Столбовой Марины Михайловны Миасское, 2010 год Введение Вряду духовных ценностей, созданных человеком, одно из ведущих мест занимает художественная литература

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6

Муниципальное общеобразовательное учреждение

«Миасская средняя общеобразовательная школа №2»

Анализ поэтического текста

на уроках литературы

(из опыта работы

учителя русского языка и литературы

Столбовой Марины Михайловны)

Миасское, 2010 год

Введение

В ряду духовных ценностей, созданных человеком, одно из ведущих мест занимает художественная литература - искусство слова. Активную роль поэтического слова в формировании нравственности, «в очеловечении» человека подчеркивали поэты и писатели в различные общественные эпохи. А.С. Пушкин, обращаясь к поэту-пророку, провозглашал: «Глаголом жги сердца людей». М.Ю. Лермонтов подчеркивал творческую энергию поэтического слова: «На мысли, дышащие силой, как жемчуг нижутся слова». В.В. Маяковский считал «слово» полководцем «человечьей силы».

Ответственна поэтому и роль учителя-словесника, который обращается со словом писателя к подрастающему поколению: он должен донести до учащихся заключенные в произведениях духовные ценности. Одной из определяющих сторон духовного развития личности является ее гармоническое развитие.

Не только интеллект, воля, но и чувства влияют на восприятие и оценку всего окружающего.

Вопрос о развитии эмоциональной сферы школьников представляется сегодня весьма актуальным. Благодатным материалом для развития чувств всегда служила поэзия.

«Пережить творения поэта,- писал В.Г. Белинский,- значит переносить, перечувствовать в душе своей все богатство, всю глубину их содержания, переболеть их болезнями, перестрадать их скорбями, переблаженствовать их радостью, их торжеством, их надеждами. Нельзя понять поэта, не будучи некоторое время под его исключительным влиянием, не полюбив смотреть его глазами, слышать его слухом, говорить его языком». Приобщиться к такой гамме чувств, испытать похожее при чтении стихов – уже одно это может воздействовать благодатно на личность школьника. Но, благодаря эмоциональным зарядам, поэзия навсегда легко и просто постигается учащимися.

Лаконизм и условность стихотворной формы, бессюжетность многих лирических произведений, внешняя простота при внутренней многозначительности затрудняют понимание лирики широким читательским кругом. Поддержать пробудившийся в подростках интерес к лирике, приобщить их к классическим образцам поэзии, научить понимать глубокие поэтические обобщения, диапазон которых порой безграничен, помочь усвоить нравственные и идейные уроки поэтов – задача школьного преподавания литературы.

Много лет занимаясь со старшеклассниками на уроках литературы, я приобрела определенный опыт изучения творчества поэтов в школе. Концепция изучения творчества поэтов и анализа отдельного стихотворения определялась необходимостью максимально развить нравственные эмоции школьников, сформировать нравственные идеалы, выработать активную жизненную позицию.

План анализа стихотворения

(примерный)

1. История создания.

2. Род.

3. Жанровые особенности.

4. Вид: пейзажное, интимное, философское, публицистическое, свободолюбивое.

5. Тема, мотивы, поэтические образы.

6. Идея.

7. Лирический герой.

8. Композиция.

9. Хронотоп.

10.Поэтическая лексика, тропы.

11.Поэтический синтаксис.

12.Звукопись.

13.Ритм, интонация.

14.Размер, рифма, рифмовка.

15.Мое восприятие.

Интерпретация – истолкование

(Она включает в себя анализ поэтического текста).

Уровни анализа лирического произведения

1.Эмоциональное воздействие на читателя.

Два типа эмоций:

эмоции читателя
эмоции лирического героя (жанр, тональность, настроение, интонация)

2. Позиция лирического героя ( мысли, чувства, настроение)

3. Композиционный уровень.

лирический сюжет (последовательно возникающие картины, образы, их соотнесенность с позицией лирического героя (движение взгляда)
графический образ стиха (смысловое деление на части, строфы)

Часто смысл деления основан на контрасте.

4. Контекст – совокупность явлений, связанных с текстом художественного произведения.

Виды контекста (комментарий):

литературный: включенность произведения в творчество поэта, в систему литературных течений, направлений;
исторический: связь с эпохой, историческими событиями;
биографический: кому посвящено, в какой момент;
мифологический: мифологические имена, библейские мотивы;
сверхтекст: эпиграф (намек), реминисценции (черты образного строя, наводящие на воспоминания о других произведениях)

Подтекст – недоговоренность (не явный диалог с читателем)

5. Язык художественного произведения.

1) ритмический уровень

Хорей – беспокойный, передает беспокойство, тревогу, движение, бег,

танцевальный.

Ямб – дыхание русской речи, определенная ясность, торжество,

величавость.

Трехсложный – менее естественный, большая свобода, песенная

интонация (фольклорная).

Составляющие: размер, пауза, рифма, ассонанс, диссонанс,

аллитерация.

2) лексический уровень.

Тропы. Смысловая направленность тропов.

синтаксический уровень – фигуры поэтического синтаксиса (инверсия, повтор, обращение, риторический вопрос, риторическое восклицание, синтаксический параллелизм, антитеза, анафора, эпифора, полисиндетон-многосоюзие, асиндетон-бессоюзие)

6. Постижение поэтических образов.

Жизнь стихотворения во времени.

Н.А. Некрасов.

Элегия

Н.А. Некрасов – известный русский поэт 19 века, редактор журналов «Современник» и «Отечественные записки». Несмотря на то , что поэт вырос в богатой семье, он переживал за судьбу простого народа. Герои его стихотворений и поэм – простые крестьяне, горожане, беднота, обездоленные. В этом и было новаторство Некрасова как поэта. Николай Алексеевич не только создавал в своих стихах яркие образы представителей народа, но и поднимал актуальные для беднейших слоев общества проблемы, выражал надежды и чаяния народа, сопереживал и скорбел вместе с ним. Его стихи полны гражданского пафоса.

Тему народного страдания поднимает Некрасов и в стихотворении «Элегия», написанном в 1874 году, через 13 лет после отмены крепостного права. Элегия – особый жанр, к которому обращались многие поэты-романтики: Жуковский, Баратынский, Батюшков. Элегия передавала грустные переживания, в основном – о несчастной любви. Некрасов же изменил жанр, придав своей элегии социальную окраску. Это грустное стихотворение-раздумье о судьбе народа после реформы 1861 года и утверждение высоких жизненных идеалов. Элегия написана шестистопным ямбом. Первая часть начинается с обращения к молодому поколению читателей:

Пускай нам говорит изменчивая мода,

Что тема старая - «страдания народа»,

И что поэзия забыть ее должна,-

Не верьте, юноши! Не стареет она.

Поэт стремится убедить читателей в своей правоте, используя яркие сравнения и эпитеты: «Увы! Пока народы влачатся в нищете, покорствуя бичам, Как тощие стада по скошенным лугам …» Антитеза усиливает остроту вопроса: «Толпе напоминать, что бедствует народ, В то время как она ликует и поет…

Во второй части стихотворения поэт поднимает тему поэта и поэзии, назначение поэзии он видел в служении народу: «Я лиру посвятил народу своему, Быть может, я умру неведомый ему, Но я ему служил …» Здесь же поэт размышляет о реформе 1861 года. Для него этот указ – огромная радость. Но в этих строках чувствуется и авторская ирония: «Я видел красный день: В России нет раба! И слезы сладкие я пролил в умилении…»

Но далее опять звучит антитеза: «Довольно ликовать в наивном увлечении,-

Шепнула муза мне» И снова поэт задает вопрос, связанный с темой страдания народного: «Народ освобожден, но счастлив ли народ?» Ответ на него мы найдем в третьей части. В третьей и четвертой частях Некрасов рисует с помощью ярких эпитетов и метафор картину жизни послереформенной деревни, он наблюдает за крестьянами, восхищен их трудом: «Внимаю ль песни жниц над жатвой золотою; Старик ли медленно шагает за сохою, Бежит ли по лугу, играя и свистя, Сверкают ли серпы, звенят ли дружно косы…» И вновь в конце строфы, как выстрел – риторические вопросы: «Сносней ли стала ты, крестьянская страда? И рабству долгому пришедшая на смену Свобода, наконец, внесла ли перемену в народные судьбы? В напевы сельских дев? Иль также горестен нестройный их напев?» И вот автор уже наедине с природой, он размышляет, восхищаясь великолепной красотой после трудового крестьянского дня: «Уж вечер настает. Волнуемый мечтами, По нивам, по лугам, установленным стогам, Задумчиво брожу в прохладной полутьме…» Размышлениям автора вторит и окружающий пейзаж. Некрасов использует прием олицетворения: « Ей вторят долы, нивы, И эхо дальних гор ей шлет свои отзывы, И лес откликнулся…» А как же народ? Тот, о чьей судьбе так беспокоится поэт?

Ответ на этот вопрос мы найдем в конце стихотворения: « Увы! Не внемлет он – и не дает ответа» Не случайно умолчание автор использует не только после риторических вопросов и восклицаний, но и в конце стихотворения: народ не слышит вопросов поэта, не хочет для себя лучшей доли. Некрасов возмущен долготерпением крестьянства. Освобождение от крепостного права не принесло ожидаемых перемен в крестьянской жизни. Отсюда грусть и печаль, и возмущение поэта.

Интерпретация стихотворения

«О доблестях, о подвигах, о славе»

А.Блок жил и творил на рубеже двух веков. Вся его поэзия – это лирика любви и природы, полная неясных предчувствий и таинственных намеков, иносказаний. В стихах о любви у Блока можно встретить горькое отчаяние и светлую надежду, смертную тоску и страсть, грубую действительность и крылатую мечту, душевные страдания измученного человека и ослепительное счастье, которое он обретал, испытывая любовное чувство.

Блок мучительно ощущал отсутствие гармонии в этом «страшном мире», его катастрофическую хаотичность. Не чувствовал он гармонии и в своей душе, а она была ему так необходима. Без нее невозможно было жить. Ее и принесла поэту Любовь. Любовь была призвана «заклясть хаос» не только в душе поэта, но и в окружающем его мире. Блок обожествлял любовь, потому что она открывала ему сверхличный, высокий смысл жизни. На богатом и гибком, музыкальном и многоосмысленном языке своей поэзии он гениально передал неотступно владеющее им чувство.

Читая стихотворение «О доблестях, о подвигах, о славе», перед нами появляется образ опустошенного жизнью, с нелегкой судьбой человека. Это стихотворение автобиографично. Ведь незадолго до создания этого стихотворения Блока покинула жена (Л.Д.Менделеева), которую он страстно любил и боготворил, о чем свидетельствует ранняя любовная лирика Блока.

Поэтому в стихотворении чувствуется неразрывная связь лирического героя с самим поэтом. Нам известно, что Блок принадлежал к такому направлению в русской поэзии, как символизм. В его стихах много различных образов-символов.

Центральный образ данного стихотворения – «синий плащ», который окутав возлюбленную, делает ее недостижимой и поднимает на звездную высоту:

Я звал тебя, но ты не оглянулась,

Я слезы лил, но ты не снизошла.

Ты в синий плащ печально завернулась,

В сырую ночь ты из дому ушла.

«Завернулась»,- говорит поэт. В первую минуту мы не замечаем, как необычно звучит это слово, когда он рассказывает о том, как женщина надела плащ и ушла: «Печально завернулась». А.Горелов, написавший книгу о поэте «Гроза над соловьиным садом», вспоминает литературную передачу, где прозвучала запись Блока, читающего стихотворение «О доблестях…»: «Голос, хотя и земной, звучал как откровение, звучал веками и планетами, и «синий плащ», теряя вещность, становился синью безмерного неба, в сырую космическую ночь поглотившей последнюю на земле женственную тень»

Лирический герой страдает и мучается, обращается к бывшей возлюбленной необычайно трогательно:

Не знаю, где приют своей гордыне

Ты, милая, ты, нежная, нашла…

Но трагический финал стихотворения Блока говорит о невозможности любви и гармонии ни в мире, в котором живет поэт, ни в его душе. Вина не перекладывается целиком на плечи «мира» - она возлагается и на самого поэта:

Вино и страсть терзали жизнь мою…

Своей рукой убрал я со стола…

И это трагическое ощущение вины и возмездия составляет горький пафос стихотворения:

Я звал тебя, но ты не оглянулась,

Я слезы лил, но ты не снизошла…

Последняя строчка стиха говорит нам, что поэт тяжко виноват в том, что высокая любовь покинула его. Но в сердце она продолжает жить, раз живо трагическое переживание утраты любви и сознание ее звездной высоты: «Мне снится плащ твой синий…».

Возможно, что многим из нас предстоит в жизни познать боль разочарований и утраты любви. Но стихи Блока помогут нам в трудную минуту, уменьшат, сделают тише боль наших сердец, заглушат крик наших душ. А если им предназначена такая роль, то они бессмертны!

МИХАИЛ ЛЕРМОНТОВ

(1814-1841)

Родина

Люблю отчизну я, но странною любовью!

Не победит ее рассудок мой.

Ни слава, купленная кровью.

Не полный гордого доверия покой.

Ни темной старины заветные преданья

Не шевелят во мне отрадного мечтанья.

Но я люблю – за что, не знаю сам –

Ее степей холодное молчанье,

Ее лесов безбрежных колыханье.

Разливы рек ее, подобные морям;

Проселочным путем люблю скакать в телеге

И, взором медленным пронзая ночи тень.

Встречать по сторонам, вздыхая о ночлеге,

Дрожащие огни печальных деревень;

Люблю дымок спаленной жнивы,

В степи ночующий обоз

И на холме средь желтой нивы

Чету белеющих берез.

С отрадой, многим незнакомой,

Я вижу полное гумно,

Избу, покрытую соломой,

С резными ставнями окно;

И в праздник, вечером росистым,

Смотреть до полночи готов

На пляску с топаньем и свистом

Под говор пьяных мужичков.

1841

Одно из самых интересных по композиции и конфликтности передаваемого чувства стихотворений. В первой же строке заявляется: да, я люблю отчизну, но... странная это любовь! И далее – «не победит ее рассудок мой». В сознании читателя сразу же застревает вопрос: а почему любовь к Родине должна побеждаться рассудком? Значит, есть что-то в России, за что не стоит ее любить?

Последующее перечисление общепризнанных достоинств России исполнено самых сыновних чувств: тут и дорого – кровью! – купленная слава, и «гордое доверие» покоя, оплаченное сознанием собственного могущества, и богатство народной истории – и, тем не менее, оказывается, что ко всему этому поэт остается холодея. У читателя растет недоумение: что же дорого Лермонтову? И мы тут же получаем ответ на этот вопрос, причем восклицание – «за что, не знаю сам» - оставляет оттенок тайны в лермонтовском чувстве к Родине, как и во всякой подлинной любви.

Далее следует постепенно сужающаяся (как будто снятая приближающимся сверху к земле объективом) панорама российского пейзажа, с постепенным укрупнением деталей. «Холодное молчанье» степей, колыханье «безбрежных лесов», неоглядные разливы рек – все это скрывает некую загадку, обещание великого будущего; проселочный же путь в ночной тьме, дрожащие огни деревень говорят о печали настоящего. Довольно резкая смена размера (шестистопный ямб сменяется четырехстопным) привлекает внимание к тем реалиям российской жизни, которые вызывают особую отраду у автора – и оказывается, что все эти детали связаны с людьми, живущими на российских просторах, с теми людьми, для кого жизненно важно «полное гумно», кто живет в домах с «резными ставнями», а в праздник пляшет с «топаньем и свистом». Таким образом, любовь к Родине оказывается для Лермонтова главным образом любовью к своему народу.

Раздумчивую интонацию начинающего стихотворение шестистопного ямба иногда перебивают пятистопные строки. Вольный характер рифмовки (то перекрестная, то смежная, то кольцевая) еще больше приближает интонацию стихотворения к свободному внутреннему монологу. Исповедальность стиха обеспечивается также отсутствием всякой риторики, немногочисленностью предельно выразительных эпитетов, отказом от привычных поэтических фигур – на всё стихотворение только одно, вполне обычное сравнение. («разливы рек..., подобные морям»), анафорическое же перечисление вначале (ни... ни... ни...) как бы подчеркивает свободу дальнейшего текста от словесных украшательств.

И наконец, безыскусственность, искренность и чистота лермонтовского чувства к Родине подчеркивается синтаксической простотой предложений в Последней части стихотворения, а также полной сниженностью добродушной зарисовке «пьяных мужичков».

ФЕДОР ТЮТЧЕВ

(1803—1873)

День и ночь

На мир таинственный духов,

Над этой бездной безымянной,

Покров наброшен златотканый

Высокой волею богов.

День – сей блистательный покров –

День, земнородных оживленье,

Души болящей исцеленье,

Друг человеков и богов!

Но меркнет день – настала ночь;

Пришла – и с мира рокового

Ткань благодатную покрова,

Сорвав, отбрасывает прочь...

И бездна нам обнажена

С своими страхами и мглами,

И нет преград меж ней и нами –

Вот отчего вам ночь страшна!

1839

Тютчев, последний русский романтик, был склонен усматривать в явлениях природы осуществление каких-то неподвластных научному познанию вселенских законов, но в то же время воспринимал природу непосредственно, так, как она есть «сама по себе». В основу своего произведения он положил один из важнейших природных контрастов, сопровождающих, человека на протяжении всей жизни: между днем, светом – и ночью, тьмой. Поэт пытается понять, почему темное время суток обладает такой таинственной властью над человеческими чувствами, почему оно иногда вызывает у нас необъяснимый ужас.

Чтобы постичь смысл тютчевского объяснения указанного контраста, необходимо вникнуть в образную ткань текста. Отметим, что уже во второй строчке появляется слово «бездна», а в третьей – слово «покров». Пока нам непонятно, о чем идет речь, но в дальнейшем выясняется, что под «безымянной бездной» автор подразумевает ночь, а под «златотканым покровом» - день. Приход ночи описывается как срывание «благодатной ткани» с «рокового мира». Из контекста видно, что «бездна» (с ее «страхами и мглами»), «таинственный мир духов» (обратим внимание на смену ударения, разрешенную в XIX веке в стихотворных текстах), «роковой мир» - все это поэтические синонимы. По мысли Тютчева, «мы», т.е. люди, затеряны в мировой бездне, где нет четких моральных ориентиров, представлений о красоте, где разумное начало подавляется в угоду животным «страхам». Ночью человек открыт нашествию древних инстинктов; оставаясь один на один со своей «болящей (т.е. больной) душою», он испытывает тягостное ощущение трагизма своего существования. День же приносит «исцеленье» Душе и «оживленье» «земнородным» (т.е. тем, кто рожден на земле – в первую очередь людям), наделяет мир благодатью, но в итоге оказывается, что все это – лишь иллюзия.

Заметим, что в стихотворении нет обращения к христианскому Богу, столь заметного в позднем творчестве Тютчева. Вместо этого действуют, проявляя свою «высокую волю», некие безличные «боги». Здесь сказывается увлечение поэта пантеистическими теориями, которые сводятся к мифологическому обожествлению природы. Неудивительно, что в результате рисуется безутешительная картина человеческого существовании.

Для художественной системы романтизма типичен конфликт между светом и тьмой, но в этом стихотворении он приобретает редкую выразительную силу. Лаконизм изложения, торжественность стиля (укажем на церковнославянские формы «златотканый», «сей», «болящий», родительный падеж «человеков» и др.), энергичная концовка создают у читателя ощущение живого прикосновения к извечным тайнам бытия. Интересна звуковая инструментовка стихотворения: в строках с пятой по восьмую, где говорится об оживляющей роли дневного света, в большом количестве появляется плавный согласный «л», а в начале второй строфы господствует уже раскатистое «р» («...ПРишла – и с миРа Рокового. соРвав, отбрасывает пРочь...»).

Перед нами не интимный разговор с читателем, а энергичное и страстное изложение владеющей автором мысли. Такому впечатлению способствует разрушение обычной ритмики четырехстопного ямба, заключающееся в пятикратном наличии спондеев на первой стопе, которые обособляют и первое слово в строке, и строку в целом. Отметим изысканную, редкую кольцевую рифмовку.

АФАНАСИЙ ФЕТ

(1820—1892)

Alter ego

Как лилея глядится в нагорный ручей,

Ты стояла над первою песней моей,

И была ли при этом победа? И чья, -

У ручья ль от цветка? У цветка ль от ручья?

Ты душою младенческой все поняла,

Что мне высказать тайная сила дала,

И хоть жизнь без тебя суждено мне влачить,

Но мы вместе с тобой, - вас нельзя разлучить!

Та трава, что вдали на могиле твоей,

Здесь на сердце, чем старе оно, тем свежей,

И я знаю, взглянувши на звезды порой.

Что взирали на них мы как боги с тобой!

У любви есть слова, - те слова не умрут;

Нас с тобой ожидает особенный суд:

Он сумеет нас сразу в толпе различить, -

И мы вместе придем, - вас нельзя разлучить!

2 апр. 1886

Для того чтобы понять это стихотворение, надо знать историю взаимоотношений поэта с Марией Лазич, памяти которой оно и посвящено. В молодости они любили друг друга, но расчетливый Фет не пожелал связать свою судьбу с бедной, как и сам он, девушкой. Несмотря на это, они продолжали встречаться. В 1850 году им пришлось расстаться – как казалось, ненадолго: Фет уезжал тогда в свой полк. Когда он вернулся, Марии уже не было в живых. Причиной ее страшной смерти стала: случайность – брошенная на пол спичка, хотя, по другой версии, девушка сознательно покончила с собой. Так или иначе, чувство вины перед своей возлюбленной отныне никогда не покидало Афанасия Афанасьевича, и любовь к ней не прошла со временем. Множество прекрасных стихов обращено к Мари Лазич, в том числе и только что вами прочитанное.

Теперь проясняются многие детали стихотворения – и его сокровенный смысл. Alter ego в переводе с латыни – «другое я». Тень погибшей девушки постоянно сопутствует лирическому герою, и разлучить его с ней невозможно. Поэт вспоминает прошлое: свои ранние стихи, оцененные девушкой («Ты душою младенческой все поняла, Что мне высказать тайная сила дала…», совместное времяпрепровождение, окутанное романтическим ореолом («...взирали на них [на звезды. – Н.Р., В.Ш.] мы как боги с тобой»). Теперь же, спустя много лет, достигнуто полное, высшее единение душ, когда оба влюбленных больше не существуют по отдельности, - и лирическое «я» настойчиво преобразуется в полновесное «мы»:

...НАС С ТОБОЙ ожидает особенный суд:

Он сумеет НАС сразу в толпе различить, -

И МЫ ВМЕСТЕ придем, - НАС нельзя разлучить!

Последняя строчка, с небольшой вариацией дважды повторенная в тексте, звучит как неистовое заклинание.

Четырехстопный анапест с парной рифмовкой (заметим, что все рифмы мужские!) удивительно музыка – лен. Неповторимое очарование придают тексту яркие метафоры. В первой строфе девушка сравнивается с «лилией» (поэтическое обозначение лилии), а сам лирический герой – с ручьем. Помимо самоценной красочности этих образов сравнение имеет еще и такой смысл: как цветок отражается в воде, так и девушка узнает в любимом мужчине потаенные черты своего собственного духовного облика, дотоле никем не раскрытые, впервые как бы обретает самое себя – и тем самым реализуется как женщина.

Необычна образная структура третьей строфы: могильная трава прорастает на сердце героя, никогда не увядая. Во времена Фета эта метафора многим казалась нелепой, но сейчас мы обнаруживаем здесь силу поэта, пренебрегавшего порой элементарной логической связью между словами. Фетовские стихи не столько рассказывают нам о чем-то, сколько «внушают», «навевают» определенные ощущения при помощи поэтических ассоциаций.

Blog

Столбовой Марины Михайловны Миасское, 2010 год Введение Вряду духовных ценностей, созданных человеком, одно из ведущих мест занимает художественная литература