От редактора

Вид материалаКурс лекций
Подобный материал:
1   ...   27   28   29   30   31   32   33   34   35

появляется очень интересная и дерзкая тема, на уровне которой мы снова

убеждаемся в разнице между тем, что значит знать и что значит мыслить

знаемое.

В трактате "О страстях" Декарт подчеркивает, что не существует высших и

низших частей души. А ведь мы полагаем и убеждены, что в человеке высшее

борется с низшим. Что есть некая низшая природа человека: страсти,

чувственность, аппетиты и пр., и есть еще высшая: дух, мысль, нравственность

и т.д. А Декарт говорит, что если вы наделяете это последнее состояние

внутренней субъективностью и думаете, что существует нечто нетелесное, то

ведь все равно речь идет о телесном, только в вашем случае - это "грязное",

непроясненное телесное. Ибо не существует никаких духоподобных и

мыслеподобных состояний. А есть либо тело, т.е. протяжение, либо - мысль,

которая не протяженна. Следовательно, душа не более духовна, чем материя

"тяжела", и живет динамическим сращением чувства сознания объекта с

объектом, или совмещением гомогенных моментов времени. И это сращение нужно

растянуть, тогда мы увидим мельчайшие пружины и механизмы, "автоматы",

которые мешает нам видеть наше зрение-калека. Ибо всякое зрение есть калека

по сравнению с физическими возможностями мира, считает Декарт. И поэтому,

скажем, для него животные были более понятны в качестве автоматов, лишь

имитирующих бытие, а бытие - это спонтанность и самодеятельность. Они

имитируют его так же, как те куклы, говорит Декарт, которые мы встречаем в

садах наших королей.

Вопреки эмпирическому, обыденному представлению, вопреки массовому

христианству, никакой борьбы между низшим и высшим в человеке не существует.

Нет борьбы человека со своими низменными инстинктами или низменными

страстями. Не там борьба. Как нет полиции мыслей, так нет и полиции

страстей. Сказать про страсти: "низшие" - это уже полиция. В параграфе 47

Декарт пишет: "В несовместимости движений, одновременно вызываемых в

шишковидной железе телом посредством "духов" и душой при помощи воли, и

заключается борьба между низшей частью души, называемой чувствующей, и

высшей ее частью, разумной. Это та же самая борьба, которая бывает между

естественными вожделениями и волей. Так как у нас только одна душа и части

этой души ничем не отличаются друг от друга, то чувствующая часть является и

разумной и все ее вожделения считаются желаниями". И дальше он замечает, что

непонимание данной проблемы связано с тем, что обычно не умеют различать -

что? Душу и тело. Не мыслят ясно одно в отличие от другого и не

придерживаются этого различения. И вот теперь давайте пристальнее вглядимся

в эту мысль Декарта. Что нет борьбы между высшим и низшим в человеке. Тем

более, что освобождение от страстей, например от чувства греха, означает

одновременно и освобождение от какой-либо априорной моральной их оценки. Это

самое главное здесь.

Декарт говорит: действительная борьба разыгрывается отнюдь не там, где ее

обычно находят. Я люблю и переживаю, когда хочу. То есть, согласно

классической формуле: дух дышит там, где захочет. Вот позиция Декарта.

Почему? Попробую сформулировать два тезиса.

Во-первых, потому что в мире Декарта нет морали. Как нет ее и в мире

Пруста или в мире Фурье - я называю моих любимых французов. Но, разумеется,

не в том смысле, что нет добра и зла. Не это имеется в виду, ибо есть

достоинство, честь, гордость, свобода и т.д. Все это моральные вещи. Нет

морали в том смысле, что для Декарта существует лишь мир свободного

испытания и борьбы; вот в нем окажись мужественным, честным и свободным.

Пройди. Потому что до прохождения ничего нет и тебя самого нет. И никаким

моральным диктатом нельзя вызвать к жизни кого бы то ни было в качестве

свободного субъекта - носителя нравственности. Ничего не порождается

моральной оценкой. "Будь честен!" Все это слова. И поэтому не случайно,

кстати, Пруст, как и Декарт, не выносили то, что они называли "серьезными

разговорами". Оба они понимали, что то, о чем стоит говорить, может

случиться только в одиночестве. А так называемая дружба, связанная с

высокими интеллектуальными разговорами - пустая трата времени. Там ничего не

происходит в том смысле, что ты не поставлен на карту. Нужно заняться

чем-то, в чем тебе никто не поможет и где ни с кем нельзя кооперироваться в

усилии.

И второй тезис, связанный с первым: мир Декарта - это, конечно же,

метафизический мир, указывающий на отсутствие полиции нравов или полиции

страстей. Что действительно человеческое в нас лишь метафизическое. И

поэтому он как бы говорит: да ну вас к Богу, с вашими восторгами и

многозначительными минами по поводу разных обезьянств в человеке. Все эти

духовные или одухотворяющие жесты, позы - все это обезьянство - без

страстей, без того немногого, чем силен "мыслящий тростник", без движения в

сознании, без сдвига, без чувственности и "живого представления". Уж лучше

действительно животных смотреть в садах королей, чем на ваши

многозначительные мины. Оставьте все ваши разговоры о борьбе между низшим и

высшим. Все это глупости, если я даже не знаю, было ли хоть одно существо до

меня (т.е. не из идей, не из филиации идей). Если бы у вас была страсть, то

открылись бы глаза на точку интенсивности. А так - только плоть. И, между

прочим, он именно так и обращался к одному из своих оппонентов: Ma chair! То

есть - о плоть моя... порождающая глупость. Плоть как механизм глупости. Не

плоть страстей порождает глупость, а то, как мы понимаем, интерпретируем.

То, как запутали все непониманием себя. Ну что ты говоришь, повторяет

Декарт. О мое тело! Ну что за вздор!

И теперь я хотел бы вернуться к тому, о чем предупреждал в самом начале и

к чему снова вышел. Помните, я говорил вам, что есть какие-то вещи в

биографии Декарта, в его высказываниях, которые кажутся просто красивыми

фразами или причудами гения, а в действительности являются символами его

духовной жизни. Например, я обращал внимание на путешествия Декарта. Что это

за путешествия, о которых ничего не рассказывается? Ну конечно, это какой-то

материальный символ, а не только кусок биографии, и учитывая к тому же, что

Декарт вообще человек без биографии. То есть мы видим теперь, что за всеми

подобными вещами проглядывает весь, так сказать, утонувший континент его

мысли, и в том числе его пожелание принцессе Элизабет смотреть на все

окружающее как на комедию. Оказывается, трактат "Страсти души" написан

именно об этом. То есть и этот символ подкреплен всей жизнью Декарта.

Иначе говоря, если прошел испытание страстей, то органически целостным

оказывается весь жизненный путь. Рассуждение Декарта о том, что нет борьбы

между высшим и низшим, завершается выводом, что действительно человеческим в

нас является метафизическое, а не умное, в смысле наших рассудочных

способностей. Или той напичканности ими, которая пришла независимо от нашего

собственного опыта и пути - от существующих культурных норм, стереотипов,

правил или законов. Между тем опыт можно начать в любом месте и в любое

время вне заранее заданной профессиональной, обрядово-исповедальной или

культурной формы вообще. Мы люди в той мере, в какой продействовали и

породили в нас что-то метафизические матрицы или матричные состояния и

структуры. Например, по отношению к нашей мысли матричным состоянием

является то, что Декарт называет врожденными идеями, - элементы виртуального

интеллекта, как этот термин употребляли еще в средние века. Матрица - это

нахождение себя, скажем, в восприятии цветка, когда оно впервые порождает в

нас и понимание, и эстетическое переживание, т.е. качество моего способа

видения мира. До этого его нет.

Следовательно, Декарт формулирует для нас правила опытной науки. Для него

знание только опытное, хотя это и кажется на первый взгляд парадоксальным,

поскольку метафизике тогда как бы не остается места. Но я ведь говорил, что

можно воспринять и чего нельзя. Именно над этим бьется его мысль. И более

того, метафизика не изображает, а конструирует, и не мир, а человека в мире.

То есть утверждение о том, что есть какие-то особые состояния или особые

объекты, обладающие в мире свойствами порядка, в отличие от обыденных

предметов, это утверждение, взятое в качестве метафизического, означает

только одно - что соотнесенность с этим опытом и порождает в человеке

качества, которые мы потом называем человеческими. Поскольку человек не

рождается природой, постольку он рождается постоянно или должен рождаться

постоянно и непрерывно в матрице тавтологий существования, и понимания, и

вероятности. Например, я говорил: нечто само себя называет. Ведь если бы у

нас не было силы, которую мы принимаем как факт и происхождение которой

далее не исследуем, а именно Бога, то в мире не именовался бы никакой Бог.

Это тавтология. Нечто само себя называет в мире, только потому что мы

называем что-то Богом, что Бог продействовал в нас.

Есть некоторая среда в предметном языке невыразимых вещей, не фиксируемых

самим же языком. Такие вещи не могут, будучи условием предметного языка

описания, условием того, что мы вообще что-то можем описать, выразить, сами

потом войти в состав содержания выраженного, не могут стать элементами

предметного языка описания. Это как бы живая метафизика, которая нас просто

породила и все. Это не какой-то особый мир рядом с действительным, который

был бы столь же вещественен, и в котором были бы некие "святые" вещи, и мы

могли бы тогда их увидеть. А не увидев, стали убиваться, возненавидев и

себя, и мир, и Бога. Нет, в этом смысле, метафизика для Декарта, во-первых -

конструктивное явление, а не описательное, не содержащее в себе предметных

прямых утверждений. Я в прошлый раз говорил, что о Боге, согласно Декарту и

любой философии, если она действительно философия, нельзя сказать, что Он

существует. Можно сказать, что о Нем мыслят тройственно, - да. А сказать,

что Бог существует, - нельзя. По тому, как мы построили наш язык, как он

создавался и на каких условиях. Ибо ничего из Бога не может быть наглядным.

Иначе мышление и язык сами себя разрушают и мы попадаем во власть иллюзий.

Только, к сожалению, мы этого не замечаем и живем внутри и вместе с

разрушенным языком. Философия же помогает понимать эту очевидность. И в этом

смысле всякая действительная философия есть метафизика, и только метафизика.

В старом, традиционном смысле этого слова.

И во-вторых, эта конструктивная, а не описательная или натуралистическая

метафизика приводит к тому, что в нас есть или порождается как раз то, что

держится не на наших природных механизмах, а на чем-то другом, и это другое

на уровне интуиции мы называем человеческим. Будь то восприятие, мысль,

любовь, доблесть, что угодно, будь то совесть - все это, конечно,

метафизическое в нас. Но не в виде теории. Декарт ведь не говорит, что

человек есть метафизик, в смысле - рассуждатель о метафизике. Нет.

Метафизика может действовать только воплощениями. Наша плоть идет в дело.

Primo il corpo - в начале было тело, дееспособное, производящее истинные

гармонии, ибо вне конечной, малой формы бесконечности исчезают.

Так как же все это выразить? Как передать такой ход мысли Декарта? Да и

не просто, и не только мысли, а всю силу его темперамента и всей

экзистенции? Я все время оказываюсь в каком-то состоянии внешней, словесной

беспомощности перед этим. И лишь внутри, по ходу дела, у меня постоянно

вертится одна строка, пушкинская.

Ею я и попытаюсь выразить свое состояние и ею же заключить: "О, гений

чистой красоты!" Ибо что еще можно сказать о Декарте?

Остановимся на этом: гений чистой красоты...

БИБЛИОГРАФИЯ

Р.Декарт. Избранные произведения. M., 1950.

Р.Декарт. Рассуждение о методе с приложениями: Диоптрика, Метеоры,

Геометрия. М., 1953.

Р.Декарт. Геометрия. М. - Л., 1938.

Р.Декарт. Сочинения. Том первый. Казань, 1914.

В.Ф.Асмус. Декарт. М., 1956.

В.Ф.Асмус. Очерки истории диалектики в новой философии. М. - Л., 1929.

Б.Э.Быховский. Философия Декарта. М. - Л., 1940.

С.Ф.Васильев. К вопросу об историческом возникновении физики Декарта.

Баку, 1929.

Г.Вилейтнер. История математики от Декарта до середины XIX столетия. М.,

1960.

Я.А.Ляткер. Декарт. М., 1975.

Н.Н.Сретенский. Лейбниц и Декарт. Казань, 1915.

Г.Г.Цейтен. История математики в XVI и XVII вв. М. - Л., 1938.

Ст. "Декарт" - "Философская энциклопедия", т. 1. М., 1960.