Geum.ru

Природа никогда не заблуждается. Ненавистна природе всякая подделка, и всего лучше бывает то, что не искажено ни наукой, ни искусством

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7
Глава 9


Особых отличий между настоящим городком, который я наблюдал сейчас и почти стертыми временем воспоминаниями из детства не было, за исключением оформления улиц наружной рекламой и табличек с названиями улиц. Названия на русском языке на улицах городка почти не встречались. В основном здесь преобладал английский. Из всех мест, где я успел побывать, это ближе всего находилось к облакам. Ощущение, что облака не плывут по небу, а сползают с крыши одного дома и вскарабкиваются на крышу другого, отбивало прочие мысли при каждом взгляде вверх. Ну а так, это было такое же безлюдное место с пустыми маленькими домиками, какие я уже видел, начиная по величине с деревушек и кончая мегаполисами. Спустя время бесцельного катания по пустым улицам, мы выехали на ту, которую искали. Знакомая уже Yellow street, насколько я помню из сна, должна вести к жилищу седого мужчины. Да, это была она - вскоре я увидел башню и небоскребы за ней, изображенные на рекламном щите, который когда то был настолько живым в отсутствии света, что я принял изображение на нем за настоящие здания. Улыбнувшись тому, что нельзя полностью доверять своим глазам, припарковал автомобиль возле тротуара.

- Ты идешь?

Кот в ответ посмотрел на меня и начал сворачиваться в клубок, намереваясь опять завалиться спать.

- Как хочешь, - улыбнулся я и пошел в сторону магазина, в котором встретился первый раз с мужчиной.

Я неспеша двигался по улице, разглядывая домики по сторонам. За очередным домом показалась человеческая фигура, мужской внешности. Мужчина вышел на тротуар, посмотрел по сторонам и направился внутрь здания. И, видимо, заметив что-то на обратном пути, вернулся на тротуар, а затем вышел на середину улицы и остановился лицом ко мне. Я оглянулся. Сзади никого не было. По мере приближения к мужчине, на его лице все больше становились заметными черты лица знакомого мне человека. Но то, что это тот седой мужчина из моих снов, я понял по его все тому же свитеру.

- Добрый вечер, - посмотрел я на небо, чтобы не ошибиться со временем суток, улыбнулся и поздоровался.

- Приветствую, Антон, - улыбнулся он в ответ и направился в магазин под названием «Кроличья нора». - Идем.

Я вошел вслед за ним. Внутри было все так же, как и во сне.

- Садись, - указал он на табуретку перед столом с квадратной деревянной крышкой, что показалось мне грубовато.

Я повиновался.

- Закрывай глаза. Положи руки на стол.

Я сидел, ничего не наблюдая сквозь закрытые глаза и ждал, что будет дальше.

Через пару минут тишины, мужчина начал медленно ходить вокруг меня и шепотом что-то говорить на латыни. Затем перешел на русский.

- Антон, сейчас ты можешь полностью расслабиться. Не бойся меня, хуже тебе уже не будет. Я твой лечащий врач, Антон Сергеевич. У нас есть несколько минут, пока ты находишься в более менее адекватном состоянии, чтобы выслушать то, что я тебе расскажу.

Говорил он не громко, но быстро, что не давало мне времени отвлечься.

- Несколько недель ты находишься в больнице. Это все из-за аварии. Что с тобой происходит, мы до сих пор не можем понять. Десятки тестов и анализов не позволяют нам определиться с точным диагнозом. Ты приходишь в сознание всего лишь на пару часов в сутки. Остальное время ты лежишь на кровати с закрытыми глазами, стонешь и с кем-то разговариваешь. Так же, как мы выяснили, у тебя провалы в памяти. Все, что мы тебе раньше рассказывали, ты не помнишь и поэтому нам приходится каждый раз объяснять тебе одно и тоже. По официальному решению главного врача, ты сейчас находишься в коме с неизвестной науке прогрессирующим заболеванием головного мозга в результате дорожно-транспортного происшествия... Что? Что ты говоришь, Антон? Тебя плохо слышно!

В момент, когда я был растерян и хотел задать вопрос «Что я говорю?», получил пощечину по левой щеке. Хлесткую пощечину, как плевок на горячий асфальт жарким летним днем.

- Я шучу, - услышал я знакомый смех и открыл глаза.

Я находился все на том же табурете, все перед тем же столом и все в том же магазине, а надо мной стоял Серега и широко улыбался.

- Ну, как оно? - продолжал он улыбаться.

- А ты юморист. Школу повышения мастерства Евгения Вагановича проходил? - выдавил я из себя, пятясь к выходу, мне стало противно здесь находится.

- Ты куда, Антон? - уже серьезно спросил Серега.

- Свежим воздухом подышать.

Я вышел на улицу, вслед за мной вышел и Серега.

- Успокойся, Антон, все нормально.

Я молча, посмотрел на него.

- Где мужик в свитере и ты что здесь делаешь? - выдержав паузу, спросил я.

- Приехал немного раньше тебя, - улыбнулся он и указал рукой на обочину, у которой стояла наша машина. - Вон, на ней.

Пока я собирался с мыслями, Серега начал рассказывать.

Антон, место, куда я тебя пригласил особенное в этих краях. Географические места с некоторыми отклонениями от всего окружающего пространства, в твоем прошлом мире иногда называют аномалиями. Много, конечно же, существует названий у того, что не вписывается в общую картину. Вот и здесь, так сказать в загробном мире, это место является аномалией. Как оно образовалось, я не знаю. Так же я не знаю, существуют ли здесь еще подобные места или нет.

Представь, что «загробный» мир, куда отправляется человек после такого периода в своей жизни, как смерть - это всего лишь одна прямая линия. Сновидения, имеющие одинаковую природу существования, но в разных формах своего проявления, как у живых, так и у мертвых - это вторая прямая линия. Ну, и третья прямая линия - это жизнь человека до смерти. Эти три прямые линии существуют бок о бок в одном божестве, известное тебе под названием, как «Природа». Нет, это не та природа, которую показывают по телевизору и которую ты видишь из окна своей квартиры. Это не та природа, где бегают собачки, птицы в небе и зайцы в лесу. Это природа в широком смысле слова. Это все. Все, что ты способен увидеть, услышать, потрогать и прочее. Все огромное разнообразие названий различных предметов и вещей на земле можно заменить на одно слово. Слово это - Природа. Природа - это все. Будь то облака с грозой или грязные носки старого бродяги. Эти три прямые линии находятся в одном пространстве природы. Возможно, что душа человека - есть плод их взаимодействия друг с другом. В каком-то месте природы три прямые линии пересекаются. Все три сразу. И тогда в этом месте стираются все границы. Нет больше таких понятий как жизнь, смерть и сон. У всех вещей для каждого их обозревателя есть две стороны: положительные и отрицательные качества. Для кого-то перекресток трех миров покажется адом, где воплощаются в жизнь все сумасшедшие кошмары и обрушиваются разом на одно сознание. Что будет с этим человеком, знает только он сам. А для кого-то все совсем наоборот. Кто-то упадет на колени и будет молиться вымышленному Богу, чтобы все это безумие прекратилось, очутившись в этом месте, - Серега махнул головой через плечо, указывая невидимым жестом в глубь городка. - А кто-то будет стоять и смотреть завороженным взглядом без памяти влюбленного младенца и наслаждаться происходящим вокруг.

Три прямые линии пересеклись здесь, в этом городе. И чем дальше отсюда, тем меньше чувствуется результат их пересечения. Поэтому ты и видел Олю в своей квартире, так сказать, в плохом качестве. Было бы меньше расстояние между этим городом и твоим, то ты не отличил бы ее от живой.

Теперь на счет меня. Я, как и все, что ты видишь вокруг - есть плод мечтаний твоей души. На ряду с твоим желанием избавиться от совместной жизни с людьми, присущая тебе лень при жизни тоже сказала свое слово. Ты никогда не хотел стараться самому все понимать. Тебе нужен был тот, кто все разжует, объяснит тебе и наглядно покажет. А ты спокойно и без лишних телодвижений, воспринимал бы информацию, как при просмотре фильма. Не расстраивайся только. Свойственное тебе поведение присуще большинству людей. Им всегда был нужен тот, кто их защитит и покажет правду. Напиток, которым я тебя угощал при первой встрече, была всего лишь вода. Это момент, который ты полюбил в литературе и кинематографе. Прелюдия, грубо говоря, перед нашим знакомством. Седой мужчина из твоих снов - это и есть я. Только я позаимствовал внешность своего отца и для разнообразия устроил весь этот спектакль. Но чем дальше мы уезжали от этого города, тем сложнее мне становилось встречаться с тобой во сне.

- Серег, то есть, когда я шел в другую комнату спать, ты засыпал в другой и приходил ко мне в сон?

- Ну да, - улыбнулся он.

- Евгений Ваганович неплохо над тобой потрудился, - засмеялся я, переваривая Серегины слова.

Некоторое время мы стояли молча, наслаждаясь прохладным весенним вечером.

Антон, думаю, с тебя достаточно. Все, что тебе было интересно узнать, я тебе объяснил. Надеюсь, доступно объяснил. Можешь считать произошедшее с тобой раздвоением личности на «я» и «ты». Можешь считать меня своими некоторыми качествами такими, как неуверенность и страх. Но я лучше придержусь того, что я мечтал при жизни помогать людям, как учили мои родители. В принципе, это твое дело. Здесь я все дела закончил, мне пора идти.

- Куда ты пойдешь, Серег?

- Пойду дальше гулять. Ну, в смысле, путешествовать, - улыбнулся он.

Мы еще немного постояли. Он похлопал меня по плечу со словами:

- Не переживай, Антон. Ни что не вечно, но ничего не заканчивается.

Затем он сел в машину, развернулся и поехал к выезду из города. Когда проезжал возле меня, остановился, высунулся из окна, смеясь и указывая пальцем вглубь города, прокричал:

- Тебе туда. И кота не забудь в машине.

Больше Серегу я никогда не видел.

На улице стало совсем темно. Как в тот раз, когда я впервые здесь оказался. Фонарей на улице не было. Слабый лунный свет освещал только края деревьев и зданий. Я прикрыл дверь магазина и направился вверх по улице.


Глава 10


Минут 15 спустя, я вышел к парку, размеры которого можно было измерять не одним футбольным полем. Судя по всему, все городские уличные фонари перенесли сюда. В городе было темно, зато в парке было как днем. Ну, скорее, как вечером, на закате солнца, окрашиваемом небо и облака оранжевым цветом. Центра, выделяемого каким-нибудь красивым памятником, в парке не было. Большое количество видов растений вперемешку со скамейками и фонарями, равномерно расположились вдоль берега озера. В парке были люди.

Не понимаю и не стараюсь понять, что имеют ввиду люди, когда количество предметов они связывают со словами много, мало и с чем-то средним между этими понятиями. Людей здесь было ни много и ни мало. Их не было так много, чтобы это выражалось в мгновенно рождающейся усталости от их взглядов и мнений. Так же их было не очень мало, чтобы начать скучать от одиночества или отсутствия разнообразия. Их было достаточно, чтобы без проблем найти свободную скамейку и не отказывать себе в просмотре за интересными шевелениями окружающих молодых и старых человеческих тел и обличий обоих полов.

Развалившись на скамейке напротив, сидел парень лет двадцати пяти. В белой майке, шортах, черных резиновых тапках, носках и кепке. Ладони обеих рук были покрыты серо-синими узорами. Татуировки начинались от запястий, проходили по ладоням и, просачиваясь между пальцами, наползали на костяшки. Что было изображено на этих рисунках и что тем более они означали, разобрать с такого расстояния не предстояло стать невозможным. Закрыв глаза и натянув довольную улыбку на угрюмое изображение своего лица, он сидел, покачивая головой под неизвестный мне такт. Осколки проклятой с рождения и обреченной на вечные муки моей памяти намекнули, что возможно я знаком с этим парнем.

- Да, верно, - сказал я про себя. - Я тебя знаю. Ну, ладно, ладно. Не знаю. Видел.

Передо мной сидел авторитет наших дворовых бродяг и попрошаек. Тот, с кем я сцепился как то зимой возле ларька. Я поднял с травы под скамейкой зеленое яблоко, упавшее с яблони, росшей по соседству и, смеясь, слегка придав ему скорости, отпустил в сторону парня со словами:

- Откинулся что ли? Мелочи дать на обратную дорогу?

Яблоко звонко хрустнуло, разлетевшись на куски о его переносицу.

- Извини, брат! Я думал, ты резкий, как кошка, - улыбаясь, попытался я попросить прощения.

Но это было лишнее. Парень даже глазом не повел и не дернулся, а я неспеша пошел по тропинкам, засунув руки в карманы.

В основном все, кто сидел на скамейках, находились в расслабленном положении и с закрытыми глазами. А те, кто ходил по тропинкам зачастую, увидев людей, шарахались в стороны и в шоке уносились прочь из парка.

На одной из лужаек за собачкой бегали два мальчика лет по шесть. Она дразнила их и убегала от одного края лужайки к другому. Когда они ее догоняли, один мальчик прыгал собачке на спину, сжимал лапы, чтобы ограничить ее способности двигаться и валился с ней в объятиях на бок. Второй запрыгивал на слипшихся меховую псину с его коллегой и начинал наносить глухие удары кулаком по телу собаки и голове. Отчего слюнявые челюсти щелкали и выбрасывали наружу последствия жестокого обращения с животными в виде осколков зубов. Иногда удары принимал и хрупкий нос сжимавшего псину мальчика. Через некоторое время собачка вырывалась, дразнила ребят и вновь пыталась убежать по кругу.

По дороге к озеру попалась пара мужчин и женщин. Одни ходили вокруг деревьев и фонарей, перебирая что-то невидимое в руках. Другие смотрели далеко перед собой и шепотом бормотали только им известные слова.

По озеру плавали лодки, освещая фонариками находившихся в них людей. На берегу стояли рыбаки. Один из них оглянулся. Наверно, почувствовав, что за ним наблюдают:

- Первый раз здесь?

- Да. Вот, решил прогуляться.

- Сходи, присядь, отдохни, - улыбнулся он.

- Ладно, схожу, - ответил я, улыбаясь на его улыбку и сел на ближайшую скамейку.

Это были самые удобные для моего тела куски дерева, сложенные в единую фигуру, к которым я прикасался когда-либо. Чувство восприятия безграничного количества позитивно заряженных идей, по внешним признакам было схоже с пониманием того, что ты кому-то нужен и помноженное на результат слияния вечной радости и покоя под просмотр великой картины «Побег из Шоушенка». Иными словами, здесь было здорово. Позади меня простирался сверкающий парк, а спереди покачивалось ночное озеро.

Я вытянул перед собой руку и освободил из объятий кулака указательный палец. Поднес изображение пальца перед глазами к изображению лодки на воде. Так как лодка была далеко от берега, то по размерам, воспринимаемым моим зрением, указательный палец был такой же величины, как и лодка, в которой сидела влюбленная парочка. Я слегка подвинул палец в сторону лодки. Изображения указательного пальца и лодки соприкоснулись. И она тихо, раздвигая перед собой водную гладь, поплыла между прочими отдыхающими, а я кожей ощутил сырость деревянного покрытия крохотной лодки. Затем, аккуратно, чтобы никого и ничего не повредить, опустил в воду все пальцы вытянутой руки на середине озера и вернул руку обратно к себе на скамейку. Вблизи я понюхал запах водорослей на мокрых пальцах и закрыл глаза.

Сперва, порядок тем и вопросов, в соответствии с которыми перед глазами пробегали картинки и образы, был схож с тем, который я наблюдал каждую ночь перед тем, как уснуть. Несколько образов склеивались друг с другом единым сюжетом и через неизвестный мне отрезок времени, я смог ощутить всю силу и красоту пространства, природой которого выступали сновидения. Выражаясь теми же словами, но другой формой их соединения в фразы и предложения, я спал.

В наушниках, в которых по очереди играли Linkin Park и Planet Funk, я шел по тротуару. По заснеженному тротуару одной из улиц моего родного города. Снег шел всю ночь и завалил проходы и проезды для пешеходов и автомобилистов. В выходной день отряды быстрого реагирования королевских кровей без прописки в России не спешили быстро реагировать на снегопад и убирать его последствия. В 7 часов утра они только выползали из своих подземных убежищ с лопатами, оранжевыми жилетами и опухшими от алкоголя азиатскими выражениями собственных лиц. Людей и машин на улицах почти не было. Жильцы города отдыхали после рабочей недели, изредка выглядывая сонными глазами через окна на заснеженный город истинно белого цвета, в сердце которого двигался я в сторону своей квартиры, разбрасывая ногами пушистый снег.

Слегка разбежавшись, я оттолкнулся от земли. Нежные порывы ветерка потрепали мое тело из одной стороны в другую и забросили на крышу многоэтажного жилого дома. Я включил громкость плейера на максимум и, как следует, разогнавшись, подпрыгнул к облакам.

Опустился на крышу такого же дома только в другом районе города. Вернее, опустился на землю, пролетев сквозь все этажи и межэтажные перекрытия здания. Пока я пролетал по зданию, иногда задерживаясь в некоторых квартирах и подглядывая за их жильцам из стен, увидел мужчину, который сидел на кухне и пил чай перед телевизором. Этажом ниже молодая парочка лежала в кровати и, улыбаясь, решала, чья очередь сегодня готовить завтрак. Их девятнадцатилетняя соседка сидела на троне в туалете, подавляя жуткие приступы диареи с телефоном в руках и наслаждаясь своим рейтингом в социальных сетях среди своих знакомых. На первых этажах пожилые люди собирались в церкви и на рынки.

Улыбаясь только самому себе, я подошел к подъезду дома, в котором когда то жил. Поднявшись на свой этаж, перешагнул сквозь закрытую металлическую дверь. Знакомые настенные часы у входа показывали 8 часов утра.

Она была все так же прекрасна, если не учитывать усталость на лице. Оля стояла в коридоре и с кем то разговаривала. Я прошел вглубь квартиры. Ее и мои родители куда-то собирались. Складывали еду в пакеты.

- Мам, пап, - произнес я.

Никто ничего не услышал, все продолжали заниматься своими делами. В момент, когда я увидел в углу комнаты рамку, внутри которой была моя фотография студенческого возраста с черной ленточкой, а рядом свечки и икону, заговорила Оля:

- Мам, мне сегодня Антон снился.

- Что именно, Оль? - ответила женщина, не вызвавшая ни разу у меня за все время нашего знакомства ни намека на чувство отвращения.

- Снилось, будто я нахожусь в нашей квартире. Все было мутно как то. Квартира вроде бы была и наша, и не наша. Она отличалась, но я знала, что это наша квартира. Потом вошел Антон. Не помню, о чем мы разговаривали. У него были мокрые ноги. Последнее, что он сказал это то, что у него все хорошо.

Моя мама подошла к Оле, обняла ее и сказала, еле сдерживаясь мышцами лица, чтобы не заплакать:

- Ну, значит, у него и правда все хорошо.

- Нужно будет купить новые носки и положить к его вещам, - сказала мама Оли.

Из телефонного разговора отца Оли, я узнал, что они собирались на кладбище, а потом принимать гостей на обед в связи истечения сорока дней со дня моей смерти.

Выходя из подъезда, я столкнулся с соседкой. Вернее, прошел сквозь нее. Старуха, жившая этажом ниже и всегда цеплявшаяся к нам по мелочам, резко остановилась.

- Я тебя вижу. Я знаю, что ты здесь, подлец, - зашипела она, всматриваясь вдаль за моей спиной.

- Всегда чувствовал, что ты сумасшедшая ведьма, - засмеялся я и направился прочь со двора, окруженного высокими домами.


Послесловие


С тех пор я живу в своей квартире. Не один, с котом. Иногда приезжаю в парк на озере, где нашли свое убежище души усопших и случайные эмигранты из разных стран, проходящие лечение от внутричерепных недугов в клиниках с персоналом в белых халатах и у деревенских старушек путем введения в организм отваров из различных растений и частей животных. Ночами гуляю по крохотным вселенным, где хозяйствуют души существ, называемых при жизни людьми. Периодически приходится помогать осваиваться в не привычном для глаз месте моим знакомым по школе, институту и двору, которые не стали задерживаться в мире живых людей. Пару раз даже удалось поговорить с родителями и Олей. Жаль, что проснувшись, они ничего почти не помнили. Такая вот природа сновидений у живых людей. Мертвые помнят все.

Я не стал искать себе другого места для продолжения существования. Меня вполне устраивал этот город. Здесь я был один, без соседей по дому и улицам. Я вернулся к тому, от чего оттолкнулся. За исключением, что хоть немного узнал об этом месте. Я вернулся в пустой город с одинокими домами, подобно взрослому человеку, оказавшемся за школьной партой в образе школьника, только со знаниями в кармане за 30-40 лет. И пока мне хватает этих знаний, я буду жить здесь.

Бывает, что хочется разнообразия и посмотреть на других людей, когда ночных путешествий во снах становится недостаточно. Тогда я еду в парк и провожу выходные в мире живых людей. И не только людей. Однажды я столкнулся во сне со своим котом. Столкнулся в месте, где до основания уничтожено непонимание между людьми и животными и вся организация общения сведена к одному общему языку. Все образование человечества, накопленное за тысячи лет, не сравнится с теми знаниями, которыми обладают представители флоры и фауны.

То, что я искал всю жизнь, оказалось найденным в моей собственной квартире. Мое утро начинается с чашечки горячего зеленого чая. Все свободное время у меня отведено просмотру фильмов, сериалов, передач и мультфильмов, с которыми я не успел ознакомиться в течение короткой жизни. Чтобы внести разнообразия, я сажусь в машину или пешком в наушниках, направляюсь в центральную городскую библиотеку и читаю произведения великих известных и малоизвестных авторов.

Я ни разу и подумать не смел в период своего табачно-алкогольного существования, что просмотр наедине с собой фильма в самом большом кинотеатре города, может быть прекрасен и ничем не заменимым. Никаких очередей, никуда спешить и опаздывать не нужно. Пришел, выбрал фильм. Сам запустил пленку, выбрал любое место в зале. Под боком бар в моем распоряжении. Захотел выйти, то остановить просмотр не составит проблем.

На днях, путешествуя по своему подъезду, наткнулся на единственную открытую квартиру. Обстановка в ней соответствует образу жизни молодой семейной пары. Единственным, чем я дополнил интерьер, был холодильник для прохладительных напитков, позаимствованный в супермаркете. Часть своего неограниченного времени я провожу в этой квартире, двумя этажами выше от моей. В одной из ее комнат стоит компьютерный стол с удобным мягким креслом. Сеть, к которой подключен компьютер, способна соединять меня с игровым миром живых людей для соревнования и обмена опытом с единомышленниками по стрельбе из виртуального оружия и тактике ведения действий с целью выигрыша очередного раунда.

Во снах для дальнейшего отдыха в одиночестве моего города, я встречаюсь со множеством людей. После расставания с Серегой, я положил зачатки, давно витающей вокруг меня идеи, в плоскость выполнимого. Высматривая особенности строения ногтей рук и ног у людей при каждой встрече с обоими полами, давно начал искать взаимосвязи с характерами их хозяев. На уровне интуиции я чувствовал еще при жизни, что это один из путей, ведущих к маленьким секретам человеческой души. Не хочется использовать понятие «психология» в данном случае. От подобных слов веет никчемной бумажной работой, целью которой является не познание человека, а стремление дать всему не понятному и не изученному название, от которого режет в ушах и пропадает желание дальнейшего ознакомления с объектом обсуждения. Не найдя достойного источника, неспеша, я начал создавать свой в виде коллекции заметок от встреч, как с живыми людьми, так и с мертвыми в моих сновидениях. Одной из закономерностей, лежащей сразу на входе по ознакомлению с зависимостью характера человека и формы его ногтей, были сексуальность человека и его склонность к бесконтрольному агрессивному поведению.

Наряду с этим, я продолжал осваивать здешние места, коих было бесчисленное количество, накопившихся за всю историю планеты. Быстро освоил процесс создания новых отдельных миров, путем концентрирования мыслительного процесса на определенных объектах. Как правило, эти мирки представляли собой истории и жизни людей, называемые живыми людьми произведениями литературы и кинематографа. У некоторых даже появились зрители и постоянные жильцы извне.

На следующей неделе я планирую начать работы по сносу торгового центра в моем городе. А на образовавшемся свободном месте будет воздвигнут самый большой по высоте памятник на планете. И посвящен он будет Пожарной охране России.

Эта пара хобби, на которых теперь строиться украшение моего существования здесь под саундтрек любимых исполнителей, является лишь одной стороной ожидания прибытия в это место безграничных возможностей моих родителей и любимой девушки, освещаемой солнцем вечной весны...