Geum.ru

М. П. Афанасьев Ответственный редактор

Вид материалаДокументы

Содержание


О СЕТЕВОМ ПРАВЕ И ПРОЦЕССЕ РЕАЛИЗАЦИИЕГО ОТДЕЛЬНЫХ ПОЛОЖЕНИЙ В РОССИИ Голоскоков Л.В.
Министерства финансов России
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   29

О СЕТЕВОМ ПРАВЕ И ПРОЦЕССЕ РЕАЛИЗАЦИИ
ЕГО ОТДЕЛЬНЫХ ПОЛОЖЕНИЙ В РОССИИ




Голоскоков Л.В.,


доктор юридических наук, профессор,

заведующий кафедрой «Финансовое и бюджетное право».

Академия бюджета и казначейства

Министерства финансов России,

г. Москва, Россия.

e-mail: goloskokov@abik.ru

тел.: + 7 (495) 625-66-26


Динамика нынешней жизни, развития финансовых рынков, бизнеса и экономики, а также постоянно возникающие кризисы настоятельно требуют появления новых инструментов правового управления, позволяющих не только адекватно реагировать на разные события post factum, но и регулировать некоторые общественные отношения в режиме реального времени. Современное законодательство, как правило, не успевает быстро и точно регулировать беспрерывно меняющуюся социально-экономическую реальность и поэтому нуждается в модернизации на основе последних достижений науки и техники. Кроме того, появление глобальной сетевой экономики заставляет предположить, что сетевому государству и его экономике должно соответствовать сетевое право, поскольку развитие государства, его права и экономики тесно связано.

Проблема видится в том, что правотворческий процесс и традиционная правовая коммуникация базируются в основном на бумажных технологиях, когда закон создаётся в длительном процессе на бумаге, а субъекты права должны купить его текст, прочитать, понять и применить. Такая цепочка всё чаще даёт сбои: бумажные технологии генерации норм права приводят к запаздыванию их появления, гражданам сложно понять законы в силу их объёма и сложности, а некоторые лица сознательно уклоняются от исполнения правовых предписаний. Точное исполнение закона становится событием, имеющим всё более низкую вероятность.

Использование правовой сферой информационно-коммуникационных технологий (далее – ИКТ) происходит в ограниченных рамках: хранение, поиск и передача информации, но сами процессы правотворчества и правореализации почти не подвергаются автоматизации. Дело в том, что ряд проблем права имеет компоненты информационного характера: растущий объём, сложность, изменчивость и противоречивость законодательства, неэффективное регулирование общественных отношений, обусловленное отсутствием механизмов адаптации законов к быстро меняющимся реалиям жизни, то есть механизмов влияния в порядке обратной связи на законодательство огромных потоков информации, плохо развиты и механизмы реализации законов. На уровне теории права решение этих проблем видится путём интеграции ИКТ и права.

Следовательно, возникает необходимость модернизировать и право в целом, и всю правовую систему, чтобы они соответствовали возможностям новейших технологий. Развитие сетевой экономики потребовало ответа на вопрос о том, каким должно быть право, чтобы оно могло эффективно регулировать нынешние динамичные общественные отношения, и в частности те, которые происходят или могут происходить в киберпространстве и в сетевом пространстве. Мы предположили, что они должны регулироваться сетевым правом, которое было описано нами сначала в виде концепции1 на уровне теории права, а затем часть этой концепции была реализована в современном законодательстве путём введения универсальных электронных карт (УЭК). Назначение универсальных электронных карт описано и закреплено законодательно в главах 5 и 6 Федерального закона от 27 июля 2010 года № 210-ФЗ «Об организации предоставления государственных и муниципальных услуг»2.

С одной стороны, реализация фундаментальных идей теории сетевого права не через сто или двести, как это обычно случалось со всеми другими правовыми концепциями, идеями, доктринами, а через 7-8 лет – это хорошо. Более того, как стало известно, Президент РФ Д.А. Медведев торопит разработчиков универсальной электронной карты «ради ускорения создания УЭК власти готовы не ждать отечественных разработок, а внедрять карты с иностранными чипами. «Ждать, пока создадут наш чип, не будем, иначе его никогда не создадут. Внедряйте с иностранным чипом», – заявил Д. Медведев»3.

С другой стороны, можно констатировать, что взяв ориентацию на универсальную электронную карту, власти России не учли многие важные положения теории сетевого права. Теория сетевого права предложила не универсальную электронную карту, которая является по своей сути пассивным инструментом, а переносной индивидуальный терминал (авторское название – метапаспорт), который может хранить информацию, обрабатывать, взаимодействовать со своим владельцем, а также с иными субъектами права и государством в сети в режиме реального времени, то есть быть активным инструментом, который можно использовать дома, в дороге, безлюдной местности и вообще где угодно для прямой и обратной связи с государством и его структурами. Универсальная электронная карта (УЭК) изначально привязывается к стационарным терминалам, которые только будут разрабатываться, потом строиться десятками или даже сотнями тысяч, заменяться на новые, когда сама карта будет совершенствоваться или электронно-механическая начинка терминалов устареет. Такого рода терминалы обречены иметь солидные размеры и вес, а значит и стоимость, поскольку должны иметь защиту от вандалов, хулиганов и других потенциальных уличных преступников. Если же учесть предложенный для УЭК вариант использования персональных «ридеров», в которые можно будет вставлять электронную карту, чтобы пользоваться ею на дому и вообще в любом месте, то получается тот же самый предложенный нами персональный переносной терминал (метапаспорт). Однако всё же дело не в технических деталях исполнения отдельных устройств, а в их функциях и возможностях реализовать положения теории сетевого права.

Разработка понятия сетевого права, формулирование его принципов позволяет нам через категории теоретико-правовой науки увидеть в феномене права его коммуникативную, сетевую структуру и найти те абстрактно-теоретические правовые отношения (в области ИКТ они лучше соответствуют понятию «связи», и в сетевом праве их удобнее называть правовыми связями) между субъектами, которые, как и раньше, могут быть нарушены волей субъекта (или незнанием норм, или иными причинами), но которые с помощью средств ИКТ могут быть сделаны более устойчивыми к возмущающим факторам. Устойчивости можно достигнуть автоматизацией реализации норм, применяемых в данных правоотношениях. Этого можно достигнуть в рамках идей теории сетевого права, а идея УЭК позволяет реализовать пока лишь малую часть теории.

Сетевое право должно регулировать общественные отношения, строящиеся, как правило, с использованием виртуального пространства, а правоотношения в сетевом праве могут иметь следующие особенности: высокая скорость протекания в сети правовых процессов и процедур, исключительно адресный характер применения отдельных норм права в отношении конкретных субъектов права, поскольку в электронной сети незарегистрированных или анонимных субъектов быть не может, возможность правового регулирования некоторых общественных отношений в режиме реального времени на основе мгновенно действующей прямой и обратной правовой связи и др.

Разработка законов сегодня происходит без учёта теории сетевого права, предполагающей необходимость автоматизации правотворческих и правореализационных механизмов, и это беда и теории права как науки, и отраслей права, когда в учебниках по теории права современные ИКТ почти не упоминаются, а в правовой сфере на практике не используется в должной мере. На первый взгляд ИКТ вполне удачно (что само по себе хорошо) вписались в правовую ткань: справочные правовые системы (СПС), мгновенная передача законов по сетям в любую точку страны, возможности быстрого поиска правовой информации. Однако количество проблем права растёт, и ни упорядочение нормативных правовых актов в бумажной форме, ни средства юридической техники, ни новшества СПС не меняют это положение кардинально. Очевидно и другое: как народ мало читал законы в книжках, так же мало он читает их в электронном виде, и здесь ситуация даже хуже, поскольку число норм права в СПС растёт стремительно, а читать весь это вал законов простому человеку практически невозможно вследствие дороговизны СПС и их обновления, отсутствия времени, желания и потребностей, которых у большинства нет. Да и как простой человек выделит то, что ему нужно сегодня или завтра, как запомнить и реализовать нормы права? Законодатель принимает законы, находясь во власти парадигмы прошлых веков, когда законов было мало, менялись они редко, действовали долго, и он продолжает до сих пор считать, что законы обязаны знать все, а незнание закона не освобождает от ответственности. Такого рода презумпции давно разошлись с реалиями, и отсюда возникает необходимость в сетевом праве, которое нужно рассматривать как механизм, решающий часть проблем сложности, изменчивости, противоречивости законов и проблем праворелизации, ведь право предназначено для граждан, а не только для юристов и адвокатов, которые всё больше становятся посредниками между правом и гражданами, но не успевают решать растущий вал правореализационных проблем.

Отсюда следует, что цели сетевого права состоят в усилении коммуникативной функции права, нахождении методов правового регулирования в режиме реального времени развивающихся в киберпространстве (электронных сетях и вообще в сетевых структурах, даже если они не используют электронные сети) общественных отношений, методов автоматизации правотворческих и правореализационных процессов. Такие цели необходимо задать потому, что темпы развития ИКТ намного выше скорости восприятия правом новых технологий, в то время как другие области человеческой деятельности без ИКТ уже не мыслятся и, как правило, быстро используют их последние достижения, получая каждый раз мощный импульс развития. Не должно выпасть из всеобщей логики развития и право, суть которого ничуть не изменилась от того, что нормы права теперь можно хранить и передавать в электронной форме, следовательно, возникает необходимость ускорения использования правом технологий для приобретения нового качества: способности регулировать быстро или даже упреждающим образом, когда это возможно и нужно.

Формирование сетевого права может проходить путём модернизации формы и содержания (сущности) права. Для модернизации формы права можно использовать следующие методы: 1) разделение нормативных правовых актов по формам их представления на бумажную и электронную формы с постепенным переходом к электронной форме как к основной; 2) введение единого формата текста законов (и нормативных правовых актов) в обеих формах с унификацией названий их частей и нумерацией в электронной форме каждого абзаца, строки текста, символа; 3) файловое представление текста закона, при котором каждому логическому высказыванию будет соответствовать сегмент текста, представленный в электронной форме в виде файла с уникальным номером в правовой электронной базе данных; применение гиперссылок для указания скрытых отсылок, расшифровки терминов, отсылок к судебным актам, научным статьям, комментариям и т.д.; 4) помещение в электронный текст закона сведений о его лоббистах, авторах и принадлежности тех или иных частей текста конкретному автору (эти данные, а также история создания и изменения закона должны быть видны в специальном режиме просмотра электронного варианта закона), что, с одной стороны, повысит ответственность его авторов, а с другой стороны, будет стимулировать их стать известными соавторами закона.

Для информационной модернизации содержания (сущности) права необходимо использовать иные методы, хотя разделение права на его внешние формы и сущностную характеристику в какой-то степени условно: 1) глубокая интеграция ИКТ и права; 2) автоматизация анализа правовых норм и правотворчества; 3) автоматизация правореализационных процессов; 4) комплексная автоматизация и визуализация правотворческих и правореализационных процессов и правовое регулирование в режиме реального времени; 5) переход от использования в правоотношениях бумажных технологий к электронным – сетевому дистанционному взаимодействию субъектов права; 6) развитие процессуального права путём создания юридико-технологических механизмов, обеспечивающих автоматизацию реализации процессуальных норм и процедур, которые должны во всех возможных случаях изначально создаваться (или постепенно модернизироваться) с ориентацией не на бумажные, а на электронные технологии и на сетевые, дистанционные автоматизированные правоотношения, которые должны обеспечиваться информационными программами (и-роботами). Пример простейшего и-робота – поисковая программа в справочной правовой системе.

Нужно также реализовать правовую идею электронного паспорта (авторское название – метапаспорт, однако дело вовсе не в названии, а в сути процессов), который, в отличие от универсальной электронной карты, позволит обеспечить: 1) создание сетевой правовой коммуникации личности и государства с мгновенно действующей прямой и обратной правовой связью; 2) оперативное правовое регулирование в режиме реального времени (для некоторых видов правоотношений, прежде всего бюджетных и налоговых); 3) полный переход на электронные деньги. Логика развития ИКТ подводит нас к идее о том, что паспорт неизбежно должен пройти бумажную форму, форму сочетания бумажного паспорта с микрочипами и биометрического паспорта, а затем станет электронным устройством, заменяющим все иные документы и идентификаторы лица и способным обеспечить осуществление расчётов по сделкам, автоматическое исчисление и перечисление в бюджет налогов с каждой совершаемой лицом сделки, учитывая статус лица и полагающиеся ему налоговые вычеты, компенсации и т.п. Далее его необходимо сделать инструментом сетевой правовой коммуникации, то есть средством реализации идей сетевого права, узлом этой правовой сети как для физических, так и для юридических лиц.

Универсальная электронная карта пока не рассчитана на такие цели, так как на ней нет панели управления, карта не содержит микропроцессор, способный, подобно компьютерным процессорам, обрабатывать в реальном времени информацию, поступающую из сети, и выдавать её обратно в сеть различным органам для мгновенного взаимодействия в текущей ситуации, а не в той, когда владелец универсальной электронной карты сможет найти на улице стационарный терминал и получить доступ к сети и обслуживанию. Президент РФ Д.А. Медведев предостерег исполнителей проекта, чтобы очереди за бумагами в разные органы не сменились очередями к терминалам. Однако, очевидно, что терминалов нужно много и стоимость каждого будет весьма высока, ведь каким бы ни была внутренняя начинка такого терминала, он должен представлять собой увесистый металлический ящик, который нужно по всей стране расставить абсолютно везде. Даже банковская система России пока не покрывает банкоматами всю территорию страны, хотя существует уже довольно долго, а это означает, что «железа» для обслуживания универсальных электронных карт будет необходимо много, и неизвестно, будут ли эти терминалы настолько универсальны, чтобы при смене идеологии нынешних универсальных электронных карт поменять свою электронную начинку на обслуживание по новым видам сервисов и по новым стандартам, которые со временем неизбежно будут пересматриваться, модернизироваться, изменяться.

Эти проблемы в теории сетевого права решены тем, что терминал должен быть персональным, суть его должна быть в том, что он будет представлять собой компьютер с процессорами, способными решать все современные и будущие задачи за счет того, что государство или его соответствующие органы будут изменять и дополнять программы персонального терминала так же, как сегодня разработчики программного обеспечения автоматически дополняют свои программы новыми возможностями через сеть.

Распоряжением Правительства РФ от 20 октября 2010 г. была утверждена государственная программа Российской Федерации «Информационное общество (2011-2020 годы)»1. Многие её положения содержат идеи, опубликованные нами ранее во многих статьях и монографиях2, однако та часть концепции, которая была основана на глубоких теоретических положениях теории сетевого права, касающихся именно модернизации права, осталась не осмысленной властями и не была включена в государственную программу «Информационное общество (2011-2020 годы)». В частности, это идеи о правовом регулировании в режиме реального времени3, которые можно наиболее быстро и с максимальной эффективность реализовать в финансовом и налоговом праве. В связи с этим задача настоящей статьи – ещё раз обратить внимание власти на необходимость комплексного использования достижений отечественной науки.