Geum.ru

Гегель г. В. Ф. Лекции по философии религии

Вид материалаЛекции
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   69

256

как ничтожность, а предмет свой — как абсолютное, как свою субстанцию. Здесь обнаруживается прежде всего такое отношение к абсолютному объекту, которое осно-иано на страхе, так как единичное сознает, что по сравнению с абсолютным объектом оно — лишь акциденция, нечто преходящее, обреченное на исчезновение. Эта точка зрения разделения не есть истинное; она основана на осознании себя как ничтожного, следовательно, как того, что должно быть снято; и отношение здесь не только негативное, но в себе самом позитивное. Субъект знает абсолютную субстанцию, в которой он должен быть снят, одновременно и как свою сущность, свою субстанцию, где самосознание сохранено в себе. Это единство, примирение, восстановление субъекта и его самосознания, позитивное чувство причастности к абсолютному и единение с ним, dto снятие раздвоенности, и составляет сферу культа. Культ охватывает всю совокупность внутренних и внешних действий, цель которых — восстановление упомянутого единства. Выражению «культ» обычно придают лишь ограниченное значение, понимая под культом лишь внешние, публичные действия и не придавая большого значения внутренней деятельности души. Мы же будем под культом понимать такую деятельность, которая охватывает как внутренние, так и внешние проявления, восстанавливает единство с абсолютным и есть тем самым существенное внутреннее преобразование духа и души. Так, например, в христианский культ входят не только таинства, церковные обряды п обязанности, но и так называемое спасение как чисто внутренний процесс, как последовательность ступеней в деятельности души, вообще как движение, которое происходит и должно происходить в душе.

Эта сторона самосознания, т. е. культа, и сторона сознания или представления на каждой ступени религии соответствуют, как мы в дальнейшем увидим, друг другу. Так, как определено содержание понятия о боге или сознание, определено и отношение к нему субъекта, определено самосознание в культе; один момент всегда служит отражением другого, один указывает на другой. Обе стороны, одна из которых сохраняет лишь объективное сознание, другая — лишь чистое самосознание, односторон-ни, каждая из них снимает себя в себе.

Так, односторонностью было, когда прежняя естественная теология полагала, что только бог есть предмет

257

сознания. Подобное рассмотрение идеи бога, при котором бог, гоогпнмшо говоря, мог быть лишь сущностью, хотя при этом и упоминалось о духе и личности, было непоследовательным, ибо последовательное его проведение должно было бы привести к другой, субъективной стороне, к стороне самосознания.

Столь же односторонен тот подход, который постигает религию как нечто только субъективное и превращает субъективную ее сторону в единственную. Здесь культ совершенно оголен, пуст, его действованпе — лишь движение, не трогающееся с места, его направленность к богу — отношение к пулю, стрельба наугад. К тому же и этот субъективный подход также лишен последовательности и также неизбежно сам себя снимает. Ибо если дать какое бы то ни было определение субъективной стороне, то в понятии духа заключено, что он есть сознание, и его определенность становится его предметом. Чем богаче духовная жизнь, чем более она определена, тем богаче должен быть и ее предмет. Абсолютность того чувства, которое предполагается субстанциальным, должна бы именно содержать в себе способность освобождаться от своей субъективности, так как присущее ему субстанциальное направлено против всего случайного в мнениях и склонностях: оно прочно в себе и для себя, не зависимо от нашего чувства и нашего ощущения, объективно, и, будучи объективным, существует в себе и для себя. Если же субстанциальное сохраняется лишь в сердце, то оно не может быть признано в качестве высшего, тогда бог -также лишь нечто субъективное, и направление субъективности в лучшем случае — лишь линия, прочерченная в пустоте. Ибо признание чего-то высшего, которое к тому же должно быть высказано, подобное признание неопределенного, эти линии, устремляющиеся к нему, не имеют ни опоры, пи связи посредством самого объективного, они суть и остаются односторонними, нашими действиями, нашими линиями, субъективным; конечное не достигает истинного, действительного отчуждения самого себя, тогда как в культе, напротив, дух должен освободиться от своей конечности, чувствовать и знать себя в боге. Если нет существующего для себя и в своем -соотнесении с нами нас обязывающего, то культ как таковой сужается до субъективности. Культ содержит по существу человеческие действия, наслаждения, уверения, подтверж-

258

дения и доказательства чего-то высшего, однако, подобные определенные действия, подобные действительные наслаждения и уверения не могут иметь место там, где они лишены объективного, объединяющего момента, и, если считать субъективную сторону целым, культ был бы, собственно говоря, уничтожен. Тем самым был бы прегражден не только путь сознания к объективному знанию, но и путь, ведущий от сердца субъекта к действию. Одно самым тесным образом связано с другим. То, что человек считает необходимым совершить, соотнося это с богом, связано с его представлением о боге — его сознанию соответствует его самосознание; и, наоборот, человек не может считать необходимым совершить что-либо определенное во имя бога, если у него нет (или он полагает, что у него нет) никаких знаний о боге, никакого определенного представления о нем как о предмете. И только в том случае, если религия действительно есть отношение, если она содержит различенность сознания, культ действительно становится снятием раздвоенности и живым процессом. Подобное движение культа не ограничивается, однако, только внутренней сферой, в которой сознание освобождается от своей конечности, в которой оно есть сознание своей сущности и в которой субъект как знающий себя в боге обретает основу своей жизни; но эта бесконечная жизнь культа развивается и вовне: и мирская жизнь, которую ведет субъект, также имеет в качестве своей основы субстанциальное сознание, и то, как субъект определяет свои цели в мирской жизни, зависит от того, каково его сознание существенной истины. Это — та сторона, где религия рефлектирует себя в мирской жизни и где проявляется знание о мире. Подобный выход в мир действительности существен для религии, и в этом переходе в мир религия являет себя в качестве нравственности в своем отношении к государству и всей его жизни. Каков характер религии народа, такова и его нравственность, таково и его государственное устройство. Последние полностью зависят от того, обладает ли народ лишь ограниченным представлением о свободе духа или истинным сознанием этой свободы. В качестве дальнейших, более конкретных определений культа можно назвать следующие: момент предпосланного единства, сфера разъединения и восстанавливающая себя в разъединении свобода.

259

а) Культ, следовательно, есть вообще вечный процесс, в ходе которого субъект полагает свое тождество со своей сущностью.

Этот процесс снятия раздвоенности относится на первый взгляд только к субъективной стороне; однако это определение положено и в предмете сознания. Посредством культа достигается единение, но то, что не обладает исконным единством, не может быть положено как единое. Это единение, являющее себя как деятельность, как ее результат, должно быть познано и как в себе и для себя сущее. Ибо предметом сознания является абсолютное, и определение его состоит в том, что оно есть единство своей абсолютности с особенностью. Это единство содержится, следовательно, в самом предмете, например в христианском представлении о боге, воплотившемся в человека.

И вообще это сущее в себе единство, или, более определенно, человеческий образ, вочеловечение бога, есть существенный момент религии и должно присутствовать в определении ее предмета. В христианской религии это определение получило полное развитие, но оно встречается и в низших религиях, хотя бы в таком понимании, что бесконечное являет себя в единстве с конечным в качестве этого бытия, этого непосредственного наличного бытия, в созвездиях и животных. Сюда же следует отнести и указания на то, что бог лишь на мгновение принимает человеческий или какой-нибудь иной образ наличного бытия, что он являет себя во внешнем мире, открывается человеку во сне или в качестве внутреннего голоса.

Это — момент предпосланного единства, которое должно присутствовать в понятии бога; таким образом, предмет сознания (бог) дает в своем содержании все понятие религии и сам есть тотальность. Моменты понятия религии присутствуют здесь, следовательно, в определении соединения. Каждая из сторон истинной идеи есть такая же тотальность, как и целое. Определения содержания в обеих сторонах поэтому различны не сами по себе, а лишь по своей форме. Абсолютный объект определяет себя, следовательно, для сознания как единая с собой тотальность.

a) Эта тотальность выступает также в форме разъединения и конечности, которая в качестве другой стороны противостоит упомянутой единой в себе тотальности. Мо-

260

менты содержания понятия в целом здесь положены в расхождения, различия, следовательно, как абстрактности. Первый момент этой стороны различенное™ есть в-себе-бытие, тождественное с самим собой бытие, лишенное формы, объективное вообще. Это — материя как нечто индифферентное, как безразличное существование. В него можно привнести форму, но форму еще абстрактного для-себя-бытия. Тогда мы именуем это миром51, который либо являет себя в своем отношении к богу как его оболочка, облачение, образ, либо противостоит ему.

Такому моменту индифферентного в-себе-бытия противостоит для-себя-бытие, негативное вообще, форма. И это негативное в своей неопределенной на первых порах форме обнаруживает себя в мире как негативное, тогда как мир есть позитивное, устойчивое существование. Негативность, противостоящая этому существованию, этому самоощущению, наличному бытию, сохранности, есть зло. Перед лицом бога, этого примиренного единства в-себе-бытия и для-себя-бытия, выступает различенность — мир как позитивное существование и мир как сфера разрушения и противоречия; именно здесь коренятся вопросы, возникающие во всех религиях с более или менее развитым сознанием; они сводятся к следующему: как соединить зло с абсолютным единством бога и в чем источник зла. Негативное сначала проявляется как зло в мире; однако оно возвращает себя к тождеству с собой, в котором оно есть для-себя-бытие самосознания, конечный дух.

Концентрирующееся в себе негативное в свою очередь есть нечто позитивное, поскольку оно просто соотносится с собой. В качестве зла оно выступает в переплетении с позитивным существованием. Но негативность, существующая для себя, а не в другом, призванном сохранить устойчивое существование, негативность, рефлектирующая в себя, внутренняя, бесконечная негативность, которая есть предмет для себя самой, такая негативность есть «я» вообще. В этом самосознании и в самом его внутреннем движении выступает конечность, и к этому самосознанию относится также противоречие с самим собой. Таким образом, в самосознании заключит помеха, в нем выявляет себя зло, и это зло есть зло воли.

с) Между тем «я», свободное, может абстрагироваться от всего. Эта негативность и это обособление есть то, что конституирует мою сущность. Зло не есть целое субъекта;

261

последний обладает также тем единством с самим собой, которое составляет позитивную сторону (бытие в добре) и абсолютность, бесконечность самосознания. Существенный момент обособленности духа и заключается в том, что «я» может абстрагироваться от всего непосредственного, всего внешнего. Эта обособленность свободна от власти временного, от изменений и превратностей меняющегося мира, от зла и раздвоенности; в качестве абсолютности самосознания она представлена в мысли о бессмертии души. Здесь прежде всего представлено определение длящегося во времени, освобождение от власти сменяющих друг друга изменений, но представлено это определение как нечто уже в себе, изначально принадлежащее духу, а не как то, что опосредствовано примирением; тем самым присоединяется другое определение, а именно что самосознание духа есть вечный, абсолютный момент вечной жизни, куда оно уйдет, возвысившись над временем, этой абстрактностью изменения, и над реальностью изменения, над раздвоенностью, в том случае, если оно будет взято в единстве и в примирении, которые предполагаются от века существующими в предмете сознания.

II. Суждение (das Urteil), или определенная религи

Если мы в первой части рассматривали религию в ее понятии или ее простое понятие и определенность ео содержания, всеобщее, то теперь необходимо перейти от этой сферы всеобщности к определенности. Понятие как таковое есть еще свернутое понятие, в котором содержатся определения, моменты, но в качестве еще не развитых и не получивших пока права на различение. Это право они обретают только посредством перводеления (des Urteil). С того момента, когда бог, понятие, совершает разделение и когда появляется категория определения, мы имеем существующую религию, причем определенно существующую религию.

Переход от абстрактного к конкретному основывается на нашем методе, на понятии, а не на том, что имеется многообразное особенное содержание. От последнего понимания наша точка зрения резко отличается. Дух, обладающий абсолютным, высшим бытием, есть только в качестве деятельности, т. е. постольку, поскольку он сам

262

полагает себя, есть для себя и создает самого себя. В этой своей деятельности он есть знающий., и тем, что он есть, он является только в качестве знающего. Таким образом, для религии существенно не только пребывать в своем понятии, но быть сознанием того, что есть понятие и что материал, в котором понятие реализует себя наподобие некоего плана, материал, который оно делает своей собственностью, формирует соразмерно себе, есть человеческое сознание; так, например, право также есть лишь постольку, поскольку оно существует в духе, подчиняет себе волю людей, и они знают о нем как об определении своей воли. Лишь таким образом реализует себя идея, будучи сначала сама положена только как форма понятия.

Дух вообще не непосредствен, непосредственны естественные вещи, и они сохраняют это непосредственное бытие; бытие духа непосредственно не так, а лишь как само себя создающее, делающее себя для себя посредством не-гации в качестве субъекта; в остальном дух — только субстанция, и это возвращение духа к самому себе есть движение, деятельность и опосредствование себя самим собой.

Камень — непосредствен, он закончен. Но уже все живое есть деятельность опосредствования; так, например, первая стадия существования растения — слабое существование ростка, из него должно развиться и вырасти растение. В конечной стадии растение, достигнув полного развития, в семени подводит итог своему существованию. Это начало растения есть и его последний продукт. Так и человек: сначала он — ребенок, и как природное он проходит тот же круг, чтобы затем произвести другого человека.

В растении заключены две индивидности: семя, с которого оно начинается,— это не то семя, которое завершает его жизнь, в котором его существование достигает зрелости. Дух же, поскольку он вообще живой дух, есть сначала только в себе, или в своем понятии, затем он вступает в сферу существования, развивается, творит, достигает зрелости, создает понятие самого себя — то, что он есть в себе,— но создает таким образом, что его понятие -то, что он есть в себе,— теперь есть понятие для него самого. Ребенок — еще не разумный человек, он обладает лишь предрасположенностью, есть разум, дух лишь

263

в себе; только посредством образования, развития он становится духом.

Это н называется определить себя, вступить в существование, быть для другого, произвести различение своих моментов и достигнуть развития. Упомянутые различения - лишь те определения, которые понятие само содержит в себе.

Раскрытие этих различений и направление, возникающее из них, есть путь духа, которым он приходит к самому себе, а он сам есть цель. Абсолютная цель, заключающаяся в том, что дух познает себя, постигает себя, есть предмет для себя так, как он есть в себе самом, достигает совершенного познания самого себя, эта цель и есть его истинное бытие. Процесс, в ходе которого дух создает самого себя, этот путь духа, содержит различенные моменты. Однако путь еще не есть цель, и дух не достигнет цели, прежде чем не пройдет весь путь; он не находится у цели с самого начала, даже самое совершенное должно пройти весь путь к цели, для того чтобы достигнуть ее. На этих стадиях процесса своего развития дух еще не совершенен; его знание о себе, осознание себя еще не истинны, и он еще не открыт для себя. Поскольку дух по существу em, :гга деятельность самосозидания, то внутри ее возникают ступени его сознания, и он всегда осознает себя только соответственно этим ступеням. Они-то и создают определенную религию, и религия здесь есть сознание всеобщего духа, который еще не есть для себя в качестве абсолютного духа; это сознание духа на каждой из упомянутых ступеней есть определенное сознание себя, путь воспитания духа. Нам надлежит, следовательно, рассмотреть определенную религию, которая, будучи ступенью развития духа, несовершенна.

Различные формы, определения религии суть, с одной стороны, моменты религии вообще, или моменты религии завершенной. Однако они имеют и самостоятельный образ, который находит свое выражение в том, что религия развивается в нем во времени и в истории.

Религия, поскольку она определена и еще не прошла весь круг своей определенности, поскольку она есть религия конечная, существует как конечная, есть историческая религия, особая форма религии. По мере того как в прохождении всех ступеней, в развитии религии обнаруживаются главные моменты, обнаруживается, как эти

264

ступени существуют исторически, этот процесс создает ряд формообразований, историю религии.

То, что определено понятием, должно было существовать, и религии так, как они следовали друг за другом, возникли не случайно. Дух управляет их внутренней жизнью; и видеть в этом чередовании, как это делают историки, простую случайность — пошло.

Существенные моменты понятия религии являют себя и выступают на каждой ступени, на которой существовало понятие; и они отличаются от истинной формы понятия только тем, что еще не положены в его тотальности. Определенные религии, правда, не составляют нашей религии, но в качестве существенных, хотя и подчиненных моментов, которые не могут отсутствовать в абсолютной истине, они содержатся и в нашей религии. Следовательно, мы видим в них не чуждое, а наше, и понимание этого заключает в себе примирение истинной религии с ложной. Так, на низших ступенях развития моменты понятия религии выступают еще в виде прозрений и в своем возникновении уподобляются случайному произрастанию цветов и форм мира природы. Однако пронизывающая их определенность есть определенность самого понятия, и она не может отсутствовать ни на одной подобной ступени. Так, например, мысль о вочеловечении бога проходит через все религии52. И в других сферах духа обнаруживается значимость тех же общих понятий. Субстанциальная сторона нравственных отношений, например собственность, брак, защита правителей и государства, и принадлежащее субъективности последнее решение по поводу того, что следует предпринять на благо целого,— все это налицо как в неразвитом обществе, так и в достигшем своего полного завершения государстве. На различных ступенях образования этой субстанциальности различны лишь ее определенные формы. Здесь важно прежде всего, чтобы понятие было действительно познано в его тотальности и в зависимости от того, в какой мере пали-чествует это знание, ступень религиозного духа будет выше или ниже, богаче или беднее. Дух может обладать чем-либо, не располагая развитым сознанием того, чем он обладает. Дух имеет спою непосредственную собственную природу, свою физическую, органическую природу, но он не знает ее в ее определенности и истине и имеет о пей лишь приблизительное, общее представление. Люди живут в государстве, они сами — жизненность, деятельность,

265

действенность государства, но тем самым еще не положено, не осознано то, что такое государство; именно достигну шпее полного развития государство находит свое выражение в том, что все существующее в нем в себе, т. о. в его понятии, развивается, полагается, воплощается в правах и обязанностях, в законе. Так и в определенных религиях моменты понятия присутствуют в созерцаниях, чувствах, непосредственных образах; однако сознание этих моментов еще либо не развито, либо они еще не возвысились до определения абсолютного предмета, и бог еще не представлен в определениях тотальности понятия религии.

Правда, в определенных народных религиях мы достаточно часто обнаруживаем самые невероятные и нелепые искажения представлений о божественной сущности, а также об обязанностях и ритуале культа53. Однако слишком просто было бы удовлетвориться поверхностным восприятием такого рода искажений и объявить эти религиозные представления и обычаи суеверием, заблуждением и обманом или увидеть в них только выражение набожности и признать их как благочестие, не интересуясь в остальном их свойствами. Не может нас удовлетворить и коллекционирование или обработка того, что мы обнаруживаем во внешнем проявлении религиозных представлений. Высшая потребность заключается в том, чтобы познать в них смысл, истинное и связь с истинным, короче говоря, разумное. Ведь религии эти созданы людьми; следовательно, в них должен присутствовать разум и при всей кажущейся случайности должна присутствовать высшая необходимость. Мы должны воздать им эту справедливость, ибо человеческое, разумное в них принадлежит и нам, пусть даже в нашем более высоком сознании оно присутствует только как момент. Воспринять историю религий таким образом означает: примириться и с теми особенностями этих религий, которые вызывают в нас ужас, отвращение и неприязнь, и оправдать их. Из этого отнюдь не следует, что мы должны считать их так, как они предстают перед нами в своем непосредственном образе, правильными или истинными,— речь идет совсем не о том,— но но меньшей мере их начало, их истоки надлежит отнести к сфере человеческого признать, что они вышли из нее. Таково должно быть примирение со всей этой сферой, примирение, завершающееся в понятии. Религии в их последовательной смене детерминированы