Вертится колесо времени, раскручивается клубок событий, тысячелетия человеческой истории полны грандиозными деяниями, могучими движениями армий и народов
| Вид материала | Документы |
Содержание100 Великих узников Паревна софья Царевна софья 100 Великих узников Паревна софья 100 Великих узников Царевна софья 100 Великих узников Царица евдокия федоровна |
- Online Computer Library Center 6 эк в России 8 программа, 151.85kb.
- Калачакра (санскр. Kalacakra букв. "Колесо времени": kala время, cakra колесо, круг), 56.48kb.
- Вопросы и задания: Вспомни, где тебе встречалось колесо?, 137.12kb.
- Семинарские занятия(36 часов), 1113.75kb.
- Учебно-методический комплекс «История» Раздел «Интерпретация истории», 87.54kb.
- Курс «история вычислительной техники». Требования к выполнению реферативных работ, 49.31kb.
- Шаманы Древней Мексики: их мысли о жизни, смерти и Вселенной «Скоро Бесконечность поглотит, 960.35kb.
- 1. Понятие и строение человеческой деятельности, 117.05kb.
- Контрольная работа по отечественной истории Тема: Россия в начале Нового времени. XVII, 568.3kb.
- Ные народы Севера, с древнейших времен проживающие на территории нашей островной Сахалинской, 229.42kb.
кавалером де Прео и маркизой де Виллар не было, к тому же не нашли ни одного
собственноручно написанного им документа. Поэтому назначенная для расследования
дела комиссия была в большом затруднении, хотя некоторыми показаниями
причастность де Рогана к заговору как будто бы подтверждалась. Однако не было ни
малейшего указания на то, что к исполнению заговора уже приступили.
Людовик XIV пришел в ужас от того, что ничего не удалось открыть. К тому же
королю донесли, что друзья де Рогана действуют весьма энергично, и решили во что
бы то ни стало дать ему знак о смерти Латреомона. В одну ночь часовые, стоявшие
вокруг Бастилии, вдруг услышали заунывные голоса, которые повторяли: "Латреомон
умер... Латреомон не выдал никого". Это повторялось несколько ночей подряд, но
де Роган ничего не слышал, так как стражники нарочно производили шум в его
камере.
Один из членов комиссии пообещал де Рогану от имени короля прощение, если тот
сам во всем чистосердечно признается. В некоторых источниках говорится, что это
была лишь хитрая уловка, однако шевалье де Роган поверил в нее и сообщил о своих
связях с Латреомоном. О ден Эндене он рассказал очень мало и ничего не сказал о
кавалере де Прео и маркизе де Виллар. Может быть, если бы де Роган по-прежнему
все отрицал, то спас бы жизнь и себе, и своим товарищам, но, поверив в
королевское помилование, он выдал себя.
Суд приговорил всех заговорщиков к смертной казни: ден Эндена повесить, а
остальным отрубить голову. Кроме того, уже приговоренных, за исключением маркизы
де Виллар, было приказано подвергнуть пытке, чтобы получить дополнительные
сведения о заговоре. Де Роган, несмотря на объявленное судом решение, продолжал
надеяться на королевскую милость. Правда, он недолго предавался приятным
иллюзиям: вскоре надежда сменилась беспокойством, а потом и страхом. Когда
шевалье узнал, что единственная милость, которую король ему оказывает, - это
освобождение от пытки, он пришел в такую ярость, что привел в ужас всех
присутствующих. Де Бемо, комендант Бастилии, старался его успокоить и предложил
привести священника Бурдалу, который на самом деле был доносчиком...
Никто не решался ходатайствовать ни за де Рогана, ни за других участников
заговора. Король так решительно выказал свою
Г!!'
232
100 ВЕЛИКИХ УЗНИКОВ
волю наказать заговорщиков, что всякие попытки спасти их заглушались страхом
заслужить немилость его величества. Мать де Рогана не только не просила
помиловать сына, но даже не пыталась выпросить свидания с ним. Несчастный узник
даже с этой стороны не встретил участия, и строгость королевского закона
действовала против него во всей силе.
Ван ден Эндена и кавалера де Прео подвергли пытке, чтобы дознаться, не утаили ли
они чего-либо при допросе. 74-летнего старика пытали "испанским сапогом": ему
сдавили ноги между двумя толстыми дубовыми бревнами, на которые были набиты
железные обручи, а потом стали вколачивать между коленами различной величины
клинья. Ван ден Энден выдержал десять к-линьев: коленные чашечки у него были
раздроблены, а ноги совершенно истерзаны, но он не дал ни одного нового
показания. Кавалер де Прео тоже выдержал пытку, никого не обвинив, кроме некоего
д'Эгремона, который, как было известно, уже был скомпрометирован другими
показаниями...
27 ноября 1674 года все улицы, прилегающие к Сент-Антуан-скому предместью, были
заняты солдатами французской гвардии Много народа теснилось в этой части города,
с нетерпением и страхом ожидая свершения казни. На площади в Бастилии
возвышались три эшафота, посреди них стояла виселица. Ровно в 13 часов дня в
камеру де Рогана вошел комендант Бемо и, низко поклонившись, попросил узника
ввиду приближающейся смерти сделать последние распоряжения. Услышав это, шевалье
стал снова проклинать короля и его министров, но потом мало-помалу успокоился,
не желая, чтобы в его негодовании увидели отсутствие мужества.
В половине третьего часа де Роган велел обрезать себе волосы, позволил связать
руки и вышел из Бастилии, высоко подняв голову и ни на кого не обращая внимания.
За ним шли солдаты, затем - кавалер де Прео, который, несмотря на нестерпимые
мучения, шел пешком. Потом показалась тележка, в которой сидели маркиза де
Виллар и Афиниус ван ден Энден. Несчастный, изуродованный старик был так слаб,
что его поддерживали тюремные сторожа. Каждого из осужденных поставили перед
своим эшафотом
Де Роган спокойно выслушал приговор, потом, оттолкнув палача, взошел на эшафот и
опустился на колени. Ему завязали глаза, и палачь одним ударом отрубил шевалье
голову. Кавалер де Прео не спускал глаз с маркизы, которая стояла напротив него
и говорила ему последнее "Прости!". Он не захотел, чтобы ему завязывали глаза:
голова его скатилась на землю, ее подняли и снова бросили на эшафот.
Храбро взошла на эшафот и маркиза де Виллар. Она встала на колени и стала
молиться, а через несколько минут и ее голова скатилась на землю. Теперь
наступила очередь Афиниуса ван ден
ПАРЕВНА СОФЬЯ
233
Эндена, который с нетерпением ожидал минуты своей смерти. Но палач, утомленный
тремя предыдущими казнями, не торопился. Однако через несколько минут смерть
наступила и для ван ден Эндена...
Тела де Рогана и маркизы де Виллар отдали родственникам, которые выпросили у
короля эту милость. Кавалера де Прео и Афиниуса ван ден Эндена раздели тотчас
после казни, и тела их бросили в телегу вместе с виселицей, плахой и досками с
эшафотов...
ЦАРЕВНА СОФЬЯ
Царь Алексей Михайлович умер, не оставив распоряжения, кто же должен будет
занять престол. Наследник престола - царь Федор Алексеевич - скончался, тоже не
утвердив за Петром царского достоинства, и царевна Софья подняла стрельцов на
бунт. В середине мая 1682 года по полкам проскакали П. Толстой и А. Милославский
с криками, что Нарышкины задушили царевича Ивана Алексеевича. Этих вестников
явно ждали, и вскоре все стрелецкие полки, кроме Сухаревского, собравшись с
иконами, хоругвями и в полном вооружении, двинулись к Кремлю. Всем встречным они
объясняли: "Идем выводить изменников и губителей царского рода!". Появление
живого царевича Ивана Алексеевича смутило их ненадолго. "Не убили, значит, потом
убьют!" - рассудили стрельцы и начали резню, продолжавшуюся несколько дней. Они
были убеждены, что не бунтуют, а наоборот - спасают государство от изменников.
Всех убитых стаскивали на Красную площадь и разрубали на части, а народ кричал:
"Любо! Любо!". Если кто-то вздыхал или молчал, тех тоже убивали.
Удовлетворив свое мщение, стрельцы остались довольны. Дорога была расчищена для
Софьи, и в конце мая 1682 года они потребовали: "Да здравствует царь Иоанн! С
прочими изменниками да будет воля его! Мы готовы умереть за царя нашего, за
обоих цариц, за царевну Софью и царевича Петра!". Таким образом, царевич Иоанн
был возведен в царское достоинство против желания своего. Он любил своего брата
и охотно уступал ему права на царский престол, окруженный опасностями.
- Яне отрицаюсь, - говорил он запинающимся голосом стрельцам, - испол-
Царевна Софья Алексеевна
234
100 ВЕЛИКИХ УЗНИКОВ
нить ваше желание и быть царем вашим. Но из снисхождения ко мне допустите
любезного брата моего, Петра, царствовать со мною.
23 мая стрельцы прислали выборных с сообщением: они хотят, чтоб царствовали оба
брата вместе, в противном случае опять устроят бунт. Для решения такого великого
дела был созван собор, на который сошлись патриарх, архиереи и выборные от
разных чинов города Москвы. Через три дня дума вместе с патриархом и архиереями
решила: Иоанну быть первым царем, а Петру вторым, о чем и было объявлено народу.
А 29 мая было объявлено, что правительство из-за молодости обоих государей
вручается сестре их - царевне Софьи. Такого на Руси еще не было, но быстро
отыскали примеры в истории: толковали, например, о фараоне и Иосифе, а в Риме
дева Пульхерия правила вместо малолетних братьев Аркадия и Гонория.
По словам князя Б. Куракина, правление Софьи было "порядочным". Она неспешно
подталкивала Россию к Западу, при ней "умножились коммерция и всякие ремесла, и
науки почали быть... Также и политес восстановлена была в великом шляхетстве,
дворянстве и других придворных с манеру польского - и в экипажах, и в домашнем
строении, и в уборах, и в столах".
Став соправительницей, Софья стала давать в Золотой палате публичные аудиенции,
причем на голове ее сверкала специально для таких случаев изготовленная корона.
Червонцы тоже печатались с изображением царевны, равно как и медали, выбитые в
память турецкого похода. Подобно государям, на выходах и парадных приемах она
жаловала к руке своей не только бояр и генералов, но также и митрополита; при
торжественных молебнах имя царевны Софьи упоминалось рядом с именами царей
тотчас после них - прежде царицы и старших царевен. Церковные богослужения в
день ее именин стали справляться особенно торжественно - с пением хвалебных
стихиров, с участием патриарха и сонма архиереев. Ревниво оберегая свое новое
достоинство, царевна Софья "гневалась", когда ее недостаточно почитали...
Она не препятствовала дружбе молодого Петра с Лефортом, хотя они целые дни, а
часто и ночи проводили в забавах. Да и чего, казалось бы, можно было опасаться
от юноши, который рос почти без всякого образования? Но так было только
поначалу, и вскоре Софья стала примечать плоды своего заблуждения. Любовь народа
к Петру увеличивалась, и потому намерения царевны не приглашать юного царя на
заседания Тайного совета остались без внимания. В 1688 году он первый раз
появился в собрании, поколебав ее надежду впредь располагать им по своему
усмотрению. Присвоенная царевной власть начала колебаться, да и военные игры
Петра, казавшиеся поначалу только потешными, для стрельцов становились опасными
и страшными. Падению царевны не-
ПАРЕВНА СОФЬЯ
235
мало способствовали и неудачи ее любимца Василия Голицына, который вел войну с
турками. Но несмотря на них, царь Иоанн и царевна Софья приняли возвратившегося
полководца милостиво; Петр же не хотел допускать его к себе, что было для Софьи
очень значительным оскорблением. С того времени достаточно было малейшего
повода, чтобы обнаружилась взаимная вражда их. Итакой случай вскоре
представился...
Вместе с царями соправительница стала участвовать и в крестных ходах, публично
появляясь перед народом, что уже было отступлением от обычая, так как девушке
царского рода не полагалось быть на виду у людей. Участвовала царевна Софья и в
торжественных проводах русского воинства, отправлявшегося в Крымский поход, и в
других церемониях. 8 июля 1689 года память явления Казанской иконы Божьей Матери
праздновалась обычным крестным ходом из Кремля в Казанский собор. На дворцовой
площади, против угла Грановитой палаты, иконы встретил патриарх с духовенством,
подал благословение царям, после чего процессия вступила под своды Успенского
собора. Царевна Софья несла в поновленном окладе образ "О тебе радуется" и
пришла в собор не с другими царевнами, а отдельно и в сопровождении пышной
свиты. Ее наряд, по роскоши соперничавший с царским, поражал воображение. На
величаво вскинутой голове царевны покоилась корона, искусно составленная из
драгоценных камней и жемчуга в виде 12 башенок - по числу апостолов. По обеим
сторонам короны на грудь Софьи ниспадали тройные ряды бриллиантов и огромных
изумрудов. Поверх платья из толстого шелка, густо расшитого жемчугом и
драгоценными камнями, она накинула отороченную черным лисьим мехом мантию - с
виду простую и безыскусную, а на самом деле сотканную из самой дорогой материи.
В Успенском соборе государям пропели "Многие лета", потом участники шествия
вновь подняли иконы, чтобы направиться в Казанский собор. Но тут Петр I вдруг
строго потребовал от царевны Софьи, чтобы она осталась, так как женщинам
участвовать в подобных процессиях не полагается. Царевна не отступала от своего
намерения, Петр настаивал, и между ними произошел совершенно неприличной для
праздничной обстановки спор. Царевна все же не послушалась, и Петр I, с трудом
сдерживая гнев, покинул процессию и возвратился в Коломенское, даже не
дождавшись конца церемонии. Оттуда он с супругой своей и со всей свитой
отправился в село Преображенское.
В 1689 году Петр был еще несовершеннолетним, и регентство Софьи на законном
основании могло бы продолжаться еще несколько лет. Но вот наступила историческая
ночь с 7 на 8 августа - светлая летняя ночь, когда Петр внезапно был разбужен
верными ему стрельцами, прискакавшими в Преображенское. Они
236
100 ВЕЛИКИХ УЗНИКОВ
сообщили, что царевна собрала вооруженное войско, чтобы напасть и убить его*.
Испуганный Петр прямо с постели, в одной сорочке и босой, бросился в конюшню,
вскочил на коня и скрылся в ближайшем лесу. Вскоре принесли ему платье, он
быстро оделся и, не теряя ни минуты, поскакал в Троицкий монастырь. Утром к нему
приехали царица-мать Наталья Кирилловна и царица Евдокия Федоровна.
Из Троицкого монастыря Петр распространил прокламацию, в которой указывал, что
против него учинен заговор, цель которого - уничтожить как его самого, так и
близких ему людей, а посему требовал от войск своих защиты. Собранные по этому
случаю генералы и полковники стали на сторону Петра, и царевна, узнав об этом,
поспешила примириться с обиженным братом. Она посылала к нему для переговоров
родственников, а потом патриарха, но те поняли, что о примирении невозможно даже
думать, и решили не возвращаться к Софье. Тогда царевна сама отправилась в
Троицкий монастырь, но в дороге через посланного ее известили, что Петр не
намерен с ней видеться, и потому ей следует немедленно возвращаться в Кремль и
вьщать начальника стрельцов Ф. Шакловитого. Софья еще надеялась спасти себя с
помощью брата Иоанна, но тот уговорил ее не противиться Петру. Однако она не
спешила с переездом и по-прежнему расхаживала по Кремлю, гордо снося от
придворных упреки в непристойном поведении.
Только 5 октября покинула царевна Кремль и переехала в Новодевичий монастырь,
где для нее уже были приготовлены хорошо убранные комнаты со всем необходимым. В
монастыре царевна пользовалась большим довольствием: каждый день на ее
содержание
выдавалось по ведру меда и мартовского пива и по два ведра приказного и
хмельного пива, а также по два ведра браги. Еда тоже доставлялась в изобилии: с
царского кормового двора ежедневно присылали 10 стерлядей, щуку, леща, трех
язей, 30 окуней и карасей, два звена белой рыбы, зернистую икру, просольную
стерлядь и белужину. Вдоволь было у царевны и хлеба: белого, красносельского,
саек, калачей, пышек, пирогов, караваев и т.д. Не обидел царь свою сестру и
сладостями, повелев выдавать ей: по четыре фунта белых и красных леденцов,
полфунта сахара "кенарского", по три фунта заграничных конфет и сколько угодно
пряников, коврижек и всякой другой сласти.
Но ничто не могло усладить царевну Софью в ее нынешнем положении. Окна ее келий
выходили на Девичье поле, и, глядя на него, царевна с томительной тоской
вспоминала о былом сво-
* Существование плана покушения никакими документами не подтверждается, а вот
войско в Кремле действительно было собрано.
ЦАРЕВНА СОФЬЯ
237
ем величии. За монастырской оградой она по-прежнему продолжала именовать себя
самодержицею Великая, Малая и Белая России. Бездействие больше всего угнетало и
удручало царевну, привыкшую к кипучей государственной деятельности. Никогда не
любила она женских рукоделий, а чтения на русском языке в ту пору было мало. Да
и зачем ей читать, если не с кем потом разделить беседу о прочитанном? По
большим праздникам Софье разрешалось видеться с сестрами и тетками, в монастыре
ее окружали прежние прислужницы, но скучны и томительны были для нее их
однообразные разговоры.
Проходили годы, умерла царица Наталья Кирилловна - ее злейшая ненавистница, но
положение царевны не изменилось. Брат Петр по-прежнему был суров и непреклонен;
да и сама царевна, строптивая от природы и уже побывавшая у власти, не хотела
покориться и просить пощады. И в заключении своем бывшая правительница старалась
заводить тайные бунты против Петра, возбуждая стрельцов на новый мятеж.
Вероятно, до нее доходили слухи, что народ недоволен правлением Петра и
ужасается, видя, как государь пренебрегает древними традициями и отдает
предпочтение "поганым немецким обычаям". После 9-летнего заключения ей вновь
стали грезиться кремлевские палаты и царский венец, и в одном из своих писем
царевна Софья писала:
Пусть четыре стрелецких полка станут табором на Девичьем поле и бьют мне челом
идти к Москве против прежнего на держав-ство. А если бы солдаты, которые стоят у
монастыря, к Москве отпускать меня не стали, то управиться с ними и побить их;
то же сделать со всеми, кто стал бы противиться.
И стрельцы двинулись на выручку царевне. Но возмущение их было подавлено, и все
сумрачнее становился Петр по мере того, как на следствии открывалось участие
Софьи в заговоре. Долго не решался он увидеть и допросить царевну, боялся, что
дрогнет его сердце при виде слез сестры, однако 27 сентября он все же отправился
в монастырь и с горящими глазами выложил перед ней показания стрельцов. Что она
теперь скажет?
Стараясь не выдать своего волнения, Софья медленно перебирала допросные листы.
Но письма-то ее стрельцам, улики-то самой главной - нет! И оторвавшись от бумаг,
она спокойно сказала, что никаких грамот стрельцам не посылала; если они хотели
звать ее на царство, то не по ее письму, а, видно, потому, что она семь лет была
в правительстве. Ее упрямство и непокорность вывели царя Петра из терпения, и,
как рассказывает предание, он выхватил меч и сказал, что только смерть сестры
доставит ему безопасность. Но в это время служившая царевне 12-летняя девочка
бросилась к его ногам и закричала: "Что ты делаешь, государь? Вспомни, ведь она
сестра твоя!". Эти слова остановили Петра,
238
100 ВЕЛИКИХ УЗНИКОВ
и меч выпал из его рук.. Помолчав несколько минут, он в очередной раз простил
непокорную сестру свою, девочку поцеловал в голову, потом успокоился и вышел.
Накануне стрелецкой казни царевну заперли в келье у Напрудной башни, а в полдень
того страшного дня под ее окнами послышался шум и раздался конский топот.
Взглянув сквозь железную оконную решетку, царевна увидела, что по полю движется
длинный ряд телег со стрельцами. Задрожав всем телом, Софья забилась в угол
кельи: чудился ей громкий говор, слышались рыдание и крики, и среди всего этого
зловеще звучал голос Петра. Наконец все стихло: царевна подбежала к окну и в
ужасе отшатнулась; бросилась к другому, третьему... Перед каждым из них на
веревке, привязанной к бревну, укрепленному между зубцами монастырской стены,
висел мертвец с посинелым раздувшимся лицом, высунутым языком и выкатившимися
глазами. У каждого правая рука была протянута к келье царевны, а в руку вложена
бумага - стрелецкая челобитная о вступлении Софьи на правительство. Слетавшиеся
вороны рвали на них саваны, добираясь до мертвечины; ветер качал трупы, вид
которых с каждым днем становился все отвратительнее. Целыми днями царевна
неподвижно сидела в глубине кельи, не отводя глаз от качавшихся трупов и следя
за воронами, которые садились то на плечи, то на голову висельников...
ЦАРИЦА ЕВДОКИЯ ФЕДОРОВНА
Первая супруга Петра I была из рода Лопухиных, не считавшихся знатными, но они
пользовались расположением царицы Натальи Кирилловны, которая и женила царя на