Александр Крастошевский сны черного альпиниста
| Вид материала | Документы |
- Конвенция о защите черного моря от загрязнения (Бухарест, 21 апреля 1992 г.) Преамбула, 660.73kb.
- Положение IX открытого Международного фестиваля конкурса детского, юношеского и взрослого, 189.75kb.
- Урок литературы по рассказу саши черного "в лунную ночь", 85.66kb.
- Экологические проблемы Черного моря. Введение, 137.12kb.
- Программа: 15 января, 17. 00 заезд на базу (на личном транспорте, либо автобусе), размещение, 17.6kb.
- Задачи, оцениваемые в 3 балла, 46.67kb.
- Соц «Маяк» расположен в г. Евпатория, п. Заозерный Чайка, на берегу Каламитского залива, 60.15kb.
- Традиционная встреча Нового 2008 года в Аршане, 71.19kb.
- В. Е. Возгрин рабство в странах Чёрного моря, 319.18kb.
- Лексико-фразеологические средства создания языковой игры в художественной прозе авторов, 390.97kb.
Обрывок сна №3
ПЕРВЫЙ ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Я приспособляема как инфузория-туфелька. Туфелька, говорят, умеет выживать в любых условиях… вот так и я. Тут дело не в деньгах… деньги что? Ну будет у тебя, скажем, вилла – и будешь ты сидеть один на своей вилле и слёзы в холодные щи проливать. Вместо сметаны. В юности я воровала шмотки в дорогих бутиках – и что? Тогда все так делали… время было такое – дикое. Из-за бугра кучу клёвого шмотья завезли – не говна турецкого, а нормального, с родными лейбаками! Такое грех не переть. Ну мы с подружкой и приноровились… рядом с нашим домом торговый центр был – и мы после уроков сразу туда. Я для такого дела рюкзачок приспособила, а Лерка прямо под одёжку прятала. Крупняк стянуть редко удавалось – так что мы в-основном по мелочи шарились: ремни там всякие, бельё, бижутерия. Чего с этим делать потом, даже и не знали – на себя ж всё не напялишь! Девчонкам раздавали в школе… а большая часть этого барахла вообще у меня дома под кроватью пылилась. Я ж говорю: не из-за денег – а для спортивного азарта. Ясен пень, долго такая лафа продолжаться не могла… ну и короче, однажды замели нас. Причём, что обидно, на шняге какой-то. Охранник, сволочь, внимательный попался… взял нас за шкербан, отвёл к себе в каптёрку – а там как начал трясти! Ментами грозился… ну в общем денег вымогал. Ну с меня-то что взять? Голытьба… безотцовщина! Мать если б узнала, ещё б и похвалила наверняка. Так что я молчу как партизан. А Лерку он расколол – та сразу в слёзы… мужик это дело просёк, помощней насел на неё – Лерка совсем скуксилась… и давай отчиму своему звонить: типа, забирай нас и всё такое. А отчим у неё крутой был – новый русский вроде. Ну подлетел он на своей «бэхе» с пацанами, отмазал нас, конечно… но Лерке потом та-а-акого леща вломил! Взял ремня и выпорол – девка неделю сидеть не могла. И с тех пор на него Лерка как бы зуб заимела. А она такая – если удумает чего, не отступиться ни в жизнь! Упёртая… А тут кризис грянул, рубль за неделю в шесть раз упал – отчим на бобах. Начал пить, жену поколачивать – Леркину мать… потом и до Лерки дело дошло. И уж тут-то она своего не упустила: чик! – маникюрными ножницами его – и прямо насмерть. Ну Лерка, понятно, мусорам потом говорила, что он к ней приставать начал, причём не первый раз уже… а она пыталась защититься – и типа наугад его ткнула. Ага, наугад – щас! В сонную артерию… нормально, да? Я тогда как раз школу заканчивала, с Леркой не особо общалась – всё больше в туристическом клубе пропадала. Но конечно, как узнала, вообще в осадок выпала. Лерке вроде даже «условно» не дали – мол, самооборона, все дела. Но уж после этого она, говорят, совсем распоясалась, кокс нюхать начала… короче, пошла по рукам. Где она сейчас – даже не знаю… а прикольно было б повидаться! Я когда барахло это из-под дивана выкидывала – её вспоминала. Кстати, о птичках… у меня тут электрогитара без дела валяется – никому не надо? Вроде хорошая, новая. Или нет… ладно… я сегодня чокнутая немного, простите меня…
Сцена 4
Михаил и Оксана возятся со снаряжением.
ОКСАНА. Я чувствую как будто все они мои дети… а детей надо отпускать… надо уметь с ними расставаться – а я не умею… так и не научилась за все эти годы! (Издаёт нервный смешок.) Приходится делать над собой усилие… и кажется как будто ты их нарочно отталкиваешь от себя… глупость, да?
МИХАИЛ. Да при чём тут? Просто они новички ещё все… зелёные совсем… мы, кстати, тоже когда-то такими были.
ОКСАНА (закрывает глаза). Господи, пусть все вернутся с маршрута целыми и невредимыми… пусть всё будет хорошо… (Открывает глаза.) Знаешь, я думаю об этом каждую ночь – как только закрываю глаза…
МИХАИЛ. По ночам спать надо.
ОКСАНА. Ну… мне кажется, пока я об этом думаю – всё хорошо… ни с кем ничего не случится… пока за каждого из нас кто-то молится…
МИХАИЛ. Вот это точно глупость. Снаряжение перед выходом проверять надо – это да. А все эти молитвы – глупость.
Входит Надя. Преисполненная решимости, она направляется прямо к Оксане.
НАДЯ. Мне… мне надо сказать тебе что-то важное.
ОКСАНА. Говори.
НАДЯ (выпаливает). Я хочу идти с Дереком!
Михаил присвистывает. Надя на секунду оборачивается в его сторону, но потом опять поворачивается к Оксане.
ОКСАНА (выпрямляется). Что-то случилось?
НАДЯ (поспешно). Нет!
ОКСАНА. Тогда в чём дело?
НАДЯ (делает вид, что не понимает, о чём идёт речь). Что?
ОКСАНА. Почему ты вдруг передумала?
НАДЯ. Передумала?
ОКСАНА. На собрании ты сказала, что хочешь идти вместе со всеми – так?
НАДЯ (кивает). Да… (Тут же спохватывается и отчаянно мотает головой.) То есть – нет…
ОКСАНА. Что «нет»?
НАДЯ. Нет, не хочу… со всеми… (Твёрдо.) Хочу идти в группе Дерека!
ОКСАНА (кладёт руки ей на плечи). Надь, пожалуйста, присядь на секунду.
Надя нехотя садится. Оксана садится напротив. Михаил продолжает возиться со снаряжением.
Скажи мне, что произошло?
НАДЯ. Ничего не произошло.
ОКСАНА. Совсем ничего?
НАДЯ. Просто я хочу идти с Дереком.
ОКСАНА. То есть с нами ты уже не хочешь?
НАДЯ. Ну ты же сама говорила – он более опытный.
ОКСАНА. Я немного не это говорила… ну неважно. Надь, ты ничего не хочешь мне рассказать?
НАДЯ (непонимающе). Нет. А что рассказывать?
ОКСАНА. Я пойму.
НАДЯ. Что… я не понимаю – о чём речь-то вообще?!
ОКСАНА. Ладно… хорошо… забудь… слушай, скажи – я понимаю, что, может быть, лезу не в своё дело – с Андреем у вас всё в порядке?
НАДЯ. Да нормально всё. А что?
ОКСАНА. Вы не ссорились – ничего такого?
НАДЯ. Да нет.
ОКСАНА. А он знает? Ты ему сказала?
НАДЯ. Нет… ну потом скажу… (Видя осуждающий взгляд Оксаны.) Сейчас как увижу – скажу.
Пауза.
ОКСАНА. Знаешь, не моё дело, конечно… но то, что ты собираешься сделать – это воровство!
НАДЯ. Что-о?!
ОКСАНА. У тебя его сердце… ты же не поиграть его взяла! А теперь ты собираешься его забрать – насовсем.
НАДЯ. Почему это? Я вообще не понимаю!
ОКСАНА. Жаль, что не понимаешь! Любовь – это не игрушки… а Андрей – он любит тебя… неужели ты не видишь?
НАДЯ (раздражённо). А он что мне – папа, что ли? Я взрослый самостоятельный человек! И про воровство – ерунда это всё! Я уже сто лет как чиста… а по молодости у кого что было – это вообще не в счёт!
ОКСАНА (вздыхает). Ну что мне с вами со всеми делать… (Поднимается.) Ну хорошо, иди… но помни – это твоё решение!
НАДЯ (поднимается). Спасибо за понимание…
ОКСАНА. Но только будь осторожна, ладно? Мы будем тебя ждать…
НАДЯ. Конечно! (Направляется к выходу; проходя мимо Михаила, небрежно.) Пока!
МИХАИЛ (в тон ей). Чао!
Надя выходит из палатки. Оксана садится и тяжело выдыхает.
Браво… бис!
ОКСАНА (разводит руками). Что?
МИХАИЛ. Не-е, ничего… всё отлично…
ОКСАНА. А что я могла сделать?!
МИХАИЛ. Ну не знаю… ты же у нас руководитель… ты же отвечаешь за безопасность группы…
ОКСАНА (вскакивает). Миш…
МИХАИЛ. Отправляешь ребёнка с незнакомыми людьми…
ОКСАНА. Она не ребёнок!
МИХАИЛ. Как будто ты не знаешь Дерека… да случись что – он её бросит как балласт и оставит там подыхать на леднике.
ОКСАНА. Неправда…
МИХАИЛ. А то он так никогда не делал!
ОКСАНА. Знаешь… не меряй всех по себе.
МИХАИЛ (машет рукой). Ой, ладно… поступай как знаешь… ты тоже не маленькая девочка, чтобы я тебе указывал.
ОКСАНА (кричит). А что же ты её не остановил?
МИХАИЛ. А что я мог сделать? Если человек жаждет свернуть себе шею – на здоровье…
ОКСАНА (вздрагивает). Ты… ты… (Отворачивается.)
МИХАИЛ (видя её состояние). Господи… (Бросает снаряжение.) Ну хватит уже… (Подходит к Оксане.) Прекрати себя есть… (Неловко пытается обнять её за плечи.) Ты же не Господь Бог…
ОКСАНА (вырывается из его объятий и бежит к выходу). Надя! Подожди…
В этот момент в палатку входит Ждан с лавинной лопатой в руках. Оксана пробегает мимо него и выскакивает из палатки.
ЖДАН (провожает её удивлённым взглядом). Что стряслось-то? (Поворачивается к Михаилу.)
МИХАИЛ. Да ничего… женские дела.
ЖДАН (понимающе). А-а… а я снег проверял… (Ставит лопату в угол.)
МИХАИЛ. Ну и что? (Возвращается к укладке снаряжения.)
ЖДАН. Да вроде нормально… пласты не сдвинуты, так что сход лавины маловероятен.
МИХАИЛ (мрачно). Радостно. Хотя лучше б она сошла и смела тут всё к чертовой матери…
ЖДАН (непонимающе). В смысле?
МИХАИЛ. Женщинам вроде неё надо периодически засаживать в печень. Для профилактики.
ЖДАН. Ты сейчас о чём?
МИХАИЛ (раздражённо). Да о Вике твоей!
ЖДАН. А при чём тут Вика? (Подходит к Михаилу.)
МИХАИЛ. Не при чём!
ЖДАН. Ты это зачем вообще…
МИХАИЛ (кричит). За шкафом! Бабу нужно держать в узде – для её же блага. Она тебе сама потом за это благодарна будет. А дашь ей волю – так она тебе мозжечок повыгрызет в два счёта! Уж поверь моему опыту.
ЖДАН. Э-э… я не понимаю…
МИХАИЛ. С годами поймёшь. А настоящий мужчина вообще по жизни должен быть свободен и одинок.
ЖДАН. Ключевое слово здесь – одинок?
МИХАИЛ (с усмешкой). А ты и так одинок. Ты рождаешься и умираешь – в одиночестве. Это иллюзия, что кто-то будет с тобой нянчиться и сопельки утирать.
ЖДАН. А как же любовь?
МИХАИЛ (презрительно). Любовь – это болезнь. Но это лечится… поверь моему опыту… (Снисходительно похлопывает Ждана по плечу и выходит, оставляя того в полнейшем недоумении.)