Geum.ru

Собрание сочинений в четырех томах. Том Песни. 1961-1970 Текст предоставлен изд-вом

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   96   97   98   99   100   101   102   103   ...   147
II. Солнечные пятна, или Пятна на солнце


Шар огненный всё просквозил,

Всё перепек, перепалил,

И как груженый лимузин

За полдень он перевалил, —

Но где-то там – в зените был

(Он для того и плыл туда),

Другие головы кружил,

Сжигал другие города.


Еще асфальт не растопило

И не позолотило крыш,

Еще светило солнце лишь

В одну худую светосилу,

Еще стыдились нищеты

Поля без всходов, лес без тени,

Еще тумана лоскуты

Ложились сыростью в колени, —


Но диск на тонкую черту

От горизонта отделило, —

Меня же фраза посетила:

«Не ясен свет, когда светило

Лишь набирает высоту».


Пока гигант еще на взлете,

Пока лишь начат марафон,

Пока он только устремлен

К зениту, к пику, к верхней ноте,

И вряд ли астроном-старик

Определит: на Солнце – буря, —

Мы можем всласть глазеть на лик,

Разинув рты и глаз не щуря.


И нам, разиням, на потребу

Уверенно восходит он, —

Зачем спешить к зениту Фебу?

Ведь он один бежит по небу —

Без конкурентов – марафон!


Но вот – зенит. Глядеть противно

И больно, и нельзя без слез,

Но мы – очки себе на нос

И смотрим, смотрим неотрывно,

Задравши головы, как псы,

Всё больше жмурясь, скаля зубы, —

И нам мерещатся усы —

И мы пугаемся, – грозу бы!


Должно быть, древний гунн Аттила

Был тоже солнышком палим, —

И вот при взгляде на светило

Его внезапно осенило —

И он избрал похожий грим.


Всем нам известные уроды

(Уродам имя легион)

С доисторических времен

Уроки брали у природы, —

Им апогеи не претили

И, глядя вверх до слепоты,

Они искали на светиле

Себе подобные черты.


И если б ведало светило,

Кому в пример встает оно, —

Оно б затмилось и застыло,

Оно бы бег остановило

Внезапно, как стоп-кадр в кино.


Вон, наблюдая втихомолку

Сквозь закопченное стекло —

Когда особо припекло, —

Один узрел на лике челку.

А там – другой пустился в пляс,

На солнечном кровоподтеке

Увидев щели узких глаз

И никотиновые щеки…


Взошла Луна, – вы крепко спите.

Для вас – светило тоже спит, —

Но где-нибудь оно в зените

(Круговорот, как ни пляшите) —

И там палит, и там слепит!..


III. Дороги… Дороги…


Ах, дороги узкие —

Вкось, наперерез, —

Версты белорусские —

С ухабами и без!

Как орехи грецкие

Щелкаю я их, —

Говорят, немецкие —

Гладко, напрямик…


Там, говорят, дороги – ряда пó три

И нет дощечек с «Ахтунг!» или «Хальт!».

Ну что же – мы прокатимся, посмотрим,

Понюхаем – не порох, а асфальт.


Горочки пологие —

Я их щелк да щелк!

Но в душе, как в логове,

Затаился волк.

Ату, колеса гончие!

Целюсь под обрез —

С волком этим кончу я

На отметке «Брест».


Я там напьюсь водички из колодца

И покажу отметки в паспортах.

Потом мне пограничник улыбнется,

Узнав, должно быть, или – просто так…


После всякой зауми

Вроде «кто таков?» —

Как взвились шлагбаумы

Вверх, до облаков!

Взял товарищ в кителе

Снимок для жены —

И… только нас и видели

С нашей стороны!


Я попаду в Париж, в Варшаву, в Ниццу!

Они – рукой подать – наискосок…

Так я впервые пересек границу

И чьи-то там сомнения пресёк.


Ах, дороги скользкие —

Вот и ваш черед, —

Деревеньки польские —

Стрелочки вперед;

Телеги под навесами,

Булыжник-чешуя…

По-польски ни бельмеса мы —

Ни жена, ни я!


Потосковав о ломте, о стакане,

Остановились где-то наугад, —

И я сказал по-русски: «Прошу, пани!»

И получилось точно и впопад!


Ах, еда дорожная

Из немногих блюд!

Ем неосторожно я

Всё, что подают.

Напоследок – сладкое,

Стало быть – кончай!

И на их хербатку я

Дую, как на чай.


А панночка пощелкала на счетах

(Всё как у нас – зачем туристы врут!

И я, прикинув разницу валют,

Ей отсчитал не помню сколько злотых

И проворчал: «По-божески дерут»…


Где же песни-здравицы, —

Ну-ка, подавай! —

Польские красавицы,

Для туристов – рай?

Рядом на поляночке

Души нараспах —

Веселились панночки

С граблями в руках.


«Да, побывала Польша в самом пекле, —

Сказал старик – и лошадей распряг… —

Красавицы-полячки не поблекли —

А сгинули в немецких лагерях…»


Лемеха въедаются

В землю, как каблук,

Пеплы попадаются

До сих пор под плуг.

Память вдруг разрытая —

Неживой укор:

Жизни недожитые —

Для колосьев корм.


В мозгу моем, который вдруг сдавило

Как обручем, – но так его, дави! —

Варшавское восстание кровило,

Захлебываясь в собственной крови…


Дрались – худо-бедно ли,

А наши корпуса —

В пригороде медлили

Целых два часа.

В марш-бросок, в атаку ли —

Рвались как один, —

И танкисты плакали

На броню машин…


Военный эпизод – давно преданье,

В историю ушел, порос быльем —

Но не забыто это опозданье,

Коль скоро мы заспорили о нем.


Почему же медлили

Наши корпуса?

Почему обедали

Эти два часа?

Потому что танками,

Мокрыми от слез,

Англичанам с янками

Мы утерли нос!


А может быть, разведка оплошала —

Не доложила?… Что теперь гадать!

Но вот сейчас читаю я: «Варшава» —

И еду, и хочу не опоздать!


1973