Geum.ru

Психология сознания

Вид материалаДокументы

Содержание


Феномены гипноза
Двигательная сфера.
Сенсорная сфера.
Психосоматические феномены.
Обманы чувств.
Превращения личности
Постгипнотические внушения
Искажение времени
Подобный материал:
1   ...   20   21   22   23   24   25   26   27   28
ФЕНОМЕНЫ ГИПНОЗА1


Феноменология гипнотических проявлений отличается удивительным, необычайным полиморфизмом. В гипнотиче­ском состоянии репродуцируются практически любая дея­тельность, любые психологические состояния (как имевшие место в жизненном опыте субъекта, так и гипотетически воз­можные), моделируются самые разнообразные клинические проявления функционального и в ряде случаев органического характера, наблюдаемые во врачебной практике.

В связи с тем что именно специфичность гипнотических феноменов послужила основой для излагаемого далее цикла экспериментальных исследований с целью разработки новой методики изучения личности (с применением гипноза), опи­шем эти феномены. Преимущественное внимание будет уде­лено тем особенностям загипнотизированного, которые харак­теризуют стадию глубокого гипноза (сомнамбулизм).

Двигательная сфера. В гипнотическом состоянии рука ис­пытуемого, поднятая гипнологом, остается в приданном ей положении. Гипнолог изменяет позицию руки, предплечья, кисти, пальцев, тела и они удерживаются в самых причудли­вых положениях. Субъект «застывает» в странных и трудных

позах, в любой позиции, какую придаст ему гипнолог (ката­лепсия). Используя пластическую гибкость мышц, создаются разнообразные «скульптурные композиции» (восковая гиб­кость).

Гипнотическое внушение может вызвать любое произволь­ное движение. Так, посредством внушения осуществляются движения рук, ног, тела в любом направлении, автоматические вращательные движения рук, сближение рук, кивание головой и т. д., движения ускоряются или замедляются. В глубоком гипнотическом состоянии можно также и лишить возможно­сти движения: вызвать паралич рук, ног, языка, мышц голосо­вых связок, шеи и т. д. При соответствующих внушениях воз­никают кашель, смех, зевота, различные сложные действия (расхаживание, танцы, посвистывание, напевание песен и т. д.), но с таким же успехом можно и воспрепятствовать осуще­ствлению простых или сложных актов. Например, загипноти­зированного можно лишить возможности писать при сохран­ности остальных функций руки, говорить и т. п. (системный паралич). В глубоком гипнотическом состоянии вызывается машинальное записывание, когда испытуемый, разговаривая с гипнологом, автоматически, неосознанно пишет о своих лич-нозначимых переживаниях, воспоминания о которых ему бо­лезненны. При этом он не отдает себе отчета в том, что именно написала его рука, и смысл написанного будет осознан лишь при его прочтении после гипноза.

Сенсорная сфера. С помощью внушений в гипнотическом состоянии вызываются разнообразные изменения в деятель­ности любого органа чувств. В состоянии гипноза спонтанно и с помощью внушения происходит понижение чувствитель­ности к боли (анальгезия), прикосновению, температурным раздражителям вплоть до полной нечувствительности любого участка кожной поверхности или слизистых оболочек (анесте­зия). Гипнотик не реагирует ни жестами, ни мимикой на уко­лы иглой, прокалывание кожной складки и т. д. Важно отме­тить, что во время гипноза боль воспринимается (это регист­рируется с помощью электромиографических исследований), но пациент ее не «переживает». Таким образом, при гипноти­ческой анальгезии и анестезии отмечается функциональная диссоциация: информация о болевом воздействии сохра­няется, но его эмоциональный компонент исчезает.

Под гипнозом можно вызвать и увеличение чувствительно­сти (гиперестезия) к тем самым, раздражителям, которые ра­нее вызывали ее понижение. При этом гипнотик будет реаги­ровать гримасой дискомфорта на прикосновение, укол, незна­чительные изменения температуры и т. д. В гипнотическом состоянии путем внушения вызываются снижение и увеличе­ние остроты зрения, полная слепота или слепота на один глаз, сужение поля зрения, цветовая слепота (полная или на отдель­ные цвета), глухота на одно или оба уха или, напротив, обост­рение слуха. Подобно зрению, слуху, осязанию в гипнозе по­нижаются или обостряются обоняние, вкус.

В состоянии гипноза можно вызвать также изменения об­щего чувства (ощущения, соотносимые не с внешними объек­тами, а с собственным организмом) — чувство телесного бла­гополучия и неблагополучия, чувство слабости/утомления, ощущение силы, свежести, бодрости, отвращение к пище или, наоборот, повышенный аппетит, жажду, зуд, тошноту, чувство свободного или затрудненного дыхания, чувство тяжести, стеснения, давления в области сердца.

Психосоматические феномены. В состоянии гипноза воз­можно моделирование многих симптомов психосоматических расстройств. Ряд исследователей считают, что с помощью пря­мых словесных внушений в гипнозе можно спровоцировать тканевые, гуморальные и даже иммунологические измене­ния — ожог, ослабление кожных реакций на инъекции аллер­генов, остановку кровотечения и т. п.

Обманы чувств. В гипнотическом состоянии продуциру­ются самые разнообразные галлюцинации и иллюзии. Их можно вызвать как в сфере каждого из различных органов чувств, так и в любой их комбинации. Гипнотизируемый под влиянием внушения съеживается от мнимого холода с появле­нием гусиной кожи, «изнывает» от жары, обмахиваясь вооб­ражаемым веером; «обливается» водой, купается в мнимом море; «вдыхает» запах роз в цветущем саду, французских ду­хов (из пустого флакона), аромат соснового бора, на вершине горы «наслаждается» чистым горным воздухом; из соседней

комнаты он «слышит» игру на фортепьяно, оркестр, несуще­ствующий разговор; «ест» с аппетитом различные яства, «пьет» мнимое вино (при этом наблюдается покраснение ли­ца), соки, на лимон реагирует яркой соответствующей реакци­ей. Гипнотика можно отправить в «кинотеатр», где он будет «смотреть» кинокомедию и живо реагировать, смеяться, де­литься впечатлениями с «окружающими», проявляя индиви­дуальные адекватные реакции; тут же его можно перевести в «концертный зал», и он будет сосредоточенно «слушать» му­зыку. Гипнотизируемый посредством внушения оказывается в ресторане, магазине, общественном транспорте, на профсоюз­ном собрании и т. д. Можно создать любые жизненные колли­зии с эмоционально адекватными формами реагирования, с проявлением активной позиции в различных моделируемых ситуациях. Гипнотизируемый живо разговаривает с «другом», возвратившимся из заграничной командировки, обсуждает в «кругу семьи» общественно-политические проблемы совре­менности, высказывает свое отношение к происходящим со­бытиям. Причем человек, лишенный сценического дарования, начинает говорить и действовать в соответствии с внушением. Однако не все внушения реализуются, и в зависимости от индивидуальных особенностей гипнотизируемого отмечается различная степень их выраженности и коррекции. Процессы порождения сенсорных образов основываются на прежнем жизненном опыте испытуемого. Например, слюнотечение и соответствующая реакция в гипнозе на мнимый лимон воз­никнут лишь в том случае, если гипнотик знает его вкус.

Противоположность вышеописанным положительным галлюцинациям представляют отрицательные галлюцинации, когда не воспринимается какой-либо объект или его часть. Гипнотизируемому можно внушить, что он не видит и не слы­шит человека, находящегося непосредственно перед ним, и он не реагирует на любые действия этого человека и на то, что он ему говорит громким голосом. Все предметы, окружающие человека, гипнотик видит. Расхаживая по комнате, он не на­талкивается, как слепой, на человека, которого мы исключили из его поля зрения, он его обходит. Таким образом, он бессо­знательно воспринимает его. Гипнотизируемому можно внушить, что он видит этого человека без головы, без руки, без ноги и т. д. Интересно отметить, что соответствующим внуше­нием можно вызвать воспоминание обо всем том, что говорил и делал «человек-невидимка». Следовательно, действия и сло­ва этого человека все же воспринимались, регистрировались на бессознательном уровне, не достигая сознания.

Различные галлюцинации (позитивные и негативные) мо­гут быть вызваны соответствующим внушением и после гип­ноза. Испытуемый после пробуждения может видеть отсут­ствующего человека, слышать его «голос», отвечать на его «вопросы» и задавать их сам, прикасаться к несуществующим предметам и даже описывать их, ощущать несуществующий запах, есть мнимые фрукты и, наоборот, не видеть реального человека, быть глухим к произносимым словам, не ощущать вкус и запах реального апельсина, лимона и т. д. Причем пост­гипнотические галлюцинации настолько выражены, что их затруднительно отличить от реальных видений.

Память. В постгипнотическом состоянии большинство испытуемых могут вспомнить почти все, что происходило в гип­нозе, другие забывают лишь частично, избирательно, и, нако­нец, третьи не помнят абсолютно ничего (спонтанная постгип­нотическая амнезия). Спонтанная амнезия является показате­лем глубокой сомнамбулической стадии гипноза. Различают спонтанную и внушенную постгипнотическую амнезию. Ва­риантом внушенной амнезии является «амнезия источника», когда, например, человека чему-либо обучают и результат это­го обучения сохраняется в постгипнотическом периоде, но на­лицо амнезия того факта, что он научился этому под гипнозом. Путем внушения можно также вызвать эффект селективной, избирательной амнезии.

В гипнозе наблюдается повышенная способность к восста­новлению забытых воспоминаний различного возраста (ги-пермнезия). Особо важное значение это приобретает во вра­чебной практике при актуализации амнезированных травми­рующих переживаний далекого прошлого, послуживших основой для развития болезненных явлений. Таким образом выявляется причина расстройств, и далее в процессе гипноте­рапии происходит изживание вытесненных аффектов.

Путем внушения можно вызвать у гипнотика искусствен­ную амнезию разнообразного характера: «стереть» из памяти определенные периоды его жизни, и он, например, забывает, что недавно женился, переехал на другое место жительства, и т. д.; можно лишить гипнотика практических навыков и зна­ний и тем самым сделать его неспособным писать, читать, играть, рисовать, шить или производить даже самые простые действия при полной сохранности функционирования муску­латуры.

В гипнотическом состоянии вызываются представления, не соответствующие действительным событиям, носящие харак­тер ложных воспоминаний (парамнезии): гипнотик живо опи­сывает пожар, автомобильную аварию, конфликт в очереди и т. д., которых на самом деле не было. И наоборот, внушение мо­жет снять воспоминания о событиях, реально имевших место.

Диссоциация. Этот феномен проявляется в способности субъекта вычленить себя из текущей ситуации. Он подобен состоянию, когда мы впадаем в мечтательность, фантазируем, «смотрим» сновидения. Субъект «видит» себя выполняющим те или иные акты. Гипнотик может «выйти из себя», «оставить свою оболочку» и наблюдать себя со стороны, «находясь» в другом месте и в различных внушенных ситуациях. Феномен диссоциации часто используют для вызывания гипноанесте-зии. Например, загипнотизированному пациенту, сидящему в кресле стоматолога, говорится:

«Вы не возражали бы выйти в парк? Такой прекрасный день. Не правда ли?» И субъект не ощущает боли, так как он, «отделенный от тела, прогуливается по парку». В результате он становится нечувствительным к манипуляциям стоматоло­га. Или другая ситуация. Рука испытуемого введена в каталеп­тическое состояние, гипнолог создает зрительные и тактиль­ные галлюцинации: «Ваши руки спокойно лежат на коленях. Вы их видите!» И субъект действительно видит обе руки, ле­жащие на коленях. В то же время конечность, находясь в ката­лепсии, становится автоматически безболезненной (без упо­минания об анестезии) и, следовательно, на ней можно прово­дить хирургическую операцию.

Превращения личности. В глубокой сомнамбулической стадии гипноза вызываются самые разнообразные превраще­ния личности. Легко осуществляются регрессия и прогрессия возраста с соответствующим поведением. Взрослый мужчина в «пятилетнем возрасте» шалит, играет детской саблей, стре­ляет из игрушечного пистолета, строит домик, залезает под стол; женщина забавляется куклой, моет ее, наряжает, шутит, смеется, плачет, говорит, как пятилетняя девочка. Можно так­же достичь глубокой трансформации психики, моделируя пе­риод новорожденности с-адекватными этому возрасту пове­денческими и неврологическими реакциями: характерный детский плач» спонтанные хаотические движения, «плавание» глаз, сосательный рефлекс, хватательный рефлекс, рефлекс Ба-бинского и даже соответствующая детской ЭЭГ. В частности, рефлекс Бабинского рассматривается как психофизиологиче­ский показатель аутентичности состояния данного возраста.

При регрессии возраста субъект обнаруживает много лич­ностных черт, присущих воспроизводимому периоду жизни: детский интеллект, соответствующую артикуляцию, словар­ный состав, изменение почерка и другие объективные показа­тели регрессируемого возраста.

В случаях внушения прогрессии возраста искусственно вызывается дезориентация во времени с галлюцинаторными представлениями о том, что гипнотик живет в будущем, оста­ваясь в своем хронологическом возрасте. Например, человеку средних лет можно внушить, что он присутствует на юбилее по случаю своего 70-летия. Феномен прогрессии возраста помо­гает понять, как данный субъект мог бы реагировать в буду­щем на различные моделируемые в гипнозе значимые для него ситуации, в частности ситуации стресса.

В глубоком гипнотическом состоянии при соответствую­щем внушении гипнотик «превращается» в Цезаря, Наполео­на, бога, царя, оратора, в кого-либо из художественно одарен­ных людей (Репина, Ван Гога, Рахманинова и т. д.), атеист — в духовное лицо, городской житель — в крестьянина. Наблю­даемое поведение соответствует внушенному образу, происхо­дит глубокая трансформация самосознания. При внушении образа другой личности гипнотик не узнает себя в зеркале и его трудно переубедить, что он не является внушенной лично­стью.

В глубокой сомнамбулической стадии гипноза вызываются различные метаморфозы. Многие сомнамбулы соответствую­щим внушением превращаются в противоположный пол, в ка­ких-либо животных, в неодушевленные предметы. Поведение гипнотика при подобных внушениях резко меняется: как соба­ка, он ходит на четвереньках и лает, как кошка — мяукает и языком пьет мнимое молоко, как корова — мычит и пережевы­вает сено, как столб — замирает в оцепенении в вытянутом положении, как ковер — растягивается на полу и т. п. Гипно-тик при внушенных превращениях личности ведет себя соот­ветственно содержанию вторичного образа.

Постгипнотические внушения. Этот феномен находит свое выражение в различных актах, которые выполняются после выхода из гипноза в ответ на специфические внушения гипнолога. Запрограммированное во внушении действие реа­лизуется испытуемым в постгипнотическом периоде автома­тически, помимо его воли. При этом субъект объясняет это вдруг возникшим желанием выполнить тот или иной акт. Че­ловек что-то делает по причине, самому ему неизвестной. Для обоснования собственных действий он пытается найти рацио­нальное объяснение, не связанное с инструкцией гипнолога, которая им забыта по причине спонтанной или внушенной амнезии.

Таким образом, инструкция гипнолога является бессозна­тельной, но вполне реализуемой. Крогер сравнивает постгип­нотические внушения с теми автоматическими, импульсивны­ми действиями, которые человек иногда совершает вне гипно­за. «Мы знаем, что мы делаем в данный момент, но не знаем, почему»1.

Сам факт постгипнотического внушения был известен в первой половине XIX в. Уже И. Бернгейм, Л. Левенфельд, А. Молль, А. Форель и другие авторы в сочинениях по гипно­тизму приводят множество примеров выполнения постгипно­тических внушений. Например, П. Жане так формулирует свое понимание этого явления: «Внушенная во время сомнам­булизма идея не теряется после пробуждения, хотя субъектом она, по-видимому, и забыта, и он ничего о ней не знает... Ино­гда она достигает полного развития, вызывая исполнение вну­шенного акта, не проникая обычно в сознание. Существенным здесь является факт подсознательной мысли, существование которой прекрасно подтверждается фактом постгипнотиче­ского внушения: иначе этот последний не может быть объяс­нен»2.

В постгипнотическом внушении можно запрограммиро­вать самые разнообразные действия, ощущения, галлюцина­ции, иллюзии, равно как и время их осуществления. Время ослабляет тенденцию к проявлению постгипнотических вну­шений, хотя они могут быть действенными в течение несколь­ких лет. Принято считать, что обычно постгипнотические вну­шения эффективны по крайней мере в течение двух месяцев.

Выполнение разнообразных постгипнотических внушений находится в большой зависимости от степени внушаемости, от характера внушений (особенно бессмысленных и странных), трудностей в их осуществлении, а также от психологических особенностей личности, ее нравственной позиции, системы ценностей, привычек, целей, потребностей. Гипнотик выпол­няет внушения не как марионетка, а как личность. При пост­гипнотических внушениях, противоречащих базовым пред­ставлениям, нравственным основам, испытуемые прямо в гип­нозе могут отказаться от их исполнения либо реализуют их частично, избирательно. Если гипнолог настаивает в гипноти­ческом состоянии на выполнении внушения, вызывающего негативизм, то обычно испытуемых очень трудно разбудить. При введении конфликтных внушений (противоречащих лич­ностным установкам) у истероидных субъектов, например, может возникнуть истерический припадок. Тип взаимоотно­шений между гипнологом и субъектом также оказывает боль­шое влияние на выполнение постгипнотических внушений. Мягкая, эмоционально насыщенная атмосфера, непрямые внушения уменьшают сопротивление субъекта.

Искажение времени. Моделирование в гипнозе этого ин­тереснейшего феномена связано с исключительной способно­стью мозга предвосхищать время, «сжимать» его или «расши­рять». У каждого человека есть биологические часы, которые способны оценивать время с удивительной точностью. Многие люди обладают способностью просыпаться в определенное время. Гипнотическое состояние позволяет включать био­логические часы, и испытуемый пробуждается точно в наме­ченное программой время с тем, чтобы выполнить действия, указанные в постгипнотическом внушении.

В соответствии с содержанием постгипнотических внуше­ний каждая минута актуального времени может субъективно оцениваться как 10 минут или, например, каждые 5 минут со­стояния будут тянуться очень медленно и казаться такими долгими, как целый час («расширение» времени). В других случаях, наоборот, 10 минут объективного времени могут быть спрессованы до 1 минуты субъективного, так же как целый час до 5 минут («сжимание времени»).

Сомнамбулизм. Это одна из глубочайших стадий гипноза, имеющая две основные разновидности. При активном типе сом­намбулизма испытуемые обнаруживают значительную психи­ческую активность, быстро выполняют внушения гипнолога, совершают сложные действия, вступают в беседу и т. д. При пассивном типе субъекта трудно побудить даже к самым про­стым действиям, не говоря уже о сложных: на вопросы он либо вовсе не отвечает, либо реагирует с трудом, отдельными сло­вами, медленным движением губ. Оба типа сомнамбулизма, естественно, представляют собой крайности, между которыми наблюдаются разнообразные переходные степени.

Характерной особенностью сомнамбулической стадии явля­ется то, что в ней необходимы специальные указания гипноло­га с определенными внушениями, чтобы вывести испытуемого из состояния пассивности и побудить его к активному поведе­нию. Только гипнолог может воздействовать на загипнотизи­рованного (изолированный раппорт). Функция ответственно­сти в большой степени — охотно и с удовольствием — пере­дается гипнологу. Эта особенность гипноза определяется как спад функции планирования.

Многими исследователями отмечается, что в гипнотиче­ском состоянии происходит перераспределение внимания, проявляющееся в необычайной избирательности по отноше­нию к окружающей среде. Э. Хилгард, в частности, приводит описание эксперимента В. Джемса, который прекрасно иллю­стрирует данное положение: «...Проведите штрих на бумаге или на доске и скажите субъекту, что этого штриха там нет, и он не будет видеть ничего, кроме чистого листа бумаги или чистой доски. Затем, когда он не смотрит, окружите первый штрих другими точно такими же штрихами и спросите его, что он видит. Он будет указывать один за другим на все новые штрихи и пропускать первый каждый раз независимо от того, сколько будет добавлено новых штрихов и в каком порядке они будут расположены. Очевидно, что он не слеп ко всем штрихам как к виду. Он слеп только к одному конкретному штриху, занимающему определенное положение на доске или на бумаге, т. е. к структуре сложного объекта; и, как ни пара­доксально это может звучать, он должен с большой точностью отличать его от всех других ему подобных, чтобы оставаться слепым к нему, когда рядом с ним появились другие. Он "вос­принимает" его в качестве предварительного шага к тому, что­бы не видеть его вообще!»1.

Таким образом, внимание субъекта полностью локализует­ся на словах гипнолога, к которым проявляется повышенное доверие. В гипнотическом состоянии устанавливается рап­порт — тесная связь и глубокая взаимозависимость гипнотика и гипнолога, нарастает внушаемость, вплоть до состояния осо­бой гипервнушаемости. Гипнотические внушения автомати­чески приобретают статус убежденности. В результате приме­няемые гипнологом внушения предохраняют входящую ин­формацию от критики, контроля сознания, наступает сен­сорная и логическая «слепота» на несоответствие реальности. Вводимая информация принимается за действительность, сливается с концепцией гипнолога, в соответствии с которой и реализуется.

Отсутствие чувствительности к логическим противоречи­ям является одним из критериев глубокого гипнотического состояния. Например, субъекту можно, внушить, что человек, сидящий от него слева, одновременно находится и справа (удвоение людей). В большинстве случаев он испытывает зна­чительные трудности в дифференциации реального образа от галлюцинаторного и воспринимает наличную ситуацию без критической оценки. Сомнамбулы легко верят самым стран­ным и необычным внушениям: присутствие в одной комнате с ними галлюцинаторных разговаривающих животных, кото­рые вообще не водятся в этих местах (гремучая змея, скорпи­он и т. п.), отсутствие отдельных органов (головы, ног, рук) у ходящих по комнате людей, их удвоение и т. д. Таким образом, все виды и способы реалистических и нереалистических иска­жений в глубоком гипнотическом состоянии могут быть при­няты без критики. Этот факт послужил основой для утверж­дения М. Орна о наличии особой трансовой логики, которая означает своеобразное принятие того, что в нормальном состоянии считалось бы совершенно абсурдным.

В заключение подчеркнем, что у читателя при знакомстве с феноменами гипноза, поражающими своим многообразием, может возникнуть ложное впечатление об абсолютной власти гипнолога и его возможности неограниченного управления психикой гипнотика. Между тем, как отмечалось выше, гипно­тизируемый отнюдь не является каким-то автоматом, прояв­ляющим полную покорность. На самом деле загипнотизи­рованный в состоянии различным образом противодействовать требованиям гипнолога. Беспрепятственно выполняются толь­ко нейтральные для личности инструкции, так как они не про­тиворечат основным чертам его характера и доминирующим представлениям. Даже в случаях глубокого транса испытуемо­го невозможно заставить совершить действия, которые не со­гласуются с его мировоззрением, ценностями, личностными установками, что с очевидностью свидетельствует о сохранении контроля над гипнотической ситуацией.

В. В. Кучеренко, В. Ф. Петренко, А. В. Россохин