Кузнецов Юрий Николаевич педагог дополнительного образования гоудод то «Областной центр детско-юношеского туризма» Тула 2004 пояснительная записка
| Вид материала | Пояснительная записка |
- Кузнецов Юрий Николаевич педагог дополнительного образования гоудод то «оцдютур». Тула, 760.52kb.
- Пособие для руководителей геологических объединений. Подготовил педагог дополнительного, 268.45kb.
- Куликова Татьяна Михайловна педагог дополнительного образования Сыктывкар 2009 пояснительная, 619.06kb.
- Программа «Каникулы». Гоудод «Федеральный центр детско-юношеского туризма и краеведения», 23.21kb.
- Павлова Светлана Владимировна педагог дополнительного образования г. Псков 2009, 490.2kb.
- «Центр детско-юношеского туризма и краеведения», 107.57kb.
- Публичный доклад о деятельности Муниципального образовательного учреждения дополнительного, 148.79kb.
- Учебное пособие Киров 2008 сто вопросов и ответов о животных кировской области, 805.74kb.
- Бабела Анна Васильевна, педагог дополнительного образования отдела туризма Сыктывкар, 130.45kb.
- Областной центр детско-юношеского туризма» приказ от «4» февраля 2012 г. №11 о проведении, 202.84kb.
Каким помещиком был А.С.Хомяков?
«Дай бог всем такого барина: малютки не обидит!» Так говорил о Хомякове один из богучаровских крестьян. Чрезвычайно сожалели о нем и в смоленских имениях. Когда их хозяин умер, «крестьяне плакали навзрыд».
Хомяков был яростным противником крепостного права. Крепостничество - «…Мерзость рабства законного». Освобождение от рабства Хомяков искал в обычае. «Закон и обычай, - толкует Хомяков, - управляют общественною жизнию народов. Закон, писанный и вооруженный силою принудительною, подводит под условное единство…частных воль. Обычай, неписаный, безоружный, выражает собою самое коренное единство общества. …Чем шире область обычая, тем крепче и здоровее общество, тем самобытнее и богаче будет развитие права».
2 апреля 1842 года был обнародован Высочайший указ о договорах помещиков в отношении с крестьянами. Хомяков приветствовал его: «Указ очень хорош тем, что не принудителен и не определен». Но как его воплотить в жизнь?
Хомяков пошел на «эксперимент» и с первого шага поставил себя в прямые, непосредственные отношения к своим крестьянам. Он часто созывал мирские сходки, выслушивал все требования и жалобы, делал все свои распоряжения гласно и открыто и никогда не прятался за личностью своих поверенных, как делают это многие добрые помещики, которые сознают всю тяжесть крепостных отношений и не решаются принять на себя ответственности за порядок вещей, которым сами пользуются.
Он приступил к исполнению давнишней своей мысли отменить в своих имениях барщину и перевести крестьян на оброк. Этого ему хотелось не в силу помещичьего полноправия, а по обоюдному соглашению с крестьянами и чтобы этот порядок оправдался в своих последствиях не как милость, а как верный расчет, выгодный для крестьян и вовсе не разорительный для владельца.
Переговоры его с крестьянами в имении продолжались довольно долго; каждый пункт предложенных им условий обсуждался на сходках, и некоторые из них были изменены по требованию крестьян: по окончании и утверждении всех статей, положено было, в случае споров и недоразумений, обращаться к третейскому разбирательству.
Через два года крестьяне другой деревни, принадлежавшей Хомякову, сами приходили просить его, чтобы он и их перевел на тоже же самое положение.
«Эксперимент» удался. Хомяков радовался: «Мало-помалу всю барщину уничтожу…»
А еще его примеру последовали другие помещики.
В 1859 году, когда правительство решило провести крестьянскую реформу, Хомяков решил предложить свой опыт. Он написал председателю редакционного комитета по проектам «эмансипации» крестьян - Я.И. Ростовцеву записку – по сути, конкретную программу: как освобождать, откуда взять деньги на выкуп и т. д. И важно отметить, что будущие «законодатели» пошли по тому пути, что провозгласил в своей записке Хомяков. Алексея Степановича хотели даже пригласить к участию в заседаниях комитетов, но помешала его неожиданная болезнь и смерть.
Об отношении А.С. Хомякова к вере в Бога, Церкви и православной вере.
Хомяков отмечал, что «неверующих» народов нет. Оказывается, то, что сегодня мы привыкли называть атеизмом, а в хомяковские времена именовалось «нигилизмом», это тоже вид религии. Богословы доказывают бытие Бога, а атеисты – его небытие. Доказать то и другое сложно. Поэтому как религиозное, так и атеистическое сознание требуют веры: одни веры в Бога (Teos), другие в Ничто (Nihil). При этом «атеизм» становится одной из самых морально несовершенных религий…
Во чтобы не верили первые люди на земле, сама эта вера является началом объединяющим. Вера соединяет в себе все духовное и человека делает человеком, а народ – народом, но «не только вера создает народ, но и народ веру! Причем веру именно такую, какая ему нужна, какая больше всего соответствует творческим возможностям его духа». Вот почему так много разных верований.
И вместе с тем Церковь – одна. /У Хомякова есть статья под названием «Церковь одна»/. «Единство Церкви следует необходимо из единства Божьего: ибо Церковь не есть множество лиц в их личной отдельности, но единство Божией благодати, живущей во множестве разумных творений, покоряющихся благодати…»
« Церковь называется православною, или восточною, или греко-российскою; но сии названия суть только названия временные. …Когда исчезнут ложные учения, не нужно будет и имя православия: ибо ложного христианства не будет…»
Сегодня Хомяков как богослов принят православной Церковью, а вот в XIX веке «официальная политическая религия» позволяла себе не соглашаться с его мнением. В связи с этим ему приходилось печатать труды о вере не в России, а в зарубежье, да еще и не на русском языке.
Как А.С.Хомяков в своих имениях лечил крестьян от холеры.
Лекарство его: полрюмки (десертной или ликерной) чистого дегтя и столько же конопляного масла. «Это останавливает холеру почти мгновенно и производит сильный пот. Случается, но редко, необходимость повторить половинный прием той же смеси через восемь часов, а еще реже через сутки. Не мешает положить горчишник под ложку, и необходимо после прекращения припадков не давать пить ничего холодного и сырого, но вареного и в особенности слегка ароматического вволю; всего лучше сыворотка. Но так как ее не всегда достанешь, то хорошо проваренный квас, с мятой и укропом. При этих средствах я считаю холеру едва ли опаснее насморка».
Хомяков буквально умоляет своих друзей быстрее распространить этот способ лечения: люди то кругом умирают, «убылых» уже насчитывается «слишком миллион».
У себя в имениях он вылечил таким способом «более трехсот человек в полной холере с корчами» и не видал почти ни одного смертного случая. «Этот успех так велик, что я, смело, взялся бы прекратить холеру в любой столице, будь она величиною и людностью с Лондон».
От холеры этим лекарством был спасен Погодин, его использовал сосед Хомякова Иван Киреевский, и тоже все получилось.
Но никаких заметок в газетах Хомякову напечатать не удалось. Обращения к влиятельным людям в Государственном Совете вызвали обратную реакцию. В имение к Хомякову прислали какую-то «комиссию медиков», которые , ознакомившись с его опытом, сочли его ненаучным и запретили «вылечивать без патента».
Как критиковали А.С.Хомякова.
В кругах столичного дворянства зародилась критика А.С.Хомякова, вошедшая в сатиру Е.П. Ростопчиной «Дом сумасшедших в Москве». До сих пор она не забыта:
Православья страж в народе,
Крепко держит он посты,
Много пишет о свободе,
Восстает на суеты.
Он о «мерзостях России»
Протрубил во все рога…
Говорят, рука витии
Для крестьян его строга!!!
Обвинение это вполне безосновательно – и по большому счету, и по бытовой сущности. Да и сам «интеллигентский» напор по адресу «православного» помещика, по меньшей мере, несправедлив.
Едкая Ростопчина, Хомякова ненавидевшая, высказывалась раздражительно, и даже зло:
Вот их вождь и председатель,
Вот святоша Хомяков,
Их певец, пророк, вещатель:
Вечно спорить он готов
Обо всем и без причины,
И, чтоб ум свой показать,
Он сумеет заедино
Pro и contra поддержать,
Русской старины блюститель,
То он ворог англичан,
То пристрастный их хвалитель,
Он за них речист и рьян…
Что к этому добавить? Не бывает добра без худа… «Не делай добра – не получишь и зла!»
А еще Хомяков и славянофилы выдержали испытание критикой за ношение русских одежд и бород.
Алексей Степанович после приезда из деревни не стал брить бороды. Борода плохо сочеталась с фраком и жилетом. Для удобства он стал надевать простой полукафтан, а еще шапку-мурмолку, придумал зипун собственного покроя, мехом отороченный. Друзья Хомякова последовали его примеру. Бороду отпустил Константин Аксаков, кто-то еще из собратьев-«славянофилов».
Вскоре борода и мурмолка, произвели скандал в собраниях высшего света. Эти атрибуты превратились в символы славянофильства, а над теми, кто их имел, стали потешаться.
Иван Сергеевич Тургенев в поэме «Помещик»:
От шапки-мурмолки своей
Ждет избавленья, возрожденья;
Ест редьку, - западных людей
Бранит – и пишет… донесенья.
Вот так грубо. Впоследствии сам Тургенев стыдился этих строк.
Были и другие сатирики, например, Д.Н. Свербеев:
Нововведений всех опасный, явный враг,
Ты возлюбил браду, возненавидел фрак…
Ты реставрируешь у нас обширный мир,
Ты миру целому даруешь вечный мир.
Итак, хвала тебе, Московский наш Ликург!
А жаль, что над тобой смеется Петербург…
Скандал так просто не закончился. Появился циркуляр от министра внутренних дел, который гласил: «Государю не угодно, чтоб русские дворяне носили бороды: ибо с некоторого времени из всех губерний получаются известия, что число бород очень умножилось…» Далее следовало: «На Западе бороды – знак, вывеска известного образа мыслей; у нас этого нет, но Государь считает, что борода будет мешать дворянину служить по выборам…»