Вселенная Учитель

Вид материалаДокументы

Содержание


Ткачева Юлия Геннадьевна
Туманова Татьяна Александровна
У тебя всё будет в порядке…
Подобный материал:
1   ...   13   14   15   16   17   18   19   20   ...   25

Ткачева Юлия Геннадьевна


Педагог дополнительного образования - руководитель музея МОУ СОШ г. Северск Томской области.

ХОЧУ БЫТЬ ВЕДЬМОЙ!



Сброшена последняя деталь одежды. Окно – настежь! Ветер с неистовством вцепился в копну моих, конечно, роскошных волос. Свобода! Она манит туда, во тьму… Шаг, еще шаг… Ах!... Лечу-у-у!Лечу, лечу! Слышите?!

Свободна и независима! Свободна!.. ну что смотрите? Ведьма я, ведьма!! Лечу, лечу-у-у! Красотища-то, какая! Огни, огни, огни…

Поднимаюсь все выше и выше, прямо к звездам. Плавно облетаю луну, маленькие звездочки сыпятся с небосклона и, переливаются бриллиантами. Сердце наполняется бешеной радостью, а ночное небо – диким, гомерическим хохотом приветствует новоявленную ведьму…

Ой, мамочки! Стоило ли возвращаться на Землю?! Едкий, удушливый газ проникает в нос, в рот, глаза… Чихаю, теряю равновесие… па –а-да-а-юу-! Ма-ма-а!

Фу!.. что такое? Черти полосатые, так этож нефтехим. Ну и занесло!

Та-ак! Где бы камешек побольше?! Ага! Вот!

Лечу! Не прощу-у сломанного помела-а! Вот вам, вот! Стекла звонкими брызгами разлетаются в разные стороны, в окнах тревожно загораются огоньки.

Сенсация!!! Погром горсовета!

А вот еще! Вот!!! Так, и записочку к двери: «Ведьма против химзаводов вообще! Вот так!»

А это еще что? Сирена? откуда?

«Гражданочка, пройдемте в отделение!» Это меня – то, ведьму? Ха-ха-ха!

…Лежу в кровати, солнечный лучик слепит глаза, в комнате тихо, на кухне ворчит чайник. Это ж надо так начитаться!

Само собой разумеется, что книги лучше, «Мастера и Маргариты» нет, и никогда не будет! Но перед сном в следующий раз читать поостерегусь… Хотя… Почему, прости меня Господи, нельзя, побыть ведьмочкой, ну хотя бы на одну ночь!


Туманова Татьяна Александровна


Учитель русского языка и литературы МОУ "СОШ № 51" Кировского района г. Саратова. Педагогический стаж 10 лет.

Год работала старшим научным сотрудником в саратовском музее Н.Г. Чернышевского. Дипломант конкурса "Учитель года - 2008" в номинации "Творческий потенциал". Люблю путешествовать: неоднократно бывала в Санкт-Петербурге, Москве, Сочи, а также посещала Волгоград, Пензу, Владимир, Суздаль, Ярославль, Кострому, Ростов Великий, Иваново. В этом году планирую съездить в Тулу, Рязань и Орёл, увидеть литературные усадьбы Л.Толстого, , И Бунина, Н. Лескова, И. Тургенева, С. Есенина, А. Чехова. Кроме того вяжу, катаюсь на коньках, читаю книги, пишу стихи. Однако главным увлечением является работа в школе, о которой я мечтала с раннего детства, так что можно считать, что моя главная мечта осуществилась.

У ТЕБЯ ВСЁ БУДЕТ В ПОРЯДКЕ…



- Нет, ты слышала? Это я, оказывается, работать не умею! Это она мне говорит! На себя посмотрела бы. Ходит каждый день пьяная, в лагере бардак, вожатых всех перессорила, набрала одних малолеток, нормальных переувольняла всех, тебя на работу не берёт, а Серёжу этого, танцора 16-тилетнего, ничего не умеющего, мне навязывает, да ещё ходит и претензии предъявляет. да я сейчас же пойду лагерь искать, кину их в день заезда, тогда посмотрим, как ей это понравится!

- Если искать, то сейчас надо, пока не очень поздно и администрация на месте.

- Сейчас, только столовую накрою.
- Ирина Сергеевна, тут какой-то лагерь другой пришёл, спрашивают, можно ли подождать остальных?

- С вожатыми?- Да.

- Сейчас подойду. Вещи уберите на всякий случай, а то родители приедут, а чемоданов нету.

Ладно.
Ира вышла на веранду и увидела человек семь мальчишек и девчонок, а с ними угловатую, некрасивую спортивного вида девушку, которую все называли почему-то просто Мариной. Казалось, гости не проявляют, интереса к находящимся рядом, однако это было только впечатление. на самом деле они смотрели, смотрели внимательно, ничего не упуская.

- Ирина Сергеевна, мы всё собрали и пол вымыли.

- Хорошо, передайте ведро девочкам.

- А постель на склад не надо отнести?

- Отнесите, только быстро, а то скоро обедать.

- Да мы в два счёта.

Гости не переставали удивляться. Ничего эта вожатая не требовала, ни о чём не просила, ребята сами подходили к ней и спрашивали разрешения выполнить ту или иную работу. А она (добрая такая!) всем позволяла.

Марина обратила внимание, что вожатая ушла (это Ирочка столовую накрывать побежала), а мальчики, собрав со всего отряда постель понесли её сдавать. Сами! Спустя некоторое время, из рупора, расположенного на веранде отряда, донёсся женский голос:
- Седьмой отряд приглашается в столовую на обед.

То, что дальше увидела Марина со своими детьми, поразило всех так глубоко, что они вспоминали об этом несколько дней, да и потом, когда новизна происшествия утихла, в памяти каждого прочно осталось сидеть это подсмотренное событие.
А не случилось ничего особенного. Просто после приглашения в столовую на дорожке появился рослый парень (сразу видно, что такой же "пионер", как и все остальные) и следом за ним стал выстраиваться отряд - парами. Потом какая-то девочка звонко крикнула:
- Мы голодные, как звери!

И все подхватили за ней слова. Отряд шёл в столовую парами, кричал кричалки, всё это происходило совершенно без участия вожатых, а детям было от 14-ти до 16-ти лет.

- Долбанутые! - сказал один из мальчишек. Он был маленький, беленький, на вид ему никак нельзя было дать больше 12-ти лет. - Маринк, дай закурить, - обратился он к вожатой.

- Подожди, Андрей, может, нельзя у них тут.

- Да ладно, Чё ты? Я курить хочу.

Но Марина всё ещё не могла оправиться от шока.
Конечно, всё, что она сейчас увидела, происходило под влиянием вожатых, и Марина это прекрасно понимала. Но как всё организовано!

А Ирочка и сама не могла объяснить, как всё это получилось. Однажды такое у неё уже было, в прошлом году, и вот теперь снова. Дети просто попались несложные, Ирина выдвинула ряд жёстких требований, а они спокойно всё приняли. Только и всего. И совсем здесь Ирочкиной заслуги нет. То есть есть, конечно, но но воспротивься ребята - и у Иры ничего не получилось бы. Однако они не воспротивились.

Когда седьмой отряд вернулся с обеда, то вместо утренних гостей все увидели своих родителей.

- До свидания, Ирина Сергеевна!

- До свидания, приезжайте ещё.

- Ну, что, пойдём? - обратилась Ира к подруге, той, которой изливала своё возмущение.

- Пойдём.

И они пошли. Но так как вожатые они были опытные, то многое им не нравилось. Так они обошли несколько лагерей, пока не набрели на новенькие крашеные ворота, над которыми красовалось название - "Звезда".

- Название дурацкое какое-то.

- Не в названии дело, идём.

Лагерь был маленький. Девушки насчитали всего 4 отряда. Маловато после "Песчаного" с его шестнадцатью. Ни клуба, ни бассейна поблизости видно не было, зато на видном месте красовалась избушка с надписью "Штаб".

- Мне начинает это нравиться, - сказала Оля, указывая наШтаб, - по крайней мере с чувством юмора у них всё в порядке.

Найдя старшего вожатого, девушки представились

.- Да, нужны, нам очень нужны вожатые, только приступать надо немедленно, смена давно идёт. И поставим мы вас на разные отряды, в одной даче будете работать, но отряды разные. Вы, Оля, пойдёте на 1-й, а вы, Ира, - на 2-ой. Только предупреждаю: 2-ой отряд - интернат.

- Хорошо, но приступим мы послезавтра с утра. Устраивает?

- Давайте хотя бы так.

- Олечка, что делать? Интернат. Я боюсь. Я никогда не работала на интернате. И смена уже идёт, там свои вожатые, да ещё, как он говорит, кого-то будут перемещать, как же мы работать будем?

- Не знаю. Да не переживай ты так, не понравится - уйдём. Пока давай попробуем.

- Страшно.

Эти утром девушки встали рано. Тщательно умылись и причесались, даже накрасились, что в лагере, как известно, делают в очень редких случаях (вожатые, разумеется, а не дети), попросили одного из парней помочь донести сумки и отправились в "Звезду".
Первый, кто попался им навстречу, был старший вожатый. Лагерь спал. Из-за угла выскочила молоденькая девушка.

- Это Катя, вожатая 2-го отряда, - обратился старший к присутствующим.

Девушка приостановилась. Ира с интересом посмотрела на неё.
- Здравствуйте, - разрядил обстановку Тимур (тот, что принёс вещи), - знакомьтесь, будете дружно жить, вместе работать. И он показал на Иру.

- Ну уж дружно жить мы точно не будем, - огрызнулась девушка.

- Чего?!

- Тимур! Тимур! Успокойся, - остановили его подружки, и вовремя - он готов был вцепиться в эту маленькую нахалку.

- Ребята, вставайте - подъём!

В ответ полная тишина.

- Подъём!!

Видно, что уже никто не спит. Глаза закрыты, уши ловят каждый звук. Испытывают.

- Через 5 минут, чтобы все были одеты.

Ира вышла. Она прекрасно понимала, что за эти 5 минут никто не то что не оденется, но и не подумает встать. Но из ситуации надо было выходить достойно. Ира решила попытать счастья у девочек.
- Девочки, девочки, быстренько встаём, скорее, скорее, на зарядку опоздаем!
Они уже не спали. Многие вылезли в ночных рубашках из кроватей.
- А вы кто? Новый воспитатель?

- Да.

- А как вас зовут?

- Ирина Сергеевна.

- А наши вожатые? Они останутся?

- Останется Екатерина Юрьевна, а Марину... Как её по отчеству?

- Николаевна.

- ... а Марину Николаевну переведут на 1-й отряд.

Что тут началось!Слёзы, крик, истерика... Ирочка не могла привести девочек в чувство. Они отталкивали её. На крики прибежали и мальчики.

- Марину увольняют!

- Пусть только попробуют!

- Вали откуда пришла!

- Ребята, я понимаю, что вы чувствуете. Это не от меня зависит. Я, вообще, не знала, что так получится.

- Ты нам не нужна!

Ирочка постаралась взять себя в руки.

- Все претензии к старшему вожатому. Я виновата не больше, чем эта ваша Марина, я её, кстати, даже не видела.

- Тогда посмотри!

- Ира обернулась и обомлела. В дверях стояла недавняя гостья. Заспанная, непричёсанная, одетая на скорую руку, она, очевидно, плохо понимала, что происходит.

- Здравствуйте, - вежливо поздоровалась Ирочка.

- Здрасьте. Я не поняла, почему все до сих пор не одеты?! Зарядка через две минуты! Одеваться!! Быстро!!! - загремела Марина.
Она подошла к Ирочке.

- Что происходит?

- Не знаю, но, по-моему, тебя перебрасывают на соседний отряд.

- Где-то я тебя видела.

- В "Песчаном".

- В каком "Песчаном"? - Марина на минуту задумалась, но вдруг, вспомнив что-то, улыбнулась.

- Как тесен мир!

- Не то слово.

Отряд бесновался. В дверях показался директор, и ребята кричали ему:

- Оставьте нам наших вожатых!

- Мы их любим!

- Нам нравится, как они к нам относятся!

- Но вы же их не слушаетесь, - возразил директор. - Они с вами не справляются.
- Всё равно. Добавьте воспитателя, но не увольняйте Марину.

Иначе решить ситуацию было невозможно, и директору пришлось согласиться.

Всё, казалось бы, встало на свои места, но что-то всё-таки было не так. Ира особенно не напрягалась, практически ничего не делала, но чувствовала себя бесплатным приложением. А это ей было очень тяжело. Укроив часок-другой, она бегала в "Песчаный". Там она была на месте, там она - хозяйка положения: её помнят, уважают, слушаются, причём не только дети, но и некоторые вожатые. Там у неё есть друзья. Всего этого нет в "Звезде" - здесь она чужая.

Но смена шла. Потихоньку текло время, один день сменял другой. Ребята немного привыкли к Ирине, Ирочка начала притираться к ребятам. Она стала замечать, что при ёё появлении мат стихает, а сигареты прячутся. Особенно сильно тянуло её к Андрею, тому самому мальчику, который очень хотел курить именно в "Песчаном". Однако он её к себе не подпускал и близко. Стоило Ире подойти к нему, прикоснуться - он сжимался, словно перед ударом, резко отдёргивал руку, вырывался. Ирочка не знала, что делать. Она начинала не на шутку любить этого мальчишку. А он любил Марину. Ира никогда не расспрашивала детей об их прошлом - боялась сделать больно, - но некоторые сами рассказывали кое-что о себе. Андрей этого не делал, вообще, он казался замкнутым. Но Ирочке почему-то казалось, что как раз у него прошлое более менее благополучное. Пока однажды в палате не раздалось:

- К Воробьёву мать приехала!

Ирочка даже не подумала встать и выйти ей навстречу. Ну, мать и мать, много их приезжает сюда, некоторые прав лишены, но детей навещают. Пусть поговорят спокойно. Зачем вмешиваться?
- К Воробьёву? Мать?

- Да, а в чём дело?

- Нет, ничего. Просто у него такая мать...

- Какая?

- Она прав лишена. Алкоголичка. Когда последний раз презжала с собой его увезла. Они год во всероссийском розыске были.

- Я не знала. Пойду выйду.

- Да так лучше , наверное, будет.

- Иду-иду.

Ирочка направилась к воротам. Мимо неё по направлению котряду стрелой пролетел Андрей.

- Где?

Андрей махнул рукой к воротам. Навстречу Ирине шла, видимо, ещё молодая, но насквозь пропитая женщина с седеющими взлохмаченными волосами и мешками под глазами.

- Здравствуйте. Прежде, чем мы позволим Вам увидеться с ребёнком, Вы должны написать расписку на имя директора.

- Хорошо.

От женщины разило перегаром. Ира проводила её к директору, таким образом снимая с себя всю ответственность за это посещение. И тут к ней подлетела Катя.

- Ир, надо, чтоб кто-нибудь присутствовал, пока они будут разговаривать. Давай - ты. Ты всё-таки постарше.

- Я уже иду туда.

Женщина приехала не одна. Она была с сожителем, его матерью и его детьми: двумя девочками-погодками шести - семи лет.
Андрея не было. Спустя минут двадцать, он появился. Медленно подошёл к беседке, опустился на скамейку в некотором отдалении от матери.

- Андрей, сынок! Ну, что же ты? Обними маму.

- Не хочу!

- Андрей, тебя обманули, я лежала в больнице, я устроюсь на работу и заберу тебя.

- Мне не 11 лет!

- Как ты разговариваешь с матерью? - раздался голос сожителя. Андрей молчал. Но причиной молчания было не смущение, а уверенность в своей правоте. Скоро гости собрались уезжать.
- Я приеду через неделю, в воскресенье, - обещала мать.

Перед тем как самой лечь спать, Ира решила проверить детей. Ночь была тёплая и очень красивая. Лёгкий ветерок шевелил занавески. В траве стрекотали кузнечики, раздавались голоса ночных птиц. девочки спали. Пройдя на цыпочках через комнату, Ира открыла дверь мальчиков. Всё в порядке, уснули, устали за день. Ирочка направилась к выходу, но по пути заметила, что подушка у Андрея сбилась, а одеяло сползает на пол. Она наклонилась к нему, чтобы поправить постель, и вдруг заметила, что он не спит. Ира присела на край кровати, положив руку Андрею на плечо. Андрей вздрагивал.

- Тише. Тише. Успокойся. Всё будет в порядке.

- Мама была в тюрьме.

- У тебя всё будет в порядке.

Эту ночь Ирочка провела у Андрея на кровати. Сколько их потом будет, этих ночей, но первая всегда самая трудная.
Время шло. Лето подходило к концу. Близился отъезд.
Автобус пришёл с опозданием. Ребята шумно усаживались в него, прощались с вожатыми. Марина целовала и обнимала всех по очереди. Андрей смотрел на Марину, не сдерживая слёз.

- Я буду приходить в интернат. Я буду часто приходить, -обещала Марина.

Ира подошла к Андрею, крепко обняла его, присела перед ним на корточки, заглянула в глаза:

- Ну, перестань, чего ты? Ты же слышишь, что говорит Марина. Она будет приходить, и ты сможешь прийти в училище, это недалеко.

- Она не придёт.

- Придёт. Марина же обещала.

- Все так обещают.

Ирочка понимала, что Андрей прав. В глубине души она злилась на Марину: зачем обещать то, чего не собираешься делать?

В интернате Ира появилась 5 сентября. Особенной радости по поводу своего прихода она не заметила, но каково было её удивление, когда ребята рассказали ей, что 1-го приходили Марина с Катей. Правда, Катины посещения на этом и закончились, а вот Марина ходила регулярно. Теперь она стала ходить вместе с Ирой. И вновь это дурацкое чувство. Обе они ходили, конечно, к Андрею. Ни к кому другому. Но к Марине он бежал, раскинув руки, а Ирочку не удостаивал даже взглядом. Пренеприятнейшее чувство. Тебя постоянно вежливо посылают. И Ира бросила ходить в интернат. К тому же Марина уехала на практику в родную деревню. У Ирины Сергеевны началась напряжённая трудовая жизнь.

Март был в самом начале. Зима ещё не собиралась заканчиваться. Рабочий день подошёл к концу. Домой идти не хотелось. Ира вышла из школы в мучительном раздумье, куда бы податься? И ноги сами понесли её к Марине. Они не виделись 2 месяца. Радости не было конца. В долю секунды они почувствовали себя чуть ли не лучшими подругами и решили в субботу сходить в интернат...

Девушки остановились в холле, их окружила толпа малышей. Андрея нигде видно не было.

- А где Андрей? - поинтересовалась Ира.

- Там... - неопределённо ответил один из мальчишек, - его, кстати, того...

- И он изобразил пальцами решётку.

- За что?

Мальчишка щёлкнул пальцами по шее, а затем ударил кулком в воздух.

- Когда?

- На 23 февраля.

- Когда?

- Не знаю.

Марина в это время увлечённо болтала с малышами, которые тоже пытались рассказать ей о случившемся, но она ничего не понимала. И тут Ирочка увидела Андрея. Он медленно шёл по коридору в их сторону. Взгляд у него был потерянный. Он сделал ещё несколько шагов и остановился в нерешительности. Ира подошла и обняла его за плечи. А ндрей не попытался высвободиться, не дёрнулся, как это было раньше, а только чуть плотнее прижался к Ире.

- Всё обойдётся, - шепнула ему Ирочка, - я уверена.

- Вряд ли.

- Не переживай.

- Ладно.

- Что же всё-таки произошло? - проснулась Марина.

- Все чего-то знают, одна я понять никак не могу.

- А ты что ещё не поняла?

- Нет, а ты?

- Я - да.

- Тогда объясни мне.

- Потом.

- Когда комиссия? - поинтересовалась Ира у Андрея.

- В среду днём.

- Я приду вечером в интернат, и ты мне всё расскажешь.
В среду они вновь пришли вместе. Удобно расположились в холле и стали ждать. Время шло, а Андрея всё не привозили. В комнате вахтёра раздался телефонный звонок.

- Воробьёв звонит.

Ира бросилась к телефону. Сквозь шипение проводов она с трудом различила плачущий голос Андрея:

- Надо вещи собрать... Быстрее... А то меня здесь может уже не быть...

- Где ты?

- Во Фрунзенском суде...

- В суде?..

Ира стрелой кинулась на третий этаж к воспитателю.

- Вещи Воробьёва, быстро!

- Зачем?

- Надо! Все вопросы потом!

- Берите...


- Где это находится? - спрашивала Ира у Марины.

- Наверняка это не суд, а РОВД, а значит, рядом.


- Чёрт! Паспорт!

- Что?Паспорт забыла!

Ира с досадой смотрела на дежурного милиционера.

- У меня есть студенческий билет.

- Иди.

Марина поднялась наверх, а Ира осталась стоять внизу. Онакидалась к каждому проходящему сотруднику. Через 10 минут её историю знали все. Одна из инспекторов приостановилась.

- Воробьёв? Знаю. Пойдём со мной.

Ира поднялась наверх. Долго шла по узким грязным коридорам, пока не оказалась в небольшой, заставленной мебелью комнате. Сбоку на скамейке сидел Андрей, а рядом с ним на стуле Марина. Ира поздоровалась, подошла к Андрею и села рядом с ним.

- Куда тебя?

- Не знаю.

- Ну, ты и сказал - суд. Мы так могли тебя вообще не найти.

- Я откуда знаю, как это называется.

- Я бы попросила вас выйти, - произнесла девушка в милицейской форме. Подругам по несчастью пришлось повиноваться. Следом за ними в коридор вышел парень в кожаной куртке.

- Вы не переживайте, сейчас Анна выйдет, всё у неё расспросите.

- А это кто? Его инспектор?

- Да.

- А как её зовут?

- Анна Владимировна Белякова.

- Спасибо.

- Я сейчас.

Парень скрылся, а через минуту из-за приоткрытой двери раздалось:

- Отвечаешь за него головой!

- Да всё нормально будет.

- Смотри! Убежит.

- Брось, Ань.

Парень вывел Андрея в коридор. Ира подошла к нему, не говоря ни слова, обняла за плечи и так и осталась стоять, крепко сжимая его в объятиях. Марина стояла и растерянно смотрела на обшарпанную стену.

- А куда его? - спрашивала Ира у парня.

- В приёмник.

- Проводить дадут?

- Конечно, почему нет? Вы попросите Анну, она здесь главная

- Анна?..- ... Владимировна.

- А Вы кто? Как Вас зовут?

- Беляков Николай Владимирович, я её брат.
Вскоре в коридоре появилась Белякова.

- Идём, - обратилась она к Андрею

- Можно с вами?

- Нет.

- А куда его, где это находится? - Ира торопилась за уходящим инспектором, Марина покорно шла за ней, не понимая, куда и зачем они идут.

- Революционная, 35. Только вас не пустят, туда только близких родственников...

- Я завтра буду там.

Эти слова были обращены уже к Андрею.

- В а с н е п у с т я т.

- Я завтра буду там.

Беляков провожал девушек на остановку. Ира плакала и всё рассказывала, какой Андрей хороший. Беляков успокаивал её, дал свой телефон и ещё парочку необходимых номеров.

7:20 утра. Ира вышла из троллейбуса и пошла вниз по революционной. Она считала дома, так как далеко не на всех был обозначен номер. вдруг её взгляд приковал высокий кирпичный забор со встроенной в него железной крашеной дверью. Новенькая застеклённая табличка говорила о том, что это то место, которое она искала. проникнуть внутрь было невозможно, и Ирина обошла строение в поисках другой двери. Увы, вход был один. Не зная, как поступить, Ира начала рассматривать дверь, пока внимание её не привлёк электрический звонок.Железная дверь загремела и отворилась. Перед Ирочкой стояла молодая девушка и выжидающе смотрела на посетительницу.

- Вам... вчера вечером... мальчика привезли... Андрей Воробьёв... - выдохнула Ира.

- Да.

- Понимаете, мне сказали, что сюда только близких родственников пускают, но, может быть, всё-таки... У него никого нет.

- Приёмные часы с одиннадцати до часу, приходите в это время, объясните всё дежурному, он Вас пропустит.

- Спасибо! Ирочка стрелой летела к Марине в училище, слёзы текли по её лицу, но она не вытирала их, в голове её стучало лишь одно слово: "Можно. Можно! Можно!!!" Как ненормальная, влетела она в училище. Марина только пришла и внимательно изучала расписание. Ирочка подлетела к ней и буквально выкрикнула:
- Можно! Сегодня! С одиннадцати до часу! Нас пустят!

- Неправда!

- Правда!

Одета Ирочка, конечно, была солидно. Дорогая норковая шапка, кожаный плащ с огромным песцовым воротником, портфель в руках сделали своё дело.

- Здравствуйте. Мы к Воробьёву. Я приходила утром, и мне разрешили посещение.

- Разрешили - проходите.

- Спасибо.

Дворик был маленький и грязный. Серый снег лежал подтаивающими бесформенными сугробами. В центре площадки, заложив руки за спину, по кругу ходили дети. Девушки не могли отыскать там Андрея, пока он не помахал им рукой. У Иры всё перевернулось внутри: когда-то светлая, а теперь грязно-жёлтая фуфайка, огромная не по размеру, с длиннющими рукавами была застёгнута на обе присутствующиё на ней пуговицы, невообразимой расцветки и фасона вязаная шапка, красные от холода руки - таким предстал перед ней Андрей. Он подошёл к девушкам. Они прошли в беседку. Разговор не клеился. В голове у посетительниц крутился один дурацкий вопрос:

- Ну, как ты здесь?

Но задавать его было бы верхом глупости. И тут Ирочку понесло. Она живо и весело начала выкладывать курьёзные события из своей жизни и жизни своих друзей. Никогда в жизни она так искренне и безудержно не врала. Андрей слушал её, иногда улыбался, но вдруг неожиданно отвернулся от Марины в Ирину сторону и заплакал. Он не рыдал и не всхлипывал. Просто по щекам его одна за другой катились крупные слёзы. Ирочка прижала его к себе, обняла, перебирая волосы, успокаивала:

- Тише. Тише. Всё будет в порядке. У тебя всё будет в порядке.

- Свидание окончено!

- Я приду завтра. У меня выходной. Держись.
Ира и Марина по очереди поцеловали Андрея на прощание, он не мог оторвать от них глаз, пока девушки не скрылись за железной дверью.

Никогда Ира не представляла себе, что слово "педагог" может обладать воистину магическим действием. Раньше она считала свою профессию абсолютно не выгодной и поэтому была поражена, когда после произнесения "волшебного" слова перед ней открывались двери. Некоторое время персонал приёмника принимал её за маму, потом за воспитателя интерната. Сложно было представить себе, что эту совсем ещё молодую девушку воистину волнует судьба совершенно постороннего ей ребёнка. Но Андрей и не был для Ирочки посторонним. За 2 месяца, проведённые Воробьёвым в приёмнике-распределителе, Ира узнала всё о судопроизводстве, спецучилищах и колониях. Она буквально подружилась с Беляковой, и в районном отделении милиции можно было наблюдать такие сцены:

- Здравствуйте. Белякова у себя?

- Ваши документы?

Ирочка доставала паспорт, теперь она носила его с собой всегда.
- А-а, Волкова, проходите, пожалуйста, Вас ждут.
Ира не знала этого дежурного, а он не знал её, но явно был много наслышан. Надежда на освобождение была. Белякова была крайне не уверена в том, что суд вынесет обвинительный приговор, кроме того могли помешать медицинские отклонения, которых у Андрея, как выяснилось, было с избытком. И то, что беспокоило Анну Владимировну, бесконечно радовало Ирочку. Они с Андреем верили в лучшее. Широко распахнулись двери приёмника перед Ириной Сергеевной, когда она встретила там инспектора - родителя одного из своих учеников. Теперь и свидания стали более длительными, и карантины на них не распространялись. В приёмнике было холодно, погода стояла промозглая, а Андрей не отличался крепким здоровьем. В один прекрасный день Ирочке сообщили, что Воробьёв увезён в больницу с подозрениями на бронхит.

Больница была старая. Простудное отделение располагалось в одноэтажном покосившемся домике с очень маленькой приёмной, вмещавшей в себя лишь стол и стул. Двоим сесть было уже негде. Здесь-то и провели десять спокойных вечеров наши герои. Андрей чувствовал себя неплохо, температура спала, Ира подолгу беседовала с ним, частенько подкармливала. Здесь было много свободы. Убежать отсюда не составило бы труда не только Андрею, но даже и самой Ирочке, никогда прежде подобными вещами не занимавшейся. Поэтому Ира первым делом объяснила Андрею всю нелепость такого поступка. Но никогда и ничего не бывает в жизни благополучно долгое время. Три дня спустя в больницу был привезён Виктор Щербаков, тоже временный житель приёмника. При его появлении медсёстры больницы взвыли. этот симулянт попадал сюда уже не в первый раз и вёл себя далеко не лучшим образом. Увидев его, Ирочка буквально приняла стойку. Андрей говорил, что переживать ей не из-за чего, но она боялась, как бы он снова во что-нибудь не вляпался. Но каждый вечер, выходя к Ире, Андрей говорил, что всё в порядке, а персонал, видевший Иру, никогда не сообщал ей ничего тревожного. Они с Андреем строили планы на выход, обсуждали, как теперь нужно жить. Ира, устав после рабочего дня, сидела на единственном стуле, а Андрей - у неё на коленях.
В тот вечер она чересчур крепко обнимала Андрея, буквально вцепилась в него мёртвой хваткой, разжать её руки было невозможно. Этим утром состоялся следующий телефонный разговор:
- Здравствуйте, а Анна Владимировна дома?

- Аня!..

- Да, я Вас слушаю.

- Здравствуйте, Анна Владимировна.

- Ах, Ирочка! Здравствуйте...

- Анна Владимировна, как там у нас дела со справкой?

- Я всё уладила, врачи дали добро.

В телефонной трубке раздались рыдания.

- Как же так? Ведь говорили...

- Признали заболевания недостаточными. Да не переживайте Вы так, детей в интернате много...

- До свидания.

Ира положила трубку. Медицинская комиссия дала добро на на отправление Андрея в спецучилище.

- Детей в интернате много... - эта фраза весь день крутилась в голове у Иры. Белякова - хороший человек, но нельзя же так. Ира шла к больнице.

- Андрей ничего не должен знать, иначе сбежит сразу после моего ухода, я скажу ему потом, в приёмнике.

В описанный выше вечер Андрей спрашивал Иру, какие новости у Беляковой. Вот когда Ирочка возблагодарила судьбу, научившую её профессионально врать ещё в детстве. Какую только лапшу она ни вешала на уши Андрею - он всё глотал.

День выписки был ещё до конца не определён.Ира не знала, застанет ли Андрея в больнице. Весь день лил дождь, с самого утра. Это был первый весенний дождь, апрель давал себя знать. Казалось, сама природа плакала над Ирочкиной бедой. Навстречу Ире шла девушка с ребёнком, она не раз видела её в больнице, кажется её звали Юля.

- Привет! Как мы там? Ещё не выписались? - живо поинтересовалась Ирина.

- Сегодня увезли.

- Выписали?

- Да.

- Давно?

- Пару часов назад.

Идти в больницу было бессмысленно, Ира повернула обратно. По дороге разговорилась с Юлей.

- Ой, что он там творил!

- Что творил? - не понимая, в чём дело, стала расспрашивать Ира, лицо её вытянулось, появилось напряжённое выражение, она жадно слушала эту Богом посланную ей девочку.
- Нет, сначала всё было хорошо, но потом появился этот самый Виктор, и Андрей начал куролесить: по ночам людям спать не давали, стекло выбили, замок сломали, в общем, полный набор.

- Какой кошмар... Почему же мне никто ничего не говорил? Юля, я не могу Вам не верить, Вам незачем меня обманывать, но всё-таки представить это очень тяжело.

Идти в приёмник было поздно. Ноги у Ирочки промокли, по лицу стекали струи дождя, руки покраснели от холода, потому что зонт и перчатки были забыты дома. Сумка оттягивала плечо, мешала пассажирам автобуса. Ира ехала к Оле. С ней она работала в "Звезде" на соседних отрядах, с ней дружила много лет, ей могла доверить всё. Ира говорила медленно, тихо, растерянно:
- Олечка, что делать? Как с ним разговаривать? Ругаться не хочется, эффект будет не тот, бить на понимание уже устала: он это тысячу раз слышал, сколько можно? А как иначе я не знаю.
- Знаешь, попробуй поговорить с ним... холодно.

- Холодно?

- Да, безразлично, может, поймёт?

- Может быть...

На следующий день в Ирочкином расписании не было окна. Она отпустила класс, рискуя получить нагоняй от директора. Она бежала в приёмник. Волновалась. В голове было пусто, ни одной мысли. Ира не знала, что она сейчас скажет Андрею.
Воспитанники были на прогулке. Андрей подошёл к Ире, ждал, когда она его обнимет. Но она не остановилась, не кинулась к нему, не обняла и не поцеловала, а, бросив мимоходом: "Здравствуй", - села в беседке на скамейку. Андрей сел рядом, явно ничего не понимая.
- А ты меня разочаровал. Не ожидала я этого от тебя, никак не ожидала.
- Я ни в чём не виноват! Я ничего не делал! Я не виноват! Не виноват! - это была истерика. Андрей смотрел на Иру глазами, просящими о помощи, но Ирина Сергеевна внимательно изучала облезлую стену старого кирпичного забора.

- Прогулка окончена! Пройдите, пожалуйста, в помещение, поговорите там.

Андрей стоял, выжидающе глядя на Иру. Она поднялась, бросила взгляд на Андрея, проронив как можно безразличнее:

- Мне пора, у меня урок, - молча развернулась и вышла. Андрей долго смотрел ей вслед, плохо различая предметы сквозь слёзы. Он был уверен, что Ира больше не придёт. Слёзы душили и её, но в голове у Ирочки стучало: "Я это сделала".

Спустя двое суток, она появилась снова, но пришла уже не одна, а в компании с Мариной. Андрей вышел, остановился у порога в раздумье, затем сделал несколько шагов навстречу; не зная, как себя вести, остановился напротив Ирины. Ира подошла, обняла, прижала к себе. Она была довольна произведённым эффектом. Этот урок пойдёт Андрею на пользу.

Всё стало по-старому. Ира каждый день приходила к Андрею, он ждал её прихода с нетерпением. Они ждали суда. К тому времени Ира уже сообщила Андрею о справке. Тяжело это было сделать, больно было Андрею, но иначе было бы ещё больнее. Белякова сказала, что суд будет в среду. А Ирочка как назло всю среду работает и отпроситься не успела. А Андрей-то и не знает ничего. Каково же ему будет там одному.

В 8:00 она стояла под железной запертой дверью и ждала кого-нибудь из начальства. через охранника уже была передана записка; но одно дело писать, а другое - увидеть. Всё-таки её пустили. Обещали 5 минут, а дали 15. Спасибо им, хорошие люди здесь работают. Работать спокойно не могла, на каждой перемене звонила Беляковой, но трубку никто не брал. Вечером уже из дома, стала названивать снова. Дозвонилась. оказывается суд отложили на послезавтра, а в этот день Ирочка абсолютно свободна, у неё выходной. Захватив с собой Марину, Ира встретилась с Беляковой у приёмника. Все они разместились в легковушке, подружки крепко обнимали Андрея. Вот и суд. Ира не выпускала руку Андрея. В зале заседания им указали на последнюю скамейку.
Говорили много и официально: Белякова, психолог, соцпедагог, воспитатель... Последней говорила Ирина. Она была единственным человеком, произнесшим здесь об Андрее доброе слово. Она говорила искренне, волнуясь, хотя тоже официально, в тон остальным.
Андрею дали 2 года вместо трёх. По окончании суда к нему подошёл соцпедагог. Ира стояла у Андрея за спиной, слегка обняв за плечи, скрестив руки у него на груди.

- Вот видишь, как хорошо всё получилось, - радостно говорила представительница интерната, - выйдешь оттуда, глядишь - человеком станешь. Андрей рванулся к выходу. Ира привычным движением руки ловко перехватила его чуть ниже подбородка, из такого положения вырваться было просто невозможно. Андрей потрепыхался немного, потом, поняв, что борьба бесполезна, постепенно затих. Ира крепко взяла его за плечо, резко повернула к себе лицом, сильным нажатием руки пустила на скамейку.

- Успокойся, - твёрдо и спокойно произнесла она, рука её продолжала давить Андрею на плечо. Взгляд пронизывал насквозь. Постепенно он обмяк, успокоился. Ира незаметно переместилась на скамейку, легко обвила рукой плечи Андрея:

- Тише, тише, успокойся, у тебя всё будет в порядке, всё равно будет, выучишься, получишь профессию, вернёшься - устроишься на работу.

Андрей слушал Ирочку спокойно, внимательно, ничего другого ему не оставалось. Подруги проводили Андрея в приёмник, к тому времени он уже совсем успокоился. Всё определилось. Теперь ждали только путёвку, решение суда вступило в силу.
Прошло ровно 2 месяца с той самой среды, когда Андрея взяли сразу после комиссии по делам несовершеннолетних. И вот опять среда. Сегодня Марина и Ира провожают Андрея на вокзал. Накануне Ирочка строго-настрого запретила Андрею плакать при Марине, чтобы та запомнила его улыбающимся.

- Если я буду одна, - чётко и внятно говорила Ирина, - веди себя, как хочешь, но при Марине - не смей. Чтобы я не видела ни одной слезинки.

Сидя в купе, Ирочка так и источала веселье:

- Ты там очень-то не задерживайся, быстренько съездил и назад - этим же поездом!

- Ладно! - смеялся Андрей. - Договорились.
- Вот и хорошо. А я буду писать. Мы обе будем писать: и я, и Марина. Согласен?

- Ага.

- Ладушки.

Расцеловав Андрея в обе щёки, провожающие покинули вагон. Поезд тронулся. Андрей смотрел из окна, смотрел спокойно, без слёз.

- Улыбку, улыбку, шире, да не мне, ей улыбайся, - подавала знаки Марина. Девушки шли за поездом, постепенно прибавляя шаг. Но вот колёса застучали быстрее, лицо Андрея мелькнуло в вагонном стекле последний раз и исчезло. Поезд ехал в Москву.

Как только Марина поняла, что Андрей её не видит, она расплакалась, как маленькая, уткнувшись Ирине в плечо. Ира много лет вытирала слёзы разным людям, она делала это профессионально, последним был Андрей, теперь она успокаивала Марину. Она быстро пришла в себя, видя спокойную уверенность Ирочки. Вот она уже взглянула на Иру, вот слегка улыбнулась. И в этот момент разревелась Ирина. Остановить её было просто невозможно, никакие слова Марины не действовали. Ирочка дала выход всем чувствам, переполнявшим её в течение двух тяжёлых месяцев. Мимо проходили люди, некоторые оглядывались на Иру, некоторые шли, погрузившись в свои проблемы, Ирочка ничего не замечала и не понимала. Рыдающую подняла её Марина со скамейки и усадила на сиденье троллейбуса. У дверей собственной квартиры Ира улыбнулась как можно шире, удальски тряхнула головой и радостно перешагнула порог. Дома не должны были ничего знать. Она весь вечер была оживлена, много говорила, но улыбалась она одними губами, в глазах у Ирины Сергеевны застыла безысходность.

Проходили недели, Ирочка ждала письма, каждый день заглядывала в почтовый ящик, но ничего там не находила. Она отправила в Тулу уже 2 письма, но они словно исчезли в неизвестности. И вот наконец...Ира вышла из лифта, не надеясь ни на что, прошла мимо почтовых ящиков, но какая-то сила вдруг дёрнула её вернуться. Она заглянула внутрь и увидела маленький белый конверт, подписанный неумелой детской рукой. Теперь у них началась регулярная переписка. Ира получала письмо примерно раз в неделю, тут же отвечала, вкладывая внутрь подписанный конверт с обратным адресом.

Большая часть лета прошла, а Ирочке не терпелось увидеть Андрея, она взяла самый дешёвый билет на поезд и поехала в Тульскую область. Что будет с ней дальше? Увидит ли она Андрея? А если увидит, как встретит он её? Предоставим читателю возможность самому строить предположения, пусть всё будет так, как хочет он.

Эпилог.

"Не встречайтесь с первою любовью. Пусть она останется такой..."
Это сказал кто-то из великих, и, как я убедилась, совершенно справедливо. Да, я с ним встретилась. Встретилась и в какой-то степени разочаровалась (?!). Нет, не разочаровалась, это неверно, но почему-то не испытала того трепета, с которым провожала на вокзал, всё как-то спокойно, нормально. И моё состояние чересчур спокойное, да и его, кстати, тоже. Такое впечатление, будто только пару дней назад заходила в интернат и на днях появлюсь ещё. Это плохо? Нет, не плохо, но как-то странно. Он изменился, возможно, даже наверняка, в лучшую сторону, но он другой, от моего прежнего Андрея мало что осталось. Даже внешне произошли перемены: подтянулся, несколько повзрослел (это за три-то месяца), но самое главное взгляд. Взгляд уже не наивный, как это было раньше, - холодный. Он уже не испуган - спокоен. Он - дома. Ему здесь хорошо (!). Это замечательно, но чего-то в нём не хватает, не знаю чего. Он уже не так сильно нуждается во мне. Он способен обойтись без меня. Хотя, может быть, это только впечатление, а я эгоистка. Возможно. Как знать. Меня приняли сначала за тётку, позже за маму. Пусть. Я сказала ему об этом, и, кажется, ему это не понравилось. А мать у него зовут так же, как и меня - Ириной. Он сам сказал мне об этом. Я очень удивилась, почему-то я была уверена, что она Галина, это имя подходит ей больше. Случайность? Условность? А может быть, закономерность? Одна Ирина погубила, другая спасает. Почему-то сейчас я не чувствую за него такой ответственности. Взрослый, должен многое решать сам. Скорее всего, именно это и правильно. Я не костыль. Я друг. Будет надо - постараюсь помочь. Будет наглеть - постараюсь поставить на место. Теперь я точно знаю - надо держать дистанцию. Надо, чтобы он понимал: я - не палочка-выручалочка, не скорая помощь при несчастных случаях, не доверенное лицо. Раньше я была им, теперь не буду. Не откажусь, не отрекусь от него, но буду гораздо разумнее. Так правильно. Так надо. Так и будет.

Эти хрупкие плечи –

На них столько свалилось печали.
Эти слабые руки -
Лишь они о любви говорят.
Этот взгляд грустно-нежный,
В то же время спокойно-тревожный,
Этот внешне весёлый, но тоскующий взгляд.
Я такою, наверно, и кажусь всем случайным прохожим
И немножечко странной кажусь другим людям порой...
Но, как часто бывает, не почтив посторонних вниманьем,
Просто делаю дело, о котором болею душой.
Мои плечи и руки давно уже стали сильнее:
От беды нашей общей, должно быть, окрепли они.
Твой характер я правлю, как ошибки в тетрадке в линейку,
Подбирая чернила по цвету, чтоб с твоими сходились они.


После эпилога.

Всю осень Ира не получала писем от Андрея, и, хотя писала сама, они словно тонули в.неизвестности. "Нет и нет, - решила она, - раз не пишет, значит, не хочет, не буду навязываться." Последнее письмо пришло 19 сентября, и больше писем не было. В декабре она решила выяснить отношения окончательно, отправив в спецуху ещё одно, последнее, письмо. Вот что она получила в ответ:

"Здравствуйте, Ирина Сергеевна! Извините меня за позднее письмо. На это много причин, но меня искренне волнует судьба Андрея Воробьёва. Где он, что он? Если Вы знаете хоть что-нибудь, напишите мне, пожалуйста. Его побег для меня был большой неожиданностью. Вёл он себя спокойно, хорошо зарекомендовал себя в летнем лагере, и вдруг... Его бы и так вскоре отправили домой, так как на него из суда пришёл отказ, но ему об этом пока не говорили. И сделали ошибку. Мне очень неприятно, что он не поделился своими мыслями. Значит, он мне не доверяет. Печально.
Что заставило его совершить побег? Меня очень мучает этот вопрос, а также, где он сейчас, всё ли с ним в порядке?
До свидания. С уважением, Валентина Васильевна."
Ира нашла его. Нашла достаточно быстро. Между ними состоялся последний разговор:

- Андрей!

- Здравствуйте.

Он курил сигарету, стоя к Ирочке вполоборота.

- Андрей! Что случилось?

- Ничего.

- Почему ты не сообщил мне, что ты здесь?

- А зачем? Чтоб менты сразу приехали?

- Тебя никто никуда не отправит, тебя сейчас даже в приёмник не могут сдать, потому что есть решение суда. Единственное, что можно сделать, это вернуть тебя в интернат. Ты хочешь в интернат?!

- Нет.

- А что ты хочешь?

- Я жду паспорт и буду жить сам.

Он стоял к Ирочке спиной.

- Андрей! Посмотри на меня. Ты что не хочешь со мной разговаривать, меня видеть? Если так, то скажи мне об этом. Скажешь - я не буду тебя больше доставать. Ты обо мне не услышишь.

Андрей молчал, чуть опустив глаза.

- Я когда-нибудь сделала тебе что-то плохое?

- Нет.

- Тогда в чём дело? Я могу тебе реально помочь.

В ответ тишина.

- Ну, я так и не услышала ответа на свой вопрос.

- Знаете, сколько мне обещали помочь?! Не надо мне ничего! Вы все у меня вот уже где с вашей помощью!

- Андрей сделал характерный жест на уровне горла, резко развернулся и рванулся за калитку забора частного дома.
У Иры перехватило дыхание, слёзы накатывали на неё, сдавленные рыдания вырывались из груди. Говорить она не могла.

P. S. "Если ты сделала добро, и за это тебе не отплатили гадостью, значит, твоё добро Богом не принято. И чем больше гадость, чем больнее тебе, тем больше благосклонность небес." (Жанна Бичевская)

Моё добро небеса приняли - это несомненно. Такой крупной гадости, а точнее подлости, хамства, я не ожидала. Всё могу понять: обиду, страх, недоверие, но не предательство. Иначе и не назовёшь. Предательство - самый тяжкий из грехов, он карается в последнем, девятом круге ада. Конечно, я этого ему не желаю, но факт остаётся фактом. Пусть всё в жизни у него будет хорошо. Правда, уже без меня. Я показала ему возможный путь - он выбрал другой. Что ж, это его жизнь. Единственное, что осталась, - это чувство, будто меня использовали, а затем выбросили на помойку за ненадобностью. Вымыла лицо, руки, голову - полегчало. Вымыла душу, сердце - выплакалась. Если, не дай Бог, вновь появится со слезами, извинениями, распростёртыми объятиями - растаю. Но этого никогда не произойдёт. Может быть, для меня и к лучшему. А, может быть, и для него. В который раз говорю:

- Тише, тише, успокойся, у тебя всё будет в порядке, обязательно будет, - но теперь я говорю это не Андрею, теперь я говорю это себе.