Александра Блока «Двенадцать»
| Вид материала | Поэма |
- Темы контрольных работ Утопия А. Блока (по материалам литературно-критических статей, 23.97kb.
- В музее Александра Блока, 89.1kb.
- «…К сожалению, Христос», 768.69kb.
- Святочного карнавала в поэме А. Блока «Двенадцать» // Гаспаров Б. М. Литературные лейтмотивы., 276.45kb.
- «Черный ветер. Белый снег. Ветер, ветер!», 26.89kb.
- К проблеме духовной революции, 632.3kb.
- Урок чтения в 4 классе ( урок портрет). Тема урока: Образ Александра Блока в его поэтическом, 42.4kb.
- Тема революции и ее воплощение в поэме А. А. Блока «Двенадцать», 27.14kb.
- Революции и её воплощение в поэме А. А блока «Двенадцать», 50.54kb.
- Тема революции в поэме а. А. Блока "двенадцать", 64.75kb.
ЕВГЕНИЙ САМСОН
ЗЕЛЁНЫЙ ЛИСТОК
Поэма драматическая в шести частях
ПЕРВАЯ ЧАСТЬ
ПОМОЛВЛЕН
Из поэмы Александра Блока «Двенадцать»
…Так идут державным шагом,
Позади – голодный пес,
Впереди – с кровавым флагом
И за вьюгой невидим
И от пули невредим
Нежной поступью надвьюжной,
Снежной россыпью жемчужной,
В белом венчике из роз –
Впереди – Исус Христос.
Январь 1918 год
ПРОЛОГ
Сотворение Мира по версии революционера Михаила Фрунзе
1
Летящие фигуры в белом
Бог
Я – свет, я изгоняю темноту,
Владенья расширяя постоянно.
Лишь в белом цвете вижу красоту
И в желтом, фиолетовом, багряном.
Но чудеса за долгие века
Сереют, изменив свою основу.
И давит леденящая тоска
Сквозь пустоту пространства мирового
Лететь во тьму со скоростью луча
Среди мельканья звёзд, комет, болидов.
Остановиться хочется, крича,
Твердь ощутить ногой, во мгле увидев.
Архангел 1
Желанье ваше, господин, вполне
Осуществимо. Вон, не в отдаленье
Звезда, планета третья в пелене
Из облаков, которые в движенье.
Бог
Уверен я, достаточно тепла
На сей планете будет для развития
Различной жизни, чтоб она цвела,
Увитая плодами до зенита.
Носясь в необозримой пустоте
По царству смерти близкой или давней,
Устроим здесь, отдавши дань мечте,
Отдохновенья место, остров славный.
Опустимся и ощутим покой.
Архангел 2
Уныла каменистая пустыня.
Бог
Преобразуем.
Архангел 3
Поводя рукой
Направо и налево
Над равниной,
Бросает он горстями семена.
Бог
Да будет дождь!
Архангел 4
И почернело облачко,
Нахлынул ливень, стала зелена
Округа, реки родились, лесочки,
Луга. На них рогатые стада,
Ревя, нисходят с боговых ладоней.
Из уст его, как будто из гнезда,
Слетают птицы, кличут в небосклоне.
И в водах замелькали, и в кустах –
Пленительные существа повсюду.
Уйдём, они останутся в сердцах
И станут звать обратно, словно чудо.
(обращаясь к Богу)
Однако, на планету возвратясь
Когда-нибудь, не сомневаюсь в этом,
С кем сможете, хотя бы парой фраз
Вы обменяться, поделиться светом?
Оставьте, господин, автограф свой,
Живой портрет, себя в миниатюре.
Пусть он владеет юною Землёй
И держит на ошейнике все бури.
Бог
Мысль хороша. Стоим мы над рекой,
А под ногами берег, глина белая.
Попробую я изваять лик свой.
Глаза, нос сделал, вроде, я умело?
Архангел 5
Сверхгениально!
Бог
Вылеплю я торс.
Вдохну я пламень жизни в истукана.
Из глаз тепло лучится, как от звезд,
И мысли в них, как птичьи караваны.
Живи, мой сын, встречай меня всегда.
Твоё жилище это. И навечно.
Адам
Благодарю, что из острога льда
И тьмы освободили. К человеческой,
К великой доле вами приобщён.
Красой планеты сразу покорён.
Заботу всю и время ей отдам я,
Чтобы при встрече радовала вас.
Дам, дам ей душу, чтобы каждый раз…
Бог
«Дам, дам». Ну что ж, зовись тогда Адамом.
Цари среди парящих в голубом,
Четвероногих по полям, по чащам.
Архангел 1
Восторг угаснет очень скоро в нём,
И станет он созданий всех несчастней,
Поскольку он здесь будет одинок.
Как все, не может жить он без подобных.
Подругу надо…
Бог
Да, да, да! Как смог
Забыть об этом?!
Адам
Жду со мною сходное.
Бог
Однако, платят болью за добро…
Адам
Владыка света, с вами я согласен.
Бог
Тогда терпи же, выну я ребро
Твоё и превращу его в прекрасное.
Адам
Что за краса такая предо мною?!
Головка, кудри, оченьки и руки!
(Погасли вмиг физические муки,
И яма раны заросла). Живой я!
Благодарю, отец!
Бог
Твоя подруга.
Зови хоть Девой. Евою зови!
Ты связан с нею, словно Север с Югом.
Ты без неё – аорта без крови.
2
Минули тысячелетья
Летящие фигуры в чёрном
Сатана
Будь проклят Свет и от него рождённое
Всё: звёзды и кометы, прочий сор
Блуждающий, сплетённый в тучи огненные,
Летящие в погибельный простор.
Будь проклято и слабо всё мерцающее.
Царит пускай же только смерти тьма.
Но что это за гнусное пристанище
Какого-то враждебного ума?
Подданный 1
Земля, планета, но уже живая.
Сатана
Отнял от ненаглядных царств моих
Кусок! Грабитель! Плут! Наглей не знаю!
Преобразил планету…
Подданный 2
Каждый штрих
Украсил он. Пройдёмте же, хозяин.
Сатана
Ничем не обласкает слух и взор.
Однако же, пойдём ногой, глазами
В том убедимся. Ишь как! До сих пор
Похожего не видел я. Открытие!
Над нами голубые небеса,
Низ зеленью цветов, травы покрытый.
И отовсюду птичьи голоса.
Стада пасутся на лугах обширных.
Смотри! Создал подобие своё –
Людей. Они работают все мирно,
И песни обвивают их житьё.
Влюблённые качают колыбельки,
Влюблённые сидят большой семьёй,
Пируют. Над столом же с многих веток
Плоды свисают гроздью золотой.
Прекрасны лица все от счастья полного,
Притягивают так они к себе,
Что влиться хочется в семью их умилённую,
Жить, как они, в какой-нибудь избе.
Подданный 1
Вы шутите, хозяин?
Сатана
Право, искренен.
Свехгениален этот Светобог!
Создал такое он… (Шедевр поистине!)
Планету ту, где сладок каждый вдох,
Где даже я, убийца постоянный,
Дубину обагрённую свою
В костёр в слезах раскаянья бросаю
И превращаюсь в светлую струю.
Что говорю?! Где разум мой всесильный?
Кого я возношу? Он просто вор!
Не гений, нет! Идеями обильный
Воспользовался тем (На плутни скор!),
Что я отвлёкся, и мою планету
Присвоил, искалечил, не узнать!
Замусорил поганым разным цветом,
Могильную испортил благодать.
Уродец сам и тысячи уродцев
Редчайших – своих копий – произвёл
Людей, обогревая мерзким Солнцем!
В рай превратил болота, каждый дол.
Проклятый бездарь он. В горе деяний
Песчинки даже гениальной нет.
Одарены, все счастливы, как малые,
Так и большие, каждому свой свет.
Подданный 2 (про себя тихо)
Сам неспособный сотворить и камень,
Песчинку даже, нуль среди нулей,
Уничтожать способный лишь веками,
Всегда во власти зависти злодей.
(громко)
Отсутствие врагов – для всех идиллия.
Сатана
И надо же придумал идиот,
Растения чтобы людей кормили:
Пшеницу, рис и прочего пятьсот.
Деревья и кусты плодоносящие
Для выкормышей гадких, для людей.
Всё уничтожил это бы смердящее,
Следов не оставляя и корней,
Но невозможно, хоть моё могущество
Безмерно, не имеет и конца.
Но к сожаленью равен Свет мне льющий
Созвездий бесконечнейших сердца.
Но всё ж могу идиллию нарушить,
Хотя бы разделить напополам:
Отнять у половины сущих душу,
Других пустить, как агнцев, по лугам.
Смотри, какая славная картина!
Написана как будто бы лучом.
Лазурно озеро, и на его равнине
Белеет птица, кажется цветком.
То лебедица. Белая семейка
За нею следом – стайка лебедят –
И щиплют травку, выгибая шейки.
Глядит на них, любуется закат.
Подданный 3
Не отрывал бы глаз от вида этого.
Сатана
Но посмотри, что будет через миг.
Красивый, наподобие атлета,
Юнец выходит. Лук схватил и вскрик.
Стреляет в лебедицу. Окровавленная
Кричит и бьётся. Человек плывёт
К ней и хватает и сожрёт зажаренной.
Всё сделаю Ему наоборот.
Подданный 2
Подул Он гневно, и из уст кривящихся
Поплыли шумно тучи черноты,
Одев поля, селения и чащи,
Морозя листья, травы и цветы,
Кровь леденя у всех лесных созданий
И у летящих. Чуткие сердца
Клыками обрастают. Те, что ланями
Недавно были, яро рвут тельца.
Создал змею, ползущую по древу
К гнездовью птицы, для косули – льва.
Рабынь создал, над ними – королеву.
Сатана
Пусть ненависть царит всегда жива.
А вон, с какой взаимною любовью
Глядели друг на друга брата два,
Но вот схватились. Обагряя кровью,
Оторванная хлещет голова.
Таким отныне будет мир двойной:
Хозяева и те, кто им едой!
Действующие лица
к части первой
Фрунзе Михаил – юноша девятнадцати лет, революционер
Бубнов А.С. – представитель пропагандистской группы города Иваново-Вознесенск
Афанасьев Ф.А. – ткач, руководитель группы большевиков на ткацкой фабрике
Дарья Ивановна – жена Афанасьева Ф.А.
Христос – Спаситель
Перлов – урядник
Лавров – исправник
Гусев Павел – кочегар
Личаев – ткач
Личаева – жена Личаева
Дунаев – ткач
Волков – ткач
Ленин – Ульянов В.И., революционер
Литвин-Седой – революционер
Троцкий – революционер
Губернатор, почтмейстер, хозяин типографии, фабрикант, врач, санитар
Народ: молодые, старые, мужчины, женщины, рабочие, жандармы, торговцы, крестьяне
СЦЕНА 1
1904 год. Набережная Невы. Фрунзе расхаживает, останавливается
Фрунзе
Отец, отец… Он незабвенен,
Хотя давно ушёл во тьму,
Но часто-часто сновиденья
Уводят радостно к нему.
И наяву душа отрадно
К нему летит. Саманный дом,
Дождинки летние заглядывали
На кухню, пели над ведром.
Обширный двор, а посредине –
Продолговатый флигелёк –
Амбулатория старинная,
Одна на пыльный городок.
И в ней служил один, с железной
Рукой, знаток целящих трав,
Гонитель ярый всех болезней,
Универсальный костоправ,
Для коренного населения –
Родня, почти Аллаха брат,
Отец мой, добрый и смиренный,
В отставку вышедший солдат.
Мы с Костей – верные помощники,
Мы – ассистенты у него.
Когда у флигеля ни лошади,
Ни ишачка, ни одного
Хотя бы пешего больного,
Играем мы на пустыре,
Иль вырыв корень солодковый,
Сосём у ямок на жаре.
…Я, оседлавши прут, летаю,
Рублю отряды лопухов,
Крапивы царство покоряю,
Стреляет Костя воробьёв,
Но приоткроется окошко
(И не успеет прокричать
Отец: «Эй, где мои помощники,
Где ассистенты?»), мы бежать.
«Давайте вату!» Ставим стулья,
Со шкафа вату достаём
И щиплем корпию, ликуя,
Йод и пинцеты подаём,
А то по очереди пестиком
Толчём упорно порошок,
Распределяем по пакетикам
И льём микстуру в пузырёк.
В кастрюле кипятим ланцеты
И по команде подаём,
И крепко держим пациента
И, отвлекая, дружно лжём:
«Вчера такую ж операцию
Нам папа делал, но ничуть
Не бунтовались и не плакали,
Вы потерпите как-нибудь».
Отец – искусник зубы дёргать,
И лопотали меж собой
Киргизы чёрные с восторгом,
Что вырывает без «Ой-ой!»
Когда на стул посадит взрослого,
Его покрепче привязав,
Заботы мало нам, подносим
Необходимое стремглав.
Когда усядется мальчишка,
Не утихая, боже мой!
У нас волнения с излишком.
Мал габаритами больной,
Не привязать его, как следует,
Садимся рядышком держать,
Заводим весело беседу,
Не прочь и сказку рассказать,
И «петушки» достав медовые,
С восторгом казовым сосём,
Раздразним до слюны больного.
«Мне дайте, дайте!» Не даём.
«Закрой, - хитрим мы, - малый, глазки
И разевай пошире рот,
Весёлый дяденька и ласковый
К тебе с конфеткой подойдет.
Конфетка сладкая такая,
Холодноватая она,
И чтобы вся вошла, большая,
Раскрой пошире ротик «А!»
Гляди, взял дяденька конфетку,
Закрой глаза, закрой скорей».
Закрыл. Щипцы быстры и метки,
В них – зуб, что мучил уйму дней.
Истошный рёв, но от испуга,
Где лишь обида за обман,
Мы утешаем, кличем другом,
И «петушки» – мальцу в карман.
В амбулатории палата
Была, четыре койки в ней,
На них лежали и ребята,
И деды с гор или степей.
Мы по утрам обычно делали
В сопровождении отца
Обход в халатах, тоже белых,
Два строгих важных мудреца.
Больных послушав стетоскопом,
Отец – вначале, мы – потом,
О пульсе проявив заботу,
Бодря и словом, и лицом,
Температуру измеряли,
Микстуру быстро подавали,
Еду три раза, до темна
Сидели с ними, не скучали.
Счастливы были времена!
Нам было радостно, когда
Кочевник тусклый и недвижный,
Давно простившийся со ближними,
Немой пугающе всегда,
Шаг первый делал у кровати,
В окно, блаженствуя, глядел,
И всё проворней по палате
Ходил, по целой миске ел.
И счастья, счастья выше нету,
Когда засёдлывал коня,
Мольбу всегдашнюю заметив,
В седло усаживал меня,
И по двору водил коня он,
И если тот покорным был,
Мне отдавал чембур желанный,
Который бляхами светил.
Как высоко сижу в седле я!
Я! Чудо! Чудо! На коне!
«Но-но! – кричу, – Но! Но! Живее!
Освобожу я от Кащея!
Но! К заколдованной стране!»
А иногда и через город,
С собою рядом посадив,
Меня промчит наездник гордый,
Домой, конечно, возвратив.
На всех конях и на ослицах,
И на ослах, и ишачках,
Что постояли у больницы,
Я прокатился. О, Аллах!
И заприметили недаром:
Копытных я боготворю,
И жерёбеночка чубарого
(Тогда почудилось, зарю),
Привёл однажды к нам кочевник-
Старик. О, жеребёнок мой,
Через неделю тихий пленник
Ходил собакою за мной.
Росистым утречком, бывало,
Из дома выйдешь и не рад:
И на крыльце, и на завалине
Амбулатории сидят
Неразговорчивые, скучные,
Схватясь за грудь и животы
Или за челюсти опухшие,
Как листья осени желты.
А к папе сходят, не узнать их,
Смеются, шумно говорят
И, сняв халаты и папахи,
В тени устроившись, едят.
И очень радостно мне было
От шуток их, весёлых глаз,
Всегда гордился: получили
Выздоровление от нас.
Я помню, помню, просыпаюсь
От стука в тёмное окно.
Я помню, молния металась
В окне, то белое оно,
То золотое, голубое.
Луна мне помнится в окне
И звёзд серебряные рои,
Они летели в руки мне.
Я помню, ночью буря била
По стеклам высохшей листвой
И стены градом колотила
Или песочною волной.
Я помню с лампою зажжённой
Полуодетого отца,
Зевая, шёл походкой сонной
Впустить со снежного крыльца
Из ветра позднего больного.
Лишь воцарялась тишина,
Опять тук-тук и снова, снова.
Уколы ставил старина,
А чаще делал перевязку,
И кипятила воду мать.
На утомлённых лицах ласка,
Добрейшим душам исполать!
Не знал, что мир под игом злобы,
И проросло в душе моей
Тогда: живём на свете, чтобы
От боли избавлять людей,
Дарить и праздник, и веселье.
Я буду доктором, мечтал,
И Бог в моём воображенье
Всегда врача напоминал.
Вот показался он на небе,
Усатый, с белой бородой,
В халате, кресле тоже белом,
Как у окошка папа мой,
Когда больных он ожидает
С потухшей трубкою в руке,
С калитки взора не спускает,
А мысли где-то вдалеке.
Брат Костя ныне доктор дельный.
С мечтой заветною и я
Примчал учиться в Академию,
Но смута в сердце у меня.
Покуда ехал из Бишкека,
Понасмотрелся на людей
И понял, счастье человеку,
Когда мошна потяжелей,
Для остальных же – доля вьючного
Скота во власти хомута.
Не ревматизм и не падучая,
Не тиф, а Голод, Нищета –
Болезни самые опасные,
Уносят тысячи людей.
Под их обстрелом Русь несчастная,
Немых, незримых батарей.
Как уничтожить Голод, Горе?
Как? Погрузиться с головой
В науки океан, в историю
Цивилизации земной,
На берег выйти просветлённым,
Уже со связкою ключей,
Познав причины и законы,
Что правят судьбами людей?
Так решено: об Академии
Забыть. Я стану поступать
В политехнический. Немедленно,
Не то легко и опоздать.
На отделенье экономики.
Сейчас бессильна анатомия,
России нужен врач не детский,
Не стоматолог, не глазной,
Хирург ей нужен, чтоб гангренную
Отсечь конечность. Ум стальной!
СЦЕНА 2
6 мая 1904 года. На привокзальной улице Санкт-Петербурга.
Нищий
Подайте, люди, Христа ради
Хромому, старому, убогому,
И с неба тронного награду
Протянет вам десница Бога.
Хоть полкопейки, добрый барин…
Богатый
Как иглы, в уши эти речи!
Работать можешь, ты не старый.
Нищий
Осьмой десяток сел на плечи
И давит, ноженьки не держат,
Трясутся рученьки. Куда уж
Работать мне?
Богатый
Живи надеждой!
Молитвой брюхо напитаешь.
(про себя)
Зарос монетной чешуёю,
Сдери одну, и я завою.
Нищий
Родимый, все под Богом ходим,
И от сумы не отрекайся,
И от тюрьмы.
Богатый
Подуло холодом,
Бери пятак и убирайся.
Нищий
Поклон земной, избранник божий,
И чтобы счастье не покинуло
Вовек тебя.
Богатый
Поди ты, рожа.
Ребро как будто, злыдень, вынул.
А ну, постой!
Нищий
Ась, барин?
Богатый
Ну-ка,
Ступай сюда. Пятак отдай-ка.
Нищий
Ты что? Окстись!
Богатый
Сломаю руку!
Сопротивляться, попрошайка?
Жандарма кликну, в рожу бацну!
Нищий
Не трогай, милый, Христа ради!
Богатый
Бог, Бог подаст, любезный братец,
Иди, иди, работать надо.
Молодой человек (подходит к нищему)
Не плачьте, дедушка седатый,
Возьмите.
Нищий
Барин, ангелочек!
Молодой человек
И не просите у богатых,
У них, налитых салом бочек.
(Нищий снимает с себя усы, бороду. Это оказывается Фрунзе)
Фрунзе
Изучаю я нравы богатых,
Ждать от них ли нам дел благодатных?
СЦЕНА 3
9 января 1905 года .Кровавое воскресенье. Переулок. Слышны выстрелы, люди бегут и бредут.
Мужчина 1
За что?!
Мужчина 2
Спасите!
Женщина 1
Светопреставленье!
Хоругви ведь расстреливают, а?!
Толпу возносят в небо! Убиенье!
Мужчина 3
Беги, спасайся с детками!
Женщина 2
Жена,
Да брошу мужа?!
Мужчина 3
Горе! Обезножил!
Детей домой! Догонят и убьют!
Старуха 1
Погибель света!
Мужчина 4
Караул!
Студент1
Сережа!
Студент 2
Я не Серёжа, я отныне Брут!
Нога в крови и красная река,
Над нами кровью плачут облака.
Старик
Подайте руку, протяните руку!
Мне выхлестнули, господи, глаза!
Старуха 2
Голубчики, не видели ли внука?
Белёсенький, а глазки – бирюза!
Фрунзе
Ты что сидишь? Беги, беги, спасайся!
Парень
Спасайся сам, сам ранен!
Фрунзе
Вот ещё!
Задело пулей руку. Поднимайся!
Не слышишь, гром копытный! Казачьё!
Парень
Маленько отдохну.
Фрунзе
Сейчас покажутся!
Ты что, ты что, ходить не можешь? Он
Сознанье потерял. Во двор затащимся.
О, перевозчик на тот свет Гапон!
СЦЕНА 4
Жалкая каморка, потолок покатый. Столик, свеча, кровать. Доктор, осмотрев лежащего на кровати, перевязывает и Фрунзе, закончив, выписывает рецепты.
Фрунзе
Что, доктор? Будет жить?
Врач
Рецепты
Ему и вам. Я навещать
Покуда буду, а окрепнет,
Тогда прошу ко мне. Менять
Компрессы следует почаще.
Фрунзе (подаёт деньги)
Вам за труды.
Врач
Увольте, нет,
Мой долг. Сочувствую… Товарищ…
Я тайный ваш… В године бед…
Плывут, плывут по речке слёз
Гробы. За что? Один вопрос!
Патологическая злоба
Царя. Маньяк! Дегенерат.
О, полубог с умом микроба!
Фрунзе
Вас провожу.
(уходит вместе с доктором)
Парень
Виски болят
И жарко. Не был никогда здесь.
Где я и как попал сюда?
И лоб, и шея перевязаны.
Мансарда. Корка изо льда
В оконце. Холодно, я зябну.
Фрунзе
Ага, очнулся, наконец.
Парень
Я у тебя и ты – хозяин?
Тебя, однако, молодец,
Я где-то видел!
Фрунзе
Ну ещё бы.
Парень
Конь надо мной, мерцанье шпор …
Не ты, валялся б я в сугробе,
Давно бы я ужо помёр.
Дай руку.
Фрунзе
Хватит, не волнуйся.
Любой увидел бы, помог.
Парень
Ты доброхотней всех, божуся,
Спасибо те.
Фрунзе
Ну, ну, браток,
Совсем, я вижу, раскиселился.
Врач прописал тебе покой,
Поспи спокойно под метелицу.
Парень
А их заносит снег сырой…
Фрунзе
Прими лекарство. Рот открой.
Парень
Твоё обличье мне знакомо,
Тебя я видел где-то… Где?
А хоть убей, никак не вспомню.
Фрунзе
Что говорить об ерунде?
Парень
Я вспомнил, вспомнил! На заводе.
Студент. И вёл ещё кружок.
И на квартире был ты, вроде…
Где случай встретиться помог.
Поднявши царские патреты,
Толпа текла к нему, а он…
Что разумеешь ты об этом?
(засыпает)
Фрунзе
Спит, спит. И пусть, врачует сон.
Что думаю о том? Землетрясенье.
Напополам распалась жизнь моя:
На то, что было там, до Воскресенья,
На то, что будет после Января
Девятого. Я вижу площадь красной,
В летящих лицах, саблях и дыму,
И слышу залпы, голоса несчастных,
И грезятся все сердцу моему.
В шубёнке рваной и кофтёнке розовой
Мать молодая на снегу лежит,
А на груди её младенец ползает,
Над ними – вихри чёрные копыт.
И это царь?! Убийца коронованный!
Как мог он, называемый отцом?!
С распятьями и древними иконами,
С портретами его, как со щитом,
Шли толпы измождённые, голодные,
С мечтою робкой, чтобы защитил,
А он? «Родной" в молящие ладони
Не хлеб, глумливо пулю положил.
Пощады нет и нету обороны,
Не небо надо мной, царизма пасть!
Убита вера в государя, вороны
На ней, над ней. Бесчеловечна власть.
Не иногда наведываться к людям,
Жить с ними должен, раствориться в них.
Что связывало с прошлым, позабуду
Всё, всё! Их даже, самых дорогих!
Садится за стол и начинает писать.
Милая мама, прощай дорогая!
Костя есть сын у тебя,
Дочери милые, умные. Знаю,
Что не оставят, любя,
И позаботятся, если невзгода,
А обо мне позабудь.
Кровью Россия исходит,
Залита кровью по грудь.
Кровь эта требует мести, расплаты.
Всё! Рубикон перейдён!
Ниспровергатели – вот мои братья,
Рать атакующих трон!
Я ухожу, отдаюсь революции,
Ей отдаюсь до конца.
Писем не жди, на коне возвращусь я,
Чёрном от пепла дворца.
Кто там стучит? Что вам, хозяюшка?
Голос старухи
Ты, господин скубент, открой.
Фрунзе
Что вам?
Старуха (входит)
А эфто кто?
Фрунзе
Товарищ.
Старуха
Лохмотник!
Фрунзе
Тише, он больной.
Старуха
Я одного тебя пущала,
А ты второго приютил.
Казаки что ль накостыляли?
Фрунзе
А что?
Старуха
Квартальный приходил,
В бумажках рылся и выведывал,
Всю подноготную прознал,
Что, вроде, ссыльный ты и беглый,
И здеся тайно, нелегал.
Фрунзе
Я доплачу вам.
Старуха
Сицилисты.
Мне будут дралки из-за вас.
Уж ты, медовый, сделай милость,
Съезжай с фатеры в сей же час.
Фрунзе
Сейчас? Позвольте, ночь глубокая!
Старуха
Да сгину я с тобой, чумой!
Ослобони фатер.
Фрунзе
Жестокая,
С закаменелою душой!
Старуха
Уж лучше с каменной душою
Быть, чем у горя на зубах.
(уходит и возвращается в сопровождении двух жандармов)
Вяжите. Вот они, их двое,
Неблагодарные скоты!
Вяжите руки им, персты.
Жандарм 1
Сгноим в тюрьме, затопчем искры
В сухой соломе…
Христос (появляется из стены)
Вон! Живей
Отсюда, сила зла нечистая!
Жандарм 2
Здесь не по воле по своей!
Жандарм 1
Уходим, убегаем даже
Без возвращения назад.
(жандармы уходят)
Фрунзе
Кто ты, спаситель наш отважный?
Христос
Я тот, я тот, кому ты брат.
(уходит)
Фрунзе
Жандармов сразу бросил на колени,
Возникнув, словно молния, исчез,
В глазах его земное тяготение,
Душа к нему, как камень из небес,
Летит.
СЦЕНА 5
Маленький домик. Горница, за досчатой перегородкой кухня. Афанасьев починяет сапог. Входит Бубнов.
Бубнов
Здоровья, Федор Афанасьевич,
И вам, хозяюшка, поклон!
Дарья Ивановна
И ты, милок рассветный, здравствуй.
Афанасьев
Что, встретил?
Бубнов
Как же!
Афанасьев
Где же он?
Бубнов
За мною следом. На крылечке.
Дарья Ивановна (смотрит в окно)
Ишь, уважительный какой,
Сапожки, эва! чистит щепочкой,
Не то, что местный наш, дурной,
Пудами грязь на сапожищах,
А он на красный угол прёт,
Везде лепёшки и комчища
Наоставляет ирод-от.
Не жаль ему хозяйки даже,
Что голиком полы скребла,
Тряпицей долго обихаживала,
Кадушки пота пролила.
(кричит в окно)
Чать не хоромы! Хватит, хватит,
Входи! Соколик молодой,
(про себя)
А сгинет бедный в казематах.
О, жизнь окучена бедой.
Фрунзе (входит)
День добрый!
Афанасьев
Здравствуй!
Дарья Ивановна
Здравствуй, ясный!
Афанасьев
Садись, сынок, давненько ждём.
Фрунзе
Я – Фрунзе.
Афанасьев
Федор Афанасьев.
Бубнов
Не нужен больше? Я бегом,
Я в типографию, помочь им.
(уходит)
Афанасьев
Иди. А ты садись, сынок.
Вон ты какой, уполномоченный.
Фрунзе
Какой?
Афанасьев
Народ рабочий строг…
Дарья Ивановна
Чать мы не нищие матрёшки,
Пригожи речи после ложки,
Хлеб-соль, садись к нему поближе.
Фрунзе
Спасибо, я недавно ел.
Дарья Ивановна
Я под ремнём-то ямку вижу.
Фрунзе
Я сытый.
Дарья Ивановна
Где же ты успел?
Фрунзе
Я? Где успел я? На вокзале.
Дарья Ивановна
А хоть чайку, милок, попьёшь?
Фрунзе
Спасибо, я…
Дарья Ивановна
Поешь сначала,
Потом «Спасибо». Молодёжь!
И бездомовничек, наверно,
Один, без матери живёшь?
Ишь, раскраснелся красной девкой.
Стесняться, миленький, чего ж?
Краснеешь густо, руки пусты,
А нет стыда, горой еда!
Хоть не большое угощенье…
Афанасьев
Рабочий тянется к ученью,
Не хочет быть уже в хозяйской
Руке его орудьем, нет.
Во всём желает разобраться,
На всё подай ему ответ.
Заводов много, не поётся
В любом, бесчинствует беда,
И полетать тебе придётся,
Как челноку, туда-сюда.
Фрунзе
И хорошо.
Афанасьев
Не только речи
Произносить, но и писать,
И жандармерии навстречу
Идти, и митинг охранять.
Из центра много посылали
Агентов опытных, но те,
Побыв немного, уезжали.
(Как веретёна, все тощали
В рабочей нашей суете).
Фрунзе
Я не уеду.
Афанасьев
Ты студент,
Поди?
Фрунзе
Учусь в политехническом
Заочно, ссыльный элемент.
Афанасьев
А как по батюшке?
Фрунзе
Васильевич.
Афанасьев
А кто родитель?
Фрунзе
Мой отец –
Солдатский лекарь. Из Бишкека.
Был.
Афанасьев
Был?
Фрунзе
Отец мой – образец.
В нём уважаю человека.
Любил он делом, не словами.
Вошёл к нему городовой,
Клубяся винными парами.
«А ну-ка, вырви зуб больной!»
Отец киргиза перевязывал,
Городовому молвил так:
«Закончу с ним и вами сразу
Займусь». Городовой, дурак,
Раскипятился: «Ты – мерзавец!
Я! Я и стал бы ожидать?!
Поставил ниже черномазого?!
Властей, меня не признавать?!
Ты превратил во что больницу?
Для иноверцев-ишаков –
В сарай! Зайти страмно, вонища!
И, видно, сам из рода псов,
Поганых нехристей! Попомню,
Чтоб подождал я! Подождал
Мартышку эту!» И исполнил
Свою угрозу. Оболгал,
Прислали фельдшера другого,
Отца отправили в аул.
В горах истаяло здоровье,
Два года только протянул.
Семья большая: брат, сестрёнки.
Уроки Костя стал давать,
Бельё стирала до потёмок,
Кроила, шила наша мать.
Афанасьев
Не сладко.
Фрунзе
Бегал я в гимназию,
Кусок я тоже добывал.
Дарья Ивановна
А самовар-то! «Пей!» - приказывает,
Пыхтит, сердит, как енерал.
От ляс-балясов чать устали?
Сперва испейте по бокалу.
(уходит)
Афанасьев
А как же, как ты ухитрялся?
Фрунзе
Как? Репетитором я был,
Жил у купца и столовался,
За то его сынка учил.
Других учил, в ушах визжало,
Из дома в дом, не отдохнуть,
Летал, летал, не успевал я
В учебник даже заглянуть.
Сижу, бывало, в перемену,
Вокруг возня и беготня,
Столбами пыль, орня, трясенье,
Заткну, ей Богу, уши я,
Учу уроки. Приучился
Я (нету худа без добра)
Мгновенно схватывать и мыслить.
Афанасьев
Читал ли Маркса?
Фрунзе
На «Ура»!
Читал не раз я, но глубины
Его постиг недавно.
Афанасьев
Свой.
Пытать тебя имел причину,
Закалки, чую, трудовой.
Пока забудь свою фамилию,
Какое прозвище возьмёшь?
Фрунзе
Возьму какое же я? Милый
Был старичок-приятель… Что ж,
Мне можно Трифонычем зваться?
Афанасьев
А что, зовись. Рубаха вот,
Твоя с иголки, но бросается
В глаза, филёров приведёт.
Будь вроде местным пареньком.
Переоденься. Полагается
Штанины свесить козырьком,
А сапоги сожми гармошкой.
Не отличишь, мастеровой.
Двенадцать рубликов платёжка
Тебе на полный месяц. Пой.
Такую дачку получаем
И мы, старейшие ткачи.
Не барствуй, зная, отнимаем
Их от себя. Вот, получи.
Теперь пойдём, у речки Талка
Народ стечётся, скажешь речь.
(Останавливается неожиданно, трёт лоб. Говорит про себя.)
Несу я глупости… Не жалко?
Мальчишку надо поберечь.
Фрунзе
Готов, пойдёмте.
Афанасьев
К куаферу,
Сынок, вначале завернём.
Загримирует споро, скоро,
Мать не узнает нипочём.
И познакомлю: Гриша Жарин –
Наш парикмахер.
Фрунзе
Ни к чему.
Не изловить меня жандармам,
Как комара коровам. Му!
Афанасьев
Зачем торопишься в тюрьму?
Да никуда она треклятая
От удалого не уйдёт!
Пока садиться рановато.
Учи, оттачивай народ.
Среди друзей – в своём обличье,
А на массовках ты – уж нет,
Загримированная личность,
Побита молью лет и бед.
Не постоянные квартиры,
На каждой жить денька четыре,
Для конспирации не лишне
И сундучок мастеровой,
(подаёт сундучок)
Инструмент всякий и пальтишко,
И рядом, словно мрак ночной,
На случай крайний и безвыходный –
Одежда женская. Припас.
Фрунзе
Одежду женскую? Обидно.
Афанасьев
Мне помогала и не раз,
Как темнота, и жизнь дарила.
А что, Москва не забурлила?
Просили что нам передать?
Фрунзе
В войне словесной победило
Решенье: стачку начинать.
СЦЕНА 6
В домике Афанасьевых.
Дарья Ивановна
Ой, пресвятая богородица!
Идут!
(Входит Перлов с жандармом)
С какой, милок, нуждой?
Перлов
Смутьянка стара, греховодница,
Где постоялец новый твой?
Всё знаем, где, куда, откуда!
Причёска – бобрик, статен он,
Приехал утром. Видим всюду,
Перрон глазами замощён,
И позарос вокзал ушами.
Где? Кто? Откуда и куда?
Не тут. Не здесь. А за дровами?
Здесь нет. В кадушке? Нет, вода.
А здесь? Кисель. Кисель ли? Сладкий!
(Пьёт)
Ещё стакашек для порядка.
Не угостительница всё же,
Ты скупердяйка непригожая,
Куда укрыла агитатора?
Где он?
Дарья Ивановна
А мне откуда знать?
Ушёл куда-то.
Перлов
Под кроватью?
Вылазь, не то зачну стрелять!
Брысь, брысь, кошшонка, испужала.
А это что?
Дарья Ивановна
Не видишь сам?
Эх, не смогла прибраться. Жалко.
Перлов
Улика прямо в руки нам.
Какие пуговки блескучие,
Студента куртка, так и есть!
Арестовать немедля!
Жандарм
Слушаюсь!
Перлов
И в управление отнесть.
Студент вернётся, приказание
Ты, скупердяйка, передай,
(Хоть чаю, чаю хоть подай,
Побольше сахару кидай.)
Без мешкотни и опозданий
Закоренелый негодяй
Явился чтобы в управление
За курткой.
Дарья Ивановна
Батюшка вы мой,
Враз передам, зачем сумления?
(Про себя тихо)
И полетит наш удалой
(он же парнишка не дурной)
От вас подалее стрелой.
СЦЕНА 7
У речки Талка
Торговка 1
Набегай на берег Талки,
Эй, рабы, рабыни-прялки!
Торговка 2
Покупайте семечки,
Убивайте времечко!
Торговка 3
Чистая, студёная,
Эй, вода мочёная!
Старик
Для парнишек, отцы,
Покупайте леденцы!
Торговка 1
Петушки медовые –
Для детей бедовых!
Торговка 4
Для детишек-паинек
Сахарные пряники!
Торговка 5
Истребит печенье
Тучи огорченья!
Афанасьев
Все, все, сюда для разговора,
Ткачи, решить, как дальше жить.
Все, как один, мы в море горя.
Как нам на берег? Как нам быть?
Осатанели же хозяева:
Живут в хоромах, во дворцах,
А мы в лачугах замерзаем,
В землянках. Ходим-то в рямках.
Детишек наших морят голодом,
Бросают жалкие гроши
За непосильную работу,
Лишь кулаки нам от души.
По десять шкур сдирают. Хватит!
Терпели долго мы. Гужом
Работу все бросайте, братья!
На стачку все и не начнём
Труды, покуда не повысят
Зарплату нам. К плечу плечом,
Ткачи, в одно соединимся!
За горло жирное возьмём!
Крики народа
И саван горю мы соткём!
Афанасьев
Товарищи, сейчас посеет слово
Своё дотоле незнакомый вам
Столичный человек из заводского
Народца, превеликий по годам,
О чём судить вы можете и сами
По этим коромысловым усам,
По бороде седой, как со снегами,
И по сутулым, сгорбленным плечам.
Для конспирации для всех людей он Трифоныч.
Так называйте. Вести нам привёз
О том, живёт чем люд рабочий нынче,
Из многих городов, чей гнев возрос.
Фрунзе
Ткать болтовню, друзья, я не приучен
И стану краток. В городах я был
Больших. Бастуют. Люди-то измученные.
Терпеть тиранство никаких нет сил.
И в мелких городишках замордованный
На стачку поднимается народ.
Мы кто? Рабочий класс! Мы конь огромный,
Который борзо всадника везёт.
Тот шпорит и нагайкой его шпарит.
Конь бегает по множествам дорог,
Но если остановится внезапно,
То сразу над конём взлетит ездок.
Ударится лицом о твердь дороги.
Поднимется ли он? Ещё вопрос.
Так вы, ткачи, страдающие многие,
Кто в холоде и в голоде возрос,
Работу как один бросайте разом,
Подумайте о будущем детей.
Остановитесь!
Народ
– Рухнет гад-хозяин
Башкою о дорогу.
– Поскорей!
– Так! Прав старик!
– На стачку все! Мы сила!
– Бастуем!
– Вылезаем из могилы.
–А если мы пожалимся царю?!
Фрунзе
Другим и вам я повторю.
К несчастью много есть рабочих,
Что, свято веруя в царя,
Считают: силится помочь им,
А день кровавый января,
То воскресение девятого?
Одетый празднично народ,
Неся хоругви и распятья,
Шёл, пополняясь от ворот.
Шли к Николаю измождённые
И избиваемы нуждой,
Больные вечно и голодные,
Шли мирно с робкою мольбой
Просить защиты от заводчиков,
От жандармерии, купцов,
От кровесосной всякой сволочи,
И шёпот веял от рядов:
«О, не оставь, отец, о, ясный».
Я шёл, был я в реке людской.
Дворец всё ближе. День сотрясся,
Пальба и дым пороховой,
Бьют пулемёты и винтовки,
Народ в крови, лежит, бежит,
А казачьё за ним вдогонку,
И рубит, рубит и палит.
Мозги младенцев на копытах,
Мозги недвижных матерей.
Рабочих тысячи убитых!
Таков наш царь. Изгой! Злодей!
Толпу преследовал, кровавил
Двуглавый бешеный орёл.
Конец! Долой самодержавье!
Долой хозяйский произвол!
В шумящем вечно океане
По грудь стоите вы в воде
И Землю держите, титаны!
Куда ни гляньте, всё везде:
Мосты, дома, дворцы, заводы –
Рабочей сделаны рукой,
Ведёт рабочий пароходы
И корабли волной морской.
Поднял мартены, домны всюду,
Из подземельной глубины
Вывозит тачкой уголь, руды,
Отвоевав у сатаны.
Вы – мощь, рабочий класс великий,
Надежда всех – рабочий класс,
Но отчего владычат дико
И ездят изверги на нас?
А оттого, что не едины,
Себялюбивы. Скажем так,
Подмастер, подлая скотина,
Избил кого-то за пустяк,
Тот просит: «Братцы, забастуем».
К нему товарищи спиной,
Мои пока,мол, целы скулы,
Начнёшь бузить, под зад ногой
Хозяин даст, а я семейный.
Тому подмастер очень рад,
Не повстречав сопротивленья,
Всех он уродует подряд.
Голос
Во, во!
Фрунзе
Себя и наказали
За дело низкое своё,
Что брату руку не подали.
И много случаев ещё
Мог рассказать, когда страдают
От себялюбия. Враги
Те, что сидят на нас и давят,
А мы – все братья! Помоги
Брат брату. Справится хозяин
Поодиночке с каждым, но
Когда мы все отважно встанем,
Плечами слившися в одно,
Мы цепь железная, стена,
И пушки выдержит она.
Её не видно в поднебесье,
Мелка дождинка и легка,
Но миллионы капель вместе,
И мы грознейшая река!
Сомнём преграды, в ширь и в дали
Мы разольёмся, и впервые
В ярме острожная, кандальная
Нам станет матерью Россия!
Мы стачку начали совместную.
Ткачи и сёл и городов,
Мы победим, конечно, если
Единство сохраним рядов.
Начнёт какой-нибудь заводчик
Ловить, подманивать куском,
Себя не дайте обморочить,
А твёрдо стойте на своём.
Не выходите на работу,
Пока хозяева других
Заводов тоже не сдадутся.
Рабочий 1
Все друг за дружку!
Рабочий 2
Сборем их!
Дунаев
Короновал как будто, речью.
Афанасьев
И кислотою окатил.
Рабочий 3
Не утонуло человечье
В овечьем!
Рабочий 1
Дед недаром жил.
СЦЕНА 8
У ворот своей фабрики хозяин. Подходят к нему крестьяне.
Фабрикант
Работу вам, сермяжные голубчики?
Крестьяне
Ну да, ну да. Работу. Оттого
Из деревушки голодухой скрученные
Втащилися.
Фабрикант
Рад всем до одного!
Работки для любого вдоволь есть.
Входите, христораднички, входите!
Заступнички. Столы уже накрыты,
И лопайте, пока не надоест.
И за работу, гости именитые.
(Подходят дружинники, крепкие парни. Среди них Волков.)
Волков
Штрейкбрехеры!
Лаптёжники, назад!
Крестьянин 1
Нишкни, мастеровщина неумытая,
Не то ты будешь красен и рогат.
Волков
Хозяин (скот!) урезал нам получку,
На квас едва хватает, на кусок,
Портки сдирая, штрафами зажучил,
Хвороба ходит и детей – в мешок,
Уносит под погостный бугорок.
Доколь терпеть такого живоглота?
Мы принялися миром бастовать,
А вы сюда явилися работу
Искать, суму у нищих отнимать?
Крестьянин 2
Мы тоже есть хотим.
Волков
Земля, ребятки,
У вас.
Крестьянин 1
Поразорил неурожай.
Крестьянин 2
Упали от бескормицы лошадки.
Крестьянин 3
Дом полный голодухой и сарай.
Уйдите.
Крестьянин 1
Не замай!
Волков
Лупи сермяжников!
Крестьянин 2
Ткачишек бей!
Фрунзе (подбегает)
Крестьяне, разойдись!
Перестреляю!
Крестьяне (разбегаются)
Убивают! Стражники!
Волков
Спасибо, а не то б передрались.
Достал наган откуда-то здоровый,
Не то, что мы, всегда с пустой рукой.
Фрунзе (показывая наган, смеётся)
Сегодня утром выстрогал его я
И пораскрасил краскою стальной.
Смайстрячу, хочешь, и тебе такой?
СЦЕНА 9
У ворот фабрики дерутся штрейкбрехеры и рабочие. Прибегает Фрунзе, загримированный в старика.
Фрунзе
Спасите меня, внуки, помираю.
Штрейкбрехеры
С чего же помираешь ты?
Фрунзе
Чумой
От фабриканта энтого, хозяина,
Я заразился.
Фабрикант
Врёт, я не больной.
Фрунзе
Больной, не отпирайся. День, другой,
Совсем помру. Вы все здоровы здеся?
Штрейкбрехеры
Господь хранит пока.
Фрунзе
Позвольте мне
В толпу-то вашу влиться, потереться,