Geum.ru

Собрание сочинений в четырех томах. Том Песни. 1961-1970 Текст предоставлен изд-вом

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   97   98   99   100   101   102   103   104   ...   147
* * *


Лес ушел, и обзор расширяется,

Вот и здания проявляются,

Тени их под колеса кидаются

И остаться в живых ухитряются.


Перекресточки – скорость сбрасывайте!

Паны, здравствуйте! Пани, здравствуйте!

И такие, кому не до братства, те —

Тоже здравствуйте, тоже здравствуйте!


Я клоню свою голову шалую

Пред Варшавою, пред Варшавою.

К центру – «просто» – стремлюсь, поспешаю я,

Понимаю, дивлюсь, что в Варшаве я.


Вот она – многопослевоенная,

Несравненная, несравненная!

Не сровняли с землей, оглашенные,

Потому она и несравненная.


И порядочек здесь караулится:

Указатели – скоро улица.

Пред старушкой пришлось мне ссутулиться:

Выясняю, чтоб не обмишулиться.


А по-польски – познания хилые,

А старушка мне: «Прямо, милые!» —

И по-нашему засеменила, и

Повторяла опять: «Прямо, милые…»


…Хитрованская Речь Посполитая,

Польша панская, Польша битая,

Не единожды кровью умытая,

На Восток и на Запад сердитая,


Не ушедшая в область предания,

До свидания, до свидания!

И Варшава – мечта моя давняя,

‹До свидания, до свидания!›


‹1973›

* * *


Когда я отпою и отыграю,

Где кончу я, на чем – не угадать?

Но лишь одно наверное я знаю:

Мне будет не хотеться умирать!


Посажен на литую цепь почета,

И звенья славы мне не по зубам…

Эй, кто стучит в дубовые ворота

Костяшками по кованым скобам!..


Ответа нет, – но там стоят, я знаю,

Кому не так страшны цепные псы.

Но вот над изгородью замечаю

Знакомый серп отточенной косы…


Я перетру серебряный ошейник

И золотую цепь перегрызу.

Перемахну забор, ворвусь в репейник,

Порву бока – и выбегу в грозу!


1973

* * *


Вот в плащах, подобных плащ-палаткам, —

Кто решил ‹в› такое одевать! —

Чтоб не стать останками, остатком —

Люди начинают колдовать.


Девушка под поезд – все бывает, —

Тут уж – истери не истери, —

И реаниматор причитает:

«Милая, хорошая, умри!


Что ты будешь делать, век больная,

Если б даже я чего и смог?!

И нужна ли ты кому такая —

Без всего, и без обеих ног!»


Выглядел он жутко и космато,

Он старался – за нее дышать, —

Потому что врач-реаниматор —

Это значит: должен оживлять!


… Мне не спится и не может спаться —

Не затем, что в мире столько бед:

Просто очень трудно оклематься —

Трудно, так сказать, реаниматься,

Чтоб писать поэмы, а не бред.


Я – из хирургических отсеков,

Из полузапретных катакомб,

Там, где оживляют человеков, —

Если вы слыхали о таком.


Нет подобных боен на корриде —

Фору дам, да даже сотню фор…

Только постарайтесь в странном виде

Не ходить на красный светофор!


1973

* * *


Мы без этих машин – словно птицы без крыл, —

Пуще зелья нас приворожила

Пара сот лошадиных сил

И, должно быть, нечистая сила.


Нас обходит по трассе легко мелкота —

Нам обгоны, конечно, обидны, —

Но на них мы глядим свысока – суета

У подножия нашей кабины.


И нам, трехосным,

Тяжелым на подъем

И в переносном

Смысле, и в прямом,


Обычно надо позарез,

И вечно времени в обрез, —

Оно понятно – это дальний рейс.


В этих рейсах сиденье – то стол, то лежак,

А напарник приходится братом.

Просыпаемся на виражах —

На том свете почти

правым скатом.


Говорят – все конечные пункты земли

Нам маячат большими деньгами,

Говорят – километры длиною в рубли

Расстилаются следом за нами.


Не часто с душем

Конечный этот пункт, —

Моторы глушим —

И плашмя на грунт.


Пусть говорят – мы за рулем

За длинным гонимся рублем, —

Да, это тоже! Только суть не в нем.


На равнинах поем, на подъемах – ревем, —

Шоферов нам еще, шоферов нам!

Потому что – кто только за длинным рублем,

Тот сойдет на участке неровном.


Полным баком клянусь, если он не пробит, —

Тех, кто сядет на нашу галеру,

Приведем мы и в божеский вид,

И, конечно, в шоферскую веру.


Земля нам пухом,

Когда на ней лежим

Полдня под брюхом —

Что-то ворожим.


Мы не шагаем по росе —

Все наши оси, тонны все

В дугу сгибают мокрое шоссе.


На колесах наш дом, стол и кров – за рулем,

Это надо учитывать в сметах.

Мы друг с другом расчеты ведем

Кратким сном в придорожных кюветах.


Чехарда длинных дней – то лучей, то теней…

А в ночные часы перехода

Перед нами бежит без сигнальных огней

Шоферская лихая свобода.


Сиди и грейся —

Болтает, как в седле…

Без дальних рейсов —

Нет жизни на земле!


Кто на себе поставил крест,

Кто сел за руль как под арест —

Тот не способен на далекий рейс.


1973