцев" кончает весьма неудовлетворительно, а именно: пропивается, проворовывается и вообще впадает в забвение. По этому поводу мне тоже может быть сделан упрек. Скажут, например, что я слишком охотно прибегаю к вмешательству случайной силы; что в положениях, подобных тем, которые я описываю, зло чаще всего торжествует, а не наказывается; что вообще, если зло, по временам, наказывается, то это наказание приходит к нему не извне, а благодаря тому внутреннему бессилию, которое скрывается в нем самом. На это я могу ответить следующее: мой образ действия в этом случае имеет характер двоякий: во-первых, преобразовательный, во-вторых, характер хитрости.

Относительно преобразования скажу, что я твердо верю, что зло наказывается, и наказывается неминуемо. Когда наступит минута, что наказание будет приходить к нему из собственного внутреннего бессилия - этого я, покамест, еще не знаю. Причины этого незнания я объяснил выше, сказав однажды навсегда, что я только собиратель материалов, а не созидатель той общественной драмы, формы которой, по моему мнению, не довольно еще определились. Что же касается до хитрости..."

Blog

Щедрин Михаил Евграфович Господа ташкентцы Картины нравов от автора исследование

Содержание