Учебное пособие для технических вузов Серия «Современное высшее образование»
| Вид материала | Учебное пособие |
- Учебное пособие для вузов / Г. Р. Колоколов. М.: Издательство «Экзамен», 2006. 256, 66.37kb.
- Www i-u. Ru, 5094.81kb.
- Пособие предназначено для обучения секретарей-референтов, в помощь руководителям служб, 4960.9kb.
- Учебное пособие для модульно-рейтинговой технологии обучения Бийск, 2035.37kb.
- Инфра-м, 2944.52kb.
- Понимание социального процесса, 62.96kb.
- Учебное пособие для вузов / Е. Ю. Сидорова. М.: Издательство «Экзамен», 2006. 221,[3], 48.8kb.
- Учебное пособие для вузов, 757.74kb.
- Учебное пособие предназначено для студентов вузов естественнонаучных, технических, 4646.64kb.
- Библиографический указатель книг, поступивших в библиотеку в декабре 2011, 2435.14kb.
Не менее важной была обязанность «блюсти землю», то есть поддерживать внутренний мир и порядок, оборонять её от врагов, особенно от степняков и держать в подчинении покорённые племена. Олег строил города и пограничные укрепления вокруг Киева, Владимир – по границам Киевской Руси по рекам Десне, Трубежу, Стугне, Суле и др. Для охраны границ из разных племён вербовались лучшие боевые мужи. Ярослав ставил оборонные города, заселяя их пленными ляхами, а на инородческих землях возводил русские города, как, например, г. Юрьев в земле чуди (ныне Тарту), Муром, Ростов, Белоозеро на территориях муромы, мери и веси и др. Снабжать войско оружием и конями входило в военные обязанности князя.
Князь должен был быть первым среди воинов, безупречным в ратном деле. Кодексом воинской чести предусматривались непритязательность во время походов, благородство по отношению к противнику, свободолюбие, мужество, личный пример в битве. До Крещения князь вообще не мыслил себя без завоеваний. Князь занимался дипломатической работой, ведал судом и управлением (судил и рядил). Княжеский суд осуществлялся лично князем, почти ежедневно на княжем дворе, в случаях, когда необходимо было исключить малейшую несправедливость – «князь без греха». Судебными разбирательствами занимались и судебные агенты князя. Князья взимали судебные штрафы – виры. Виры шли на закупку коней и вооружения.
Одним из способов определить правого была открытая вооружённая схватка противников. Весьма устойчивым был институт кровной мести. Правда, и это со временем становилось предпочтительным, месть часто предотвращалась выражением сожаления и богатым одариванием потерпевшей стороны. Сборник русских законов «Русская Правда» предоставлял обиженному выбор между местью и выкупом. Любые семейные конфликты регулировались правилом старейшинства с преимуществом брата перед сыном.
Карательные санкции, применяемые по княжескому суду, варьировались от денежных штрафов, до «потока и разграбления» – конфискации имущества преступника и ссылки вместе с женой и детьми, а может быть, и обращение их в рабство. Смертная казнь по приговору веча была, но не системно. Христианские мотивы играли в этой ситуации не последнюю роль. Существовал и такой атрибут государственной власти, как тюрьма или, по-древнерусски, погреб, то есть земельная тюрьма. Преступника нередко заковывали «в железа» – цепи. Ни князь, ни члены его семьи не имели преимуществ перед обычаем и общинными законами.
Управление, в том числе полицейские функции, осуществлялось как лично князем, так и князьями-наместниками из Рюрикова рода на местах, и через княжескую администрацию и чиновничий аппарат. С развитием и усложнением государства в XI в. для содержания управленческого бюрократического аппарата в лице боярства была введена практика кормлений – бояре сами собирали дань на пожалованных им в корм территориях как плату за службу.
В числе исполняемых князем обязанностей была и специфическая, религиозная функция. В языческие времена князь был главным отправителем религиозных обрядов. С принятием христианства эта практика исчерпалась, но князь был ответствен за сбережение, распространение христианства в обществе, и материальное обеспечение духовенства.
С течением времени значение князя всё более возрастало. К XI в. в глазах современников он был «главой земли». Отсутствие князя нарушало нормальную жизнь волости. В периоды безкняжья население «не стерпче безо князя седети» стремилось обзавестись князем. Если князь надолго уезжал и возвращался через несколько месяцев, «ради быша людье». Отсутствие князя могло решить исход сражения – бояр не желали слушать.
Своеобразным продолжением князя была его дружина, вооружённый отряд в 200 – 400 человек – круг ближайших соратников князя в мире и на войне. Дружинники делили с князем хлеб и очаг, росли и воспитывались вместе с ним, содержались от княжеских доходов, вместе переживали победы и поражения, следовали за князем в изгнание или в новое княжество, оставаясь при этом свободными в своём выборе. Дружинники могли оставить князя и служить, кому хотели. В этой общности князь был первым среди равных. Из дружинников формировалось общество больших и малых посадников. Это была дружина, «сидящая по городам далече». По смерти князя дружинники расходились в поисках новой службы.
К XI в. дружина, вероятно, обрела внутреннюю ролевую структуру. Старшая, боярская дружина привлекалась к управлению и состояла из бояр военного происхождения и земских бояр – вошедших в дружину представителей местных племенных аристократий. Бояре возвышались через службу князю, но князь редко пренебрегал советом бояр. Средний слой – гридьба, был представлен княжими мужами, исполнявшими только воинские обязанности. Младшая дружина формировалась из детских – свободных молодых людей, может быть детей знати с соответствующими происхождению правами, отроков – молодёжи, вероятно рабского происхождения, милостников, занимавшихся, скорее всего дворцовым хозяйством. Эта часть дружины со временем преобразовалась в княжий двор.
Несмотря на всё возрастающее значение в древнерусском обществе, князь так и не превратился в подлинного государя. Он оставался нанятым общиной руководителем, продолжением общинной власти. Отсюда – особое отношение князя к свободным общинникам. Древнерусские князья, подчёркивая равенство сторон, обращались к народу призывом «братие». По всеобщему убеждению князь не мог иметь ничего своего, так как его состояние сколачивалось за счёт кормлений, и, значит, принадлежало всему народу. Поэтому дворы умерших князей подвергались немедленному разграблению, и никто из приближённых или родственников князя не должен был этому препятствовать. В военных походах князья действовали от имени всех «людей» (так называлось все простое свободное население). Люди могли пригласить, но могли и изгнать неугодного князя, наказать его за проигранный поход или небрежное исполнение должностных обязанностей.
Высшим и древнейшим проявлением народного самоуправления в Киевской Руси и верховным органом власти на местах было вече. В отличие от временной власти князя, влась веча была постоянной. Вечевые собрания проводились на уровне окружных общин, в городах, в масштабе волости с участием представителей от наиболее крупных городов, и, наконец, особое вече в столице, теоретически предполагало участие представителей всей земли.
На вече обсуждались вопросы войны и мира, военных договоров, заключаемых князьями, сбора средств для военных предприятий, смены князей. Вече распоряжалось государственными земельными и финансовыми фондами, определяло состав административно-судебного княжеского аппарата, соглашалось или не давало согласия идти с князем в военный поход. Введение новых законов, отмена старых, составление судебных сборников осуществлялось обязательно совместными усилиями князя (при участии его ближайшего окружения) и земства через представителей общины на вече – «сдумав с людьми своими». Собрания проводились в соответствии с выработанными вечевой практикой правилами. Участники сидели, заседания вели князь, тысяцкий или митрополит. Им давали слово, затем обсуждали проблему и принимали решение.
Не менее важным, чем политическая активность и самостоятельность масс, было участие народа в делах войны. Как вече выросло из племенного народоправства, так русское войско выросло из военного строя восточных славян.
Народное ополчение до 20 тыс. человек, «вои» от разных племён, а позже волостей, составляло основу русского войска. Народные ополчения действовали уже в походах Олега, Игоря, Святослава. Тем более это было характерно для оборонительных войн. На Руси были вооружены все мужчины, способные владеть оружием. Свободный человек, горожанин или селянин, имел меч, его право носить оружие ничем не ограничивалось.
Не всякий свободный человек мог обзавестись конём, поэтому «вои» делились на пешую и конную рать. Из комбинированного применения пеших и конных войск складывалась боеспособность русских ратей. Такая боевая структура превосходила однородные конные войска.
Воля воев определяла исход столкновения. Они могли прийти с князем специально, чтобы заставить соперничающие стороны помириться. Они могли продолжить или прекратить сражение вопреки решению князя. В конечном итоге ополченцы подчинялись вечевым постановлениям. Командиром ополчения был земский воевода, но, кроме него, в качестве военного специалиста мог быть определён и воевода от князя.
Помимо ополчения существовали постоянные общинные дружины, не уступавшие княжеским ни в военном мастерстве, ни в экипировке. Дружины были ударными подразделениями ополчений.
Народное войско, оно же община, подразделялось на тысячи и сотни. Тысяцкий был первым лицом после князя. Он был председателем специального коммерческого суда, разбиравшего торговые тяжбы коммерсантов. Иногда тысяцкого поставлял общине князь. Сотни назывались по имени сотского – «Давыдово сто», «Кондратьево сто», «Ратиборово сто».
Социальная организация Киевской Руси отличалась многообразием и мобильностью, в ней сочетались коммерческая составляющая и варварское происхождение русской общественности. Наряду со свободным, политически и экономически активным, самоуправляющимся населением в этой организации присутствовали разные категории несвободы.
Наиболее древним типом зависимости, свойственным всем ранним обществам, в том числе варварским германским и славянским народам, было рабство. Из известных на Руси видов рабства древнейшим было рабство по плену. В многочисленных военных столкновениях в плен брали сотнями и тысячами. Такие рабы назывались челядью. Челядь была безусловной собственностью, отличавшейся от животного только наличием речи.
Однако, при всей массовости явления рабства, этот труд не только не стал на Руси основой общественного производства, но имел в нём ничтожно малую долю. Главным производителем всегда оставался свободный общинник. Труд рабов преобладал в вотчине, но вотчина как производящее хозяйство в Киевской Руси встречалась нечасто. Масштабы рабовладения – производная от торгового характера русской экономики. Рабы были одним из самых ходовых товаров на рынках всего мира, а работорговля – одним из самых прибыльных видов коммерции.
Рабы соплеменники именовались холопами и появились позднее челядинов. Источниками холопства были местные условия – самопродажа, женитьба на рабе «без ряду». Холопами становились злостные неплательщики долгов, проворовавшиеся или бежавшие закупы. Происхождение «из своих» повышало статус раба. Холоп мог выступать свидетелем в суде по желанию истца или холопа более высокого разряда – боярского тиуна (свидетельство в суде было правом свободного человека), они могли заключать сделки по торговле или кредиту, а ответственность за них и самого холопа нёс холоповладелец.
Из рабов происходили тиуны и рядовичи. Вероятно, это были люди, следящие за порядком, управители, младшие агенты хозяйственного и административного управления князей и бояр.
Пленение могло обернуться государственным рабством на государственной земле, в случае если государство в лице князя сажало пленников на землю. Такие рабы назывались смердами. Смерды имели своё хозяйство, могли завещать имущество сыновьям, платили «продажу» князю, их использовали для защиты границ, они поставляли лошадей в армию.
В категорию смердов входили и данники. Жители покорённых земель, «примученные», платили победителю дань за мир (у «своих» князь собирал полюдье как добровольную плату князю-управителю). «Внешние» смерды оставались свободными общинниками, но любые их услуги, в том числе ратная служба оплачивались гораздо ниже, чем услуги соплеменников.
Полурабское состояние предполагал институт закупничества. Закупами становились выпавшие из общины, обнищавшие соплеменники. Они были близки юридически и в быту к холопам, но экономически дееспособны и несли полную ответственность за свои действия. Землю, инвентарь, рабочий скот они получали в пользование от господина.
На Руси существовали особые, промежуточные состояния, предполагавшие как зависимость, так и свободу. Выкупившийся на волю холоп становился изгоем и оставался под властью и защитой прежнего хозяина. Уйдя от патрона, он поступал под защиту церкви. Изгоями становились все вообще выпавшие из рода и общины люди, будь то купцы-должники, неграмотные поповичи, потерявшие часть прав из-за преждевременной смерти отца князья, изгнанные из общины крестьяне. К промежуточным социальным категориям относились пущенники (рабы, отпущенные безденежно по доброй воле господина), прощенники (рабы, отданные на попечение церкви), задушные люди (отпущенные на волю ради спасения души господина).
Важнейшей особенностью, специфической чертой древнерусской государственности, родившейся из сочетания коммерческой основы с варварскими началами, является отсутствие признаков феодальных экономических и социально-политических отношений.
В Киевской Руси не сложилось крупной земельной собственности как основы экономической, служебной, политической зависимости.
В правосознании людей древней Руси князь, наёмный управитель, не был верховным собственником земли. Публичная власть была вечевой и княжеской одновременно. Князь, таким образом, в отличие от западноевропейских королей не имел возможности перевести общинную, то есть государственную, собственность в статус княжеской. У него не было преимущественных прав даже при покупке или продаже земли.
Обилие свободных земель при малочисленности обрабатывающего их населения, дефицит, по причине переложной или подсечно-огневой системы земледелия, освоенных участков, подвижность земледелия делали бессмысленными земельные пожалования.
Земля, сельскохозяйственная деятельность – натуральное хозяйство, не были основным источником дохода. Благополучие князей и боярства обеспечивали торговля и дань.
Кроме того, не династический, как в западноевропейских государствах, а лествичный, старшинства в роду, принцип определял порядок занятия княжеских столов. При этом князья не заключали между собой договоров о вассальной зависимости. Все князья были «внуками одного деда», «братьями». Отношения господства-подчинения строились в княжеском роду как отношения старших и младших родственников.
Перемены в Киеве означали перемещения представителей княжеского управления по территориям. Принадлежность к великокняжеской семье, близость и верность князю давали перспективу получения в управление и корм более богатой области. Таким образом, привилегированное сословие в Киевской Руси не было заинтересовано в оседании на земле и превращении её во владение. Предметом интереса были леса как промысловые угодья для добычи товаров – мёда, меха и т.п. Князья и бояре разводили в своих хозяйствах скот – лошадей, которые тоже были товаром.
Земельные владения, находящиеся в частных руках, были невелики, и в масштабах Руси количество их было слишком незначительным, чтобы стать признаком общественного строя.
Формирование русского государства и народа в системе устойчивых ценностных ориентиров, преобразование её в цельную и целостную личность, осознающую себя в мире и готовую отстаивать свою суверенность, логически завершилось христианизацией Руси.
Как и прочие варварские народы Европы, славяне на заре своей истории были язычниками. В системе верований отразилась этническая полифония.
Смешение племён и народов имело следствием смешение культов. К IX – X вв. в язычестве восточных славян от Поднепровья до Верхнего Поволжья и Ладоги присутствовали, помимо исконно славянских, балтские, финские, скандинавские, иранские, сармато-аланские и др. мотивы.
Божества, олицетворявшие силы природы, сменяли друг друга. Они были связаны цепью порождений. Старейшим из богов был Сварог-небо, породивший Сварожичей - Дажьбога-солнце и Перуна-гром и молнию. Уже к VI в. повелителем вселенной стал Перун, а рядом с ним оказался «скотий» бог Велес (покровитель стад и богатства). Женским соответствием Перуна в славянской мифологии названа богиня плодородия Мокошь. Божествами иранского происхождения были Стрибог и Хорос. Все вместе они составляли высший божественный уровень и образовывали родственные пары или целые группы богов, наделённых тождественными функциями. Так, солнечные боги Дажьбог и Хорос, а также бог Стрибог были распределителями, даятелями благ в значении богатства, даров, но и доли-судьбины. Пары могли символизировать противоположные начала (Перун-громовержец и змеевидный противник, воплощение низов мироздания – Велес).
Вестником богов выступал Симаргл – химерическое существо, собака с птичьими крыльями, известное также в персидской и скифской мифологии.
Низшую категорию божеств представляли духи судьбы и семейно-родового культа. В их число входили род и рожаницы, суд и суденицы, дух Чур (щура) – пращур, хранящий благополучие и границы рода (отсюда: чур меня – т.е. храни меня, дед; или: мера, граница, нарушение - чересчур). Хранителем двора выступал домовой.
Славянское язычество в целом вполне сопоставимо как с древнейшими языческими системами (Египет, Месопотамия, древняя Греция и древний Рим), так и с язычеством других, современных славянам варварских народов. Везде присутствует представление о цепи порождений, всюду божества образуют иерархию и пары (мужское и женское начала). Египетские Осирис и Исида, греческие Артемид (Аполлон) и Артемида, сирийские-халдейские Гад и Манат соответствуют парам Перун и Мокошь, род и рожаница, суд и суденица. Присутствуют параллели по выполняемым функциям. Типологическими парами могли быть Гефест и Сварог, Гелиос и Дажьбог.
Вместе с тем, в отличие от древнейших религий Востока и Античности, славянское язычество не развилось в общественное служение с храмами и кастой жречества. Требы-жертвоприношения большим и малым кумирам отправляли князья, отдельные волхвы и кудесники, да и сами образы богов не получили той определённости, какая была свойственна, например, греческой мифологии. Вплоть до конца Х в. сохранялись племенные культы, не сложился единый пантеон, что не соответствовало уже активно развивающимся процессам национального государственного строительства. В северных областях был распространён преимущественно культ Велеса, в южных – Перуна. Тьмутараканская Русь почитала богов группы Сварога и Хороса.
Самую решительную попытку укрепить посредством религиозной реформы единство страны, закрепить господство одного племени и самому утвердиться с религиозной санкции на всей русской земле предпринял Владимир. В 980 г. он закрепился в Киеве и немедленно установил на холме в стороне от своего дворца идолов разных богов, которые должны были стать единым почитаемым пантеоном. В него вошли Перун, Хорос, Дажьбог, Стрибог, Симаргл и Мокошь. Пантеон требовал кровавых человеческих жертвоприношений – отрока или девицу по жребию, и был одинаково чужд разным регионам Руси. Реформа вылилась в религиозное насилие. Она проводилась без совета с представителями волостей и старцами градскими, вместо единения принесла раздоры, которые Владимир пытался прекратить новыми витками насилия. Попытки утверждения языческого пантеона были тем более бесперспективны, что во второй половине Х в. язычество в международном масштабе считалось признаком дремучего варварства, и в самой Руси глубокие корни пустило христианское вероучение.
Христианство в поднепровской Руси начало распространяться с первой половины IX в.
Христианское просвещение началось с набегов варваров славян на Византию. Иногда их результатами было принятие крещения.
Значительное число русских из самых разных слоёв хорошо знали об устоях жизни народов «греческой веры» – византийцев и болгар. Это знание давала служба в качестве наёмников в византийских войсках, в императорской армии и флоте, реже в гвардии, участие в походах князей. В дружине Олега в его походах на Византию состояли христиане. Несколько десятков тысяч русских воинов в течение трёх лет оставались в Болгарии во время балканской кампании Святослава. Таким образом, не будучи сторонником христианства, князь-витязь способствовал его распространению и утверждению.
Христианские обычаи усваивались в результате теснейших коммерческих контактов русских купцов с христианскими народами Европы и, прежде всего, Византии.
Восточные славяне, как и их собратья в Центральной и Южной Европе, оказались причастны миссии святых братьев Кирилла и Мефодия. В 861 г. Кирилл прибыл с миссией в Хазарию. По пути он останавливался в Херсонесе. Безусловно, встречался с русскими и, скорее, из Тьмутаракани. Там состоялось так называемое первое крещение русов. Миссионеры из Моравии достигли Киева в 860-е, 870-е гг.
Постепенно христиане становились значительной силой в общественно-политической жизни Древнерусской державы. Игорь официально признавал христианскую присягу равной присяге языческой. В договоре с греками упомянута соборная церковь св. Илии в Киеве, что означает, что она была не единственной. Ещё до Крещения в Новгороде Спасский православный храм мирно уживался с языческим окружением.
Русские стали ездить в Византию не только из коммерческого интереса, но и для православного образования. Так же незаметно и непрерывно, как осуществлялась христианизация русского населения, осуществлялся процесс перехода на Русь христианской литературы.
Около 862 г. киевские князья Аскольд и Дир, и многие киевляне приняли Крещение от греческих священников, присланных по их просьбе из Константинополя. Поводом к тому стало то впечатление, которое произвело на князей и их войско Чудо Покрова Богородицы, явленное во время дерзкого набега русских в 860 г. Согласно свидетельству патриарха Фотия, заступничеством Богоматери буря разметала флот русов, заставив их «обратить свой тыл». Сходный эффект имел неудачный поход Игоря на Царьград в 941 г., когда греки применили против русского флота «греческий огонь», приведя русских в такой ужас, что они восприняли поражение как небесную кару, и многие из участников экспедиции крестились.
Важной вехой на пути Руси к восприятию христианства было крещение великой княгини Ольги. Она крестилась в Константинополе, вероятно, во время первого путешествия туда в 944 г. Попытки княгини обратить в свою веру сына Святослава не увенчались успехом, но внук Ярополк, не будучи крещён, весьма благоволил христианам. К тому же, по воле Святослава он был женат на пленённой монахине-гречанке «поскольку она была красива».
Благополучные для «крещёной Руси» периоды сменялись временами конфликтов с язычниками и даже практикой гонений. Так было с утверждением в Киеве Олега, в княжение Святослава, в дохристианском периоде княжения Владимира Святого.
Ближайшее окружение самого Владимира было в значительной части христианским. Его мать была христианкой. Вероятно, определённое влияние на личный выбор Владимира оказали жёны-христианки и усыновлённый Владимиром сын норвежского конунга Олафа, который тоже был христианином. Переломное значение по летописной версии имело кровавое событие 983 г., когда язычники по жребию определили на роль жертвы Иоанна, сына варяга-христианина Феодора, недавно вернувшегося из Византии. Отец не выдал сына, заявив язычникам: «Ваши боги суть дерево». Разъярённая толпа растерзала обоих. Иоанн и Феодор стали первыми на Руси христианскими мучениками, чьи имена сохранила история. Вскоре после этого события Владимир начал «испытывать» веры. С санкции старейшин и представителей общины, он выслушивал проповедников различных вер и посылал русских представителей в страны, где эти веры были приняты.
Владимир крестился раньше своего народа, примерно за три года (987 г.). Вожди, войска, дружинники торжественно приняли Крещение в Корсуни (Херсонес), которая была захвачена в 989 г. Лишь затем князь крестил 12 своих сыновей, киевлян – в 990 или 991 г., и всю Русь.
Вопрос о выборе веры не был только внутренним делом Руси. Во многом от него зависели судьбы европейской христианской цивилизации. В IX – X вв. стала реальностью угроза флангового охвата Европы исламом. Мусульманство восторжествовало в Африке и на Востоке, утвердилось в Испании и Южной Италии. Из бассейна Каспийского моря проникло в Хазарию и по Волге и притокам двинулось на север в Волжскую Булгарию. Некоторые славянские отряды выступали на стороне арабов. Рим, Константинополь, столица франков Ингельгейм с одной стороны, и Багдад – с другой боролись за русский выбор. Известную активность проявляли иудеи из Хазарии. В Х в. в Киеве существовала иудейско-хазарская община, но проповедь иудеев была обречена на неуспех. Они были народом без земли. Известно, что среди славян активно проповедовали и ирландские монахи-миссионеры, которых на западе называли греками из-за близости восточному обряду и которых на Руси принимали много гостеприимнее чем миссионеров-католиков, склонных к интригам и политиканству.
Миссионерство немцев действительно содержало в себе, помимо прочего, далеко идущие политические задачи. В конфликте с Византией за политическое, оно же конфессиональное, преобладание в Европе немцам миссионерам было очень важно заручиться поддержкой мощной державы. Они использовали всякую возможность проникновения на Русь.
В 979 г. Киев, немедленно после византийского посольства к Ярополку, посетила миссия, присланная римским папой Бенедиктом VII. Не однажды снаряжались посольства к Владимиру. Послы от папы Иоанна XV прибыли даже в Корсунь в 989 г. зазывать Владимира в зависимость от Рима, надеясь использовать конфликт с греками.
Формального разделения церквей ещё не состоялось, и препятствий откликнуться на призывы латинян у Владимира не было. Однако Русь была активным субъектом мировой политики, здесь были хорошо осведомлены о прошлом и настоящем разных народов. Владимир ясно представлял, что носительницей высшей культуры, самого высокого уровня развития всех форм государственности, экономики в мире была Византия, а не отсталый, обветшавший Рим. От своих послов он знал о низком культурном уровне, по сравнению с греками, не только принцев, но и духовенства, о невежестве и суеверии, господствующих в Европе. Напротив, красота и мощь Константинополя, императорский двор, школы, академии, искусство, даже в трудные для Византии времена, поражали любого иноземца. Коварство и обманы греков не могли затмить этого впечатления. В Киеве было известно, как низко котируется при византийском дворе статус Западной империи, что она воспринимается как компания узурпаторов. Известно было и о притеснениях, чинимых латинянами в землях братьев-славян.
Огромную роль сыграл исторический опыт – давнее и широкое распространение греческой веры на Руси и христианство княгини Ольги. Владимиру говорили: «Если бы греческая вера была злом, её бы не приняла твоя бабка Ольга, которая была мудрее других людей». Сам князь отослал одно из латинских посольств со словами: «отци наши сего не прияли суть» .
Помимо рациональных соображений русскими руководили мотивы глубоко субъективные. Склонные к художественно-эмоциональному восприятию мира, русские оценили красоту греческого богослужения. После присутствия на службе в Константинополе посланцы Владимира доложили: «Мы не знаем, на небе мы или на земле».
В истории христианизации уникальной особенностью Руси был свободный, осознанный выбор веры. Русь сначала стала важнейшим государством средневекового мира, обеспечила в нём силой оружия фактический статус, и только потом как победитель закрепила своё положение в мире, войдя в семью христианских народов. Русь, выбирая веру, не решала одновременно вопрос, в отличие от славянских братьев, о сохранении национальной независимости. Она оставалась абсолютно свободной от всякого давления извне. Каноническая зависимость не становилась политической. Показательно, на каких условиях, и при каких обстоятельствах крестился сам Владимир. Он предварил Крещение традиционной для Руси «дипломатией» – военной кампанией.
Император Византии Василий II просил великого князя киевского о помощи в борьбе против мятежного военачальника Варды Фоки. В этой войне решался вопрос о сохранении и даже выживании македонской династии византийских императоров. Положение осложнялось многочисленными восстаниями против византийского господства в Болгарии, захватом арабами византийских городов. Плата за услугу была чрезвычайно высока – рука сестры императора Анны, если Владимир согласится стать христианином.
Византийское дворцовое установление запрещало брачные связи между членами императорского клана и иностранцами. Брак с порфирогенетами – «рождёнными в пурпуре», в императорском дворце, был признаком исключительной привилегированности. Владимир становился законным представителем и восприемником императорской власти. Кроме того, согласно ранней средневековой традиции, власть над правительницей означала власть над страной.
После разгрома Фоки с помощью 6-тысячного русского войска о данных обязательствах «забыли», и Владимир напомнил о них, захватив Корсунь. После выполнения всех оговорённых условий Корсунь была возвращена грекам как свадебный дар Владимира. Таким образом, Владимир не просто стал равным, но первым среди равных в христианском мире. Понимая это, он даже начал чеканить собственные золотые и серебряные монеты, где был изображён в императорском венце на престоле.
Русь оставалась суверенной не только в выборе и принятии христианского вероучения, но и в выборе языка богослужения, который сыграл в русской истории не менее важную роль.
Письменность существовала на Руси задолго до знакомства с письменным языком Кирилла и Мефодия. Договоры руси с греками от 911, 944, 971 гг., грамоты князя Игоря, с которыми отправлялись в империю русские послы, составлялись на греческом и славянском языках, надписи делались на бытовых предметах, текстами оформлялись актовые печати. Такая письменность служили для хозяйственных узкоутилитарных целей.
Церковнославянский, освящённый язык Кирилла и Мефодия вводил славян в число «исторических» народов, живущих своим языком богослужения. Это не просто подтверждало актуальный статус Руси в мире, но делало его исторически перспективным. Русский народ перестал быть второстепенным варварским и вошёл в библейскую историю. Он был причислен к Яфетову племени, к норикам, одному из 72 библейских народов, образованных после столпотворения. Была чётко установлена родословная полян. Дохристианская русская история воспринималась как целенаправленное движение к воцерковлению, следование Промыслу. Такое представление закрепило самоощущение молодого народа, исторический оптимизм.
Церковнославянским языком была обеспечена будущая целостность народа и культуры. Поскольку древнерусская народность слагалась на полиэтничной основе, и языком межнационального общения был славянский, никакой другой язык, кроме церковнославянского, болгарского по своему происхождению, не мог быть так легко усвоен, быстро утратив характер иноземного, стать общедоступным литературным языком. Использование латыни или греческого привело бы к формированию узкого слоя интеллектуалов, оторванного от основной массы, говорящего с народом на разных языках.
Православием и церковнославянским языком строилось самосознание единого русского народа на основе этноконфессиональной самоидентификации. Всякий православный – русский, противопоставляющий себя иноверцам – латинянам, басурманам, «поганым». В XI в. возник термин «русские сыны».
Кирилл и Мефодий как деятели Фотиева ренессанса дали славянам и Руси богослужебную литературу в таком совершенном переводе, который равносилен подлиннику. Русь получила обширное литературное наследие в болгарских и сербских переводах. В 1019 г. после разгрома Византией первого Болгарского царства на Русь хлынул широкий поток беженцев из Болгарии. Они принесли с собой огромное количество христианской литературы, которая сохранилась только благодаря русским книгохранилищам и составила значительную часть всех богословских книг, используемых в Киевской Руси. На этой основе формировалась собственная литературная, богословская, переводческая традиция.
Приняв Крещение, русский народ получил как дар в готовом виде богатейшую литературу на славянском языке, практически ту же, что составляла круг чтения в самой культурной стране – Византии. Это были житийные повести (в том числе переложения ассиро-вавилонских, индийских, буддийских сюжетов), исторические сочинения (греческие хроники, сочинения римских авторов), сборники законов. В составе греческих изборников была представлена античная литература – тексты Гомера, Платона, Аристотеля, Пифагора, Сократа, Эпикура, Геродота, Плутарха и многих других авторов, сведения об античной мифологии. Получили распространение естественнонаучные трактаты об устройстве мира – «Космография», «Физиология» (о животных). Обширная естественнонаучная энциклопедия «Шестоднев» Иоанна Экзарха содержала сведения по астрономии, географии, ботанике, зоологии, анатомии и физиологи человека. Её читали и переписывали в России вплоть до XVIII в. Также были распространены книги на греческом и латинском языках.
Книга на Руси была воспринята как откровение, имела непререкаемый авторитет, русская культура вообще формировалась как книжная. Книжник в восприятии русского человека отмечен божественной печатью, он философ, мудрец. Князь Владимир заложил традицию книжного учения как самого верного, он специально отправлял молодёжь получать христианское образование за границу, важнейшей задачей была подготовка грамотных местных кадров, стимулировалось и поощрялось изучение иностранных языков, особенно для членов княжеских семей.
Отличительной чертой древней Руси была массовая грамотность. С течением времени ширился круг чтения. Появлялись русские богословские, исторические, житийные, светские сочинения, эпическая литература, формировалась собственная культурная традиция. У древнерусского читателя был столь широкий выбор, что приходилось направлять читательский интерес, так как на Руси начали распространяться «ложные» книги – не признаваемые церковью гадательные книги, сборники советов и правил, и т.п.
Развитию книжной культуры сопутствовало бурное развитие искусства – монументальной храмовой архитектуры, живописи, искусства книги.
Христианством, библейской историей и церковнославянским языком был освящён весь строй русской жизни, идейно оформились сложившиеся в Киевской Руси отношения власти и земли. Власть воспринимала себя в системе службы, обязанностей и ответственности за благополучие своего народа, и защиту православия и православных. Идея славянского единства преобразовалась в новом качестве. Покровительство единоверным народам, бескорыстное и самоотверженное, стало главным смыслом внешней политики, сохранившимся в русской практике до ХХ в. Земля, в свою очередь воспринимала власть как данную свыше защиту. На Руси бытовало мнение, что князь «поставлен Богом на казнь злым, а добрым на помилование». Причисленный к лику святых князь в русской истории не редкость. Одновременно, христианские идеи о свободе выбора, о личной ответственности и равенстве, как в свободе, так и в ответственности всех перед Единым Отцом вполне соответствовали сложившейся демократической вечевой традиции.
Древнерусское варварское общинное право было дополнено и оформлено христианством. Первым сводом законов на Руси была «Русская Правда». Изданная Ярославом Мудрым около 1016 г., она содержательно соответствовала «Салической правде» – первому сборнику законов франкского королевства, изданному ещё в начале VI века. Со временем состав «Русской Правды» расширялся включением в неё новых частей – «Правды Ярославичей», «Устава Владимира Мономаха». Прецеденты варварского права были соотнесены с сюжетами из «Священного Писания». В Киевской Руси, помимо «Русской Правды», использовался Номоканон – «Кормчая книга», сборник апостольских правил, постановлений Вселенских Соборов, гражданских законов византийских императоров.
Вместе с тем, Крещение совершило глубокий культурный переворот, коренным образом перестроив всю систему человеческих отношений. И в повседневной жизни, и в общественной практике люди, в первую очередь, князья и книжники, искали библейских образцов, сверяли с ними своё поведение, оценивали результаты его с точки зрения необходимости спасения души, неизбежности страшного суда.
Изменился «идеал» русского правителя. Князь перекинул мост из языческого прошлого в христианское настоящее. Честь и славу приносили теперь не завоевание, а оборонительная война или миролюбивая политика. Новое качество приобрели, таким образом, традиционные воинские доблести. Князь из завоевателя превращался в устроителя. На него ложились заботы о христианском устроении общественной жизни. Князь должен был воспитывать в себе чисто христианские добродетели – нищелюбие, благотворительность, смирение, постничество, благочестие. В осознании своей греховности ему надлежало быть усердным в церковном служении и покаянной практике.
Социальная структура русского общества была достроена церковной организацией. Церковь получала на содержание десятину от поступлений в государственную казну, с пер. пол. XI в. стала получать определённые доходы как вершитель церковного суда, в юрисдикцию которого входили также семейные и брачные дела, с рубежа XI – XII вв. начала формироваться церковная земельная собственность. Государство в лице князя опекало и поддерживало церковь. Князь мог влиять на поставление епископа. Для ведения церковно-судебных, хозяйственных и финансовых дел привлекались светские чиновники из бояр. В свою очередь, русское духовенство участвовало во всех наиболее серьёзных государственных мероприятиях.
При этом важно, что, сотрудничая, церковь и государство на Руси оставались суверенными по отношению друг к другу. Русская история вплоть до XVII в. не знала конфликта между церковной и светской властью за абсолютное влияние в обществе. Русская православная церковь, в отличие, например, от Римской, не претендовала на самостоятельную политическую роль, ограничивая свою деятельность духовным наставничеством. В свою очередь, защитники и попечители церкви князья оставались, как все, просто христианами и её слугами. Поэтому, когда они совершали беззакония, насилия, клятвопреступления, церковь, прежде всего устами епископов, их обличала.
Таким образом, в симфоничном сочетании духовной и светской властей Русь получила преимущество внутренней целостности, особенно необходимой во времена тяжелых испытаний.
Отличительной чертой русского церковного служения было сочетание в нём принципиальности (так как церковь обличала грехи во всех слоях общества, в том числе собственные, и своих наказывала жёстче, чем мирян) с благоразумной осторожностью.
Не преследовались языческие, но конфессионально нейтральные традиции, как, например, сохранение языческих родовых имён, изготовление амулетов-змеевиков, на которых с одной стороны был изображён христианский святой, с другой – змееподобный демон, воплощавший болезнь. Святые занимали место языческих божеств: Илья Пророк вытеснил Перуна-громовержца, Св. Влас – Велеса и т.д. Таким же образом древнерусские языческие празднества были вытеснены христианскими святыми днями. Например, Семик (дни летнего солнцестояния) совместился с Троицей. Грех участия в традиционных славянских игрищах – «бесовских» и «поганских», снимался церковным покаянием. Участники святочных игрищ очищались крещенской водой.
В XI в. на Руси утвердилась ещё идея и о возможности личного богообщения, без посредников, что возвышало человека, делая его самостоятельной творческой единицей (создатель этого учения Симеон Новый Богослов из Византии – предтеча т.н. исихастского движения), исключало возможность, как это случилось в латинской церкви, подавления личности церковью-посредником и конфликта со свободным индивидуумом.
Усилиями церкви смягчались нравы, видоизменялась общественная и личная мораль, перестраивались семейные отношения. Церковь боролась с ростовщичеством, защищала женщину как свободную полноправную личность, советницу мужа, домоправительницу, отстаивала права вдов и сирот. Церковь обличала многожёнство (русские князья грешили тем, что заводили дополнительные семьи помимо церковных браков). Полигамия преследовалась по церковным уставам. Христианская этика формировала новое отношение к детям в интересе к их внутренней жизни, воспитывала «благочестивое родительство», учила беречь и почитать старость. В повседневную жизнь входили идеалы братской христианской взаимопомощи, сострадания, помощи бедным и убогим. Появилась новая социальная категория – «Божьи люди» – те, кто находились под опекой и на содержании церкви.
Особую роль в преобразовании общественой жизни играли монастыри. В русском монашестве при сохранении аскетической византийской традиции получил развитие евангельский элемент деятельной любви, активного служения людям, милосердия. Монастыри были не только источником милостыни и благотворительности, но и запасной житницей для нуждающихся, больницей, кровом.
Именно монастыри стали главным источником христианского просвещения и самостоятельного духовного творчества. Обязательным условием подготовки священников с Х в. была грамотность. Главными книголюбами и книгочеями, «первой русской интеллигенцией в монашеских рясах» стало чёрное духовенство (монашество). Монастыри и церкви стали и главными русскими библиотеками.
Суверенным принятием христианства объясняется и та верность православию, которая всегда присутствовала в русской истории. Иноверие, в том числе латинский обряд, было сродни язычеству и объединялось с ним в определении «поганство».
Однако принципиальность в вопросах веры не делала Русь и русский народ закрытыми для мира. Веротерпимость – отличительная черта русского православия. Киев регулярно обменивался с Римом посольствами, поддерживал с ним дружественные отношения. Купцы со всего мира имели в русских городах – в Киеве, Новгороде, Смоленске, Суздале и др. свои патрональные церкви.
Стольный город осознавался как центр мира, открытый всем «языцем». Он усердно украшался, в нём строилось множество православных храмов (если в нач. XI в. в Киеве было около 400 церквей, то в большом пожаре 1070 г. сгорело уже 700, что говорит о невиданных темпах строительства). Красота христианской столицы свидетельствовала, по мнению русских, о красоте небесной и красоте православия.
Обращение язычников в христианство не могло быть абсолютно бесконфликтным. Христианство натолкнулось на серьёзные препятствия в отдалённых районах Севера и Востока. Вятичей крестили лишь во второй пол. XI в., но ещё в XII в. у них сохранялись некоторые языческие обряды. Кудесники на финском севере, в Белоозере, в Ярославле, долго сопротивлялись крещению. Жители Мценска окончательно крестились только в XVв.
При всех сложностях, и письменные источники, и археология свидетельствуют о быстром распространении и надёжном усвоении христианства на Руси. Русь не знает эффекта Юлиана Отступника (отречение от принятой веры), в отличие от большинства христианских стран (Рим, Болгария, Польша, Швеция), а драматизм христианизации не идёт ни в какое сравнение с трагизмом, например, петровской европеизации. К XII в. Русь стала важнейшим элементом христианского мира, по признанию византийцев (традиционно высокомерных по отношению ко всем «варварам»), «христианнейшим народом», оплотом православия как такового и особенно перед лицом латинского Запада.
Христианство стало логическим завершением национально-государственного строительства, и, преемственно, отправной точкой к созданию уникальной русской культуры, способной не только вступать в диалог с иными культурами и воспринимать инокультурные влияния, но и создавать собственные культурные ценности, имеющие непреходящее значение для мировой культуры.
Фактически, можно выделить три этапа в истории Древнерусского государства Киевская Русь.
На первом этапе (первая половина IX в. – 988 г.) формировалась, и определялась в основных чертах первая русская государственность.
- Определилась её экономическая основа – внешняя торговля на основе натурального обмена.
- Первые варяжско-русские князья – Аскольд и Дир (княж.в Киеве до 882 г.), Олег (882 – 912), Игорь (912 – 945), Святослав (964 – 972), Владимир (980 – 1015) – средствами военных походов вытеснили конкурентов и обеспечили Руси статус одного из лидеров мировой торговли и политики.
- На разных условиях (добровольно и силой оружия), и с разной степенью затрат под властью Киева были объединены славянские земли и инородческие племена. Вятичей и древлян покоряли не единожды. В попытке взять двойную дань с древлян погиб князь Игорь. Вдова Игоря Ольга (945-969) жестоко подавила древлянское восстание, но восстановила нарушенные мужем правила.
- Формировалась структура древнерусского государства – от господства полянского племенного центра над «примученными» племенами в начале этапа к федерации городовых волостей или княжеств-наместничеств к концу обозначенного периода.
- Определилась система договорных взаимоотношений между самоуправляющимися нанимателями-земствами и наёмными управителями князьями.
- В качестве управителей закрепился на Руси род Рюриковичей.
- Процесс складывания государства на Руси сопровождался распространением и утверждением христианства.
Второй этап (988 – 1054) включает княжения Владимира I (980 – 1015) и Ярослава Мудрого (1019 – 1054) и характеризуется как расцвет Киевской Руси.
- Строительство нации и государства завершилось и идейно оформилось принятием христианства (датой Крещения, при наличии разночтений, принято считать 988 г.).
- С максимальной эффективностью работали созданные на первом этапе институты государственного управления, сложилась административная и правовая система, отражённая в актах княжеского законотворчества – Правдах, церковных и княжеских Уставах.
- На южных и восточных рубежах Русь эффективно противостояла кочевникам.
- Международный престиж Киева достиг апогея. Европейские дворы почитали за честь династические брачные связи с домом киевского князя. Владимир женился на византийской принцессе, Ярослав был женат на дочери шведского короля. Его сыновья породнились с королями Франции, Англии, Швеции, Польши, Венгрии, с императором Священной Римской империи и императором Византии. Дочери Ярослава Мудрого стали королевами Франции, Венгрии, Норвегии, Дании.
- Указанный период характеризуется активным развитием грамотности и образования, архитектуры, искусства, расцветом и украшением городов. При Ярославе началось систематическое летописание.
Третий этап (1054 – 1132) – это предвестие упадка и распада киевской государственности.
- Смуты перемежались с периодами политической стабилизации. Ярославичи мирно соправительствовали в русских землях с 1054 по 1072 г. С 1078 до 1093 г. вся Русь находилась в руках дома Всеволода, третьего сына Ярослава. Владимир Вселодович Мономах единовластно княжил в Киеве с 1113 до 1125 г., ему подчинялись все русские князья. Единовластие и стабильность сохранялась и при сыне Мономаха Мстиславе до 1132 г.
Княжение Владимира Мономаха в Киеве – «лебединая песня» Киевской державы. Ему удалось восстановить её во всём блеске и силе. Мономах успешно справлялся с мятежными землями (вятичи в 80-е гг.) и князьями, нарушающими клятвы и договоры. Он проявил себя истинным патриотом, выдающимся военачальником и отважным воином в борьбе с половцами, обезопасил от набегов литовцев и чуди северо-западные границы. Наряду с жёсткостью и даже жестокостью в междуусобных войнах, Мономах демонстрировал образцы истинно христианского смирения и миролюбия. Он вёл обширную переписку и длительные переговоры с мятежным Олегом, убеждая того забыть обиды и распри, и объединиться во имя безопасности и мира на русской земле. Он добровольно отказывался от борьбы за киевский стол во избежание усобиц. В 1113 г. был вынужден откликнуться на зов киевлян, чтобы не допустить кровопролития.
Мономах заслужил любовь и уважение как мудрый и справедливый правитель, защитник простого люда, законодательно ограничивший бесчинства ростовщиков, долговое рабство, облегчивший положение зависимых категорий населения. Много внимания уделялось строительству, развитию образования и культуры. Наконец, в наследство сыновьям Мономах оставил своеобразное философское и политическое завещание «Поучение», в котором настаивал на необходимости следовать христианским законам для спасения души и размышлял о христианских обязанностях князей – трудолюбии, смирении, целомудрии, защите сирот, вдовиц, нуждающихся и т.п. Мстислав был достойным сыном своего отца и «много пота утёр за землю русскую», но после его смерти страна стала распадаться на уделы. Русь вступала в новый период своего развития – эпоху политической раздробленности.