Ликвидатор Тухачевский М. Н. Бумеранг возвращается

Вид материала

Содержание

Естественно, что события марта 1921г. в Кронштадте имели еще и религиозный оттенок.
Кронштадт уникален тем, что все войсковые и флотские храмы имели двойное назначение

Подобный материал:

1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 28

^⁵³⁵ Численность рабочего класса сократилась более чем вдвое, а производительность труда почти вчетверо. Почти две трети паровозов находилось в негодном к работе состоянии. За время Гражданской войны разрушено 1700 верст железных дорог, повреждено 70 тыс. верст и 3672 железнодорожных моста. Все это приводило к резкому падению промышленного производства. Например, в 1920 году было произведено по сравнению с 1913 годом: чугуна — 2,8%, стали — 4,6%. Железо-добывающая промышленность едва достигла 2,25 %, хлопчатобумажная - 6,6%, сахарная 6 % довоенного уровня. При таких условиях даже самая благородная власть могла оказаться под вопросом.

Экономические трудности в стране были видны невооруженным глазом, но Советское правительство считало их результатом многолетней войны, а ее противники неспособностью коммунистов управлять страной. К тому же политика "военного коммунизма", в условиях завершения гражданской войны вызывала серьезное недовольство. Изъятие по продразверстке продовольственных излишков привело к тому, что от пассивного противодействия, заключавшегося в сокращении посевных площадей почти на треть, крестьяне перешли к активному противостоянию.

В конце 1920 — начале 1921 года вооруженные восстания крестьян охватили Западную Сибирь, Тамбовскую, Воронежскую губернии, Среднее Поволжье, Дон, Кубань, Украину, Среднюю Азию. Восстания носили все более и более организованный характер, в то время, как твердой опоры у власти не было ни в армии, ни в пролетарских массах, и даже в самой партии.^⁵³⁶

Удивительно, но факт: сам переход экономики страны на мирные рельсы, как правило, вызывает социальную напряженность в обществе. И дело тут не только в необходимости перевода предприятий на выпуск иной продукции, для чего требуются значительные средства, но и в демобилизации миллионов военнослужащих, которых не только нужно было трудоустроить, но и адаптировать к иным условиям жизни. В психологии этой достаточно активной, а главное наиболее физически крепкой массы укоренились специфическая методика решения проблем с помощью оружия. Война не только жестоко ломает человеческие судьбы, но и коренным образом искривляет шкалу гуманитарных ценностей. Даже такая экономически развитая страна как США вынуждена была лечить "Вьетнамский синдром", а в Советской России 1921 года волна насилия захлестнула даже самые тихие уголки отечества.

Свой оттиск на течение происходивших в марте 1921г. событий, несомненно, сыграли и такие факторы как многонациональный, а потому много концессионный состав населения города. Самые точные сведения по этому вопросу, пожалуй, содержатся в документах Всероссийской переписи населения. В 1897г. население города составляло 59525 человек. В том числе 41156 мужчин и 18329 женщин. Из них нижних чинов армии и флота 15200 в том числе, сухопутного ведомства 4329 и морского ведомства 10831, из которых 3084 человека числились на кораблях и 7747 на берегу. Подавляющее большинство населения составляли славяне в том числе, русские 49226, поляки 2159, украинцы 980, белорусы 313. Кроме того, проживало 2508 эстонцев, 1068 немцев, 948 евреев (иудеев), 926 финнов. А также 451 татарин (возможно, число всех мусульман), 234 шведа. Безусловно, посещали они разные храмы.

Естественно, что события марта 1921г. в Кронштадте имели еще и религиозный оттенок. С первых же дней возникновения "Кронштадтского мятежа" газета "Правда" перечисляя главарей восстания, не забывает отца Сергия, бывшего священника Путилина.^⁵³⁷

В 1910г. в Кронштадте православные составляли 88,6%, лютеране 4,9%, католики 3,9%, магометане 1,0% иудеи 0,9% и старообрядцы только 0,8%.^⁵³⁸ Тем не менее, в конце ХIХ в. каждый путешественник прибывающий в Кронштадт со стороны Петербургских ворот мог бы в этом усомниться. Его встречала маленькая православная часовня, но взгляд привлекала пышная лютеранская церковь во Имя Святой Елизаветы и как верный ее страж, шпиль эстонско-шведско-финского храма во Имя Святого Николая.

Кронштадт уникален тем, что все войсковые и флотские храмы имели двойное назначение. Например, в будние дни они являлись манежем, спортзалом, столовой, мастерской и даже зрительным залом, а в выходные и праздничные церковью. Поэтому в своей основе они, как домовые, были закрыты в первую очередь. 23 января 1918 года все газеты Советской России опубликовали декрет “Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви”, 16 февраля 1918 года был издан декрет об отделении армии от Церкви и расформировании института военного духовенства. Военные храмы оказались вне закона и закрылись. Это не могло не вызвать глухое недовольство, особенно если учесть, что мечеть и синагога также являвшимися домовыми закрыты не были.

Даже в Советское время не отрицали огромного влияние Иоанна Кронштадтского на простых моряков.^⁵³⁹ Между тем, являясь махровым монархистом, он прекрасно видел недостатки общества тех лет и активно боролся с ними доступными ему средствами. Кронштадтские священники получили от отца Иоанна хорошее наследство – авторитет церкви. Не даром говорят: «Какой поп, - такой и приход».

Не менее важным представляется вопрос о социальном составе населения города-крепости. Ведь он был не только военно-морской базой, но и крупным торговым центром, перевалочной базой с морских судов на речные и наоборот. Совсем не даром восставшим приписывали как основную цель - борьбу за свободную торговлю. Хотя большинство гражданских лиц составляли вовсе не купцы, а мещане, жителей связанных с торговлей было не мало. Кроме того, в Кронштадте на порядок выше, чем по стране был удельный вес дворян.^⁵⁴⁰

Следует заметить, что вожаки восстания, выбрали очень удачный момент. Дело даже не только в том, что они воспользовались волнениями в Петрограде, существенным фактором являлось то, что в крепости кончалось продовольствие. Поэтому изголодавшимся людям, совершившим антиправительственный переворот и которым уже не было пути к отступлению, можно было поменять основной лозунг движения. Главарь ревкома С. Петриченко совершал активные попытки сделать это, но времени ему для этого было отпущено слишком мало. В годовалом возрасте щенок, особенно породистый во многом превосходит ребенка, но люди знают, что это положение временно. В Кронштадте приняли резолюцию, которая на первый взгляд кажется безобидной, действия мятежников у многих вызывали восторг, но все обернулось кровавой трагедией и окончательным закреплением партийной диктатуры.

Общий ход восстания в Кронштадте рисуется в следующем виде: свою обеспокоенность положением дел на Балтийском флоте начальник 1 специального отдела ВЧК Фельдман В.Д. выразил еще 10 декабря 1920г. в докладе в особый отдел ВЧК. Уже тот факт, что более 40% членов РКП организации Балтфлота вышли из партии,^⁵⁴¹ должен был бы серьезно насторожить командование. Причин выхода из партии называлось много, но в основном писали по "религиозным убеждениям".^⁵⁴² Однако действенных мер принято не было. Да и некому было принимать. 11 декабря 1920 начпубалта Батиса издал указ №196 в котором предлагалось "произвести смену и направить в низы комиссаров в декабре 25% и последующие месяцы ту же норму, заменяя увольняемых выдающимися товарищами из коллективов".^⁵⁴³

Т.е. до начала событий ротации могло быть подвергнуто 75 % комиссаров. Разумеется под наблюдением Батиса. В то же время командующий флотом Ф.Ф. Раскольников доложил в Москву: «На собрании моряков-коммунистов Петроморскбазы 13 января помощник комфлота по политической части т. Кузьмин, выступавший моим содокладчиком, заявил текстуально следующее: “Троцкий и его сторонники хотят нас вести к тюрьме, каторге и железной решетке”». 23 января Ф.Ф. Раскольников вынужден был подать рапорт об отставке с должности командующего.^⁵⁴⁴ Напряжение продолжало нарастать и достигло апогея на II партийной конференции моряков-балтийцев, открывшейся 15 февраля в Петрограде. Доклад Э.И. Батиса о работе Побалта и деятельность этого органа подверглись суровой критике. В принятом на конференции решении говорилось о том, что Побалт оторвался не только от масс, но и от активных партийных работников и превратился в бюрократический, не пользующийся доверием орган.^⁵⁴⁵ И это в тот момент, когда В. А. Кукель (Кукель-Краевский) должность командующего так и не принял, да и помощник комфлота по политической части т. Кузьмин, то же не спешил в свои права.

Высшее руководство с 1917г. черпало из Кронштадта преданные делу большевиков кадры. Рано или поздно они должны были иссякнуть. Попробуйте среди "мятежников" поискать тех, кто был известен в Кронштадте в 1917г. Вряд ли вам это удастся. Можно с уверенностью сказать, что все вожаки давно ушли из города-крепости, а большинство из них к тому времени попали в мир иной.

Вместо них приходили другие. Чтобы ослабить поддержку Махно со стороны местного населения, призванных по мобилизации махновцев старались удалить из районов Южной Украины. Группы общей численностью в 6 тыс. человек, которые "состояли в большинстве своем из махновцев, деникинцев, петлюровцев, кубанцев" прибыли в Кронштадт. Они для флота "и по возрасту своему не могли быть полезными… 45 летние старики…"^⁵⁴⁶ Всего с осени 1920 года на Котлин прибыло около 10 тысяч человек^⁵⁴⁷. На что рассчитывали отцы-командиры посылая такое пополнение? На то, что в колыбели революции они получат иное мировоззрение? Это была очередная глупость, если не предательство. Тем не менее, основной костяк флота, по-прежнему составляли кадровые моряки. Однако классных специалистов подготовить не так просто, приходилось мириться с тем, что "на судах Балтфлота в качестве квалифицированной прислуги судна (минеры, машинисты и т. п.) в большей своей половине состоят из других образованных западных окрайных республик (Эстонии, Латвии и др.)".^⁵⁴⁸ Но их отношение к Советской власти, как впрочем, и остальных матросов следует рассматривать, не годом призыва, а доминирующей идеологией.

С точки зрения уполномоченного Особого отдела: "Развернувшиеся на Балтфлоте события являются следствием целого ряда причин, из коих главная и основная та, что большое количество военморов было привязано при неподвижной точке и в течение трех с лишним лет, не принимая непосредственного фактического участия в военных делах, искусственно группировалось не вокруг живого здорового организма, не у флота, которого фактически не существует, а объединялось въевшимся в их сознание "морским патриотизмом". Являя из себя обособленную, кастовую группу, военморы оторвались от пролетариата в целом и под влиянием бездействия выродились в паразитический элемент, причем бессознательно идеологию пролетариата подменили непоколебимой уверенностью в том, что они "краса, гордость и авангард революции".^⁵⁴⁹

Основная масса матросов теперь состояла не из бывших рабочих, а из крестьян. Т.к. моряков в первую очередь отбирали по физическим качествам, то естественно, что если они даже не были из зажиточных семей, то в потенциале должны были стать "крепкими мужиками" уже благодаря своей силе и флотской закалке. На деле они могли быть лишь попутчиками существующей Советской власти. Пока шла война с белогвардейцами, которые были олицетворением старых порядков, "крепкие мужики" боролись с ними, но как только по их мнению опасность миновала, они вспомнили, что у них есть и свои интересы, отличные от интересов большевиков.

Тем не менее, не смотря на постоянные мобилизации, в Кронштадте до самого мятежа, сохранялась крупная, партийная организация. Однако, подавляющее число ее членов вступило в партию большевиков во время так называемых "партийных недель", когда в силу обстоятельств в партию принимали всех желающих. Кроме того, матросов вообще принимали в партию на много охотнее, чем всех остальных. В данном конкретном случае это стало крупной ошибкой.

На январь 1921 года большевистские ячейки города-крепости насчитывали 2680 членов и кандидатов в члены РКП (б).^⁵⁵⁰ Когда вести о вспыхнувших в Петрограде забастовках дошли до Кронштадта, матросская масса пришла в брожение. Расслабленная партийная организация развалилась и растворилась в бушующей и озлобленной массе. Обстановка в Кронштадте с каждым днем накалялась, грозила взрывом. Произошло интересное совпадение: 28 февраля вышел приказ ВЧК "ОБ УСИЛЕНИИ БОРЬБЫ С КОНТРРЕВОЛЮЦИЕЙ", а на собрании экипажа линкора “Петропавловск” в тот же день, была принята "эсеровски-черносотенная",^⁵⁵¹ антикоммунистическая резолюция. Как будто выступление вожаков мятежа стало жестом отчаяния.

Сама резолюция, принятая на линкоре "Петропавловск", а затем одобренная на Якорной площади, прямо говоря не столько антисоветская, сколько популистская, с родни той, что не редко выдвигаю некоторые нынешние политики. Если бы 8 мая 1945 г. к Жукову пришли фашистские парламентеры, и предложили провести в Советском Союзе альтернативные выборы это было бы примерно то же самое, что произошло 28 февраля 1921г. в Кронштадте. Коммунистическая партия всеми доступными ей методами добилась победы в Гражданской войне. Методы были, прямо скажем не мягче чем у белогвардейцев, а возможно и у самых настоящих банд, выступающих под весьма привлекательными лозунгами. Тем не менее, одержанная победа давала право диктовать волю как проигравшим, так и равнодушным. Говорят, бойтесь равнодушных. Но можно ли быть равнодушным в Гражданской войне когда линия фронта проходит по крестьянской меже? Здесь действует принцип: кто не с нами, тот против нас.

Однако поначалу правительство попыталась решить вопрос мирным путем. Компартия направила в Петроград и его морской форпост Михаила Ивановича Калинина, который, если являлся главой государства, формально говоря президентом. Он прибыл, как теперь принято говорить с супругой, эстонкой по национальности, что в многонациональном городе тоже было не маловажно. Ему предстояла сложная задача. Накануне "в Петрограде был общефлотский митинг в морском корпусе. Зиновьев был встречен не дружелюбно, не давали ему говорить, только Калинину удалось внести успокоение, в конце концов, была принята резолюция Петросовета…"^⁵⁵²

Проведение митингов в этот день стало традицией, связанной с годовщиной февральской революции. Понимая, что настроение матросов критическое Калинин хотел локализовать конфликт и по прибытии в Кронштадт настаивал на проведении митинга в морском манеже, где не могли поместиться все желающие, но это ему не удалось. К тому же Калинин не мог решить назревших вопросов, поэтому речь его часто прерывали выкриками.^⁵⁵³ Кроме того, "мятежники", демонстративно прибыли на митинг с оружием, еще до начала митинга заняли лучшие места, затем выпустили на трибуну своих единомышленников и сумели протащить необходимую им резолюцию. М. И. Калинин выступил трижды. Но из 16 тысяч собравшихся лишь Калинин и комиссар Балтфлота Н.Н. Кузьмин, выступали против резолюции. Заметим, что в 1917г. в Кронштадте митинги происходили ежедневно, а потому у местной "братвы", был богатый опыт их проведения в нужном им русле. К тому же что можно услышать на огромной площади, битком наполненной возбужденными людьми? Несомненно, что большинство собравшихся не только понять, но и увидеть выступающих просто не могла.

"Доминирующая роль Петриченко с первых часов восстания — его подпись под резолюцией “Петропавловска”, выступление на Якорной площади, руководство делегатским собранием 2 марта и Временным революционным комитетом — дает возможность предположить, что он начал действовать еще до начала мятежа. Доказательством может послужить и заявление одного из членов ВРК, сказавшего: “Мы приказали отпустить Калинина 1 марта”, то есть за день до образования ВРК Петриченко и его товарищи уже отдавали приказы". Уже 28 февраля собрание вели С. Петриченко и П. Перепелкин, и на нем обсуждалась резолюция принятая затем 1 март на новом собрании. В тот же день в два часа дня на Якорной площади состоялся общий митинг. Этот митинг также был подготовлен руководителями мятежа разославших телефонограммы по частям и кораблям петроградской морской базы с приглашением принять в нем участие.^⁵⁵⁴ Тут же после митинга вечером 1 март по линии постов были разосланы телефонограммы, где утверждалось, что "Партия коммунистов удалена от власти и управляет ВРК".^⁵⁵⁵

Формально ревком оформился на следующий день, на делегатском собрании. Вот только факт запугивания делегатов смело признают эсеры в книге "Правда о Кронштадте".^⁵⁵⁶ Признает это и член ревком Вальк.^⁵⁵⁷О там, какие там творились безобразия, ревком вынужден была сообщить, но с большим опозданием в статье "КАК СОЗДАЛСЯ ВРЕМЕННЫЙ РЕВОЛЮЦИОННЫЙ КОМИТЕТ". Приведем лишь отрывки из статьи:

"Представители власти растерялись, а некоторые из них оставили город. Поэтому вполне понятно, что охрану, как самого здания, так и делегатов от каких-либо эксцессов с чьей-либо стороны пришлось взять на себя команде линейного корабля “Петропавловск”".

Кузьмин "говорил о двойственном положении, которое занял Кронштадт, о патрулях, двоевластии, об опасности со стороны Польши, о том, что “на нас смотрит вся Европа”, уверял, что в Петрограде все спокойно; подчеркнул, что он в руках делегатов, что делегаты могут, если им угодно расстрелять его; и заключил свое выступление заявлением, что если делегаты хотят вооруженной открытой борьбы, то она и будет – коммунисты от власти добровольно не откажутся, и будут бороться до последних сил".

"После удаления с собрания… Кузьмина, Васильева и коменданта крепости... поступает внеочередное заявление тов. делегата линкора "Севастополь" о том, что по направлению к зданию собрания движется 15 подвод с винтовками и пулеметами…

В самый последний момент тов. председатель сообщает, что на собрание двигается отряд в две тысячи человек, после чего собрание, взволнованное и возбужденное, расходится в тревоге из здания Дома просвещения".^⁵⁵⁸

В результате, Петриченко тут же заявил, что ввиду тревожного положения президиум совещания предлагается считать "Временным ревкомом".^⁵⁵⁹ Свидетели этого спектакля были, конечно, еще откровеннее.

Возникновение очага инакомыслия на стратегически важном направлении требовало от властей срочных, решительных действий. Переговоры означали потерю времени. К тому же "повстанцы", уверенные в своей силе, выдвигая дополнительные требования,^⁵⁶⁰ парламентеров не допустили, арестованного комиссара Зосимова для поездки в Москву не выпустили.^⁵⁶¹ Губчека была арестована избранная на собрании рабочих Арсенала делегация для связи с Кронштадтом,^⁵⁶² и делегация кронштадтцев, прибывшая в Петроград для разъяснения требований матросов, солдат и рабочих крепости.^⁵⁶³

Между тем, этот факт, газета Кронштадтского ВРК отвергает.^⁵⁶⁴ Но на арест были причины, вели себя делегаты вызывающе и требования выдвигали неприемлемые, о чем с гордостью сообщает председатель ревкома Петриченко, в своей брошюре.^⁵⁶⁵

5 марта Кронштадту был предъявлен ультиматум,^⁵⁶⁶ а штурм был назначен на 7 марта, но затем перенесен на 8 марта (день открытия Х съезда РКП). Войска, брошенные на штурм, вдвое уступали оборонявшимся по численности, а превосходство кронштадцев в артиллерии было подавляющем. В результате правительственные войска понесли серьезные потери, часть их попало в плен или перешла на сторону восставших. Следует отметить, поданный в ЧК рапорт, который предупреждал, что "в 561 полку настроение боевое, но использование его в боевых операциях затруднительно, так как в Кронштадте стоит 560 полк, состоящий из земляков кубанцев".^⁵⁶⁷ "Между тем полк ночью был брошен в наступление и, пройдя полверсты, отказался дальше продвигаться, принужденный к этому силой, он в количестве около батальона сдался кронштадтцам".^⁵⁶⁸

После репрессий 1937 г. историк К.И. Жаковщиков писал: "… Командующий 7-й А Тухачевский намеренно в предательских целях, так "организовал" это первое наступление Красной Армии на Кронштадт, что оно было заранее обречено на провал". Как следовало ожидать, досталось ему не одному, а вместе с Троцким и Зиновьевым, которые, кстати, между собой не ладили.^⁵⁶⁹ Пожалуй, историк не совсем прав. Будущий маршал, конечно, знал соотношение сил, но, во-первых, он лишь выполнял предписание Троцкого, хотя против него и не возражал, а во-вторых, получаемые разведданные, говорили о значительных разногласиях в стане мятежников. Как правило, расхождения во мнениях приводили к слабости в военных вопросах, но в данном случае отступать мятежникам было некуда и поспешный, неподготовленный удар лишь спаял их ряды. Но на помощь извне в ближайшее время надежд было мало. С "Петропавловска" 6 марта 1921г. была отправлена радиограмма: "Вся власть советам, а не партия": "Наше дело правое. Мы за власть советов, а не партий, за свободно избранных представителей трудящихся. Советы, которыми управляет коммунистическая партия, всегда оставались глухи к нашим нуждам и стремлениям".^⁵⁷⁰

Формально говоря, позиция отчасти сродни той, которую в девяностые годы вели популисты призывающие голосовать "против всех". На деле, воплотив в жизнь свой лозунг, "мятежники" подрывали лишь власть коммунистов. А им пришлось дожидаться подкрепления и "приводить войска в порядок", так как под воздействием поражения и проникновения кронштадтских агитаторов прибывшие части быстро разлагались.

Повторный штурм начался 17 марта. По мнению командования "самым серьезным препятствием для штурма является состояние льда, хотя еще крепкого, но уже покрытого водой на пол-аршина. Последнее обстоятельство вселяет в бойцов нерешительность и страх".^⁵⁷¹ В Кронштадте кончалось продовольствие, а поставки за счет Красного Креста были незначительны, но не это было определяющим. Как вспоминал Л. Троцкий: "Мы очутились перед опасностью таяния льда и были вынуждены нанести сухой, короткий и честный удар".^⁵⁷²

Blog

Ликвидатор Тухачевский М. Н. Бумеранг возвращается

Содержание