Geum.ru

Kurt Hübner Das Nationale

Вид материалаДокументы

Содержание


К первому вопросу
Ко втором вопросу
К третьему вопросу
Подобный материал:
1   ...   7   8   9   10   11   12   13   14   ...   20

Данте


В своем трактате «О монархии» Данте исследует три вопроса. Во-первых, в чем состоит необходимость универсальной монархии. При этом изначально подразумевается не какое-либо утопическое идеальное государство, но существующее государственное устройство Священной Римской империи. Во-вторых, почему универсальная монархия представлена римским народом. Речь идет не просто об обосновании того, почему речь идет о Священной Римской империи, но о той роли, которую играют другие нации внутри универсальной империи. В-третьих, каким образом император как светский абсолютный монарх должен вести себя по отношению к папе как христианскому верховному иерею.

К первому вопросу: Цель человеческого рода Данте видит в его одухотворении. Предпосылкой этого выступает всеобщий мир. Этот мир достижим лишь в рамках универсальной монархии. Одновременно эта монархия понимается как часть божественного творения: она в сущности представляет собой аналог космической универсальной монархии Бога. Там, где есть несколько правителей, возникают споры, раздоры, зависть и жажда власти. Мирового монарха, стоящего вне всякой конкуренции, ведет дух беспартийной заботы о свободе и защите всех.

Ко втором вопросу: Среди всех прочих наций именно римляне доказали, что они обладают наивысшем чувством справедливости, поскольку они стали основателями наиболее всеобъемлющей правовой системы. Поэтому изначально на их долю выпала задача основания мировой империи, названная pax romana. Даже искупление Христа имело своей предпосылкой приговор легитимного судьи, поскольку им был именно Пилат, представитель императора, и в этом как раз и заключалась божественное признание Римской империи. Из этого Данте выводит историческое право Рима и римлян представлять духовную столицу Священной империи, которая должна поэтому сохранить свое название - Римская. Этот метод решения поставленных вопросов тем не менее показывает, что он думал не о превосходстве и господстве римлян или итальянцев над другими нациями, поскольку их свободу император как раз и должен гарантировать. Для него важна лишь духовная прерогатива Рима в роли хотя и священного, но одновременно и в высшей степени политически эффективного символа.

К третьему вопросу: Миссию и духовную власть папы Данте усматривает в том, что он как высшая глава церкви ведет людей в царство, не принадлежащее миру сему. Он не только предает идеал этой миссии, если вмешивается в светские дела, но и сотрясает этим основы необходимого для вселенского мира принципа монархии, абсолютного самодержавия императора. Обязанность церкви – это забота о вечной жизни, обязанность светской власти - забота о смертных. «Из всего этого вытекает, - замечает Данте, - что способность нести сановное имперское достоинство противоречит природе церкви» и «что авторитет империи абсолютно независим от церкви»20. И тем не менее, император обязан оказывать папе свое почтение. Это осуществляется благодаря тому, что он оказывает ему светское покровительство и позволяет ему озарять мирское государство светом отеческой милости и вождения папы21.

И в «Божественной комедии» Данте находит выражение его политическая философия. Здесь мы снова обнаруживаем римскую национальную идею, когда Данте, обращаясь к истоком античной истории, подчеркивает ту роль, которую играл вечный город для Империи. Во второй песне это звучит так:


Его почесть достойным всякий вправе:

Он, избран в небе света и добра,

Стал предком Риму и его державе,


А тот и та, когда пришла пора

Святой престол воздвигли в мире этом

Преемнику верховного Петра


Здесь Данте намекает на миф об основании Рима Энеем и снизошедшее ему при этом божественное откровение22. С другой стороны, он предостерегает перед опасной болезнью национальной исключительности и упрекает немецких императоров в пренебрежении центрообразующей ролью Италии в универсальной империи. Так, он обвиняет императора Рудольфа и его сына Альбрехта в том:


... что ты и твой отец терпели,

Чтобы пустынней стал имперский сад,

а сами, сидя дома богатели23.

Правда, еще хуже национального эгоизма немецких императоров предстает в глазах Данте национализм французских королей, которые, словно блудницу, увлекли папу в Авиньон24. Но корни всякого зла в том, что император и папа живут друг с другом в состоянии саморазрушающего раздора: благодаря принятию христианства


Рим, давший миру наилучший строй,

Имел два солнца, так что видно было,

Где божий путь лежит и где мирской.


Потом одно другое погасило;

Меч слился с посохом, и вышло так,

Что это их, конечно, развратило


И что взаимный страх у них иссяк.

Взгляни на колос, чтоб не сомневаться;

По семени распознается злак.


В стране, где По и Адиче струятся,

Привыкли честь и мужество цвести;

В дни Федерика стал уклад ломаться;


И там теперь открыты все пути

Для тех, кто раньше к людям честной жизни

Стыдился бы и близко подойти25.


Но Данте не отказывается от надежды на восстановление древнего величия империи, мирного взаимодействия клира и мира, универсального и национального. Даже когда неожиданно умер император Генрих Седьмой, от которого он ожидал избавления, он продолжал верить в возрождение Священной Империи, пусть и в далеком будущем. Ибо лишь в ней божественный небесный порядок мог найти свое выражение и на Земле.

Грандиозный синтез Данте связал воедино античное и христианское наследство. Абстрактная, метафизико-теологическая идея государства Платона и Августина, указывавшая на трансцендентальные корни каждого человека, лишенная какой бы то ни было политической значимости, - эта наднациональная, всеобщая, не опирающаяся ни на какое конкретное учреждение идея, конкретизировалась у Данте применительно к универсальной империи Средневековья, основанной на христианской вере. Но одновременно эта конкретность была возможна лишь при обращении к античному национально-государственному мышлению, как оно было выработано Аристотелем и Цицероном. Нации и их многообразие, отмеченные у Данте свойством неприкосновенности божественного творения и неотчуждаемой человечности, не противоречили, а соответствовали божественному завету их мирного общежития в универсальной христианской империи.

Рассмотрение Римской и средневековой универсальных империй, а также противопоставление Марсилия и Данте дают повод для углубленного исследования в двух направлениях: во-первых, в отношении различия абстрактного и конкретного мышления внутри политической философии, во-вторых, в отношении понятия нации.