Конституция сахарова
| Вид материала | Документы |
- А. Д. Сахарова «Уроки Сахарова. «Мир. Прогресс. Права человека» Цели конкурс, 51.38kb.
- Реферат по дисциплине: «История науки и техники ХХ века» на тему «Жизнь и творчество, 388.1kb.
- Конституция Республики Греции. М.,2003 Конституция Республики Македония. М.,1996 Конституция, 35.64kb.
- «Детство и юность Андрея Сахарова», 105.51kb.
- Учебно-методический комплекс уфа-2007 Составитель: Сахарова Л. Ю. Удк 339. 138 : 33., 398.87kb.
- Конституция конституция, 122.86kb.
- Гладышева О. Н, 401.82kb.
- Конституция Российской Федерации Конституция Республики Тыва закон, 94.84kb.
- Формы правления в зарубежных странах § Понятия формы государства и формы правления, 514.03kb.
- Конституция республики казахстан, 626.66kb.
Повторится ли Вильнюс в Москве
Один из журналистов сказал, что утром у него была встреча «с двумя работниками КГБ из центрального аппарата». От них он узнал, что здесь в столице, как и в прибалтийских республиках, создан Комитет национального спасения − спасения России и что 16 января в Москве планируется повторить все то, что произошло в Вильнюсе. Что он, Ельцин, готов предпринять для защиты суверенитета России?
Ответ Ельцина:
− Первое − быть готовым к этому и быть бдительным каждый час. Второе − немедленно принимать меры по выполнению постановления внеочередного Съезда народных депутатов РСФСР о том, чтобы органы Государственной безопасности на территории России подчинялись Верховному Совету Российской Федерации, а также создать специальный Комитет госбезопасности России. Надо это делать немедленно. И третье − мы все больше приходим к мысли о том… что защищать свой суверенитет нам, видимо, без российской армии все-таки не удастся.
Эта мысль − о разделе Вооруженных Сил, о создании республиканских армий, − вызывала сильнейшую аллергию у Горбачева. Между тем, его собственные действия или бездействие − как в том январе 1991-го в Прибалтике, − все больше подталкивали республики к этой мысли.
«Прошлой осенью Горбачев вступил на «правый» путь»
По словам одного из иностранных журналистов (итальянского), в последнее время у него создается ощущение, что «союзные лидеры», прибегая к силе, «практически отказываются от идеи перестройки, потому что нельзя поддерживать перестройку «на штыках».
− Мне кажется, − ответил Ельцин, − что руководство страны под влиянием определенных сил пришло к выводу, что демократическим путем трудно решить наши проблемы, что надо поворачивать действительно к жесткой руке. У меня сложилось такое впечатление.
Такое впечатление было, конечно, не только у Ельцина. Журналист Дмитрий Остальский писал в «Независимой газете», что осенью прошлого, 1990-го, года, после «парада республиканских суверенитетов», Горбачев решил вступить на «правый» путь, «демонстративно сделав ставку» на военных, генеральных директоров военных предприятий и коммунистов-ортодоксов. Но этот путь оказался тупиковым: «Опора на армию, ВПК и компартию, безусловно, надежная опора в борьбе с республиканскими властями. Возможны даже военные победы. Но армия, даже очень могущественная, не приспособлена для того, чтобы долго кормить трехсотмиллионную страну. Военные заводы выпуском еды и одежды тоже не занимаются. Новые кровопролития окончательно остановят экономическую помощь Запада…» Если президент и далее будет держаться «силового пути сохранения Союза», то республики, защищаясь, «создадут новый Центр с новым лидером и новыми атрибутами власти…»
Вильнюс − это удар по Союзному договору
Вернемся, однако, к московской пресс-конференции Ельцина 14 января. Вопрос:
− Не кажется ли вам, что события в Прибалтике положили конец идее Союзного договора?
Ельцин словно бы ждал этого вопроса. Он легко подверстывает эти события к своей позиции, которую уже давно отстаивает: договор должен создаваться не Центром, а республиками.
− Мне кажется, что этими действиями нанесен серьезный удар по реальности заключения Союзного договора, − говорит он. − Поскольку договор с петлей на шее вряд ли кто будет подписывать. У нас сейчас таких желающих уже не найдется среди руководителей всех республик. А тут опять желание именно сверху нам уже на блюдечке представить готовый договор, одобренный пленумом ЦК, одобренный Съездом народных депутатов. Вот вам договор – подписывайте. Но подождите. Кто подписывает договор, кто с кем договаривается? Наверное, кто с кем договаривается, тот и должен работать над этим договором, обсуждать его и затем уже подписывать. А ведь процесс идет не снизу вверх, как мы предлагали, а сверху вниз. Мы предлагали и осуществляем практически принцип − сначала республики между собой заключают договоры. И мы заключили договор с Украиной, Белоруссией, Казахстаном, Молдовой, Грузией, Эстонией, Латвией. И через такую сеть договоров можно было бы привлечь к этому процессу все пятнадцать республик. А вот такими действиями сверху, да еще силовыми приемами, уже сегодня практически пять республик как бы отторгнуты от будущего Союза. Да и мы, наверное, в России, будем обсуждать на Верховном Совете, и очень сильно задумаемся, нужен ли нам такой Союз, когда в каждый момент тебе будут диктовать волю сверху. Еще раз скажу: нанесен удар по реальности заключения Союзного договора. Сделан шаг к разрушению даже тех первых шагов, которые были в этом направлении сделаны.
На пути к Беловежью
На пресс-конференции Ельцин вновь подтвердил, что он и еще три лидера собираются заключить отдельный союз:
− Мы, три председателя и один президент, − лидеры России, Украины, Белоруссии и Казахстана (а эти республики производят 85 процентов национального продукта СССР) − решили в ближайшее время заключить четырехсторонний договор. Не знаю, когда дождемся Союзного договора, но надо жить. Мы решили собраться скоро в Минске. Это будет хорошим стабилизирующим актом. Начнем с этого, а дальше может присоединяться и Центр.
Так что когда говорят, что заключение Беловежских соглашение было какой-то неожиданной импровизацией, − это не так. Идея «сепаратного» четырехстороннего договора, который мог бы положить основу для преобразования СССР в какое-то новое объединение, целый год − с декабря 1990-го по декабрь 1991-го − носилась в воздухе.
Я думаю, раз от разу повторяющиеся угрозы Ельцина заключить такой договор (а здесь, мы видим, даже и конкретное место, где он может быть заключен, указано, – Минск) не могли соответствующим образом не воздействовать на Горбачева, не заставлять его думать, что он может противопоставить этому.
Ельцин уговаривал Горбачева не делать этого
Ельцина спрашивают: неужели «центральное руководство» не предвидело, какова будет международная реакция на военные действия в Прибалтике, какой протест в мире они вызовут?
Ельцин ответил, что он разговаривал с президентом на эту тему в преддверии событий, уговаривал не допускать применения военной силы в Прибалтике.
− Я ему сказал, что мы же тогда просто опозоримся перед всем миром, потому что это конец демократии. Вы ездили и просили помощи в этот тяжелый для народа страны период, в том числе кредитов, продовольствия. Понятно, что сейчас эти страны просто откажутся предоставлять нам эту помощь, и нельзя было не спрогнозировать этого. А если такие элементарные вещи не прогнозируются, тогда вообще становится тяжело на душе. Что же у нас за руководство!
«Америка ориентируется лишь на Горбачева»
На пресс-конференции Ельцин вернулся к теме американского неведения, касающегося того, что происходит в СССР. Он сказал, что уже утром 13 января посол США Мэтлок попросил его о встрече:
− Мы обсуждали эти вопросы (то есть − события в Прибалтике. − О.М.) Я сказал, что складывается впечатление, что руководство Соединенных Штатов не представляет себе в полной мере, что происходит в нашей стране. У них есть только один образ (то есть «образ» Горбачева. − О.М.), и вокруг этого образа вся эйфория. А те процессы, которые происходят в суверенизации республик. перемещении центра тяжести, в том числе политических событий, именно в республики, это не замечается. Это будет стратегической ошибкой руководства Соединенных Штатов Америки.
Почему он возвращался через Ленинград
Один из участников пресс-конференции поинтересовался, почему Ельцин возвратился в Москву не напрямую, а через Ленинград: ходили слухи, что в случае «прямого» рейса его могли ждать неприятности. Поначалу Ельцин ушел от прямого ответа: он, дескать, решил заехать в северную столицу, чтобы поговорить с ленинградцами о том, «какие у них складываются отношения с республиками Прибалтики, в том числе с Эстонией»: будучи в Таллине, он обсуждал «вопросы взаимных поставок продовольствия и выполнения договоров». После этого, однако, загадочно добавил, что «были и другие причины» для такого кружного возвратного маршрута.
Через некоторое время другие журналисты попросили Ельцина все же раскрыть, что это за «другие причины», поскольку ходят разговоры о том, что «была какая-то попытка покушения на вас».
Ельцину пришлось отвечать откровенно.
− Со мной, вы знаете, случайностей много, − сказал он, − за год четыре, поэтому, когда была получена информация, что на обратном пути готовится акция, то решили сменить путь передвижения.
Стало быть, все-таки не на пустом месте возникли слухи.
Думаю, в те критические годы у немалого числа политических противников Ельцина возникала соблазнительная мысль о его физическом устранении. Как говорил товарищ Сталин, нет человека – нет проблемы. А уж если бы не стало Ельцина, не только многие проблемы для его врагов сами собой отпали бы, но и вообще вся российская история, наверное, двинулась бы совсем по другому направлению. Как это часто бывает в России, очень многое было на одного человека завязано.
Ельцин вслед за Шеварднадзе предупреждает об угрозе диктатуры
19 января в «Российской газете» было опубликовано открытое письмо Ельцина народам Прибалтики. Председатель российского парламента констатировал, что «обстановка накалена до предела», прогремели выстрелы, погибли люди, «на дорогах и улицах городов − боевая техника и вооруженные люди в военной форме», «люди разных национальностей в Латвии, Литве и Эстонии ощущают: надвигается большая беда».
Вину за драматическое обострение обстановки Ельцин возложил на союзное руководство:
«Центр отказывается от переговоров с законно избранными органами власти. В любой момент может произойти непоправимое. Нет гарантии, что не будет отдан преступный приказ, который в сложившейся обстановке может послужить детонатором эскалации насилия, вызвать цепную реакцию вооруженного противоборства. Если это произойдет, в крови мирных, ни в чем не повинных граждан утонут надежды на возрождение всех наших республик, будет растоптана свобода и демократия. Горе придет в каждый дом, в каждую семью».
Но дело не ограничится Прибалтикой − реакционный переворот расползется по всей России:
«Сегодня реальна опасность превращения Прибалтики в регион, откуда реакция маршем пойдет по стране, по всем ее республика».
Тут стоит вспомнить недавнюю высказанную Ельциным уверенность, что переворот России не грозит. Правда, тогда он говорил о военном перевороте, здесь же − о государственном, инициаторами которого, похоже, готовы выступить люди, стоящие вне армейских рядов.
Но, все равно, многое зависит и от военных. Ельцин призвал тех, «кто носит оружие», «не направлять смертоносные стволы против мирного населения, не стрелять в безоружных людей», − выстрелы, прозвучавшие в Вильнюсе, пусть будут последними».
Что касается политиков, подталкивающих армию «под локоток»… «Я обращаюсь к тем, − писал Ельцин, − кто возлагает надежды на силу оружия и военной техники. Откажитесь от чудовищной иллюзии, что с помощью этих средств можно установить порядок и спокойствие».
Ельцин резко выступил против всевозможных «комитетов национального спасения», там и сям создаваемых в Прибалтике:
«В спешном порядке, в глубокой конспирации формируют самозванные структуры, претендующие на всю полноту власти. Вещают от имени народа, но трусливо скрываются от него. Уже на третий день существования Комитета спасения Литвы его засекреченные руководители совершили тягчайшее преступление, обагрили свои руки кровью, бросили на кровавую бойню военнослужащих, снова подставили солдат, заставили убивать. Взвалили на них груз ответственности, повернули на них гнев народа».
Отдельный призыв − Горбачеву:
«Президенту нужно вернуться к логике мирного политического диалога с республиками, с законно избранными органами власти, оставить опасную иллюзию, что из гражданского кризиса можно выйти с помощью военной силы, опираясь на самозванцев, которые рвутся к власти, но боятся своего народа, хотя объявляют себя его спасителями… Нужно помнить о президентской присяге, которую он давал…»
По словам Ельцина, ситуация такова, что вполне возможно наступление диктатуры в стране. А потому всем партиям, общественным движениям необходимо остановить политическую борьбу «хотя бы на это пиковое время». Ни в коем случае нельзя допускать межнациональных конфликтов, «видеть в военных, которые сегодня находятся в Прибалтике, только слепую и темную силу».
«Я призываю вас, − продолжал Ельцин, − разглядеть в них человеческие лицо. Им сейчас крайне тяжело, многие из них испытывают колоссальные психологические перегрузки, вынуждены делать сложнейший нравственный выбор. И если они встретят только ненависть, только проклятия, совершить нравственную ошибку, сломаться может даже человек сильной воли…»
«В эти дни решается судьба нашей страны, − говорилось в заключение ельцинского открытого письма. − Будем мы продолжать движение вперед по пути обновления, или начавшийся откат отбросит нас далеко назад во времена произвола, насилия над народами и достоинством каждого человека... Будем же едины в нашем стремлении к свободе! Диктатура не пройдет!»
Еще одно громкое предупреждение о наступающей диктатуре
Как уже говорилось, 20 января на массовой − в несколько сот тысяч − манифестации в центре Москвы прозвучало зачитанное Бурбулисом тревожное предупреждение Ельцина о том, что «события в Прибалтике грозят выйти за пределы Латвии, Литвы, Эстонии» и распространиться на всю страну: опасность диктатуры – той, о которой, по-видимому, предупреждал Шеварднадзе, – стала вполне реальной.
В самом деле, никто не знает, как бы пошли дальше эти события, если бы не протестующие голоса в самой Прибалтике и за ее пределами. Думаю, намерения у тех, кто затеял кровавую бойню в Вильнюсе, в Риге, были вполне серьезными. Они не намеревались ограничиваться использованием военной силы в каких-то отдельных географических точках. Как показало дальнейшее, их планы простирались на всю страну.
Без сомнения, твердая и ясная позиция, занятая Ельциным в те январские дни, стала одним из главных препятствий на пути затеянной в Прибалтике репетиции грядущего августовского путча.
Катастрофа все ближе
«К просьбам об экстренной помощи, адресованным потенциальному противнику (имеются в виду просьбы Горбачева, обращенные к канцлеру ФРГ Колю. − О.М.), присоединяется руководство Вооруженных Сил СССР. Заместитель министра обороны В. Архипов − председателю Центральной комиссии по распределению гуманитарной помощи (вот ведь какая уже тогда была комиссия! − О.М.) Л. Воронину (16 января 1991 года):
«Уважаемый Лев Алексеевич! Прошу Вас передать Министерству обороны СССР 8 миллионов комплектов суточных рационов военнослужащих бундесвера (сухих пайков), поступающих из Германии в качестве гуманитарной помощи в адрес Всесоюзного объединения «Продинторг» в порты Ленинграда, Таллина и Клайпеды, для выдачи военнослужащим и членам их семей».
Из письма Министерства обороны тому же адресату, направленного три дня спустя:
«Уважаемый Лев Алексеевич! Прошу вас рассмотреть возможность из поступающей гуманитарной помощи передать Министерству обороны 7 тысяч тонн хлеба длительного хранения в жестебанках».
Вот ведь до чего уже докатились: армия-победительница, армия страны, еще недавно кичившейся, что она самая передовая, самая великая, униженно просит помочь сухими пайками и консервами армию, проигравшую в войне (ну, скажем аккуратнее – наследницу той проигравшей армии).
-------------------------
ГОРБАЧЕВ И БАЛТИЙСКАЯ ТРАГЕДИЯ
Разговор Горбачева с Бушем
Роль Горбачева в событиях января 1991 года сразу же оказалась в центре общего внимания, но так и осталась до конца не выясненной…
11 января, за два дня до трагедии, случившейся в Вильнюсе, состоялся телефонный разговор Горбачева с Бушем. Его запись приводится в книге бывших помощников Горбачева «Союз можно было сохранить».
Буш поинтересовался, как идут дела, что происходит в стране.
Горбачев коротко рассказал о делах, в том числе и о ситуации в «горячих точках».
− Есть у нас серьезные проблемы в Прибалтике, особенно в Литве, а также в Грузии, Нагорном Карабахе, − сказал Горбачев. − Я стремлюсь делать все, чтобы избежать крутых поворотов. Но это нелегко.
В сущности это был тот центральный пункт, ради которого Буш и позвонил Горбачеву (по-видимому, звонил именно он). Буш:
− Меня беспокоят и даже мучают ваши внутренние проблемы… Как человек посторонний, могу лишь сказать, что если вы сможете избежать применения силы, то это будет хорошо для ваших отношений с нами, да и не только с нами…
Намек вполне ясный. Горбачев:
− Именно к этому мы стремимся. И вмешаемся мы только в том случае, если прольется кровь или возникнут такие беспорядки, которые поставят под угрозу не только нашу Конституцию, но и жизни людей. Сейчас на меня и на Верховный Совет оказывается колоссальное давление в пользу введения в Литве президентского правления. Я пока держусь, но, откровенно говоря, Верховный Совет Литвы и Ландсбергис, похоже, не способны на какое-то конструктивное встречное движение… Ситуация и сегодня развивается неблагоприятно. В Литве забастовки, нарастают трудности… Я постараюсь исчерпать все возможности политического решения, лишь в случае очень серьезной угрозы пойду на какие-то крутые шаги… Мы будем действовать ответственно, но не все зависит от нас. Сегодня там уже стреляли… Я сделаю все, чтобы развитие событий не сопровождалось крайностями. Но, естественно, если возникнет серьезная угроза, определенные шаги станут необходимыми.
Как видим, Горбачев в общем-то не обещает Бушу не применять силу. Что означает, что Москва вмешается только если будет поставлена под угрозу Конституция СССР и прольется кровь? Да в Литве эта Конституция была отменена уже 11 марта 1990 года. Что касается пролития крови, для этого вообще нет никаких препятствий: любая провокация − и вот уже кровь рекой полилась.
Она действительно полилась…
КГБ уже сообщил ему обо всем
Какова была первая реакция Горбачева на события в Вильнюсе? Из книги Андрея Грачева «Горбачев. Человек, который хотел, как лучше...»:
«Поздно вечером 13 января 1991 года (все-таки не зря у «чертовой дюжины» дурная слава) тогдашний министр внутренних дел Литвы Мисюконис дозвонился на квартиру своему бывшему коллеге − Бакатину. И сообщил, что в Вильнюсе организовано настоящее побоище с участием армейских частей и прибывшей из Москвы группы «Альфа». Спецназ при поддержке танков штурмовал вильнюсский телецентр, который защищала безоружная толпа. По сведениям министра, уже погибло больше десяти человек. Связаться с Пуго, Язовым или Крючковым невозможно, их телефоны не отвечают.
Взволнованный Бакатин бросился звонить Горбачеву на дачу. К его удивлению, тот воспринял драматические новости спокойно:
− Не нервничай, Вадим. Мне уже докладывали. Твои литовцы сильно преувеличивают. Обстановка в городе накалилась из-за стычек между отрядами рабочих с националистами. Кое-кто пострадал, но самоуправства со стороны военных допущено не будет. Я дал команду разобраться.
Экс-министр понял, что президент пересказывает ему кагэбэшную версию событий.
К утру выяснилось, что на самом деле ситуация намного хуже, чем ее изобразил руководитель всезнающего ведомства и, видимо, чем сам мог прогнозировать. В результате штурма телецентра погибло 13 мирных жителей.
Вокруг литовского парламента выросли баррикады. Никому до сих пор не известный Комитет национального спасения во главе с секретарями ЦК компартии Литвы на платформе КПСС требовал смещения В.Ландсбергиса и введения в республике прямого президентского правления. Это, по всей видимости, и было изначальной целью всего топорно сработанного сценария, в соответствии с которым «спонтанные выступления» рабочих отрядов, выступавших против сепаратистов, должны были привести к столкновению с полицией, лояльной официальным властям, что давало повод для вмешательства союзной армии и ОМОНа.
Однако ход этой спецоперации, возглавить которую из Москвы еще 10 января скрытно прибыли два генерала − Валентин Варенников и Владислав Ачалов, подтвердил, что советский КГБ образца 1991 года недалеко ушел в профессиональном отношении от американского ЦРУ, спланировавшего высадку «здоровых» антикастровских сил в заливе Кочинос в 1961 году. Во-первых, самих антисепаратистов оказалось на порядок меньше − всего несколько сот человек вместо ожидавшихся тысяч. Во-вторых… московские стратеги… не учли разницу во времени, из-за чего танки и «Альфа», предназначавшиеся для подавления «уличных беспорядков», прибыли к месту действий на час раньше, чем они начались».
Вот так, даже разницу во времени не смогли учесть.
Был ли причастен к этому сам Горбачев?
Был ли Горбачев причастен к побоищу возле вильнюсского телецентра? Помощник Горбачева Анатолий Черняев так пишет об этом в своем дневнике (запись помечена тем же злосчастным днем − 13 января):
«В печати, по радио у нас и на Западе гадают: с ведома Горбачева предпринята вильнюсская акция или вообще события в стране уже вышли из-под его контроля? Или это самодеятельность литовских коммунистов и военных? Меня тоже мучают сомнения. Но подозреваю, что Горбачев втайне даже от самого себя хотел, чтобы что-то подобное случилось. Спровоцировала демонстрация рабочих перед Верховным Советом в Вильнюсе, приведшая к уходу Прунскене (напомню − премьер-министра Литвы. − О.М.) Однако, если бы этого не было, наверное, «пришлось бы выдумать» что-нибудь другое. Предавать Бурокявичюса и Швеца (секретари ЦК КП Литвы) для М. С., мне кажется, немыслимое дело».
Здесь надо пояснить. Как полагает Черняев, Горбачева терзают сомнения, какую занять позицию, какую дать оценку вильнюсским событиям. Признаться, что он был в курсе готовящейся военной акции (если был), он не может, − это значило бы поставить себя на грань отставки. Не может он также обвинить во всем своих вильнюсских «товарищей», руководителей компартии Литвы − «предать» их. Что остается?
По радио передают, что происходит в литовской столице. Вильнюс блокирован танками и бронетранспортерами. Штурмуют телевидение, радио, министерство финансов. В здании республиканского Верховного Совета окна заложены мешками с песком. На площади примерно сто тысяч народу.
Сообщается, что Ельцин отбыл в Таллин «для обсуждения ситуации» с лидерами Прибалтики.