Научюдй консультант Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и Государственных премий, академик В. П

Вид материала

Документы

Содержание Все помыслы обороне. Быть честным перед народом, В рядах партии большевиков. За нами дело не станет 201 Чая свое краткое выступление, Главный конструктов сказал уверенно: — Ракета под индексом Р-1 по своим характеристи-1 кам

Подобный материал:

• Героя Социалистического Труда, лауреата Ленинской премии и Государственных премий ссср,, 5732.26kb.
• Андрей Дмитриевич Сахаров, 53.26kb.
• «Не умолкнет во мне война», 154.51kb.
• Записи репетиций, 5732.26kb.
• Распространение оптических волн в атмосфере и лазерное и акустическое зондирование, 121.17kb.
• Есть люди, чьи имена не требуют комментариев. Иван Иванович Полтавский Герой Социалистического, 23.6kb.
• Героя Социалистического Труда, лауреата Ленинской и Нобелевской премий академика, 422.04kb.
• Сборник статей к 100-летию со дня рождения Сергея Павловича Королёва, 1598.47kb.
• Валентина Петровича Глушко в период с 5 по 20 сентября 2008 г на его родине в Украине, 100.44kb.
• Оргкомитет конференции, 50.57kb.

Глава третья Нам нужен мир

Все помыслы обороне. Быть честным перед народом, В рядах партии большевиков. За нами дело не станет

Поздним июльским вечером 1949 года командующий артиллерией Вооруженных Сил СССР Н. Н. Воронов, министр вооружений СССР Д. Ф. Устинов, заместитель министра Вооруженных Сил Н. Д. Яковлев, начальник Главного артиллерийского управления М. И. Неделин, руководители ракетной и атомной программ СССР С. П. Королев и И. В. Курчатов вошли в кремлевский •кабинет И. В. Сталина.

Оторвавшись от дел, Иосиф Виссарионович мельком взглянул на вошедших и плавным движением руки при­гласил всех сесть за длинный стол. Дочитав какой-то документ, Сталин подписал его и отложил в сторону. Приподняв голову, внимательно оглядел сидящих. Он хорошо знал всех. Пожалуй, только о С. П. Королеве он знал меньше.

— Докладывайте, — обратился И. В. Сталин к со­бравшимся и взглянул на часы, словно призывая к крат­кости.

Ноделин, Воронов, Курчатов сообщили об экспери­ментальных исследованиях, о состоянии организацион­ных, производственных дел.

Дошла очередь до Королева. Он очень волновался. У Сталина не принято было говорить по бумажке. Вели­колепное знание дела, блестящая память позволили Сергею Павловичу свободно оперировать цифрами, иллю­стрировать свои мысли убедительными фактами. Заклю-

201

Чая свое краткое выступление, Главный конструктов сказал уверенно:

— Ракета под индексом Р-1 по своим характеристи-1 кам лучше, чем немецкая «Фау-2». Следующая балли-;

стическая Р-2 несколько тяжелее первой, но по дальней сти полета превосходит ее вдвое. Кроме того, она имеет отделяющуюся головную часть, где можно разместить бое­вой заряд или контейнер с научной аппаратурой. Мож­но считать, что отработаны пусковое устройство, систе­ма управления стартом и полетом ракеты. Налаживает­ся технология производства машин, улучшается мате­риально-техническая база.

С. П. Королев обратил внимание Сталина на необ­ходимость четче наладить кооперацию в масштабах стра­ны между научно-исследовательскими институтами, кон­структорскими бюро и промышленностью.

Сталин докапывался до основных причин, порождав­ших трудности в создании ракетно-ядерного оружия, за­писывал на листке бумаги отстающие предприятия, что­бы потом разобраться с ними.

В конце встречи И. В. Сталин, выйдя из-за стола, об­ратился к присутствующим:

— Мы надеялись на долгий, прочный мир. Но Чер­чилль, этот поджигатель войны номер один, и Трумэн боятся советского строя как черт ладана. Грозят нам атомной войной. Но мы не Япония. Так что вы, това­рищ Курчатов, и вы, товарищ Устинов, и вы тоже, — обратился Сталин к Королеву, — поторапливайтесь. Есть еще вопросы?

— Тесновато нам в Капустином Яру, товарищ Ста­лин, — доложил Д. Ф. Устинов. — Я там много раз бывал. ?

— На оборону, товарищи, вы знаете, мы средств ни- •< когда не жалеем и никогда не будем жалеть, — ответил ' Сталин. — Наш девиз — новую технику заменять но­вейшей. Техника во главе с людьми, овладевшими тех­никой, может и должна дать чудеса. Готовьте свои пред­ложения. Рассмотрим. Но советую быть экономными. Очень экономными во всем. — Сталин вернулся к пись­менному столу, сел и после раздумья, как бы подводя итог беседе, заговорил: — Нам так необходим мир. Но, конечно, не будем забывать предупреждения Ленина:

«Мы не намерены позволить, чтобы нас задушили на­смерть во имя мира...»

Из кремлевского кабинета И. В. Сталина Королев

202

вышел вместе с Неделиным. Оба молчали, находясь под впечатлением от состоявшейся беседы. Пожалуй, больше всех был доволен ею Сергей Павлович, надеявшийся, что вот теперь-то на тех, кто плохо помогает ракетчи­кам, управа найдется. Об одном только жалел Королев, что не сказал Сталину о возможности создания ракет для полета за пределы атмосферы, о которых мечтал К. Э. Циолковский.

Мечта о таких полетах уже полностью овладела Главным конструктором.

— Да, пожалуй, еще не время, — прервав молча­ние, выдохнул Королев конец фразы, заключавший его размышления.

— Что не время? О чем ты? — спросил Митрофан Иванович своего спутника.

— Да так, чуть было не выложил Иосифу Виссарио­новичу о полетах за атмосферу... возможно, и человека. Я об этом давно думаю. А в прошлом году слушал до­клад Михаила Клавдиевича Тихонравова, в котором он обосновал возможность получения первой космической скорости и запуска искусственного спутника Земли. Это произошло на годичной сессии Академии артиллерий­ских наук. Михаил Клавдиевич очень рассердил артил­леристов. Они усмотрели в этом посягательство на «бо­га войны». Но обвинения были все какими-то демагоги­ческими. Конкретных, чисто технических возражений, не было... и не могло быть. Многие наши ученые боятся |гошире взглянуть на известные, казалось бы, вещи. Кон­серватизм. Я с ним не раз сталкивался.

— Ну кто-то поддержал Михаила Клавдиевича?

— Да, артиллерийский конструктор Грабин пытался переубедить своих коллег, убеждал, что грешно стоять на пути нового дела. Да еще профессор Ветчинкин — давний мой учитель и друг — он верный сторонник ра­кетной техники. Да и я не мог промолчать и не высту­пить с поддержкой выводов доклада. К счастью Тихонра-г.ова, ему помогает руководство его института — Алек­сей Иванович Нестеренко и Георгий Александрович Тю-лин. И, конечно, сам президент Академии артнаук Ана­толий Аркадьевич Благонравов за него.

— Они-то поддерживают, но и им могут дать по ру­кам, — тихо сказал Неделин. — Прихлопнут тему — и все дела. Тихонравов для многих не авторитет.

— Ну это вы зря, — горячо возразил Королев. — Да Тихонравов крупнейший специалист. Недавно снова

203

был у него. Работают на голом энтузиазме. Но какие го­ловы. Я его пригласил на работу к себе, если что слу­чится.

— Не горячитесь, — прервал его Неделин. — Мне вся эта история, Сергей Павлович, давно известна. Вы, наверное, не знаете, но нашлись ученые-генералы, что потребовали отставки Благонравова с поста президента артакадемии. Твое имя тоже не обошли. И обо всем на­писали...

Королев помрачнел и пошел быстрее. Прибавил шагу п Неделин. У Спасской башни, предъявив пропуск де­журному офицеру, вышли из Кремля и пошли к ожи­давшим их машинам.

— На свой страх и риск я эти бумажки положил под сукно.

На душе конструктора сразу стало спокойнее. Возле машин остановились, Неделин, прощаясь, задержал руку Королева.

— Нам нужна, до зарезу нужна ракета, которая смогла бы перешагнуть континенты, достичь любой точ­ки земного шара. Пока ее нет. «Холодная война» опас­на. В любой момент она может перейти в горячую. Там, за океаном, тоже не спят... Мой совет — дерзай, хоть и не время, — добавил он улыбнувшись. — И еще. Раке­ты ваши скоро могут понадобиться. Так что внимания к вашему НИИ будет предостаточно. Уж не знаю, хо­рошо это или плохо. — И, весело рассмеявшись, Не­делин сел в машину.

...29 августа 1949 года, в Казахстане, в присутствии Верховного командования Советской Армии, руководите­лей партии и правительства была испытана атомная бом­ба. Советский Союз показал, что он создал ядерное ору­жие и любому противнику может дать достойный отпор. Но страну окружали со всех сторон военные базы капи­талистических стран. Проблема доставки нового вида оружия к цели стала первостепенной.

Испытания ракет не прекращались. Для лучшей ко­ординации работ по созданию ракетной техники из отде­лов, подведомственных Сергею Павловичу, министерство организовало внутри института Особое конструкторское бюро (ОКБ) по разработке ракет дальнего действия. Ко­ролева назначили его руководителем.

Рабочий день Сергея Павловича расписан по мину-

204

там. Все многочисленные крупные проблемы он привык решать сам, а их предостаточно. В один из таких напря­женных дней в его кабинет вошла секретарша и сооб­щила, что в приемной ждет Янгель.

— Просите!

Сергей Павлович окинул взглядом входящего: высо­кий, серые зоркие глаза. Подал руку. «Жесткая», — по­думал про себя Королев.

— Садитесь, Михаил Кузьмич. Мне о вас говорили. Вот сюда, поближе. Я временами недослышу.

Королев знал, сидящий перед ним специалист име­ет высшее авиационное образование, опыт работы с Н. Н. Поликарповым, В. М. Мясищевым, да и к тому же недавно окончил Академию авиационной промышлен­ности. За плечами немалый опыт в авиастроении. «И ни с того ни с сего — в ракетостроение», — подумал не­приязненно Королев. Он не терпел случайных людей в любом деле, а потому напрямик спросил:

— Что вас привело к нам, к ракетчикам, Михаил Кузьмич?

— Меня всегда влечет к себе новое дело.

— Та-а-ак, — протянул недовольно Главный, — зна­чит, лет через пять увлечетесь новым, и ракеты по­боку.

— А может, и так, Сергей Павлович, — не скрыл Ян­гель. — Но пока не закончу вашу школу, никуда не уйду.

— Спасибо за откровенность. Школу нашу придется начинать с азов. Не ладится у меня в одном из отделов. Руководитель — человек знающий, но организатор ни­кудышный. Характера не хватает...

— Согласен.

— Люблю, когда с полуслова понимают. Обязан предупредить, Михаил Кузьмич: пяти лет на «школу» вам не дам. Хватит полгода. А потом спрос будет же­сткий, как с ветерана, — и рассмеялся. — Вы у нас первый с академическим образованием. Ну, ни пуха ни пера, —и, протянув на прощание руку, спросил: — Как с жильем, не стесняйтесь. Я знаю, вы — человек се­мейный.

— Спасибо, Сергей Павлович, я ведь давний мо­сквич... хотя и родился в Сибири.

— Вот еще что: не все идет у нас гладко. Сегодня держал бой за одну перспективную работу. Время кру­тое: могут и снять с работы. Верно с меня спросили:

205

«Где был раньше?» А что ответить. Идея не ребенок девять месяцев, и готово. Иные идеи вынашиваются ве ками. Так-то. — И тут же предложил: — Пойдемте, я| вас познакомлю с производством, Начнем со сборочного! цеха. 1

В ОКБ Королева постоянно проектировались, строи­лись и испытывались все новые и новые образцы ра­кет. В 1950 году начались испытания первой оператив­но-тактической ракеты Р-11. Ее можно хранить и транс­портировать в заправленном состоянии. Двигательная установка для нее сконструирована в КБ А. М. Иса­ева. Эта ракета стала основоположницей нового направ­ления в отечественном ракетостроении. Предыдущая pa- | кета Р-2, о которой Королев докладывал И. В. Сталину, I тем временем пройдя серию контрольных испытаний, по- ^! ступила на вооружение Советской Армии. \

Больших успехов удалось достичь при создании гео­физических ракет, получивших позднее название акаде­мических. На них опробовались всевозможные приборы для высотных научных исследований. По просьбе ученых на разные высоты — до 500 километров — поднимались возвращаемые на землю контейнеры с подопытными био­логическими объектами, в том числе собаками. Шел но­вый активный процесс изучения стратосферы, прерван­ный войной, зондирование глубин ионосферы. Советская наука вплотную подступала к изучению условий осуще­ствления пилотируемых полетов. Все, что делалось в этом направлении, проходило по инициативе Королева и при его активной практической и организационной под­держке.

Командировки следовали одна за другой. Нина Ива­новна редко видела мужа дома. Но в разлуке большой поддержкой были его письма — ласковые, нежные, пол­ные заботы. «Мой удел собирать Сережу в дорогу... и ждать, ждать его возвращения... иногда месяц, а то и два. И только его добрые сердечные письма согревали меня... Я бережно храню их», — говорила она часто родным и друзьям.

А когда Сергей Павлович бывал дома, в Подлипках, они, словно торопясь наверстать упущенное, ходили в те­атры, на концерты, в музеи. Сергей Павлович часто шу­тил: «Надо нажать на профком, а то билетов в кассах не достанешь».

Дома была подобрана хорошая библиотека. Техниче­скую литературу покупал сам, художественную — Нина

206

Ивановна. На особом месте в шкафу стояли труды В. И. Ленина. Королев часто обращался к ним. Особен­но, когда учился в вечернем университете марксизма-ле­нинизма.

Единственно, что огорчало Сергея Павловича, — редкие встречи с дочерью. Зато каждое свидание празд­ник. Сергей Павлович сознавал, что дочь далека от него. Но кто в этом виноват? Нельзя всю вину перекладывать на других. Много ли она его видела? Что она знает о нем? И во время встреч Сергей Павлович старался как можно больше рассказать о себе, своих родных, стре­мился привить дочери свои жизненные принципы.

— Учись, Наталка, учись, — советовал отец. — Мне повезло, что я окончил стройпрофшколу. В ней не было ни одного предмета, который не пригодился бы мне в жизни. И еще, если веришь в дело, не отступай, отстаи­вай его.

Сергей Павлович подолгу потом помнил о свидании с любимой Наталкой. Воспоминания о них согревали его и во время длительных командировок.

Новая важная веха в творческой жизни С. П. Коро­лева и отечественного ракетостроения связана с его на­учно-конструкторским трудом «Принципы и методы про­ектирования ракет большой дальности». Он вошел в 20-томную работу, руководимую им, являющуюся эскиз-пьуя проектом баллистической ракеты дальнего дей­ствия — Р-3. В ней предусматривалось применение жид­костного двигателя увеличенной мощности, к тому же она имела совершенно новую схему, нежели предыду­щие машины. «Новизна поставленной задачи, — писал Королев во «Введении», — потребовала проведения на­учно-исследовательских и теоретических работ... опираю­щихся, во-первых, на результаты всестороннего изуче­ния предшествующего опыта по существующим раке­там и, во-вторых, на достаточно широкие исследования перспектив дальнейшего, развития ракет дальнего дей­ствия».

На подготовку эскизного проекта Р-3 понадобился год напряженнейшей творческой работы коллектива ОКБ п смежных организаций. Далеко не все шло гладко, и это естественно: создавалась ракета, которой еще не зна­ла мировая практика. Тем не менее приближалось время подготовки всей документации и перевода проекта Р-3 в металл. Военное ведомство страны возлагало на новую машину большие надежды. Обладая значительной подъ-

207

емной силой, она смогла бы доставлять полезный груз на расстояние до 3000 километров.

На одном из заседаний Межведомственного комитета в середине 1953 года было решено обсудить итоги рабо­ты ОКБ Королева по ракете Р-3. Все ждали, что Глав­ный конструктор, как всегда в этих случаях, сразу возь­мет «быка за рога», кратко проинформирует о состоянии дел и скажет конкретно заинтересованным организаци­ям, что от них требуется и в какие сроки. Но почему-то на этот раз Сергей Павлович начал свое выступление с дальних подступов, вызвав немалое удивление присут­ствующих. Отметив многополезную работу проектантов, Королев особо выделил мысль, что в итоге проработки эс­кизного проекта сформировалась целостная программа дальнейшего развития ракетной техники. В нее входит конструирование ракет на высококипящем топливе для морского флота, носителей на твердом топливе, которые составят основу будущих ракетных войск, а также но­вых образцов жидкостных баллистических и крылатых ракет.

— Как вам известно, в ходе работы над Р-3, — не­торопливо продолжал Королев, — мы выпустили ра­кету Р-5, а затем модернизировали ее, установив на ней курчатовскую боеголовку. Эта машина уже несет свою вахту в нашей армии, составляя важнейший элемент ра-кетно-ядерного щита нашей Родины. С каждой ракетой мы обогащаемся не только теоретически, но и практиче­ски. Появились новые идеи. Нас не удовлетворяет даль­ность полета Р-5 в тысяча двести километров, считаем, что и проектируемая для Р-3 дальность в три тысячи километров тоже не отвечает перспективным задачам.

Королев замолчал. Настороженная тишина воцари­лась. на совещании в ожидании того, что скажет далее Главный конструктор. Но то, что он произнес, ошело­мило всех:

— В процессе проектирования Р-3, а затем и испы­таний экспериментальных образцов ракеты Р-5 и дру­гих, на которых отрабатывались заложенные в проекте принципы новой машины... Одним словом, наш коллектив пришел к обоснованному выводу о том, что есть возмож­ность перешагнуть через Р-3 и начать разработку меж­континентальной ракеты.

Ошеломляющее заявление Главного конструктора но сразу дошло до присутствующих. Участвовавший в сове­щании Министр среднего машиностроения СССР В. А. Ма-

208

лышев с недоумением посмотрел на Королева. Не скры­ли своего крайнего изумления члены комитета М. И. Не­делин, Д. Ф. Устинов. Наконец председательствующий — заведующий отделом Совмина СССР В. М. Рябиков при­шел в себя и, не веря в сказанное Королевым, пере­спросил:

— Вы не оговорились, Сергей Павлович?

— Нет. Я настаиваю на прекращении всех работ, от­носящихся к изделию Р-3. Поверьте, мне нелегко далось принять такое решение. Но я хочу быть честным перед своим народом, перед самим собой.

Королева перебили сразу несколько голосов.

— Не громкие ли это слова?

— Сколько времени ухлопали.

— Говорите по существу.

— Вы же не даете мне говорить, — усмехнулся Ко­ролев. Достал из папки несколько листков бумаги, взгля­нул на них и отодвинул в сторону. — Начатую ракету можно довести до серийного производства. Лишней она в армии не будет. На каком-то не длительном этапе ра­кетостроения она нам послужит. Но она не решит всех проблем. Я пришел к выводу, что надо, не теряя вре­мени, откинув в сторону прежнее решение, направить усилия на разработку межконтинентальной машины, спо­собной достигать любой точки земного шара. Подчерки­ваю: любой. Мы с товарищами подсчитали: на новое из­делие потребуются почти такие же затраты сил, средств и времени, как на Р-3. Надеюсь, высокое совещание ме­ня поддержит.

— Это только ваше мнение или и Совета глав­ных конструкторов? — спросил Рябиков сердитым го­лосом.

— Мнения наши по ряду позиций разошлись, поэто­му я вынес свою точку зрения на обсуждение данного совещания.

— Через год вы нам скажете, что у вас родился ку­да более лучший вариант ракеты, чем нынешний, — раз­дался голос представителя машиностроительного мини­стерства Томилина. — По мне лучше держать в руках синицу, чем ловить журавля в небе. Я категорически против предложения товарища Королева. Министерство, в частности, наш Главк определил смежников, подгото­вил план обеспечения КБ всем необходимым для реали­зации всех заданий. Надеемся, что в ближайшие три года ракета Р-3 встанет на вооружение Советской Армии.

14 А. Романов 209

Все вопросы в этом плане согласованы уже с Мини­стерством обороны.

— Да, это так, — поддержал Неделин. — На первый взгляд ломка всего и мне нежелательна...

Его перебил кто-то из членов комитета, обращаясь к Королеву:

— Перестаньте отвлекать государственные средства на ваши фантазии. Вероятно, новый проект, как вы счи­таете, поможет развитию науки. Но деньги дает не Ака­демия наук. И так уже ни один полет не обходится без научных приборов. Запускаете специальные геофизиче­ские ракеты. Животные у них, видите ли, летают. Био­логические эксперименты, геофизические опыты. А это все деньги, народные деньги.

— А я только о народном благе и думаю, — раздра­жаясь, ответил Сергей Павлович и продолжил, обра­щаясь к Неделину: — Митрофан Иванович, поверьте, я понимаю вас, согласен и с товарищем из промышлен­ности. Мне спокойнее жить, продолжая разработку Р-3. Через некоторое время мы предложили бы новый ва­риант ракеты, той, за которую ратую сегодня. И никто меня за это не осудил бы. Но ведь это двойной, тройной расход средств и материалов и потеря времени. А время ныне дороже денег. Понимать бесперспективность Р-3 и как ни в чем не бывало продолжать работать над ней?! Это равносильно предательству. Это но по мне...

— ао чем вы раньше думали? — бросил Рябиков.

— Может, вы, Василий Михайлович, объясните, по­чему вначале на вооружении современных армий появи­лось гладкоствольное ружье, потом нарезная винтовка, и, наконец, перед началом второй мировой войны с тру­дом пробил путь к нашему советскому солдату автомат. Творческий процесс — это решение задач со многими неизвестными. Но если мы понимаем, что государству выгоднее...

На полуслове Королева резко оборвал Малышев.

— Что такое государственные интересы, мы знаем не хуже вас, а может, и лучше. А знаете ли вы, товарищ Королев, что существует государственная дисциплина?..

— Вячеслав Александрович, — выждав паузу, вме­шался Устинов, — Королев внес только предложение. Наша воля с ним согласиться или не согласиться.

— Да за одно такое предложение в годы войны го­лову снимали, — распалился Малышев. — Решение пра­вительства, видите ли, для Королева не закон?

210

— Да, и в авиации подобные случаи бывали, — за­метил Устинов. — Рядом с одной хорошей машиной по­рой появлялась другая, лучшая. Она-то и шла в серию.

— Хорошо, — смягчился Малышев. — Вы что же, товарищ Устинов, полагаете поддержать Королева? Он намерен жить по принципу «что хочу, то и ворочу». Не выйдет! Правительственное решение никто не отме­нял, и за выполнение его несете и вы ответственность. Обязываю вас работу, товарищ Королев, над Р-3 продол­жать.

— Я отказываюсь, Вячеслав Александрович, — вы­держав жесткий взгляд Малышева, ответил Королев. — Повторяю: это негосударственный подход к делу.

— Вот как! Он отказывается, — окончательно вы­шел из себя Малышев. — Незаменимых людей нет. Най­дем другого.

Обстановка на совещании накалилась до предела.

После В. А. Малышева никто выступать не решал­ся. Вопрос неясен и противоречив. Прав Малышев, тре­буя продолжения работ по Р-3, утвержденной самыми высокими инстанциями в стране. Но убедительны и до­воды Королева, не желавшего продолжать разработку, по его уверению, морально устаревшего объекта.

Королев огорчился, что отмолчался Неделин. Сергей Павлович понял, однако, что он проявил ненужную само-у бренность, что зря не посоветовался с заинтересован­ной стороной и внутренне усмехнулся, вспоминая слова рабочего Хромова: «Гнись, гнись, если любишь дело... Добьешься, выпрямишься, и никто тебя больше не сог­нет...» «Не послушался я тебя. Учту ошибки».

— Дальнейшее обсуждение вопроса считаю бесполез­ным, — сказал В. А. Малышев и встал из-за стола.

Вернемся, однако, в начало 1952 года, к важнейшей странице биографии С. П. Королева, преднамеренно опу­щенной, чтобы не нарушать последовательность рассказа о его конструкторской деятельности. Странице, как жи­вотворный луч солнца высветившей духовную суть Коро­лева и вызвавшей к действию новые, еще не использо­ванные силы его могучего творческого потенциала.

Коллектив Особого конструкторского бюро НИИ го­товился к общему собранию. Партбюро решило, что с докладом о ходе работ выступит Главный конструктор С. П. Королев. Он не возражал.

— Хочется, чтобы вы сделали общий анализ. Не стесняйтесь говорить о недостатках. О перспективах

14*