Geum.ru

Бурчак Ф. Г. Соучастие. Социальные, криминологические и правовые проблемы. Киев: Вища школа, 1986. 208 с

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   4   5   6   7   8   9   10   11   ...   16


Как показывает практика борьбы с преступностью, та-

кие действия могут быть достаточно разнообразны. Они мо-

гут заключаться и в активном влиянии на лицо, на форми-

рование у него решимости совершить определенные, запре-

щенные законом действия, и в понуждении его к таким

действиям, и в планировании, организации их. На уголов-

но-правовом уровне такая деятельность охватывает весь

спектр поведения соучастников - от интеллектуального по-

собничества, способствующего формированию умысла ис-

полнителя, до организации преступления.


Наиболее опасными из этих действий являются те, ко-

торые связаны с проявлением инициативы лица в соверше-

нии преступления, поскольку в широком плане это означа-

ет что такое лицо выступает в качестве первопричины пре-

ступления.


3. Инициатор преступления и его криминологическая

характеристика


1. Роль инициатора преступления может быть надлежаще

осмыслена именно на криминологическом уровне, поско-

льку уголовный закон такой фигуры не знает и инициативу

в совершении преступления, по общему правилу, связывает

с действиями соучастников преступления или со специаль-

ными составами, предусмотренными в Особенной части

Уголовного кодекса. Но на криминологическом уровне для

всестороннего исследования проблем, связанных с проявле-

нием инициативы в организации совместной преступной

деятельности, открываются самые широкие перспективы.

Дело в том, что понятие <инициатор преступления>- это,

по существу, криминологический аналог социально-психо-

логического понятия <лидер> для тех случаев, когда речь

идет о совместной антиобщественной деятельности. Поэто-

му применительно к анализу деятельности инциатора пре-

ступления следует опираться на общесоциологические

и социально-психологические характеристики деятель-

ности лидера как стержня, объединяющего людей для

достижения общей, значимой для всех объединяемых,

цели.


В формировании преступления роль инициатора может

быть самой различной: от рождения <идеи> совершить пре-

ступление и <навязывания> ее конкретному лицу, выступаю-

щему в качестве исполнителя его преступных замыслов,

и кончая организацией всей преступной деятельности одно-

го или нескольких лиц.


Следует отметить, что <уровень> инициативы, проявляе-

мой лицом, степень его усилий по воплощению своих пре-

ступных замыслов в жизнь, обнаруженные при этом изоб-

ретательность, настойчивость и последовательность, также

как и характер употребленных при этом приемов и средств,

во многом зависят как от личностных свойств самого ини-

циатора, уровня его антисоциальности, так и от конкретной

ситуации, в которой его деятельность протекает, от лично-

стных качеств, ценностных ориентаций тех, на кого он стре-

мится оказать свое воздействие. Зависит деятельность ини-

циатора и от характера, длительности и стойкости межлич-

ностных связей, существующих между ним, с одной стороны,

II теми, кто попадает в орбиту его инициативы, с другой.

В тех случаях, когда речь идет о групповой деятельности,

она зависит и от характера группы, от системы господст-

вующих в ней ценностей, от степени сорганизованности ее

участников.


2. Можно считать бесспорным, что в любом преступле-

нии, в котором участие принимают два или большее коли-

чество лиц, инициатива в совершении антиобщественных

действий всегда принадлежит одному из них. При этом,

особенно когда речь идет о преступлении, совершаемом со-

исполнителями, инициатива, проявленная одним лицом,

может легко подхватываться другими соучастниками, кото-

рые, воспринимая эту инициативу <на лету>, вносят в нее

и свой собственный вклад. Чаще всего это бывает в пре-

ступлениях ситуационных, таких, например, как групповое

хулиганство. Отсюда нередко затруднительно, а то и просто

невозможно выявить инициатора преступления. Здесь сра-

батывает пресловутый механизм социально-психологиче-

ского заражения, который в условиях общности группового

настроя действует почти с неотвратимостью.


Иное дело те случаи совместного совершения преступле-

ния, в которых имеет место распределение ролей. И здесь

возможны ситуации, когда инициатива, выраженная подст-

рекателем, попадает на <благоприятную> почву, когда, на-

пример, совета, данного им человеку, переживающему опре-

деленную конфликтную ситуацию, может при определенных

условиях оказаться вполне достаточно для порождения у

него решимости совершить преступление. Но чаще всего

при распределении преступных ролей инициатору приходит-

ся прилагать определенные усилия к тому, чтобы добиться

от других соучастников выполнения желаемой для него их

функциональной роли.


Не все участники преступления, совершаемого с расп-

ределением ролей между ними, могут быть инициаторами

преступления. Так пособники - и интеллектуальный и

физический - ни при каких условиях инициативы в соверше-

нии преступления не проявляют. Наоборот, они сами обыч-

но выступают как объекты воздействия со стороны инициа-

тора. В роли этого последнего может выступать и исполни-

тель, который уговаривает конкретное лицо оказать ему

помощь в выполнении задуманного им, и подстрекатель,

который, являясь интеллектуальным автором преступления,

определяет к фунциональной роли и исполнителя и пособ-

ника. Может в этой роли выступать и организатор преступ-

ления. Возможны, конечно, и случаи, когда пособник, ока-

зывая помощь другому лицу в совершении преступления,

действует по собственной инициативе, но это уже откло-

нение от общего правила, касающееся, притом, только его

собственных действий.


3. Инициатор - всегда <родоначальник> преступления.

Но когда лицо действует в одиночку, эта его инициатива


входит как составная часть в совершаемые им действия.

Если же лицо лишь обнаружит во вне свою инициативу

(например, расскажет кому-либо о том, что собирается

совершить преступление), но не воплотит своего намерения

в конкретные действия, то по современным криминологичес-

ким воззрениям эта часть его поведения самостоятельной

опасности (по общему правилу)' не представляет. Несом-

ненно, она свидетельствует о направленности личности, о

системе ее ценностных ориентаций, о необходимости прове-

дения определенных предупредительных мероприятий, но

не о необходимости использования для борьбы с этой нача-

льной стадией преступления такой крайней меры, как уго-

ловная репрессия.


Иное дело, когда инициатор действует не в одиночку, а

совместно с другими лицами, выступающими рядом с ним

в роли ведомых. Он при этом может действовать и совмест-

но с ними как соисполнитель, но может, породив инициа-

тиву, оставаться в стороне. В обоих случаях он, проявив

инициативу, в дальнейшем может утратить контроль над

действиями других лиц, над развитием событий. Именно

это обстоятельство и требует того, чтобы его поведение,

направленное на порождение у других лиц намерения со-

вершить преступление, рассматривалось особо, как дейст-

вие, представляющее самостоятельную общественную опас-

ность. Осмысливание этой криминологической реальности

и должно быть положено в основу конструирования инсти-

тута соучастия в уголовном праве.


Степень общественной опасности инициатора преступле-

ния зависит от интенсивности и характера совершаемых им

действий. Именно различия в деятельности инициатора, ее

объеме дают объективные критерии, по которым может

быть установлена его функциональная роль как соучастни-

ка преступления и определена степень его общественной

опасности.


4. Все случаи действий инициаторов преступления мож-

но, как указывалось выше, разбить на две большие группы:

а) когда инициатор не только действует в этой своей роли,

склоняя к преступлению других, но и сам принимает актив-

ное участие в совершении общественно опасных противо-

правных действий, к которым он определяет и других лиц.

Говоря на языке уголовного права, речь идет о тех случаях,

в которых инициатор действует и как соисполнитель; б) в


Исключение представляет, например, состав, предусмотренный ст.

100 УК УССР и соответствующими статьями УК других союзных рес-

публик.


77


которых инициатор, склонив других лиц к преступлению,

сам остается в стороне от фактического участия в действиях

этих лиц.


Что касается первой группы случаев, то здесь, участвуя

в самом процессе осуществления порожденного им преступ-

ления, инициатор, по существу, действует как исполнитель.

Но сверх того, он еще вовлекает в эти действия и других

лиц. Тем самым степень его опасности повышается. И хотя,

в рамках уголовного права, такое его <двойное> участие в

преступлении к сожалению по сложившейся практике и не

отражается на квалификации его действий, оно, безуслов-

но, должно учитываться при определении избираемой меры

наказания, зависящей, в соответствии с законом, от его

<вклада> в сообща совершаемое преступление. Эта <допол-

нительная> доля его участия в преступлении по сравнению

с другими соисполнителями может быть разной величины.

Она зависит в основном от интенсивности его инициативы,

от того, сколько усилий пришлось ему приложить, чтобы

нарушить законопослушную инерцию других соучастников.

Именно в интенсивности его инициаторской деятельности

проявляется прежде всего уровень его антисоциальности, а

следовательно, и степень его общественной опасности, его

<вклад> в сообща совершенное преступление.


Вторая группа случаев охватывает лишь те, где инициа-

тор не выходит за рамки этой своей функции. Однако это

отнюдь не значит, что роль его во всех случаях одноплано-

вая. Наоборот, как уже подчеркивалось, и уровень его ини-

циативы и характер совершаемых им действий может

быть различным. Он, например, может ограничить свое

участие лишь тем, что склонит к совершению преступления

исполнителя, но может, сверх того, найти ему и помощни-

ков, склонить их к выполнению этой функции, может соста-

вить весь план преступления, не только породив тем самым

у своих соучастников намерение совершить преступление и

принять в нем участие, но и облегчив им их преступные

действия, продумав за них все детали преступного плана.

Он может, склоняя лицо к преступлению, в одних случаях

ограничивать свои действия лишь советами, уговорами, уве-

щеваниями, а в других - прибегать к шантажу, угрозам

и т. д. Ясно, что степень опасности совершаемых им дейст-

вий при этом будет неодинаковой.


Отсюда задача криминологического анализа должна

сводиться к тому, чтобы, изучая групповую преступность,

выявить все встречающиеся на практике формы поведения

инициатора, сгруппировать их в зависимости от степени об-

щественной опасности и дать обобщенную типизацию, ко-


торая могла бы служить базой для ее отражения в уголов-

ном законе. На современном этапе такое криминологичес-

кое осмысливание позволило выделить две функциональные

роли, в которые чаще всего воплощается деятельность ини-

циатора: подстрекателя и организатора преступления.


5. Однако в определенной ситуации инициатором может

быть, как уже указывалось, и один из соисполнителей пре-

ступления. Это возможно в тех случаях, когда его деяте-

льность (помимо самого участия в реализации преступного

намерения) не выходит за пределы того, чтобы высказать

лишь саму мысль о совершении преступления. Если же со-

исполнитель, высказавший мысль о совершении преступле-

ния, сверх того еще и прилагает усилия, чтобы склонить дру-

гих соучастников к совершению предложенных им действий,

то его поведение приобретает окраску подстрекательства.

Когда же он еще и берет на себя руководство действиями

других соучастников, разрабатывает план совместных дей-

ствий, он, неизбежно, превращается в организатора.


Инициатором в совершении преступления в широком

смысле может быть и лицо, вовлекшее других неустойчи-

вых лиц в преступную деятельность вообще, без ее надле-

жащей конкретизации по объекту. Осмысливание этой

ситуации на криминологическом уровне позволило законода-

телю выделить в Уголовном кодексе ряд составов, предус-

матривающих ответственность за такое <проявление ини-

циативы>. К их числу относится прежде всего вовлечение

несовершеннолетних в преступную или иную антиобщест-

венную деятельность. Именно с учетом того, что формиру-

ющаяся психика подростков весьма податлива посторонне-

му влиянию, особенно, когда такое влияние исходит от лиц

несколько старших по возрасту и в силу этого особенно

<авторитетных> для подростка, законодатель счел необхо-

димым, в целях создания надлежащих условий для их фи-

зического и нравственного формирования, запретить под

страхом наказания всякую деятельность, направленную на

вовлечение несовершеннолетних в преступную и антиобще-

ственную деятельность, даже тогда, когда такие действия

взрослого ни к какому негативному результату не привели.


В тех же случаях, когда разлагающее влияние антиоб-

щественных элементов направлено не на подростков, а на

взрослых лиц, но не конкретизировано по объекту, уголов-

ная ответственность по современным криминологическим

воззрениям исключается.


В последнее время в криминологической литературе бы-

ло, правда, высказано мнение о целесообразности включе-

ния этой проблемы в сферу внимания и криминологии и


уголовного права. Рассматривая проблему лидерства в

криминологии, Л. М. Вайсберг представляет <ситуацию,

когда лидер блокирующейся на сугубо ценностной основе

компании (<идеолог>) ' развивает и укрепляет в единомыш-

ленниках мизантропические или собственнические взгляды,

будучи далеким от мысли <наставлять> их на путь преступ-

лений> [86, 96]. Резонно отмечая, что уголовное преследо-

вание за такие поступки, не связанные причинно и виновно

с последовавшим преступлением, было бы отступлением

от установленных советским уголовным законом принципов

и подрывало бы социалистическую законность, Л. М. Вайс-

берг, вместе с тем, полагает, что ответственность за такие

действия, тем не менее, должна наступать, и что задача


криминологии и уголовного права заключается в исследо-

вании проблемы <склонения (побуждения, вовлечения) к

преступному образу действий, причинно и виновно не свя-

занного с конкретными преступлениями; лидерство в нега-

тивной группировке есть чистый, специальный случай скло-

нения к преступной деятельности> (курсив наш.- Ф. Б.)

[86,96].


Характеризуя действия лидера группировки с отрицате-

льной направленностью, сконцентрированные на создании

и идейном сплочении такой группировки, но не связанные

причинно с правонарушениями ее членов, Л. М. Вайсберг

приходит к выводу, что эти действия: 1) бесспорно, общест-

венно опасны; 2) связаны с воспоследовавшим преступле-

нием не причинным, но иным значимым для совершения

образом; 3)' не должны оставаться вне реагирования со

стороны уголовного закона или, во всяком случае, науки

уголовного права; 4) влечь уголовную ответственность в

строго определенных законом случаях и 5) поэтому отно-

сятся к явлениям, лежащим на границе между соучастием

и непреступной общественно опасной деятельностью, кото-

рые должны рассматриваться как прикосновенность [86,

99-100}.


Спору нет, теоретические изыскания, проведенные

Л. М. Вайсбергом в части проецирования понятия лидерст-

ва на криминологию и уголовное право, сами по себе ин-

тересны. Они позволяют в криминологическом плане высве-

тить такие виды деятельности, которые граничат с преступ-

ными, но не образуют их, выступая, скорее, как обусловли-

вающий вид детерминации [143, 58, 144, 13-14]. Лицо,

занимающее в малой группе лидерские позиции и обладаю-


' Речь идет о типологии лидеров. <Лидер - это, прежде всего,

<идеолог>, и в этом непреложном факте исследователю открывается

<тайна> лидерства>,-пишет Л. М. Вайсберг [86, 80}.


щее, в силу этого, особым авторитетом среди ведомых, бе-

зусловно, имеет реальную возможность влиять на их наст-

рой, на определение их жизненных установок. Однако в тех

случаях, когда речь идет о взрослых, уже сформировавших-

ся людях, возможности такого влияния, естественно, огра-

ничены. И дело не только в том, что такие лица имеют

устоявшиеся взгляды, определенную жизненную позицию,

но и в том, что участвуя в общественной жизни, являясь

членами целого ряда других общностей, они испытывают

разнонаправленные влияния на макро-.мезо- и микроуров-

не, обладают в силу своего социального опыта способностью

взвешивать и оценивать эти влияния и сознательно опреде-

лять линию своего поведения.


При таких условиях криминализация неконкретизиро-

ванного негативного влияния лица, занимающего в малой

группе лидерские позиции, на членов этой группы едва ли

была бы оправдана. Не отрицая в принципе общественной

опасности таких неконкретизированных действий лидера,

трудно, однако, выявить их действительную роль в форми-

ровании асоциальной позиции личности, а отсюда, и сте-

пень их общественной опасности. Между тем, как известно,

для криминализации деяния необходима определенная, до-

статочно высокая степень общественной опасности. <Лишь

то деяние может быть правомерно криминализовано, обще-

ственная опасность которого достаточно (с точки зрения

уголовного управа) высока> [165, 216}. Но и этого недоста-

точно. Для криминализации деяния необходим также учет

относительной распространенности этих действий, положи-

тельных и отрицательных последствий их криминализации,

возможности четкого очерчивания в составе самого характе-

ра этих действий и многого другого [103, 115-118', 165,210-

242-, 136, 3-10}. Думается, что и автор в достаточной мере

понимал проблематичность постановки вопроса о кримина-

лизации таких действий, поскольку в качестве альтернати-

вы отнес их рассмотрение к сфере науки уголовного права.

Точнее же их следовало отнести к сфере криминологии, ибо

эти действия правомернее рассматривать с позиций усло-

вий, предопределяющих возможность совершения преступ-

лений, а в социально-психологическом плане - негативных

условий социализации индивидов и роли в этом групп не-

посредственного общения.


6. В тех же случаях, когда криминологический анализ

таких действий однозначно свидетельствует о высокой сте-

пени их общественной опасности, уязвимости объекта, ко-

торый следует от них охранять, наконец об относительной

их распространенности, законодатель решает вопрос и об


их криминализации, как это было в названном выше случае

установления ответственности взрослых за вовлечение не-

совершеннолетних в преступную или иную антиобществен-

ную (саму' по себе по общему правилу не преступную!)

деятельность.


Подтверждением правомерности такого решения явля-

ется многолетний опыт применения этой нормы, введенной,

как известно, в 1935 г. в соответствии с постановлением

ЦИК и СНК. СССР <О мерах по борьбе с преступностью

среди несовершеннолетних>. Вместе с тем, анализ судебной

практики и приведенные выше материалы конкретно-социо-

логических исследований, в которых важное место занима-

ло интервьюирование несовершеннолетних, отбывающих на-

казание в воспитательно-трудовых колониях, показали, что

возможности этой нормы для предупреждения преступности


несовершеннолетних используются далеко недостаточно. Из

100 изученных нами дел о вовлечении несовершеннолетних

в преступную или иную антиобщественную деятельность

лишь по 3 делам квалификация действий осужденного по

ст. 208 УК УССР (ст. 210 УК РСФСР) выступала в чистом

виде, да и то в двух из них речь шла о вовлечении несовер-

шеннолетних в пьянство. В остальных случаях квалифика-

ция действий взрослого соучастника по ст. 208 УК УССР

была результатом идеальной совокупности - совместного

участия с вовлеченным им несовершеннолетним в одном

преступлении. Это свидетельствует о том, что для пресече-

ния неконкретизированного негативного влияния взрослых

на несовершеннолетних, связанного с вовлечеием их в пре-

ступную или иную антиобщественную деятельность, и, сле-

довательно, для устранения этой причины преступности не-

совершеннолетних, названная норма используется слабо.


7. Полученные нами данные выборочного обследования

показывают, что каждое четвертое преступление несовер-

шеннолетних и каждое второе их групповое преступление

совершаются с участием взрослых. При этом в группах

подростков взрослые играют, как правило, весьма активную

роль. Н. Ф. Кузнецова отмечает и большую их роль в созда-

нии групп подростков, совершающих преступления. Следу-

ет, однако, отметить, что эти <взрослые> в основной своей

массе лишь ненамного старше остальных участников груп-

пы, По нашей выборке, как указывалось, 72 % таких взрос-

лых не достигли 20 лет. Близкие к этим данные дают выбор-

ки и других авторов. Если же в качестве предельного воз-

раста для взрослых соучастников преступных групп

несовершеннолетних установить 25 лет, то можно утверж-

дать, что 9/10 всех таких соучастников относятся к этой


возрастной категории. При этом, как уже отмечалось, по-

давляющее число преступлений несовершеннолетних носит

групповой характер, в связи с чем вопрос о преступных

группах и, прежде всего преступных группах несовершенно-

летних, нуждается в особом рассмотрении.


4. Криминологическая характеристика преступных групп


1, Одной из проблем, связанных с криминологическим

анализом совместной преступной деятельности, является

проблема формирования и функционирования преступных

групп'. Следует, однако, отметить, что криминологическое

понятие преступной группы не совпадает с уголовно-право-

вым. Если последнее охватывает групповую форму совер-

шения преступления, получившую отражение в нормах уго-

ловного закона, то в криминологии под преступной группой

понимают прежде всего группу непосредственного общения

(малую группу), объединяемую общими имеющими анти-

общественную направленность интересами и целями, свя-

занную единством преступных действий. Более того, крими-

нологическая характеристика преступной группы не исчер-

пывается тем, что этой группой совершено преступление.

Поскольку криминологической анализ связан с выявлением

причин групповой преступной деятельности, в поле зрения

криминологии неизбежно попадают и все аспекты, связан-

ные с самим существованием преступной группы: формиро-

ванием, структурой, взаимодействием участников, способа-

ми и механизмами организации групповой деятельности,

словом, с выяснением вопросов, далеко выходящих за пре-

делы ее уголовно-правовой характеристики.


Являясь особым видом малой группы непосредственного

общения, преступная группа обладает рядом признаков,

присущих любой социальной группе. Основным, что отли-

чает ее от других контактных групп, является антисоциаль-


' Проблема групповой преступности - это не только проблема

групповых преступлений, но и проблема преступных групп, пишет

У. С. Джекебаев (86, 4].


' Судебная практика иногда использует криминологическое поня-

тие группы для квалификации деяний лица, действовавшего при совер-

шении преступления совместно с другими лицами, которые в силу по-

ложений уголовного закона (малолетство, невменяемость) не могут

рассматриваться как субъекты преступления. Так, в п. 10 постановле-

ния Пленума Верховного Суда СССР от 25 марта 1964 г. <О судебной

практике по делам об изнасиловании> указывается, что <действия лиц,

организовавших изнасилование группой, следует квалифицировать по

ч. Зет. 117 УК РСФСР и соответствующих статей УК других союзных

республик, независимо от того, что другие участники в соответствии со

ст. 10 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных рес-

публик не были привлечены к уголовной ответственности> [26, 197].


ная направленность, предопределяющая преступный харак-

тер действий как группы в целом, так и отдельных ее уча-

стников. Следует, вместе с тем, отметить что преступная

группа может сразу сформироваться, как группа, пресле-

дующая преступные цели (обычно формирование таких

групп связано с преступлениями против социалистической

собственности, где только объединение действий нескольких

лиц дает возможность преступникам осуществить свой за-

мысел), но может возникнуть и в результате трансформа-

ции стихийных групп непосредственного общения, в кото-

рых криминогенность вызревает постепенно под влиянием

либо преступных элементов, осуществляющих целенаправ-

ленное воздействие на такую контактную группу, либо оп-

ределенной криминогенной ситуации [57]. Второй путь воз-

никновения преступных групп типичен для противоправного

поведения несовершеннолетних.


2. Асоциальные группы несовершеннолетних, как пра-

вило, возникают не в связи с совершением преступных дей-

ствий, а для удовлетворения потребности подростков в меж-

личностном общении, компенсации их неудовлетворенности

своим социальным статусом в официальных группах обще-

ния по месту работы, учебы и т. д. [91, 59]. И лишь затем,

по мере углубления асоциальных настроений в группе под

влиянием ситуации или разлагающего влияния более опыт-

ных <взрослых друзей>, входящих в состав группы, или в

прошлом судимых несовершеннолетних, становятся на путь

преступлений. По данным, приводимым И. С. Полонским,

специально изучившим общение как действенный фактор

формирования личности подростков и юношей, такие <взро-

слые друзья> принимали участие в 40,8 % правонарушений

несовершеннолетних. Из них в 15,6 % они были руководи-

телями <операций>, в 25%- подстрекателями, стоящими

за спиной несовершеннолетних. <Многие из них,- пишет

И. С. Полонский,- обладают незаурядными организатор-

скими способностями, имеющими, однако, отрицательную

мотивационную направленность, половина - ранее суди-

ма> [178,67].


По общему правилу криминогенность группы, ее пред-

расположенность к антиобщественному поведению, к совер-

шению преступления ее членами <вызревает>, как указыва-

лось, постепенно. Возникнув для совместного времяпрепро-

вождения, такая группа, особенно если она существует

долго, обрастает со временем своими нормами, устоявши-

мися правилами поведения ее участников, которые, нередко,

под влиянием входящих в такую группу антиобщественных

элементов приобретают негативный характер.


3. В зависимости от социальной направленности стихий-

ные группы делят на три типа: а) просоциадьные, т, е. со-

циально положительные, ориентирующиеся на обществен-

но значимые ценности; б) асоциальные, т. е. стоящие в сто-

роне от основных социальных проблем, замкнутые в системе

узкогрупповых ценностей; в) антисоциальные, т. е. социа-

льно отрицательные, основу объединения которых состав-

ляют антиобщественные ценностные ориентации их членов

и функционирование которых нередко сопряжено с антиоб-

щественными поступками, а иногда и преступлениями [178,

60]. Этот последний тип групп является предтечей образо-

вания собственно преступных групп несовершеннолетних, в

основном ориентирующихся на совершение преступлений.


Такие преступные группы несовершеннолетних встреча-

ются у нас крайне редко. Чаще преступления совершают

лица, принадлежащие к криминогенным группам с разны-

ми социально-психологическими характеристиками. Пово-

дом к совершению преступлений членами таких групп

являются, как справедливо отмечает А. И. Долгова, в основ-

ном конфликтные ситуации, <возникающие не по их ви-

не> [90, 17-, 91, 60-61]. Именно поэтому криминогенные

группы несовершеннолетних, порождающие определенный

негативный настрой их членов, приводящий, в конечном

итоге, к преступлению, заслуживают тщательного крими-

нологического изучения.


4. Из названных выше трех типов стихийных групп не-

совершеннолетних к собственно криминогенным могут

быть отнесены только группы асоциальные и антисоциаль-

ные, поскольку просоциальные группы, ориентирующиеся

на общественно значимые ценности, действуют в русле нор-

мальной социализации объединяемых ими несовершеннолет-

них. Между асоциальными и антисоциальными группами

провести четкую границу нельзя, поскольку первые нередко

являются зародышем вторых. Они образуют почву, на

которой легко прививаются и получают развитие антисоциа-

льные взгляды и идеи. Следует также отметить, что каж-

дый из этих двух типов криминогенных групп не представ-

ляет собой чего-то устоявшегося, стабильного, четко опре-

деленного. Каждая отдельная группа может нести в себе

различный <криминогенный заряд>, отличается от других

длительностью своего существования, количественным,

возрастным и персональным (с точки зрения криминоген-

ной запущенности) составом, степенью сплоченности, ха-

рактером и жесткостью действующих норм, личностными и

социальными характеристиками лидера, его авторитетно-

стью в группе и т. д. Естественно, что все эти признаки кри-


миногенных групп имеют существенное значение как для их

криминологической характеристики, так и для разработки

конкретных рекомендаций, направленных на снижение кри-

миногенной зараженности, предупреждение совершения пре-

ступлений их членами и группами в целом. Криминологи-

ческий аспект изучения таких групп собственно и заключа-

ется в наиболее полном выявлении их характерологических

особенностей, с тем чтобы на основе обобщенной их типи-

зации можно было бы разрабатывать конкретные меры,

направленные на предупреждение объединения несовершен-

нолетних на антисоциальной основе как одной из непосред-

ственных причин совершения ими групповых преступлений.


По полученным нами данным, касавшимся 350 групп

несовершеннолетних, члены которых впоследствии совер-

шили преступление, почти половина из них (40 %) сформи-

ровалась по месту жительства. В их состав входили как

учащиеся школ и профтехучилищ, так и работающая моло-

дежь, хотя во всех случаях в смешанных группах всегда


явно преобладали представители какой-либо одной из со-

циальных категорий несовершеннолетних. Примерно в 16 %

смешанных групп, сформировавшихся по месту жительства,

входили лица, нигде не учившиеся и не работавшие. Неко-

торые из членов групп, сменив место жительства, продол-

жали почти ежедневно приезжать для встреч со своей груп-

пой. 34,3 % групп возникли по месту учебы. Их состав пре-

имущественно был однородным - школьники либо учащие-

ся профтехучилищ. В отдельных случаях имело место

вкрапление представителей других социальных категорий.

6,7 % групп несовершеннолетних образовались по месту ра-

боты. Остальные же - группы, сформировавшиеся в резу-

льтате продолжения знакомств, завязавшихся в пионерском

лагере или при случайных встречах'.


Большинство групп, сформировавшихся по месту жи-

тельства несовершеннолетних,- разновозрастные. Различия

в возрасте имеют место и в группах, образовавшихся в

школах и профтехучилищах. Однако если в группах, возник-

ших по месту жительства, разница в возрасте между млад-

шими и старшими иногда достигала 4-5, а иногда и 6 лет,


' И. С. Полонский, в течение многих лет изучавший стихийные дру-

жеские компании подростков и юношей г. Курска и Курской области,

пишет: <Более половины обследованных нами групп, стабильные, суще-

ствующие не менее трех лет и имеющие постоянных вожаков. По свое-

му социальному составу 29 % объединений городских ребят состоят из

одних школьников, 16 - из работающих подростков и учащихся проф-

техучилищ, 55 °/о имеют смешанный состав> [178, 59].


то в группах учащихся школ и профтехучилищ она обычно

не превышала 1-2 лет.


5. Учитывая, что изучением охватывались в основном

группы, уже совершившие преступление, особое внимание

было обращено на выявление основы, первоначального ин-

тереса, который привел к образованию определенной нефор-

мальной общности, а также вех, которые прошла в своем

становлении эта общность, что предопределило ее кримино-

генность и, в конечном итоге, совершение преступления. Из

общего числа изученных групп только 7,4 % возникли сра-

зу же как преступные (их участники специально объедини-

лись для совершения преступления). Еще 20,3% групп

сформировалось на антисоциальной основе. Хотя их члены

сразу и не договаривались о совершении преступления, но

уже в момент образования группы антисоциальное поведе-

ние рассматривалось как ценность, привлекающая их уча-

стников. Каждая встреча участников таких групп сопро-

вождалась совместными выпивками, почти в половине ве-

лись карточные игры на деньги.


Подавляющее же большинство (72,3 %) групп несовер-

шеннолетних сформировались на базе совместного время-

препровождения как в школе, после занятий, так и по ме-

сту жительства. Первоначальной основой возникновения

большинства таких досуговых групп было стремление под-

ростков к общению, общие интересы и увлечения (техни-

ка, фотография, чтение фантастики, посещение спортивных

соревнований, дискотек и т. д.). Криминогенность нараста-

ла постепенно, на протяжении длительного времени и была

связана либо с внедрением в такие досуговые группы лиц

с антиобщественной ориентацией, либо (что наблюдалось

чаще) с конфликтной ситуацией, в которую попадала груп-

па или отдельные ее члены.


6. Существенно отличался и состав таких групп. Груп-

пы, сразу сформировавшиеся для совместного совершения

преступления, в основном состояли из двух человек. Из 26

таких групп только две состояли из 3 участников и одна -

4. Все участники преступных групп были старше 17, а 7 из

них - совершеннолетними. Основной направленностью дей-

ствий группы было совершение корыстных и корыстно-на-

сильственных преступлений, причем последние были совер-

шены группами, в состав которых входили совершеннолет-

ние. Немногочисленными были и предкриминальные подро-

стковые группы, сформировавшиеся на антисоциальной

основе. Половина их состояла из 2, другая - из 3-4 чело-

век. 35,6 % участников были в возрасте 14-16 лет, 57,3 % -

16-18 лет, остальные-совершеннолетними. Более четвер-


ти участников этих групп в прошлом были либо судимы,

либо направлялись комиссией по делам несовершеннолетних

в спецшколы и спецпрофтехучилища.


В отличие от преступных групп и групп предкриминаль-

ных, сразу объединившихся на антисоциальной или асоци-

альной основе, досуговые группы несовершеннолетних бо-

лее многочисленны. Так, группы, сформировавшиеся по

месту жительства, обычно, насчитывали 6-8, а отдельные

до 12 участников, а группы, возникшие в школе, 3-5, иног-

да 6-8 человек. Следует, однако, отметить, что, как пра-

вило, криминогенный настрой поражал не сразу всю груп-

пу, а начинал с ее ядра, наиболее спаянного постоянным об-

щением. Более того, в момент совершения преступления

или непосредственно после него происходило расслоение

группы. Из 350 изученных нами групп только в 2 случаях

в совершении преступления участвовало 6 и в одном - 7 че-

ловек. В основной же своей массе преступления совершали

2 (41,1 %), 3 (36,3 %) и 4 (21,7 %) участника групп.


7. В криминальных и предкриминальных группах разрыв

во времени между образованием группы и совершением ен>

преступления обычно невелик. Из 26 преступных групп 13

совершили преступление в первые сутки после сформирова-

ния, 8 - в первую неделю и еще 5 - в пределах месяца.

В предкриминальных группах, возникших на антисоциаль-

ной основе, 16 (22,5 %) совершили преступление в течение

первого месяца, 38 (53,5 %) -в течение полугода и 17

(24,0 %) -в течение первого года с момента образования.

В группах, образовавшихся для совместного проведения

досуга, только 28,4 % совершили преступление в течение

первого года, а 71,6 после того, как группа просуществовала

более года, в том числе 43,2 % - более двух лет.


Роли в совершении преступления во всех этих группах

распределялись так: организаторов было 23,2 %, исполни-

телей -61,8 и пособников - 15 %.


8. Криминологический анализ материалов, полученных

в ходе обобщения, позволяет сделать вывод, что если в от-

ношении преступных групп во всех случаях наиболее эффек-

тивными могут оказаться прежде всего уголовно-правовые

меры борьбы (пресечение преступной деятельности таких

групп сразу же после совершения ими первого преступле-

ния), то в отношении предкриминальных групп и, особенно,

досуговых наиболее эффективными должны быть меры, на-

правленные на оздоровление климата, привнесение в сфе-

ру общения подростков положительных ценностей, изоляция

антисоциальных элементов от таких групп и дискредитация

их в глазах остальных участников. Осуществление таких


мер возможно лишь при наличии своевременно полученной

и надлежаще оцененной информации. Именно поэтому в

борьбе с групповой преступностью несовершеннолетних

столь важна опора на общественность, своевременное вы-

явление и устранение конкретных причин и условий, спо-

собствующих объединению подростков на антисоциальной

основе, ограждение групп непосредственного общения не-

совершеннолетних от отрицательного влияния взрослых и

антисоциально ориентированных сверстников.


В этом направлении должна вестись и работа комиссий

по делам несовершеннолетних. Хотя в соответствии с поло-

жением об этих комиссиях одной из главных их задач яв-

ляется организация работы по предупреждению безнадзор-

ности и правонарушений несовершеннолетних, соответству-

ющая координация усилий государственных органов и

общественных организаций, на практике они основное вни-

мание уделяют рассмотрению дел о несовершеннолетних

правонарушителях и применению в отношении них установ-

ленных законом мер воздействия. Учитывая, что группы

несовершеннолетних, вставшие на путь правонарушений, пер-

воначально в своем подавляющем большинстве сформиро-

вались как досуговые, центр тяжести в предупреждении со-

вершаемых ими преступлений должен быть перенесен на

привнесение в эти группы таких идей и интересов, которые

способствовали бы их объединению на базе позитивных цен-

ностей. При этом в ряде случаев достаточно просто поддер-

жать и подвести необходимую материальную базу под те

интересы, которые в такой досуговой группе имеются, уста-

новить доверительный контакт с входящими в нее подрост-

ками. Это наиболее действенный способ и в ограждании та-

кой группы от разлагающего влияния антиобщественных

элементов и в предупреждении групповой преступности.


9. Иную картину представляет собой групповая преступ-

ность взрослых. Само образование групп, ориентированных

на совершение преступлений, здесь, как правило, связано

с общественно опасной деятельностью, направленной на до-

стижение общей для участников группы преступной цели.

Единство такой цели - стержень, вокруг которого происхо-

дит консолидация группы. Образование преступных групп в

ряде случаев выступает как средство реализации преступ-

ных намерений ее участников, поскольку некоторые пре-

ступления в одиночку вообще не могут быть совершены.


Количество лиц, участвующих в преступных группах, за-

висит от характера преступления. Среди изученных нами

2026 уголовных дел о групповых преступлениях 47,8 %

преступлений совершили 2 лица, 19,9-3, 8,9-4, 7,9-5,


15,5 %-6 и более. Характерно, что все дела, в которых

участвовали 6 и более человек,- это, по нашей выборке, в

основном дела о хищениях социалистической собственно-

сти, из них /з - дела о хищениях, совершенных путем при-

своения и растраты.


Изучение этих дел показывает, что многие из таких

групп существуют относительно долго (63 % - свыше од-

ного года). Возможность в течение продолжительного вре-

мени заниматься хищениями обусловлена как кругом лиц,

вовлеченных в хищения, четким распределением между ни-

ми ролей, так и наличием в группе организатора, руково-

дящего всеми ее операциями. Поэтому борьба с преступле-

ниями такого рода должна вестись путем своевременного

выявления таких групп. А это требует прежде всего усиле-

ния контрольных функций, соблюдения всех установленных

законом формальностей, связанных с использованием ма-

териальных средств.


Если в пресечении групповой преступности несовершен-

нолетних на первый план выдвигается профилактическая

работа, направленная на оздоровление климата в досуго-

вых группах подростков, изоляции их от антиобщественных

элементов, то в отношении преступных групп взрослых ос-

новным должно быть их своевременное выявление и разо-

блачение и на этой основе использование уголовно-право-

вых средств борьбы с ними.


Поэтому криминологическое осмысливание этих видов

групповой преступности является основой и для установле-

ния соответствующего уголовно-правового запрета, и для

использования в борьбе с ней законодательных мер.