Учебное пособие для технических вузов Серия «Современное высшее образование»
| Вид материала | Учебное пособие |
- Учебное пособие для вузов / Г. Р. Колоколов. М.: Издательство «Экзамен», 2006. 256, 66.37kb.
- Www i-u. Ru, 5094.81kb.
- Пособие предназначено для обучения секретарей-референтов, в помощь руководителям служб, 4960.9kb.
- Учебное пособие для модульно-рейтинговой технологии обучения Бийск, 2035.37kb.
- Инфра-м, 2944.52kb.
- Понимание социального процесса, 62.96kb.
- Учебное пособие для вузов / Е. Ю. Сидорова. М.: Издательство «Экзамен», 2006. 221,[3], 48.8kb.
- Учебное пособие для вузов, 757.74kb.
- Учебное пособие предназначено для студентов вузов естественнонаучных, технических, 4646.64kb.
- Библиографический указатель книг, поступивших в библиотеку в декабре 2011, 2435.14kb.
Новгород, как и прочие русские земли, питался стереотипами, составившими основу русской национальной психологии. Следовательно, при всей своей самостоятельности он оставался органической частью единой «Русьской земли». Конкуренция с Киевом за статус колыбели русской государственности лишь дополняла это представление о принадлежности единому корню.
На деле новгородское боярство и новгородская республика при определённом стечении не всегда контролируемых обстоятельств целиком зависели от княжеской власти и силы.
Боярство в целом очень нуждалось в защите от массовых антибоярских выступлений, носивших иногда кровавый характер, в подавлении внутренних смут, что тоже было делом князя.
Как и для всех русских, князь для новгородцев был необходим как символ порядка и благополучия общины, поэтому новгородцы всегда заботились о присутствии князя в своей земле.
Экономическая независимость Новгорода также имела свои пределы. Из-за бедности земли и общей слабости сельского хозяйства Новгородская республика не имела своего хлеба. Его подвоз осуществлялся из Северо-Восточной Руси, что было мощным орудием давления в руках суздальских (они же владимирские) князей. Новгородцы выигрывали в войнах и пасовали перед экономической блокадой.
Соседние князья желали подчинить себе богатый вольный город и участвовать в его доходах. Такой интерес извне даже сам по себе делал практически невозможным выпадение Новгорода из орбиты общерусской жизни.
Обширные Новгородские территории так же, как и прочие русские земли не избежали дробления. Так, один из пригородов Новгорода Псков в XIII в. превратился в независимую республику.
Таким образом, при всей своей мощи и богатстве, Новгород не мог ни окончательно отделиться от «Русьской земли», ни возглавить её централизацию. Ликвидация новгородской независимости была лишь делом времени.
Галицко-Волынская земля как целое сложилась в конце XII в. на основе земель бывшего пограничного Владимирско-Волынского княжества киевского периода. Княжество граничило с Венгрией и Польшей на западе. Его естественной границей на юге было черноморское побережье между Днестром и Дунаем. Такое географическое положение давало целый ряд преимуществ.
Галицийско-Волынские территории были одним из древнейших очагов пашенной земледельческой культуры. Мягкий климат, плодородные почвы, широкие речные долины, обширные леса и степные пространства позволяли эффективно заниматься всеми видами сельскохозяйственной деятельности – земледелием, скотоводством, промыслами. Разработка залежей каменной соли давала стабильный доход от экспорта (на солеторговле на Днестре вырос Галич, ставший в 1141 г. усилиями Владимира (Владимирко) Володаревича (1124 – 1152) столицей ряда объединённых мелких княжеств). Высокого уровня ремесло и торговля были сосредоточены в городах, которых в Галицко-Волынской земле было больше, чем в других русских землях.
В наследство от Киевской Руси княжеству достались весьма значительные и выгодные отрезки международных торговых путей. Это второй торговый путь из Балтийского моря в Чёрное (Висла – Западный Буг – Днестр), сухопутные торговые пути в страны Центральной и Юго-Восточной Европы, связи с Византией, возможность выхода на Дунайский торговый путь.
Преимуществом в период раздробленности оказалось второстепенное положение Владимирско-Волынского княжества-наместничества среди прочих наместничеств Киевской Руси. С севера, северо-востока и востока оно было прикрыто от посягательств могучих ростово-суздальских князей другими русскими землями, а непосредственные соседи, в первую очередь ослабевшее Киевское княжество, не претендовали на контроль над этими территориями.
Относительная безопасность и экономическое процветание сделали возможным территориальный и политический рост Галицко-Волынской земли.
Вместе с тем и в территориальном расположении, и во внутреннем устройстве княжества были заложены противоречия, которые не позволяли добиваться стабильных и перспективных результатов роста и централизации.
Оно сложилось из двух независимых княжеств – Галичского и Волынского, представлявших по внутреннему устройству два разных типа властвования. На Волыни доминировал князь, в Галиции – аристократия.
Древность восточнославянской пашенной земледельческой культуры предполагала преобладание аристократической земельной собственности и политическую силу земского боярства. С наступлением раздробленности процесс формирования боярского землевладения, особенно в Червонной Руси, Галицком княжестве, опережал рост княжеского домена.
Ситуация осложнялась ещё и тем, что северная Галиция по решению Любечского съезда в 1097 г. «законно» выпала из лествичного правила княжений и была отдана князьям-сиротам (иначе – «изгоям») Володарю и Васильку Ростиславичам. Галицкий стол стал наследственным в пределах одного колена (передавался старшему сыну).
Это обстоятельство, несомненно, способствовало усилению боярства, так как, во-первых, отлучённые от Киева князья не могли рассчитывать на мощную поддержку оттуда. Во-вторых, князь и, что важнее, княжеская дружина переставала быть мобильной, оседала на земле и превращалась в боярство с соответствующими статусу интересами, проникалась аристократическим духом. Даже крупнейший государственный деятель своего времени князь Ярослав Владимирович Осмомысл (1152 – 1186) не был вполне независимым от боярского влияния.
После смерти сына Ярослава Владимира род галицких князей прекратился, что дало возможность волынскому князю Роману Мстиславичу в 1199 г. в очередной попытке объединить под своей властью Волынь и Галицию.
На Волыни боярство не обладало той политической силой, что была у галицийской знати. Оседание дружины на земле началось лишь с утверждением удельных порядков, но это новое боярство образовывалось на служилой основе. Силы аристократии уравновешивались с княжеской силой. Союзниками князя были горожане и мелкие землевладельцы, страдавшие от боярского своеволия. Это позволило Роману Мстиславичу объединить мелкие волынские княжества-уделы, централизовать власть и весьма эффективно противостоять деятельности боярских кланов.
Централизаторские устремления Романа Мстиславича распространялись и за пределы Галицко-Волынской земли. В 1203 г. он занял Киев и таким образом объединил под своей властью всю Южную и Юго-Западную Русь – огромную территорию, превышающую по своим размерам крупнейшие европейские государства того времени. С именем этого князя связаны и экономические успехи – расцвет городов, торговли, ремесел, упрочение и международного положения, и рост престижа и влияния княжества среди других русских княжений.
Гибель Романа Мстиславича перечеркнула все централизаторские усилия. Галицко-Волынская земля вступила в многолетний период внутренних войн.
Повзрослевшему сыну Романа Мстиславича Даниилу пришлось восстанавливать единство и отвоёвывать власть у бояр и пришлых князей. Он, подобно отцу, прослыл смелым и талантливым полководцем. О личной храбрости Даниила ходили легенды.
В 1221 г. Даниил сумел вернуть себе волынский престол и лишь в 1234 г. утвердился в Галиче. В 1240 г. Даниил Романович занял Киев и вновь объединил под единой властью всю Юго-Западную Русь и Киевскую землю. Тогда же Киев был захвачен монголо-татарами.
Галицко-Волынское княжество непосредственно соседствовало с Польшей, Венгрией, другими русскими княжествами. Чрезвычайно неудобным было соседство с половцами. Они представляли собой постоянную угрозу с юго-востока. Столкновения с ними были систематичными и разорительными.
Тесные политические контакты, родственные связи делали галицко-волынских князей фигурантами общеевропейской политики. Вместе с тем соседи также считали для себя возможным вмешиваться во внутренние дела этой земли и, более того, претендовать на власть в ней. Изгнанные князья бежали со своей земли в Польшу, Венгрию, Германию и возвращались на штыках польских, венгерских, чешских, немецких войск. Андрей Коломан, сын венгерского короля, некоторое время сидел на галицком престоле.
В результате сражавшиеся с боярством и друг с другом князья оказывались в политической зависимости от соседей с Запада. Смещался вектор централизации, и объединительная работа Романа и Даниила сослужили пользу не своим, а чужим. После смерти Даниила (1264 г.) боярские интриги, раздоры князей, смуты и усобицы возобновились с новой силой.
Владимиро-Суздальское княжество (первоначально Ростовское, затем Ростово-Суздальское – по старейшим городам) складывалось и развивалось по особому сценарию.
Расположенная в междуречье Оки, Волги, Клязьмы земля была глухим, отдалённым и малозаселённым районом Киевской Руси. В Киеве её воспринимали как дикий край с непроходимыми лесами. Где-то в этих лесах, добираясь из родного села Карачарово в Киев, Илья Муромец сражался с Соловьём-разбойником.
Так же как и Галицко-Волынская земля, но по иным причинам, Ростово-Суздальская окраина была трудной и непокорной составляющей Киевской Руси. Причина – в специфике первоначального заселения суздальских земель.
В VIII – IX вв. из района современного Воронежа на север пришло племя вятичей. Вятичи были народом упрямым и воинственным. Киеву приходилось затрачивать немалые усилия на усмирение непокорных. Другим направлением первоначальной колонизации был северо-запад, новгородские земли, район Белоозера, Ладоги. По старинной торговой дороге из Новгородской Руси на Волгу вслед за торговцами шли переселенцы. Они основали первые города Владимирско-Суздальского княжества, в том числе Ростов и Суздаль. Примечательно при этом, что свидетельств о противостоянии как между разными ветвями пришельцев, так и между ними и коренными насельниками – угро-финскими (весь, меря) и балтскими племенами - не существует. Колонизация носила мирный характер, и впоследствии славяне ассимилировали местные народы.
Географический характер Владимиро-Суздальского княжества весьма отличался от благодатных условий Поднепровья. Участки ровной плодородной почвы сменялись суглинками, болотами, обширными непроходимыми лесами. Это в сочетании с куда более суровым, чем на юге, климатом делало более затратными и менее эффективными все виды сельскохозяйственной деятельности. Качества речной системы также были совершенно иными. На северо-востоке русских земель не было могучих полноводных рек, образующих плодородные долины.
Места, удобные для поселений и для сельскохозяйственной обработки, были сравнительно редкими, преобладающим типом поселений были малые деревни в один - три двора. Отделённые друг от друга «морем» лесов и болот, они располагались вдоль рек. Крестьяне выжигали лес, несколько лет подряд эксплуатировали участок, а когда почва истощалась, покидали, перенося свой двор на другое место. Недостаточное количество или низкое качество пахотных земель восполнялось развитием кустарных сельских промыслов (материалы давал лес), собирательством, рыболовством и охотой.
Верхневолжская Русь лежала в стороне от международных торговых путей и не могла поэтому компенсировать участием в транзите малую доходность своего хозяйства.
Естественным следствием невыгодных природно-климатических условий стало малое количество, слабое экономическое и социально-политическое развитие городов. Часть населения в них была вынуждена заниматься наравне с сельскими жителями земледелием и лесными промыслами.
Таким образом, северо-восточную часть Киевской Руси, и городскую, и сельскую, можно определить как крестьянскую земледельческую, отличавшуюся от прочих территорий замедленными темпами хозяйственного освоения и сравнительной бедностью.
Однако в период раздробленности недостатки обернулись несомненными достоинствами.
Окраинное положение обеспечивало общую относительную безопасность княжества. Оно было в стороне от княжеских усобиц, связанных с желанием овладеть более богатыми столами. Никто не стремился захватить этот второстепенный по меркам Киевской Руси бедный край. Ростово-Суздальские земли лежали в стороне и от воинственных степных соседей (печенегов, затем половцев), и от предприимчивых викингов, терявшихся в первобытных чащах, и, конечно, от не менее предприимчивых соседей (венгров, поляков, германцев, крестоносцев различных мастей) из Центральной и Восточной Европы.
Мелкая паутина рек при отсутствии уводящих в иные просторы полноводных артерий обеспечивала постоянное взаимодействие разных частей большой земли между собой, то есть естественное внутреннее единство.
Нелёгкие условия хозяйственной жизни вырабатывали особый характер населения. В нём была и привычка к систематическому и упорному труду, и неприхотливость, и способность мобилизовать усилия для решения самых сложных проблем, и хозяйская основательность, и нацеленность на не скорый, но надёжный результат.
Превращение малозаселённого и небогатого Ростово-Суздальского края в один из сильнейших центров русской земли началось с первой половины XII в. Усобицы князей, опустошительные половецкие набеги заставляли население Поднепровья сниматься с места в поисках безопасности. Начался новый этап колонизации северо-восточной части Руси.
Люди приносили с собой на новое место помимо профессиональных навыков и приёмов всё, что им было дорого в прошлой жизни. Привычки, культуру, былины, песни о ласковом князе Владимире и его могучих богатырях, о вольном и богатом Киеве. Свои новые города переселенцы называли старыми, дорогими для них именами. В Северо-Восточной Руси появились новые Переяславли (Залесский и Рязанский, и оба они стояли, как и южный Переяславль, на речках с названием Трубеж), Галич, Звенигород, Стародуб, Вышгород и др., потекли новые старые реки (Почайна, Лыбедь, Ирпень и др.). Иными словами, они принесли с собой ту самую психологию, в которой присутствовала и идея единства и освященности «Русьской земли», и идея «золотого века».
Из потоков переселенцев разных времён и поколений вкупе с ассимилированными угро-финскими народами во Владимиро-Суздальском княжестве сформировалась новая общность, ставшая началом великорусской народности.
Особым образом сложились на северо-востоке отношения между народом и княжеской властью и между аристократией и князем. Аристократическое владение и влияние, ввиду того, что большинство населения было пришлым, не было в суздальских землях значительным. Роль князя, напротив, была весьма велика. Именно князь-хозяин приглашал переселенцев в своё княжество, именно он обеспечивал обустройство и безопасность вновь прибывших. В суздальской земле князья сами на пустынном месте строили и создавали, были творческой силой. Особую роль при князе и в княжеском управлении играли служилые люди разного состояния.
В отличие от Киевской и Новгородской Руси в Ростово-Суздальской земле не было большого количества хорошо организованных городских общин, которые могли бы оказывать серьёзное давление на князя. Новые города были союзниками князя и от него зависели, количественно они превосходили старые (старшие) города с вечевыми порядками.
Характер князя, как и характер населения, был иным, чем в Центральной и Южной Руси. Это новый тип хозяина-вотчинника, целеустремлённого, терпеливого, с хозяйственной хваткой, обстоятельного, нацеленного на стабильный перспективный результат.
По сумме перечисленных обстоятельств в северо-восточной части Руси преобладающей стала княжеская единодержавная традиция властвования. В исторически короткий срок, к концу XII в. Владимиро-Суздальская земля из бедной и малонаселённой превратилась в многолюдный и достаточный край. Со времени Любечского съезда в Ростово-Суздальской земле закрепились представители рода Мономаха. Княжество стало независимым от Киева в начале 30-х годов XII в., и первым самостоятельным князем был сын Владимира Мономаха Юрий (1125 – 1157). Деятельность Юрия была энергичной и плодотворной. Уже в его княжение экономическое и политическое «мужание» княжества очевидно. Мощи Юрия хватало для борьбы с Новгородом за влияние на смежные и приграничные земли, участия во всех княжеских усобицах и для борьбы за присоединение новых земель, за что Юрий Владимирович получил прозвище Долгорукого. Он воевал с Волжской Булгарией за влияние на Волжском торговом пути, подчинил своему влиянию Рязань и Муром, участвовал в борьбе за Киев, овладел городом и вскоре умер в Киеве в 1157 г.
Сын Долгорукого Андрей по прозвищу Боголюбский (1157 – 1174) был достойным продолжателем дела отца. Он был сильным, мужественным и властным человеком. С его именем связано значительное укрепление самодержавной власти. Андрей перестал раздавать в уделы части княжества, установив по всей своей земле личное единодержавное правление, отстранил от дел старое боярство Юрия Долгорукого, распустил его состарившихся дружинников. Для закрепления своего положения он перенёс столицу княжества из «старшего» боярского Ростова в любимый с детства Владимир, который обустраивал со всей возможной пышностью. С этого времени Ростово-Суздальская Русь может называться Владимиро-Суздальской. Непокорные бояре изгонялись из княжества, их имущество конфисковывалось.
Андрей Боголюбский впервые продемонстрировал принципиально иное, чем его предшественники, отношение к киевскому престолу. В 1169 г. он захватил Киев, но не остался управлять в нем. Киев был сначала отдан на разграбление победителям, а затем передан в управление одному из князей-подручников. Андрей показал, таким образом, что Киев как олицетворение русского единства утратил своё значение и что на Руси образовался новый центр притяжения.
Андрею Юрьевичу не удалось осуществить всех своих замыслов, как не удалось полностью подавить боярскую оппозицию. Он был убит заговорщиками, возглавляемыми боярами. Но события, развернувшиеся сразу после его гибели, показали, насколько прочны были результаты централизаторских усилий.
Города и все «меньшие люди», поднявшиеся против боярства, пригласили на княжение своего кандидата – брата Андрея Боголюбского Михаила, а после смерти последнего поддержали третьего сына Юрия Долгорукого Всеволода (1176 – 1212). Разгромив противников в открытом сражении в 1177 г. Всеволод Юрьевич Большое Гнездо (прозвище дано ему как отцу большого семейства) овладел владимиро-суздальским престолом, арестовал и заточил в тюрьму мятежных бояр, конфисковав их имущество, в наказание за поддержку мятежников захватил Рязань и пленил рязанского князя. Внутренняя и внешняя политика Всеволода была продолжением политики брата Андрея. Влияние на Новгород, подчинение Рязанского княжества, захват киевских земель и управление ими через назначенных князей-подручников, блестящая военная победа над Волжской Булгарией в 1183 г. – таковы итоги 36-летнего правления Всеволода Юрьевича Большое Гнездо.
Владимиро-Суздальское княжество при всех успехах единодержавия не избежало княжеских усобиц и после смерти Всеволода вступило в полосу дробления. Дети Всеволода разделили его на 5 частей, а внуки – уже на 12.
Так начался второй этап (начало XIII – начачало XIV вв.) эпохи политической раздробленности.
В условиях продолжающегося процесса дробления Русь с разной степенью эффективности противостояла нападениям немецко-шведских рыцарей-крестоносцев с запада и вторжению монголо-татар с востока. В то же время в недрах этого процеса закладывались предпосылки будущего объединения, складывались новые государственно-политических союзы, которые проявят себя в период собирания земель и формирования централизованного государства.
Новые витки дробления были неизбежны из-за естественного приращения княжеского рода. К тому же князья всё больше зависели от местной экономики, буквально кормились с волости и от местных общин. Территории княжеств вновь и вновь делились между наследниками или младшими братьями глав княжеств-государств, уделы разрастались в группы уделов. Из обособившихся в середине XII в. 15 княжеств к началу XIII в. образовалось уже 50. Дробление волостей сопровождалось складыванием субвассалитета, размножением великих княжений (Тверское, Нижегородское, Ярославское и т.п.) и появлением княжеской мелкоты. Те же самые процессы развивались в боярской среде.
Расслоение княжеского рода, нарастающая натурализация хозяйства страны вели к общему обеднению, «измельчанию» большинства русских князей, разобщению и утрате чувства родового единства, которое уступало место отношениям собственности и служебным отношениям. Основная княжеская масса превращалась в земельных собственников, ведомых инстинктом самосохранения, утративших общегосударственный интерес, самостоятельное политическое значение и земский авторитет. Княжеские съезды были редкими и случайными в XIII в., а в XIV в. почти прекратились.
Как ни парадоксально, но в предельном дроблении содержались предпосылки, условия и возможности для объединения более прочного и исторически перспективного, чем объединение киевского образца.
Отношения земельной собственности создавали более прочные связи, чем переменчивый и ненадёжный торговый интерес и родственные связи.
Специфические отношения службы и собственности также способствовали сохранению связей внутри страны. Вольные слуги, в том числе бояре, княжата и дружинники, могли, имея собственность (вотчины) в одном месте, служить в другом и менять место службы по своему усмотрению. Покидая князя, вольные слуги сохраняли владельческие права на земли в покинутом княжестве. Таким образом, вольное служилое сословие пренебрегало удельными границами, как пренебрегало ими и вольное крестьянство.
«Чёрные люди», то есть свободные крестьяне или люди других сословий, тяглые съёмщики земли, вступали с собственником во временные лично-поземельные отношения, уходили в другую землю, если их не устраивали условия договора или по иным причинам.
Таким образом, все категории свободного населения, не зная границ, могли свободно перемещаться в пределах русской земли, и отсутствие политического единства не отменило народной национальной целостности.
Очевиднее всего изменения происходили в пределах Северо-Восточной Руси. Новгород, Псков, срединные и юго-западные русские земли стремились к сохранению киевских порядков. Иноземные вторжения значительно ускорили обозначившиеся процессы и одновременно закрепили неоднородность политической традиции.
В начале XIII в. началось последнее (в традициях скифов, гуннов, аваров) большое движение кочевых (их принято называть монголо-татарами) народов на Запад. Оно отличалось масштабами замыслов и высочайшей степенью организованности.
В 1206 г. курултай (общее собрание) монгольских племён, живших на огромных пространствах от Великой Китайской стены до озера Байкал, провозгласил объединение всех монголов в единой империи под властью хана Темучина. Он был объявлен великим ханом всей нации и получил новое имя – Чингис (беспредельная сила). Империя Чингисхана была военизированным, централизованным, основанным на жестком контроле и подчинении государством. Организация монгольской армии и общества строилась по десятеричному принципу. Всё взрослое население делилось на десятки, сотни, тысячи и тьмы (10 тыс.), управлялось командирами, находящимися в строгом иерархическом подчинении друг другу. Особые задачи выполняла гвардия Чингисхана, разделённая им на «ночную» и «дневную», круглосуточно находящуюся на боевом дежурстве. Гвардия лично охраняла великого хана, контролировала армию и всю нацию. Непосредственной задачей монголов был контроль над великими торговыми путями от Тихого океана до Средиземноморья, главной целью – овладение миром. Мировая империя Монгольский мир должна была быть создана в результате монгольских завоеваний.
Завоевание мира началось в 1211 г. К 1215 г. был захвачен Китай, к 1221 г. – Средняя Азия, к 1226 г. – Северная Персия, Кавказ и Закавказье (окончательно к 1243 г.). Монголы использовали все технические и культурные достижения завоёванных народов – китайскую письменность и опыт китайских чиновников, учёных, военных специалистов, стенобитные, и камне- и огнемётные машины. Превосходно налаженная разведка и беспрецедентные жестокость и хитрость позволяли побеждать с минимальными потерями.
В 1223 г. в половецких степях на русских границах появились два ударных корпуса монгольской армии, совершавших разведывательный поход в Восточную Европу. И русские, и половцы были наслышаны от купцов о жестокой участи городов Средней Азии, но на Руси осознать масштабы опасности не могли, предполагая, что речь идёт об очередной кочевой орде, подобной печенегам или половцам.
Съезд в Киеве, собравшийся по инициативе галицкого князя Мстислава Удалого, получившего от половцев призыв о помощи, выразил подобные настроения. Выступить в поход согласились, кроме галицкого князя, киевский князь Мстислав Романович, Мстислав Святославич Черниговский, Даниил Романович Владимир-Волынский и князья помладше. 31 мая 1223 г. на р. Калке недалеко от побережья Азовского моря соединённые русско-половецкие войска потерпели страшное сокрушительное поражение. Из похода на Русь вернулась десятая часть войска. Удалось спастись Мстиславу Удалому и Даниилу Романовичу, другие русские князья были жестоко казнены.
В 1225 г. монгольские отряды после ряда неудачных операций на Волге вернулись в Монголию. Очередной курултай в Каракоруме в 1235 г. провозгласил общемонгольский поход на страны Европы, возглавить который должен был внук Чингисхана Батый.
После разгрома и покорения Волжской Болгарии, половцев и других народов, проживавших в междуречье Волги и Дона, на Средней Волге, войска Батыя двинулись в Северо-Восточную Русь. В кампании 1237 – 1238 гг. подверглись жесточайшему разгрому Рязань, Москва, Коломна, Владимир, 14 городов в междуречье Клязьмы и Волги, на реке Сити в марте 1238 г. были разбиты последние владимирские полки. Татары прошли Суздальскую землю, «все люди секуще яко траву». Две недели монголы осаждали новгородский пригород Торжок, захватив его, двинулись на Великий Новгород, но из-за начавшейся весенней распутицы отказались от задуманного. Батый начал отход в южные степи. Отходя на юг, монголы «облавой» прошли по городам Северо-Востока, уничтожая уцелевшие города, краем захватив Смоленское и Черниговское княжества. Смолянам удалось отбросить захватчиков от стен города, но, оказав беспримерное сопротивление, после семи недель обороны погиб «злой город» Козельск. После короткой передышки Батый вернулся в разорённую Рязанскую землю, сжёг ряд уцелевших городов, в 1239 г. разгромил Переяславльское княжество, Чернигово-Северскую землю и в 1240 г. достиг Киева. После захвата Киева пришёл черёд Галицко-Волынской земли, а в 1241 г. полчища Батыя направились на запад.
В течение года монголо-татары опустошили Польшу, Венгрию, Чехию, вышли к границам Северной Италии, достигли Вены, подошли к границам Германии. К войне с ними готовилась даже Англия. Однако волей случая Европа была спасена. В 1242 г. Батый вынужден был вернуться в свою ставку на Волге, чтобы оттуда отправиться на очередной курултай в столицу империи Каракорум в связи со смертью в 1241 г. великого хана. Правда, во внутреннюю Монголию он так и не поехал, предпочёл осесть на Волге, где в 1243 г. основал своё государство Золотую Орду. В 1254 г. была построена её первая столица Сарай – Бату. Результатом грандиозной экспедиции стало завоевание огромной территории. Под властью Золотой Орды оказались Русь, дунайская Болгария, Молдавия, в течение года под монголами оставалась Венгрия. В целом монгольская империя вобрала в себя пространства от Тихого океана до Балкан.
Русские оказали отчаянное, героическое сопротивление монголо-татарам. Военная доблесть защитников русской земли поражала завоевателей: «Мы со многими царями, во многих землях, на многих бранях бывали, а таких удальцов и резвецов не видали и отцы наши не рассказывали нам. Ибо эти люди крылатые, не знающие смерти, так крепко и мужественно, ездя, билися: один с тысячей, а два с тьмою. Ни один из них не может уехать живым с побоища». В народной памяти сохранились имена и подвиги русских воинов – рязанского князя Юрия Ингваревича и его сына Фёдора, рязанского вельможи Евпатия Коловрата, московского воеводы Филиппа Нянко, киевского воеводы Дмитра, владимирского князя Юрия Всеволодовича, ростовского князя Василько Константиновича (он был пленён, татары вынуждали его воевать на своей стороне, а получив отказ, убили), жителей Владимира, Смоленска, Козельска. Евпатий Коловрат, вернувшись из Чернигова, увидев разорённые очаги, с отрядом в 1700 человек бросился в погоню за ордынцами. Настигнув их уже на Суздальщине, рязанцы принялись «бесстрашно истреблять» врагов, но погибли все до единого. Владимирцы решили лучше умереть перед Золотыми воротами, чем быть в татарской неволе. Козельчане сражались все, от мала до велика. Они совершили вылазку, во время которой ценой собственных жизней уничтожили осадные камнемётные машины (пороки) и четыре тысячи вражеских воинов, а когда городская стена всё-таки была проломлена, сражаясь до последнего, «даже ножами резались».
И всё-таки Русь потерпела поражение в схватке с новым захватчиком. Это произошло по многим причинам.
Монгольская армия использовала ресурсы, недоступные её противникам. Она обладала новейшими видами вооружения, обеспечивалась лучшими военными специалистами и инженерами из Китая, была блестяще организована.
Не просто численное превосходство (Батый двинул на Русь до 140 тыс. человек, из которых монголов насчитывалось до 50 тыс., в то время как вся Русь могла собрать свыше 100 тыс., но объединения сил так и не произошло), а постоянное пополнение войска за счёт завоёванных народов было огромным преимуществом монгольской армии. Это преимущество подкреплялось жесточайшей дисциплиной и невиданной жестокостью к своим и чужим воинам. За побег одного предавали смерти десяток, за отступление десятка казнили сотню. Впереди воинов гнали рабов и женщин. При этом монгольские женщины участвовали в сражениях и были не менее воинственны, чем мужчины.
Общее впечатление от действий монгольской армии отражено в русских летописях, которые сообщают, что татарская армия в походе поднимала пыль, застилавшую солнечный свет. Из-за ржания лошадей, рёва верблюдов, скрипа телег и крика самих ордынцев люди не могли услышать друг друга. Бесчисленная конница всё сметала на своём пути, стрелы лучников затемняли небо, а каждый камень, используемый для метания из пороков, не могли поднять и четыре человека.
Тактика монголов была их исключительным преимуществом. Глубокая разведка под видом купцов, послов или путешественников предваряла любую экспедицию. Им были свойственны «льстивость», то есть коварство и «дипломатические трюки». Рассорить между собой своих противников, не дать им объединиться, заключить союзный договор против третьей стороны и после победы напасть на недавнего союзника, усыпить ласковыми речами и посулами жителей, стоя перед их укреплениями, а добившись доверия, жестоко расправиться с ними, оставляя в живых ремесленников и тех, кого захотят сделать рабами – вот неполный перечень тактических приёмов монгольской дипломатии.
По наблюдению венгерского монаха-доминиканца, татары никогда не нападали на укреплённые замки, но сначала опустошали страну и грабили народ, и, собрав его, гнали на битву осаждать его же замок.
Для обеспечения покорности прежде всего уничтожались города. Они подвергались полному и совершенному разгрому. Гибель города, казни высших классов, духовенства разрушали военно-политическую организацию и деморализовывали население, лишали его возможности возобновить сопротивление. В захваченном городе «лилась кровь как вода», уничтожали всех - от старцев и женщин до грудных младенцев.
В известной степени поражение Руси было обусловлено ещё до монголо-татарского нашествия целым рядом объективных и субъективных обстоятельств.
На протяжении XI – XII вв. русские земли регулярно опустошались половцами. Пустели иногда целые города и области, как, например, после набега в 1096 г. хана Боняка – «шелудивого». Киевляне в отчаянии обещали сжечь свой город и уйти в греческую землю, если князья Святослав и Всеволод не защитят город их отца. В XII в. пустели Поросье, Переяславская земля, Черниговщина. За 1061 – 1228 гг. состоялось 37 больших набегов, не считая второстепенных вторжений. В 1160 г. из Смоленского, не пограничного, княжества было уведено в плен 10 тыс. человек. Ни договоры, ни откупы, ни браки не обеспечивали стабильности в регионе. Из-за половецкого давления была опасной и затратной дорога по Днепру в Грецию, из-за половецких набегов население уходило в более безопасные регионы – в Суздальскую землю, в Галицко-Волынское княжество, в Польшу.
Князья во взаимных усобицах опустошали и грабили русские земли. Опустошение земли-волости противника подрывало его экономические возможности, ослабляло военную мощь и в конце концов лишало воли к сопротивлению. Князья грабили сёла бояр, приверженцев своих противников, тысячами полоняли население, разрушали храмы врагов, лишая их таким образом покрова Божия, в иных городах не оставляли ни челядина, ни скотины.
В условиях уже начавшейся агрессии они не смогли преодолеть взаимные личные обиды и оставить разногласия. Так, великий князь Владимирский Юрий Всеволодович, как и черниговские князья, не откликнулся на призывы о помощи из Рязани, первой подвергшейся разгрому.
Сразу после разгрома на Руси начался интенсивный процесс осмысления произошедшего. Современники трагических событий, летописцы среди причин разорения русской земли называли не в последнюю очередь княжеские усобицы.
Русские князья, кто-то раньше, а кто-то позже, вынуждены были пойти на тактическое отступление и принять зависимость от Каракорума. Это давало возможность предотвращать татарские погромы. Раньше других на такой шаг пошёл великий князь Владимирский Ярослав Всеволодович. В 1243 г. он по вызову Батыя прибыл в Сарай и не только получил подтверждение своих прав, но и был назначен верховным правителем всей Руси.
В связи с монгольским нашествием на Русь значительно активизировалась римская католическая церковь, надеясь использовать ослабление Руси для овладения за её счёт новыми территориями, обогащения рыцарей-крестоносцев и распространения власти римского папы на православные земли через обращение русских в католичество.
Политика проникновения проводилась задолго до нашествия, главным образом на пограничных с католическим миром территориях – в Галицко-Волынской земле и на Киевщине.
На территориях языческих балтийских племён (будущих литовцев, латышей, эстонцев), отчасти контролируемых русскими, в начале XIII в. начали появляться немецкие коммерсанты. Вслед за ними приходили миссионеры, а затем солдаты. Постепенно так была захвачена Ливония (к 1212 г.), где крестоносцы построили крепость Ригу как форпост для дальнейшего продвижения и где утвердились, к 1207 г., монашеско-рыцарские ордена – Бременский и Ливонский (меченосцы). К 1237 г. датским владением стала Эстония. Образованный в 20-е гг. Тевтонский орден методично «осваивал» территории Пруссии, с особой ожесточённостью сопротивлявшейся германской христианизации, которая осуществлялась огнём и мечом. К 1285 г. племя пруссов исчезло с лица земли, страна была полностью германизирована.
В 1224 г. немцы завоевали город Юрьев, основанный ещё Ярославом Мудрым (русско-эстонский гарнизон защищал его до последнего воина), напали на земли полоцких князей, захватили русские крепости на Двине Кукейнос и Герсик и предприняли попытку продвинуться непосредственно в русские пределы и в Литву. Отброшенные в 1234 г. от русских границ рыцари Ливонского ордена и в Литве потерпели сокрушительное поражение в сражении у Шауляя в 1236 г. Попытка тевтонов в 1237 г. вторгнуться в пределы Юго-Западной Руси не увенчалась успехом. Полки Даниила Романовича Галицкого выдворили рыцарей с территории княжества. Тогда же, в 1237 г., папа объединил меченосцев с тевтонами, а в следующем году немцы, датчане и шведы заключили договор о подготовке совместного похода на Русь.
Объединив рыцарей-монахов, папа издал буллу (документ), в которой объявлял новый крестовый поход на северные области и заранее отпускал все грехи его участникам. Шведский король немедленно напал на Новгородские земли и на Карелию, стремясь до татар захватить независимые области. Шведская агрессия на восток была пресечена княжившим в Новгороде сыном великого князя Владимирского Александром Ярославичем, за которым после битвы на Неве 15 июля 1240 г. закрепилось прозвище Невский.
В то же лето крестоносцы, возглавляемые рыцарями Ливонского ордена, вторглись в Псковскую землю, овладели Изборском и захватили (изменой посадника Твердилы) Псков. Когда в Новгороде от сбегавшихся туда людей стало известно о зверствах рыцарей, как только те приблизились к городу менее чем на 30 вёрст, новгородцы вынудили своих бояр отрядить посольство к князю Александру с просьбой организовать оборону. Не только сам Александр срочно приехал на помощь, но и великий князь Владимирский Ярослав Всеволодович прислал вслед за ним владимирские полки. Действуя быстро и решительно, внезапными рейдами, Александр выбил рыцарей с захваченных ими территорий – из Копорья, Вотской земли, Пскова, Изборска, совершил демонстративный бросок в Северную Эстляндию и отступил к восточному берегу Чудского озера.
Блестящей победой русских 5 апреля 1242 г. завершилось одно из самых кровопролитных сражений средневековья, вошедшее в историю как Ледовое побоище. В 1245 г. была отражена очередная санкционированная папой попытка захвата Галицко-Волынского княжества венгерско-польскими войсками. Значительно позже, в 1268 г. русские полки нанесли ещё одно сокрушительное поражение крестоносцам в битве под Раквере, сравнимой с Ледовым побоищем.
Отражение западной агрессии имело огромное значение.
Римский престол был вынужден изменить тактику действий. На смену самоуверенной и агрессивной политике пришла «льстивая» дипломатия, которая была свойственна Риму в отношениях с сильными оппонентами. Теперь русских князей привлекали в латинство посулами о помощи в борьбе с татарами и даровании особых привилегий среди европейских государей. В 1248 г. папа Иннокентий IV направил к Александру Невскому чрезвычайное посольство с посланием. Он предлагал князю перейти в латинскую веру со всем русским народом, потому что якобы его отец Ярослав только по причине смерти не успел осуществить подобное намерение. Ложь была немедленно разоблачена, а возможный союз с недавно разбитыми им рыцарями Александра не вдохновил.
В отличие от Александра, Даниил Галицкий, вынужденный впервые в 1245 г. принять данническую зависимость от монголо-татар, рассчитывал на помощь из Европы. В 1246 г. в надежде организовать крестовый поход против татар он завязал сношения с папой Иннокентием IV. В течение четырёх лет вместо ожидаемой реальной помощи шла переписка о необходимости для Даниила принять католичество. Галицкий князь то просил о поддержке, то изгонял папских посланников.
В 1255 г. Даниил Романович всё-таки признал папу своим «отцом», получил от него знаки королевского достоинства – корону и скипетр, торжественно короновался в городе Дрогичине, но отказался обращать в католичество всё княжество. Вскоре выяснилось, что у папы нет реальных возможностей для организации антитатарского похода. Поняв обман, Даниил отказался присягнуть папскому престолу и объявил о прекращении всяких контактов с Римом. После очередного нашествия монгольских полчищ на Юго-Западную Русь в 1259 г. он вновь признал над собой власть хана.
В борьбе с крестоносцами в Прибалтике выросли и стали самостоятельными литовские племена, объединившиеся к нач. XIII в. под властью великого князя Миндовга. Под натиском с запада Литва вынуждена была двигаться на восток и на юг в поисках точки опоры, каковой стало соединение её сил с силами ряда русских княжеств. Во второй половине XIII в. Великое княжество Литовское стало уже одним из субъектов русской истории и в дальнейшем сыграло в ней немалую роль.
На фоне монголо-татарского нашествия сопротивление агрессии с Запада содержало момент принципиального исторического выбора.
Захватчики из Западной Европы, а не из Орды с Востока несли большую угрозу. Нетерпимость, с которой они относились ко всем некатоликам, была хорошо известна в русских землях. Подчинение крестоносцам означало утрату конфессиональной, национальной, государственной независимости. Рыцари устанавливали только свои порядки, законы, формы властвования. Во Пскове, например, одновременно с появлением крестоносцев были посажены двое немецких судей. В связи с этим, даже целиком и полностью зависящие от ярлыка, но свои князья были фигурами куда более предпочтительными.
В отличие от католиков монголы предпочитали не вмешиваться без причин в дела внутреннего управления и потому, с известной долей условности, воспринимались меньшим злом. Очень скоро после завоевания они отказались и от репрессивной политики в отношении русской церкви, в Сарае была учреждена русская епархия. Обострённое в условиях иноземных вторжений конфессиональное самосознание чутко реагировало на подобные факты. Не случайно славу хранителя православной веры и истинного защитника, покровителя «всея Руси» снискал, несмотря на союз с татарами, Александр Невский, а не упорно им сопротивлявшийся Даниил Галицкий. Не случайно именно к нему ушёл от Даниила в 1247 г. после признания последним власти Рима киевский митрополит Кирилл.
Победы Александра Невского сняли оцепенение и отчаяние, «страх и ужас», вызванные татарским нашествием. Они возрождали волю к сопротивлению.
Новые настроения выразились в многочисленных народных восстаниях против той системы подчинения, которую пытались установить в русских землях монголо-татары. Население подвергалось записи «в число». По этим спискам все жители, кроме лиц духовного звания, облагались обязательными налогами и повинностями. Сверх обязательных выплат ханы требовали большие суммы единовременно – «запросы».
Первые восстания вспыхнули в Новгороде в связи с проводимой в 1257 – 1259 гг. переписью. Новгородцы не желали являться «под число», избивали численников, бесерменов и тех, кто пытался им помогать. Александру Невскому и другим князьям во избежание карательной татарской экспедиции пришлось силой и жестокостью принуждать новгородцев подчиниться. Тогда же восстали города Юго-Западной Руси во владениях Даниила Галицкого, а сам Даниил в союзе с горожанами выступил против татарских карательных орд. Только после 1259 г. монголо-татарам удалось установить свой контроль в этом регионе. В 1262 г. бесчинствами татар были вызваны восстания в городах Северо-Восточной Руси. Жители Владимира, Суздаля, Ростова, Ярославля, Переяславля Залесского, Устюга и др. расправлялись с татарскими чиновниками и их помощниками. 70-90-е годы отмечены непрерывными выступлениями в русских городах, которые не удалось пресечь никакими карательными ратями.
В итоге монголы были вынуждены отказаться от создания в русских землях своей администрации, в конце XIII в. сбор дани был передан русским князьям, а из русских городов были отозваны баскаки.
Орудием политического давления оставалась выдача ярлыков. Ханы сталкивали князей между собой, устраняли неугодных, провоцируя распри, насылая карательные рати, убивая князей в Орде. Одновременно, согласно давней традиции, сами русские князья использовали татар так же, как недавно половцев, в качестве орудия в собственной политике. Русские князья «наводили» татарские рати на соперников, вступали с татарами в родственные связи – женились, особенно ростовские князья, на ханских дочках. В княжеских владениях оседали вельможи из Орды, и их обрусевшие потомки составляли владетельные аристократические фамилии – Карамзины, Сабуровы, Годуновы, Баскаковы.
Монголо-татарское нашествие надолго и искусственно задержало экономическое развитие русских земель. Только в последней четверти XIII в. состоялось 14 крупных вторжений, сравнимых с разорением русских земель в ходе похода Батыя (Дюденева рать, например, в 1293 г. вновь «всю землю пусту сотворили»). Крупные вторжения сопровождались бесчисленными мелкими набегами для личного обогащения разного рода царевичей, темников и др. Была уничтожена городская, торговая, ремесленная Русь, то есть – Древнерусская киевская цивилизация. С гибелью или пленением квалифицированных ремесленников были утрачены ремесленные навыки, упростились технологии ремесленного производства. Многие его виды исчезли навсегда, а иные (скань, чернь, перегородчатая эмаль, резьба по камню, полихромная поливная керамика) восстановились только через 150 – 200 лет. В сохранившихся после погрома городах приостановилось каменное строительство, пришли в упадок изобразительное и прикладное искусство. Значительно пострадало сельское хозяйство. Старые земледельческие центры запустели и пришли в упадок. Чернозёмные степи были заняты татарскими кочевьями. От Северного Причерноморья до Оки и Угры протянулось «Дикое поле».
Уход в Орду большей части национального дохода в виде дани, «подарков», в результате набегов препятствовал простому восстановлению хозяйства страны, растянувшемуся на столетие, не говоря уже о его качественном развитии и воспроизводстве. Выплата дани серебром и почти полная утечка серебряных денег привели к едва ли не полному прекращению денежного обращения, натурализации внутренних расчётов и всей экономики. Хозяйство прозябало в добывании насущного пропитания и денег на дани и пошлины, истощился внутренний рынок, нарушились политичесике и торговые связи с зарубежьем. Немногие города Северной и Северо-Западной Руси (Новгород, Псков, Витебск, Смоленск), менее других пострадавшие от монгольских набегов, сохраняли традиционные контакты, но немало страдали от грабительских татарских нападений на торговые караваны.
Могучим внешним фактором были значительно ускорены и усилены начавшиеся ранее изменения в экономическом и политическом строе русской жизни.
Иго способствовало установлению полной осёдлости князей на удельных территориях.
После погрома князьям самим пришлось восстанавливать свои волости – созывать население, отводить ему земли, устанавливать подати, защищать. Теперь не только князья Владимиро-Суздальской земли, но все вообще князья становились не просто правителями, но создателями и организаторами.
В связи с новым принципом (ярлык) замещения столов и зависимостью от постоянно меняющихся обстоятельств и воли хана князья учились дорожить, чем владеют. В более прочных княжениях были заинтересованы и сами татары, поскольку так было проще реализовывать в Руси свои запросы
Князья неизбежно превращались в хозяев-землевладельцев. Невозможность из-за обеднения населения и выплат в Орду жить на дани заставляла князей увеличивать свои сёла. Из-за татарского погрома образовался огромный слой безземельных земледельцев. Такие крестьяне садились на владельческие земли по договору об арендных выплатах продуктами или трудом. Князья весьма способствовали развитию боярского землевладения, так как не могли платить боярам жалованья за службу. Из тех же побуждений самообеспечения расширялось церковное землевладение.
Таким образом, главной отраслью экономики страны стало натуральное сельское хозяйство. На смену равноправным отношениям свободных общинников и наёмных князей-управителей пришли отношения экономически и юридически зависимых арендаторов и крупных землевладельцев. Доля общинной земельной собственности сокращалась, а свободные общинники преобразовывались в государственных крестьян.
Вслед за социально-экономической видоизменялась и социально-политическая структура русского общества. Фактом прошлого становились вечевые собрания (исключение составляли северо-западные русские земли – Новгород, Псков, которые защищали свои вечевые свободы и с середины XIII в. оформляли договоры с князьями). Княжеская власть теперь не зависела ни от народной воли, ни от лествичного правила. Права на власть обеспечивались ханским ярлыком и со временем масштабами и экономическими возможностями земельной собственности (ярлык получал тот, кто мог заплатить больший «выход»). Укреплялось политическое положение боярства, так как помимо земельных пожалований князья платили им за службу передачей части властных полномочий (владельческого иммунитета) в рамках боярских вотчин. Боярские вотчины в каком-то смысле приближались к княжениям, превращаясь в маленькие государства.
Батыево нашествие и татарское иго стимулировали окончательное разъединение северо-восточных и юго-западных русских земель. Различность политической традиции и типов экномического развития дополнились географическим и этнографическим разобщением. Татары завершили здесь дело печенегов и половцев.
Спасаясь от погрома, население отхлынуло из Поднепровья в более безопасные районы – в леса вятичей в Суздальской земле и в Галицко-Волынские и отчасти в Смоленские земли. В местах притока населения на Десне и Оке возникало множество новых княжений, а Киевская, Переяславская, часть Черниговской земли превратились в пустыню.
За влияние в срединных землях, не пострадавших от нашествия, боролись Литва и Галицко-Волынское княжество, на стороне которого сначала был решительный перевес. Складывалась перспектива создания обширного западнорусского государства. Но в 1283 г. Галицко-Волынская земля подверглась разрушительному татарскому погрому и уже не смогла оправиться. К Литве на федеративной основе с целью избежать или избавиться от татарской власти присоединились Чёрная Русь (города Новогродок, Гродно), Берестейская земля, Полоцкое княжество, Минская земля. Было положено начало Литовско-Русскому государству, конгломерату земель и владений по киевскому образцу, свободных от монголо-татарского ига.