Народная сказка и ее литературные переложения (на восточнославянском и тюркоязычном материале)

Вид материала

Сказка

Содержание Научная новизна Теоретическую и методологическую основу Материалом исследования Теоретическая значимость Практическая значимость На защиту выносятся следующие положения Апробация работы Структура исследования. Основное содержание работы Первая глава

Подобный материал:

• Горшкова Юлия Евгеньевна Тема : Русская народная сказка, 57.03kb.
• Начинает сказка сказываться, 56.09kb.
• Начинает сказка сказываться, 62.08kb.
• «Народная и литературная сказка», 90.03kb.
• Turnip” Русская народная сказка, 15.65kb.
• Методическая разработка влияние сказки на личностное развитие ребенка, 216.59kb.
• Программа «21 век». 1 класс. Русская народная сказка «Репка», 55.03kb.
• Мифы Древней Греции" 18. В. Драгунский "Запах неба и махорки" 19. Русская народная, 132.43kb.
• Русская народная сказка, 402.56kb.
• Лежебока Итальянская народная сказка, 33.35kb.

Частичное решение данной цели возможно на материале тематической группы сказок об обмане. Наряду с русскими предполагается учесть также восточнославянские, тюркоязычные (татарские, башкирские, азерб., казахские и др.), а также западноевропейские и восточные варианты сказок. Только охват всех возможных вариантов сюжетов может обеспечить полноту и обоснованность выводов. Но такое изучение сказки может опираться лишь на предварительное понациональное изучение ее вариантов и сюжетов.

Достижение обозначенной цели и значимость результатов обусловлена решением следующих задач:

- осуществить совокупное сюжетно-композиционное исследование и комплексное стилевое изучение материала русских сказок данных сюжетных типов в сравнении с восточнославянскими и тюркоязычными сказками;

- выявить связи названных сюжетов с русскими и восточно-тюркскими литературными обработками этих сказок;

- проследить динамику изменения сюжетных единиц и стиля во времени в данных сказках, повестях и их литературных обработках;

- представить литературную историю данных сказочных сюжетов;

- проследить судьбу сказочного фольклора восточнославянских и тюркоязычных народов в так называемых диахронных и синхронно-пространственных связях;

– определить наличие (или отсутствие) общего слоя сказочной культуры у восточных славян (русских, украинцев и белорусов) и у тюркоязычных народов (татар, башкир, азербайджан, казахов и др.) в области репертуара, жанров, стиля, поэтики, приемов исполнения в результате исторического развития и контактов этих народов;

– проследить процесс сохранения (или разрушения) этнической традиции восточных славян и тюркоязычных народов через сравнительный анализ.

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые историко-литературному анализу подвергаются восточнославянские и тюркоязычные варианты сказочных сюжетов, имеющих мировое распространение и ранее изучавшихся либо в рамках только отдельной национальной фольклорно-литературной традиции, либо на материале западноевропейской народной культуры и литературы. Полнота материала определяется тем, что мы берем на учет и изучаем практически все опубликованные на восточнославянских и тюркских языках тексты сказочных и литературных изложений сюжетов о сокровищах египетского фараона Рампсинита, неправедном суде и Ерше Ершовиче.

Критика сказочного текста в нашей науке поставлена неудовлетворительно. Текст, если и получал оценку, то главным образом со стороны содержания, реже – художественной формы и совсем редко – особенностей языка. Новизна исследования определяется тем, что практически нет работ, в которых был бы дан всесторонний анализ определенного фольклорного произведения как художественного целого, глубоко была раскрыта его огромная идейно-эстетическая ценность. Но вместе с тем, было бы неверно и умалять значение работ российских фольклористов: в них всегда есть новые ценные материалы, интересные и важные мысли о жанровой специфике фольклора, особенностях содержания и формы отдельных его произведений. Эти работы обеспечили возможность постановки вопроса об изучении фольклорного произведения как художественного целого и, стало быть, вопроса о раскрытии секретов искусства устного слова.

Наше время характеризуется новым этапом развития науки. Одной из его особенностей является то, что в области филологии наступает время синтетических изучений. Теперь следует предпринять попытки изучить литературное и фольклорное произведения путем выяснения той внутренней связи, которая существует между ними как связь всех элементов их структуры.

Постановка проблемы идейно-художественного единства фольклорного произведения несомненно расширит перспективы развития науки о фольклоре, позволит выработать более правильный методологический подход к анализу произведений, поможет более конкретно представить единство содержания и формы, даст возможность раскрыть в произведении то, что определит его идейно-художественную силу и воздействие.

Теоретическую и методологическую основу данного диссертационного исследования составляют достижения ведущих российских фольклористов (В.М. Жирмунского⁶, В.М. Гацака⁷, В.П. Аникина⁸, А.И. Алиевой⁹, Б.Н. Путилова¹⁰ А.Н. Веселовского¹¹, В. Адриановой-Перетц¹², Д.С. Лихачева¹³, В.П. Проппа¹⁴, Л.З. Колмачевского¹⁵, В. Андерсона¹⁶, Н.П. Андреева¹⁷ и др.). В работе также учтен огромный положительный опыт в разработке и изучении фольклорных процессов в условиях Волго-Уральского региона, Татарстана и Башкортостана, отраженный в трудах видных ученых разных периодов Э.В. Померанцевой¹⁸, Л.Г. Барага¹⁹, И.Е. Карпухина²⁰, К.М. Миннуллина²¹, Л.Ш. Замалетдинова²², М.Х. Бакирова²³, Ф.И. Урманчиева²⁴; Э.С. Касымова²⁵, Х. Ярми²⁶; А.М. Сулейманова²⁷, М.Х. Мингажетдинова²⁸, Н.Т. Зарипова²⁹, Г.Р. Хусаиновой³⁰ и др.

Исходя из предмета и цели исследования, основополагающим принципом подхода к материалу является комплексный метод, включающий сравнительно-исторический, структурно-типологический, текстологический, поскольку изучение типологии контактных связей в фольклоре, во всем многообразии и во всей сложности современной проблематики, невозможно без самого широкого и систематического сравнительного анализа, без соотнесения изучаемых явлений со сравнительными данными, без выявления и изучения фактов повторяемости, в конечном счете - без установления общих закономерностей и специфических особенностей.

В диссертации в историко-типологическом плане исследуются новеллистические и анималистический сюжеты и прослеживается их отражение в литературе. Основным методологическим принципом работы является принцип диалектического единства формы и содержания.

В работе использован сравнительно-исторический метод как наиболее продуктивный, развернута типология восточнославянских и тюркоязычных вариантов трех сказочных сюжетов «Шемякин суд», «Ерш Ершович», «Сокровища Рампсинита». Этот метод позволяет определить национальный колорит даже при сопоставлении единичных вариантов различных сюжетов, но более продуктивным является путь изучения одного сюжета с учетом всех письменно зафиксированных фольклорных и литературных вариантов. Применяемый в работе методологический подход ориентирован на использование основных понятий компаративистики – типологического сходства и непосредственного фольклорного или литературного влияния.

Способ сравнительно-исторического анализа сюжетов позволяет установить неповторимо самобытный и самоценный характер сказок; вскрыть поэтическую конкретность мотивов, образов и ярких изобразительных средств, выработанных в сказках разных народов.

В исследовании дается всесторонний анализ отдельного фольклорного произведения как художественного целого. Метод данной работы состоит в том, что сопоставляются части отдельно взятой сказки между собой, выявляются устойчивые и изменяющиеся компоненты, сопоставляются сказки, записанные от разных сказителей, и разноэтничные тексты, выявляются межпредметные связи между сказкой и литературой. В работе применены современные способы и методы анализа сказок и художественных текстов, позволяющие сделать выводы о бытовании сказочных сюжетов и их литературных обработок, дающие веские основания для обобщений историко-типологического и генетического характера.

В основу работы положены принципы диалектики и историзма, объективности и системности научного анализа. Комплексное использование данных фольклористики, литературоведения направлено на усиление аргументов автора.

Материалом исследования послужили около ста пятидесяти базовых восточнославянских и тюркоязычных вариантов сюжетных типов АТ 950, АТ 1534 и АТ 254** в сравнительном освещении с западноевропейским и восточным материалом.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что оно вносит серьезный вклад в сказковедение, в изучение вопросов поэтики и национального своеобразия сказки, раскрытие механизмов сказочного повествования. Результаты, полученные в ходе исследования, помогут уточнить и дополнить данные существующих указателей сюжетов русских, украинских, белорусских и тюркоязычных сказок. Также работа имеет методологическое значение, так как подобное исследование народной сказки и ее литературных переложений является новой ступенью в изучении и классификации всего репертуара сказочного фонда в широком сопоставлении с известными материалами в фольклористике и литературоведении.

Практическая значимость диссертации вытекает из того, что материалы и выводы работы могут быть использованы для лекционно-просветительской работы, при подготовке учебников, учебно-методической литературы по фольклору.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Наиболее важной проблемой современного сказковедения оказывается проблема типологических сближений. В диссертации выявляются основы типологических сближений или исторических соответствий в фольклоре. Под типологическим сближением мы понимаем такой анализ, при котором разные варианты одного сюжета сопоставляются типологически: в них сохраняются основные мотивы сюжетного типа (каркас), но их наполнение полностью зависит от народа, их создавшего. Сюжетный тип в нашем представлении – это формальная категория сравнительного сказковедения, необходимая при анализе материала на межтекстовом уровне. Выделение сюжетного типа должно быть основано на подробном изучении конкретных текстов, объединённых одной темой и одним способом её раскрытия.

2. Назрела необходимость изучить сказку как морфологическую (сюжетную) реальность с комплексным изучением ее стиля, представить сказку и ее русские и тюрко-восточные литературные обработки как разные воплощения одного и того же системообразующего принципа. В нашей науке сказочный текст, если и получал оценку, то главным образом со стороны содержания, реже – художественной формы и совсем редко – особенностей языка. Поэтому представляет большой научный и научно-популярный интерес выяснение того, какие произведения наиболее часто пересказываются, на какие детали обращается внимание рассказчика, что опускается, что изменяется, существует ли в этом плане какая-нибудь закономерность или нет, задерживаются ли литературные сюжеты в фольклоре, случайно ли они туда заносятся. Вопрос о переходе в народный репертуар и бытовании литературного произведения в устной традиции имеет важное значение не только для решения проблемы «литература и фольклор», но и для истории фольклора, его жанров.

3. Отдельные сказочные сюжеты представлены в диссертации как художественное целое; прослежена эволюция отдельных элементов художественной формы сказок и связанных с ними русских и восточно-тюркских литературных обработок в свете современных представлений; разрабатываются вопросы, связанные с литературной историей сказочных сюжетов и исторической поэтикой сказок.

4. Осуществленное исследование позволило выявить сходство сказочных сюжетов «Шемякин суд», «Сокровища Рампсинита» в восточнославянских и тюркоязычных (особенно татарских, башкирских, азерб. и казахск.) сказках. Сравнительное изучение бытовых новеллистических сказок восточнославянских народов сюжетных типов АТ 1534 и AT 950 убеждает нас в цельности восточнославянского сюжетного репертуара и в особенной близости белорусского сказочного материала к украинскому. Острая социальная направленность - одна из характерных черт русских сказок данного типа. То же самое можно сказать и об украинских и белорусских сказках. В них еще острее чувствуется крайне бедственное положение разоренного крестьянства, которое становилось особенно восприимчивым к бунтарским веяниям.

Татарские и башкирские варианты названных сюжетов имеют много общих особенностей с европейскими вариантами и вместе с тем тяготеют к восточному сказочному материалу. Сопоставление имеющегося опубликованного татарского материала названных сюжетов позволяет делать вывод о большей близости татарских вариантов прежде всего к восточному материалу, что объясняется тем, что татары с древних времен имели тесные политические, дипломатические и культурные отношения с Индией, Средней и Малой Азией, Ираном, странами и народами Ближнего Востока. Поэтому и сказки восточных народов могли проникнуть к ним не только через письменные источники, а непосредственно через личные контакты с этими народами.

Восточные варианты содержат мотивы, рано подвергшиеся смягчению в западных редакциях. Например, это мотив с помещением дочери царя в дом блуда (АТ 950) и мотив Шейлока (АТ 890).

5. Интересным фактом в судьбе сюжетов АТ 1534, АТ 254**, АТ 950 является довольно рано наметившееся стремление к их литературным обработкам. Большая их часть относится к ХIХ веку. В литературных обработках усложняется композиция, появляются новые сюжетные ходы. Образ главного героя в них подвергается определенной трансформации и отличается большим разнообразием характеристик. Рассмотрение всех литературных переложений приводит нас к выводу о том, что характерные особенности сюжетов в литературных обработках авторам не удалось сохранить. Главным образом это объясняется тем, что сюжет всегда служит для писателя только точкой отсчета при осуществлении своих замыслов.

6. Сравнительное изучение многочисленных фольклорных и литературных источников позволяет предположить, что «Повесть о Ерше Ершовиче», выросшая на фольклорной основе, вновь вернулась в народное творчество в виде сказок о Ерше Ершовиче. Следовательно, в сказках о Ерше Ершовиче органично переплелись качества сказок о животных, бытовой сатирической и литературной сказок. Например, вторая часть сюжета, рассказ о ловле и приготовлении Ерша, очень похожа на формульные сказки о животных интересом к веселой игре словом и тяготением к рифме. Из литературных сказок в сказку о Ерше перешла любовь к развернутым характеристикам рыб, каких нет в сказках о животных и т. д. В проведенном исследовании поэтики сказок о Ерше выявляются черты всех перечисленных жанровых форм. В работе обращается внимание на уникальность сюжета, алогичность его основы, нехарактерной для сказок о животных. Это не повесть и не сказка, а «небылица», в основе которой лежит небыличный мотив говорящих рыб. Доказывается, что сюжет о Ерше возник в русле древних скоморошьих традиций.

7. Фольклор есть искусство слова; анализ стилистического оформления сказок, языковых особенностей сказочного и литературного текстов позволяет определить примерное время их создания. Проведенный анализ указывает на связи сказок о Ерше с рифмой пословичного типа и на то, что основной строй языка сказок и повести о Ерше сложился в XVII веке.

Апробация работы. Концепция работы, основные ее положения и выводы изложены в монографиях «Народная сказка и ее литературные переложения: проблема происхождения и модификации текстов» (М.: ГРЦРФ, 2008. – 224 с.), «Типологические сближения в восточнославянских и тюркоязычных сказках» (Казань: ИЯЛИ им. Г. Ибрагимова АН РТ, 2009), получивших положительные отзывы, и статьях (общий объем публикаций - более 30 п.л.). Результаты диссертации представлены в научных докладах, прочитанных на Международных, Всесоюзных, Всероссийских, Республиканских и зональных конференциях, проходивших в гг. Москве, Казани, Тобольске, Славянске-на-Кубани, Чебоксарах, Елабуге, Уфе, Бирске, и опубликованных в сборниках материалов указанных конференций.

Структура исследования. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, примечаний, списка условных сокращений, принятых в тексте работы, и списка литературы.


ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ


Во введении обоснована актуальность рассматриваемой проблемы, определены объект и предмет исследования, сформулированы цель и задачи, раскрыта методологическая основа, научная новизна, практическая значимость работы.

Первая глава «Проблема типологических сближений в истории фольклористики» посвящена выявлению основ типологических сближений или исторических соответствий в фольклоре; рассматривается опыт изучения фольклора в различных школах фольклористики (акцент сделан на теории заимствования), проводится проблемно-мировоззренческий анализ работ ученых.

В русской фольклористике сравнение вариантов сюжета или группы родственных сюжетных типов – один из основных путей изучения сказки. Сопоставление конкретного варианта с рядом аналогичных, составляющих сюжетный тип, по сути, являющийся инвариантом, с одной стороны, и соотнесение и интегрирование рассматриваемых объектов с метасистемой традиции – с другой, позволяет глубже изучить принципы формирования сюжетных типов, подтипов и жанровых разновидностей сказки.

Принципиальной для понимания процесса классификации и типологизации сказок является проблема выделения сюжетного типа в связи с особенностями функционирования героя. Сюжетный тип – это формальная категория сравнительного сказковедения, необходимая при анализе материала на межтекстовом уровне. Выделение сюжетного типа должно быть основано на подробном изучении конкретных текстов, объединённых одной темой и одним способом её раскрытия. В качестве рабочего можно предложить следующее определение: сюжетный тип – это характерная для группы родственных текстов форма композиционной организации действий, поступков героев одного типа в специфическом пространстве и времени.

Есть и другие определения понятия «сюжетный тип». Так, например, С. Томпсон считает, что «тип — это традиционная сказка, которая имеет самостоятельное существование»³¹. Однако проблема заключается в том, что, как отметил В.Я. Пропп, «определить, где кончается один сюжет с его вариантами и где начинается другой, можно лишь после межсюжетного изучения сказок и точной фиксации принципа отбора сюжетов и вариантов»³².

Наиболее важной на сегодняшний день проблемой сказковедения оказывается проблема типологических сближений. Мы будем понимать под типологическим сближением такой анализ, при котором разные варианты одного сюжета сопоставляются типологически: в них сохраняются основные мотивы сюжетного типа (каркас), но их наполнение полностью зависит от народа, их создавшего.

К проблеме типологических сближений в фольклоре впервые обратились представители мифологической школы, немецкие ученые Вильгельм и Якоб Гримм, их последователями в России стали Ф.И. Буслаев, А.Н. Афанасьев, О.Ф. Миллер, А.А. Потебня. Первоосновой народного творчества они считали мифологию и религию и приписывали сказкам происхождение от древних религиозных верований и представлений о природе, коренящихся в анимистическом миросозерцании, искали в них явления и действия олицетворенных сил природы, небесных светил, стихийных духов.

К 70-м годам XIX века мифологическая школа внутренне себя изжила. Выдвигаются новые проблемы и методы. Проблема же сходства получает новое решение: сходство объясняется результатом не индоевропейского единства, а заимствования, культурного общения между народами.

Наиболее значительным представителем нового метода на Западе был Т. Бенфей. Издание им в 1859 году сборника индийских сказок IV в. н. э. «Панчатантра» («Пятикнижие»)³³ стало поворотным пунктом в истории европейской фольклористики. Текст «Панчатантры» сопоставляется ученым (по индийским источникам в их различных версиях) с позднейшими переводами на названные языки. Старому методу реконструкций, догадок, этимологических и иных толкований приходит на смену метод критического анализа и сопоставления текстов.

Сличение текстов позволило Бенфею в общих чертах наметить эпохи и пути распространения индийских сюжетов в Европе. Обнаруживая индийские корни европейских сказок, Бенфей вместе с тем утверждает их буддийское происхождение. Новый метод быстро стал распространяться. Бенфеем был основан журнал «Orient und Occident» («Восток и Запад»), специально посвященный изучению восточных влияний, где Бенфей и опубликовал ряд небольших очерков. Новое направление охватило все страны.

В русской науке зачинателем нового направления был А.Н. Пыпин. Он в своем «Очерке литературной истории старинных повестей и сказок русских» (1858)³⁴ впервые вводит понятие литературной истории сказочных сюжетов. Образцы так называемой литературной истории сюжетов были написаны У. Клоустоном, Максом Мюллером, С.Ф. Ольденбургом, Колмачевским, Ф.И. Буслаевым и др. Дальше и ближе всех к современным представлениям подошел Буслаев. Признавая переход бродячих сюжетов, Буслаев, однако, видит какую-то закономерность сходства, не основанную на заимствовании, а состоящую в зависимости идейно-художественного творчества от «одинаковых начал быта и культуры», от «одинаковых способов жить и чувствовать»³⁵.

Проблема международных соответствий по-настоящему была поставлена у нас А.Н. Веселовским; полного развития взгляды Веселовского достигли в его докторской диссертации «Славянские сказания о Соломоне и Китоврасе и западные легенды о Морольфе и Мерлине. Из истории литературного общения Запада и Востока». Хотя эта работа и не посвящена сказкам в узком смысле этого слова, метод ее имел большое значение для изучения сказок. Веселовский здесь не только не следует Бенфею, но идет совершенно самостоятельным путем. Веселовский не ограничивается установлением факта заимствования, но ставит вопрос, который не ставился Бенфеем, а именно — вопрос о причинах заимствования. Историческое общение не всегда приводит к заимствованию фольклора. Для этого должны иметься внутренние причины, лежащие в области идеологии народа, в зависимости от его исторических судеб и явлений социального порядка. Таким образом, в центре внимания Веселовского не только сюжетные схемы, их совпадения и отличия, не только географическая карта, походы и торговые пути, а прежде всего живой народ как конкретная историческая реальность, как создатель и носитель традиции.

В развитии миграционизма можно проследить две основные линии или два течения. Одно из них — собственно ориенталистское по приурочению сюжетов в зависимости от специальности автора: индийскому, иранскому, монгольскому или, как у дилетантов, — «восточному» вообще. Другая линия развивается позже. Утверждается уже не только восточное, но и западное или иное захожее происхождение сюжета. Таким образом, можно говорить о «восточной» школе и «школе заимствований», понимая под этим не одно и то же. Для представителей последнего течения у нас укрепилось название «компаративисты».

Представители миграционизма весьма разнообразны по своим индивидуальным наклонностям, наряду с миграционистским принципом выдвигались к этому времени уже и другие принципы изучения фольклора. Например, своеобразное и очень плодотворное сочетание миграционизма с историческим изучением мы наблюдаем в трудах И.Н. Жданова