Geum.ru

Торгово-промышленная палата россии

Вид материалаДокументы

Содержание


Рамазан Гаджимурадович АБДУЛАТИПОВ
Равиль ЗАРИПОВ
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8


Прошел месяц с тех пор как президент России Дмитрий Медведев выступил с Посланием Федеральному Собранию Российской Федерации. Самой серьезной внутриполитической проблемой страны названа ситуация на Северном Кавказе.

С такой оценкой трудно не согласиться. Кавказ стал зоной террористических актов, где под постоянной угрозой находятся не только здоровье, но и сами жизни российских граждан – от простого жителя до руководителя республики.

Некогда цветущий край с уникальными народами и культурами признан сегодня экономически отсталым. По словам президента страны, «безработица и, как следствие, массовая бедность достигли на Кавказе чрезвычайных масштабов».

На исправление ситуации только в этом году в рамках двух федеральных целевых программ югу России и Чеченской республике было выделено 26 миллиардов рублей. Произошедшие события в Ингушетии подвигли правительство к созданию еще одной программы – на период с 2010 по 2016 год этой республике предполагается выделить не менее 32 миллиардов рублей.

Президент поручил правительству определиться до 1 января 2010 года с назначением «человека, лично ответственного за положение дел в этом регионе». И уверенно добавил: «Такой человек появится».

Примечательно, что десять лет назад такое решение уже принималось. С 1999 по 2000 год министром – куратором политики в отношении Северного Кавказа был назначен известный политик и ученый Рамазан Гаджимурадович Абдулатипов.

Что означает эта должность в структуре государственного управления, насколько необходимо сегодня возвращаться к тому, что мы «уже проходили»?

С этого вопроса началась беседа с гостем «Трибуны» – ректором Московского государственного университета культуры и искусств Рамазаном АБДУЛАТИПОВЫМ.

– В 1999 году, будучи министром национальной политики России, я выступал на Совете безопасности с докладом по ситуации на Кавказе. Мы серьезно готовились и предложили фундаментальный документ на 34 страницах, в котором был сделан общий анализ кавказских проблем, отдельно – российского Кавказа, и предложены меры для стабилизации обстановки в регионе.

По-видимому, Ельцину доклад понравился. Он, как эмоциональный человек, сразу же сделал предложение: «Я считаю, что нужно назначить Абдулатипова полномочным представителем Президента России по Северному Кавказу». Конечно, я поблагодарил за доверие, но попросил месяц, чтобы проработать обязанности и место этой должности в структуре государственного управления. На том и порешили.

За этот период я пригласил на разговор всех, кто что-либо мог сказать или предложить по Кавказу. В ходе этих дискуссий мы определились со статусом и полномочиями этой должности. Надо сказать, что в нашем варианте она принципиально отличалась от обязанностей нынешних полномочных представителей президента по федеральным округам.

Например, представителю президента предлагалось поручить решение общих региональных проблем – начиная от инфраструктуры до тех процессов, которые в целом влияют на ситуацию. И при этом не брать на себя то, что касалось непосредственно субъекта Федерации. Скажем, я не претендовал на то, чтобы вместе с губернатором, к примеру, поехать на фабрику и в компании с директором пробежаться по его территории, делая с умным видом замечания.

Президент наши предложения одобрил и написал Юмашеву – «оформить соответствующим указом». С тех пор никто документа не видел. Это был первый опыт в организации работы представителя президента на Северном Кавказе.

Следующий шаг в формировании должности сделал начальник Генштаба Квашнин, который предложил выстроить эту структуру в регионе по принципу военных округов. Как военный человек он, видимо, решил, что если все будут ходить строем, то и порядку будет больше. Надо было укреплять вертикаль власти, и на первоначальном этапе такая постановка вопроса была понятна. Но следовало учесть, что по Конституции субъекты Федерации имеют право напрямую взаимодействовать с федеральными органами власти. Однако точка зрения военных возобладала. И, наверное, поэтому первым полпредом президента в Южном федеральном округе стал командующий войсками Северо-Кавказского округа Виктор Казанцев.

После генерала Казанцева на Северном Кавказе полномочными представителями были губернатор Владимир Яковлев, министр Дмитрий Козак, генсекретарь ЕврАзЭС Григорий Рапота. Сейчас – прокурор Владимир Устинов. И сложилась странная практика. Как только по прошествии времени человек начинал разбираться в кавказских делах, особенностях этого региона, отличать произнесенный тост от реальной жизни, этого человека убирали и ставили нового представителя.

Что же касается тех людей, которые знают кавказскую жизнь изнутри, разбираются в ней, в людях, живущих в этом непростом регионе, – их на эту должность не допускали.

– Рамазан Гаджимурадович, может быть, такой выбор объяснялся тем, что кандидатуры из региона связаны обязательствами перед своим кланом или тейпом?

– Поверьте, тейпы на Кавказе давно сменили корпоративные отношения. Там объединения людей происходят по социально-экономическим или, может быть, должностным интересам. А в Москве иногда воспринимают Кавказ как дикое сообщество патриархально-родового строя, где присутствует один вождь с амулетами, а вокруг него бегают дикие племена.

Мы уже двести лет вместе с Россией. Мы многое поняли о великой русской культуре и ее богатейшем языке, но обратного процесса познания сегодня почему-то не происходит. Не происходит хотя бы на уровне Лермонтова, Пушкина, Бестужева-Марлинского, Толстого. Все эти великие люди изучали Кавказ, его народы, их языки и обычаи. Нельзя управлять, не зная край.

Вводя эту должность, надо думать о том, чтобы Кавказ был представлен в России. Чтобы представление об этом регионе не сводилось исключительно к действиям и менталитету бандитских групп. Ведь с Кавказа приехали Булат Окуджава, Расул Гамзатов, Кара Караев и тысячи других интеллигентов. Они стали частью нашей общей культуры.

– Какое главное качество вы бы определили при назначении представителя президента на Северном Кавказе?

– Туда нужно направить человека, который мог бы говорить с гражданским обществом, кавказским сообществом. Если опять пошлют человека, который видит свою задачу в контролировании местных органов власти, – это будет бесполезный шаг. Это будет еще один федеральный чиновник, и этот институт будет уничтожен в день назначения.

Я благодарен президенту за то, что он обратил особое внимание на Кавказ. Ему нужен там представитель, испытывающий личную ответственность за события, происходящие в регионе. И хватит, видимо, посылать на Кавказ «командировочных». Почему, к примеру, в Дагестан направляют чиновников из Челябинска, а обратного процесса – из Дагестана в Челябинск – не происходит. Пока федеральная власть с волей народов Кавказа считаться не будет – процесс не сдвинется. В свое время Путин был вынужден отменить выборы в регионе из-за неблагополучной обстановки – бесконечных трагедий, неуправляемости самой ситуации. Но в новых сегодняшних условиях можно было бы вернуться к этому вопросу, чтобы руководителей регионов избирал сам народ. Думаю, если было бы так, в моем родном Дагестане была бы другая ситуация.

– Одной из причин сложившейся в регионе ситуации Дмитрий Медведев назвал беспрецедентный уровень коррупции, когда «часть средств почти открыто разворовывается чиновниками».

– В свое время перед телекамерами я сказал Борису Николаевичу: «Мы единственная страна, которая финансирует конфликты и бандитизм. Как только на Кавказе что-то случается, мы туда «вбухиваем» деньги». Странная получается ситуация. Во всех странах капитал «убегает» из зоны конфликта, а у нас он туда привлекается.

Давайте определимся с ситуацией. С одной стороны, это беднейший регион, с другой – чьи-то сыновья там разъезжают на «Феррари», при нищенстве народа. Имеющаяся там коррупция – это же не какая-то кавказская особенность. Ведь все контролирующие органы на Северном Кавказе – это представители федеральных органов власти, а они у нас везде одинаковые.

До избрания на пост ректора института я работал послом. Мы без санкции Москвы не могли купить стиральный порошок – на покупки свыше 100 долларов требуется разрешение центра. Почему в одном месте такой порядок есть, а в другом – пропадают миллиарды рублей?

В свое время Запад нам давал так называемые «связанные» кредиты, из которых 60% выделяемых средств они тратили на своих сотрудников – экспертов, разработчиков, специалистов. В результате России почти ничего не доставалось. Сегодня мне кажется, что деньги, выделяемые из федерального бюджета на Северный Кавказ, чересчур «связаны» с конкретными интересами – начиная от Москвы и кончая регионом.

Я думаю, надо менять механизм финансирования регионов. Это не должна быть гуманитарная помощь, которую дают безвозмездно. Деньги надо выделять под конкретную программу, которая должна получить прибыль. Изначально договариваемся – какая часть прибыли будет федеральной, а какая останется в регионе.

Точно так же следует поступать с назначением нового президента республики. В присутствии председателя правительства, заинтересованных министров – подписывается с ним план его работы на первый год. Пусть это будут первые десять неотложных дел. В этом соглашении по перечисленным делам указывается ответственность – центра или региона. Через год встречаемся в том же составе. Если руководитель недееспособный, зачем его держать в этом кресле до конца срока? Но так же вопрос не решается.

– А разве возможно так решить вопрос, например, с президентом Чеченской республики Рамзаном Кадыровым?

– Но в Конституции нет отдельной статьи, посвященной Рамзану Кадырову. И в законах России тоже нет такой статьи. Чеченский народ талантливый народ и способен сам решать чеченские вопросы.

Кадыров-старший был моим другом. Многие знают, что я первый привел его к Путину. И тогда же, в личной беседе с Владимиром Владимировичем, я говорил о необходимости сотрудничества с этим человеком. Во-первых, Кадыров был «на той стороне», а перешел на нашу. Во-вторых, он – религиозный деятель. Идея создания исламской республики была в умах населения очень сильной, появились многие фанатики этой идеи. В-третьих, он – разумный человек. После этого Путин с ним несколько раз встречался, и хорошо, что «поставили» на Кадырова. Трагедия, что его нет. Великое дело, что младшему Кадырову удалось восстановить республику.

– В последние годы на Северном Кавказе стала особенно острой проблема ваххабизма, например в Дагестане. Как вы оцениваете влияние исламского фактора и есть ли такая проблема?

– Безусловно, проблема существует, и не только на Кавказе. Развивая тему института представителей, могу сказать, что я был инициатором того, чтобы Россия присутствовала в качестве наблюдателя в Организации Исламская конференция. Цель введения такой должности заключалась не только в том, чтобы посадить в Джидде нашего представителя. Задачи его были шире – помогать российской власти взаимодействовать, управлять исламскими процессами, в том числе внутри России.

На сегодняшний день наше взаимодействие с российским исламом осуществляется исключительно через встречи с муфтиями. Это духовные наставники верующих. Но есть такие мусульмане – я отношу себя к их числу, которые имеют мусульманские корни, соблюдают мусульманские традиции, но редко ходят в мечеть. И таких мусульман – преобладающее большинство. Поэтому необходимо встречаться не только с муфтиями, но и с деятелями культуры, общественными деятелями – людьми, представляющими светских мусульман России. Надо формировать светское исламское общество.

– Какова роль Европы в урегулировании кавказских конфликтов?

– Европа разная. Цивилизованная и демократическая Европа поможет Кавказу. А Европа политизированная помешает и внесет новые раздоры. Кроме того, ряд стран использует такие конфликты для реализации своих интересов. Взорвали в США «башни-близнецы», и американцы сразу же использовали этот факт, чтобы ввести войска в Афганистан, полностью войти в Центральную Азию, разместить там свои базы. Конфликт в Южной Осетии и Грузии был использован для вхождения американских кораблей в Черное море.

Россия присутствует на Кавказе более 200 лет. Кроме нее, урегулировать ситуацию там никто не сможет. Но для этого у России должна быть ясная, понятная и открытая политика. Это должна быть повседневная работа с малочисленными народами, населяющими Северный Кавказ. У них нет потенциала для образования самостоятельного суверенного государства. Но с этими малочисленными народами надо договариваться более тщательно и умело.

– Рамазан Гаджимурадович, вы работали 4 года послом России в Таджикистане. Насколько сильное влияние Китая и США в странах Средней Азии, наблюдается ли ослабление влияния России?

– В Средней Азии налицо существенное усиление влияния Китая, Евросоюза и американцев. Мы тоже много делаем, но бессистемно и наскоками.

Таджикистан – это прекрасная страна с прекрасным народом. Там пророссийское руководство. Надо дорожить этими отношениями, беречь их. Но если откровенно, то только благодаря личному вмешательству Владимира Владимировича Путина достроена Сангтудинская ГЭС. После распада СССР это единственная крупная станция, построенная нами за рубежом.

Или другой факт. В Таджикистане проводился Год русского языка. При этом наша страна не выделила средств на его поддержку. Приехал туда московский чиновник и говорит президенту Таджикистана: «Нас беспокоит ситуация с русским языком». Я потом подхожу к нему и объясняю. В Таджикистане нет дефицита желания преподавания русского языка. Есть другой дефицит. В стране не хватает более 2 тысяч преподавателей русского языка.

В ранге посла я обратился с письмом к 34 российским губернаторам – пусть выпускники педагогических вузов приезжают на 2 года поработать в Таджикистан с сохранением зарплаты в России. Предоставление бытовых условий таджики готовы взять на себя. На мое письмо с готовностью ответили только два человека – президенты Чувашии и Татарстана.

– Вы как-то говорили, что в России в первую очередь необходимо защищать права русских. Готовы ли вы это повторить сегодня?

– С начала 90-х годов я говорил и повторяю – благополучие всех народов России зависит от благополучия русского человека. На протяжении сотен лет русский народ буквально был изнасилован имперскими политиками. Его держали 25 лет в солдатах, заставляя захватывать и обустраивать соседние территории. При этом русского человека разучили обустраивать собственный дом, село, родник, наконец, кладбище. Давайте для начала нормально обустроим оставшуюся часть России, а потом будем претендовать на расширение государства, на «пятую империю».

И еще. В 1922 году был подписан Союзный договор, в котором за союзным центром было записано 11 полномочий. Когда Союз разваливался, у федерального центра было уже 485 полномочий! Представьте такую картину. У мужа 400 обязанностей по дому и только 15 – у жены. Это каким же дураком надо быть? Возьми себе пяток полномочий, остальное отдай жене, теще…

Есть полномочия, которые сохраняют целостность государства. Их отдавать в регионы нельзя. В первую очередь это касается законодательной деятельности. А хозяйственные вопросы надо отдавать на места, и чтобы каждый глава региона каждый год отчитывался – что он сделал. Наведем порядок в управлении и контроле – наведем порядок в стране.


досье «Трибуны»


Рамазан Гаджимурадович АБДУЛАТИПОВ

Родился в 1946 году в высокогорном ауле Гебгута в многодетной аварской семье. Имеет пять сестер и троих братьев. Отец – фронтовик, принимал участие в Великой Отечественной войне. Дед – известный ученый-арабист Хаджимурат. Женат, имеет дочь, двоих сыновей и двоих внуков.

Доктор философских наук, профессор. Председатель Совета Ассамблеи народов России.

В 1990–1993 годах являлся народным депутатом РСФСР, с 1991–1993 годов был председателем палаты национальностей Верховного Совета РСФСР. В 1994 году избран заместителем председателя Совета Федерации. 1 августа 1997 года назначен на пост заместителя председателя правительства России. С 1998 по 1999 год занимал пост министра национальной политики Российской Федерации. В 1999–2000 годах – министр Российской Федерации, куратор политики в отношении Северного Кавказа. С 2005 по 2009 год – Посол Российской Федерации в Таджикистане.

В 2009 году избран ректором Московского государственного университета культуры и искусств.


Равиль ЗАРИПОВ