Александр Крастошевский сны черного альпиниста
| Вид материала | Документы |
- Конвенция о защите черного моря от загрязнения (Бухарест, 21 апреля 1992 г.) Преамбула, 660.73kb.
- Положение IX открытого Международного фестиваля конкурса детского, юношеского и взрослого, 189.75kb.
- Урок литературы по рассказу саши черного "в лунную ночь", 85.66kb.
- Экологические проблемы Черного моря. Введение, 137.12kb.
- Программа: 15 января, 17. 00 заезд на базу (на личном транспорте, либо автобусе), размещение, 17.6kb.
- Задачи, оцениваемые в 3 балла, 46.67kb.
- Соц «Маяк» расположен в г. Евпатория, п. Заозерный Чайка, на берегу Каламитского залива, 60.15kb.
- Традиционная встреча Нового 2008 года в Аршане, 71.19kb.
- В. Е. Возгрин рабство в странах Чёрного моря, 319.18kb.
- Лексико-фразеологические средства создания языковой игры в художественной прозе авторов, 390.97kb.
Александр Крастошевский
СНЫ ЧЕРНОГО АЛЬПИНИСТА
камеди
с прологом и эпилогом
С точки зрения логики
Нет смысла в вопросе
Зачем я иду за тобой
Илья Кормильцев «Твоя тень»
Ждан
Вика
Михаил
Оксана
Андрей
Надя
ПроLog On
Сцена погружена в темноту. Как это часто бывает в подобных случаях, вокруг полная тишина – поскольку мы находимся на высоте три с половиной тысячи метров над уровнем моря, сюда не долетает ни пение ночных птиц, ни прочие звуки. И даже непрекращающийся на такой высоте шум ветра сейчас почти не слышен. Зато небо усыпано звёздами самой разнообразной величины и яркости – от громадных ослепительных светил до едва заметно мерцающих точек. Все вместе они образуют причудливый узор – словно кто-то хитрый и большой рассыпал по чёрной глади неба разнокалиберный бисер.
А тишина вокруг стоит такая, что при желании можно даже различить размеренное дыхание спящих – хотя с точки зрения логики не вполне понятно, зачем на эту безжизненную высоту вообще забрались люди. Неожиданно в этой всепоглощающей тишине становится слышен шорох чьих-то шагов, а затем шелест отдёргиваемого брезента. Вскоре становится возможно различить человеческие голоса… точнее, едва заметное бормотание – словно кто-то разговаривает во сне сам с собой. Голосов несколько – это и мужские, и женские… торопливый девичий говор сменяет размеренный глухой баритон. Звуки накладываются друг на друга, то и дело сливаясь в нестройный импровизированный хор, каждый голос в котором, однако, хорошо различим. У каждого из обладателей того или иного голоса в этом хоре есть имя – но незваному ночному гостю, являющемуся единственным слушателем этой словесной симфонии, имена исполнителей неизвестны… да и нет ему до них никакого дела. Так что пусть и для нас они останутся анонимными – пока. Из дальнейшего повествования внимательному зрителю станет хорошо понятно, кому чей голос на самом деле принадлежит.
Обрывок сна №1
Постепенно светлеет (но несильно). Под сцене под звуки экзотических барабанов медленно словно в трансе начинают двигаться танцующие фигуры в разноцветных накидках. Неподвижным остаётся лишь силуэт самого рассказчика… и так во время каждого сна – кроме самого последнего.
ПЕРВЫЙ МУЖСКОЙ ГОЛОС. Мои родители встретились, когда обоим было уже хорошо за сорок… у матери это вообще был первый брак. Ей родные зачем-то с детства внушали, что она дурнушка, и на неё в жизни никто не позарится. Так что её миссия – рабочая лошадь. Вот она и вкалывала как проклятая над чертёжной доской до самой пенсии – и угробила здоровье. Был у неё, правда, в молодости роман с одним индийским художником, который годился ей в отцы – но времена тогда были суровые, связи с иностранцами не поощрялись… и как только Ренуар из Калькутты уехал домой, мать отчислили из института. Больше у неё никого не было. У отца же, напротив, это был уже третий брак, но от первых двух детей он не имел. Правда, одна из его жён, психически неуравновешенная костюмерша из областного ТЮЗа, родила ему дочь – но та прожила совсем недолго и умерла во младенчестве. А отец мечтал о сыне. Мать поддалась на его уговоры, и через восемь месяцев появился я. Отец хотел ещё и второго, но маманя сказала «баста!». С годами я понял, что быть единственным ребёнком в семье – это вовсе не награда, а скорее испытание. Я рос умненьким мальчиком, но много болел. Чтобы сделать из меня крепыша, мать таскала меня то на плавание, то на хоккей. А отец каждый день делал со мной зарядку и приучал обливаться ледяной водой. Поначалу я отбрыкивался, хотя и довольно вяло – а со временем втянулся, и мне даже начало всё это нравиться. Потом я увлёкся альпинизмом – родители сперва роптали, мол, лучше б записался на футбол… но в конце концов одобрили мой выбор. А потом они умерли. Не в один день, но почти. Я к тому времени был уже большим сильным, но главное – рядом со мной была девушка, которую я любил. Поэтому уход из моей жизни двух самых близких мне людей я перенёс относительно легко и почти безболезненно…
Сцена 1
Просторная палатка в высокогорном палаточном лагере. Повсюду в беспорядке разбросаны предметы альпинистского снаряжения. На полу расстелено несколько спальников. В одном из них лежит ВИКА. Рядом расположился ЖДАН. Он листает какую-то растрёпанную книжку в жёлтой обложке. В дальнем углу палатки посапывает АНДРЕЙ.
ЖДАН (читает). «Материя есть продукт уплотнения торсионного поля»… занятно… весьма… правда, что-то подобное я уже где-то читал – не помню, у кого… у Кастанеды? Не-е, у него про другое… так, посмотрим, что там в конце! (Перелистывает страницы) «Бог есть любовь»… ну что – как-то так, да… во всяком случае выглядит всё очень логично… (Листает в начало.) Единственное, с чем я не согласен – как можно всерьёз рассуждать о том, что будет после смерти? Ведь чтобы узнать это, надо как минимум умереть… ты не находишь, милая? (Поворачивается к Вике.)
Пауза.
ВИКА. Зачем мы здесь?
ЖДАН. Что значит «зачем»? (Откладывает книжку.) Чтобы… э-э… подняться на вершину… (Нарочито пафосно.) Взойти во Дворец Ветров…
ВИКА. Перестань…
ЖДАН. А что?
ВИКА (хмыкает). Дворец Ветров… кто это придумал?
ЖДАН. Август Страуб. Его ещё называют Чёрный Альпинист.
ВИКА. Почему чёрный? Он что – негр был?
ЖДАН. Он впервые совершил восхождение по северной стороне…
ВИКА. …и погиб на обратном пути! Я читала…
ЖДАН. Ну-у… (Разводит руками.) Искусство требует жертв.
ВИКА. Ведь даже неизвестно точно, был ли он на вершине.
ЖДАН. Ну да. Но судя по косвенным признакам, погиб он всё-таки на обратном пути, а не по дороге туда. К тому же он был один… его напарник исчез – должно быть, сорвался в пропасть. Или лавина…
ВИКА. В одиночку ходят только самоубийцы.
ЖДАН. Ну или те, кому уже нечего терять.
Из угла слышен полусонный голос – слабый, но настойчивый: «Муся! Муся!».
ВИКА (вздрагивает). Что это?
ЖДАН. Андрей свою собаку зовёт… (Возвращается к чтению.) У него собака пропала.
ВИКА (удивлённо). Здесь?!
ЖДАН. Да нет, в детстве ещё. Вроде её живодёры убили… или что-то такое. С тех пор она ему периодически снится…
ВИКА. Откуда ты знаешь?
ЖДАН. Мне Оксана сказала.
ВИКА. Она, похоже, знает всё про всех.
ЖДАН. Ну недаром же у неё кличка – Мудрая Сова.
ВИКА (ёжится). Неприятно, когда кто-то знает про тебя всё.
ЖДАН (шутливо). А тебе что – есть что скрывать?
ВИКА (серьёзно). Каждому есть что скрывать… (С лёгким налётом грусти.) Кроме меня. (Поглубже забирается в свой спальник.)
ЖДАН (воодушевлённо). А вообще здесь здорово, да? Вот только не могу дождаться, когда мы выйдем на маршрут… а то непонятно, зачем мы вообще сюда приехали – неделю уже сидим как дураки.
ВИКА (вздыхает). Ждём… а чего ждём? Как я завидую людям, которые способны ещё чего-то ждать! На что-то надеяться…
ЖДАН. Оксана сказала: как только погода наладится – мы пойдём… надо ждать – иначе повторим судьбу Страуба…
ВИКА (раздражённо). Не болтай ерунды!
ЖДАН. Милая, ну что ты – это я так… (Поворачивается к ней.) Для красного словца… (Игриво.) А я соскучился! Викусёнок… кисуля… ты моя сладкая девочка-а… (Склоняется над Викой.)
ВИКА. Ну отстань… не сейчас… (Отворачивается.)
ЖДАН (возвращается на место). Ну ладно, хорошо… Слушай, я думаю, в ближайшую пару дней мы непременно тронемся в путь… у меня предчувствие… ты как думаешь?
Вика не реагирует. Ждан какое-то время сидит молча словно оцепенев, а затем возвращается к чтению.
Входит НАДЯ. На ней яркая куртка и большие солнцезащитные очки. Оказавшись в помещении, она снимает очки и расстёгивает куртку.
НАДЯ (стряхивает с куртки снег). Фу-у… ветрища… а так в целом нормуль – солнышко… аж припекает! А вы чего тут кисните? Вылезли б на свежий воздух! А то будешь скоро как Чёрный Альпинист…
ЖДАН. Да мы вылезали уже.
НАДЯ (садится рядом со Жданом). Там, конечно, офигенно! Такой вид на гору… слушайте, эта гора прям какая-то волшебная! И чего всех сюда как магнитом тянет?
ЖДАН (задумчиво). Ну-у… потому что…
НАДЯ (не дав ему договорить). Вас, кстати, не тошнит? Меня так тошнило всю прошлую ночь – думала, сейчас всё тут уделаю… а ничего! Даже обидно…
ЖДАН (успокаивающе). Это акклиматизация – организм приспосабливается к высоте. Через пару дней всё пройдёт.
ВИКА. Или токсикоз. Это тоже пройдёт – через девять месяцев.
НАДЯ (машет рукой). Типун тебе на язык! (Поворачивается в сторону спящего Андрея.) Дрыхнет ещё, зараза? Я так и думала! Ну как сурок прям… (Так живо изображает сурка, что Ждан не в силах удержаться от смеха.)
На его смех поворачивается и Вика,
но в отличие от Ждана она лишь слегка улыбается –
и то скорее из вежливости.
ЖДАН (переводит дух). Уф-ф… не-е, что не говори, а сон – это прекрасно… во сне мы другие – не такие как наяву… во сне мы настоящие… мы не притворяемся и не врём – даже себе… там важно то, что действительно важно…
НАДЯ. Во ты прогнал! Спиди-гонщик… хочешь хохму?
ЖДАН. Ну давай…
НАДЯ. Дай пять! (Протягивает ему раскрытую ладонь – как будто для рукопожатия.)
Ничего не подозревающий Ждан протягивает ей руку в ответ – и тут Надя хлопает его по пальцам и быстро отдёргивает свою руку.
(Озорно). Будешь вонять!
ЖДАН (хмыкает из вежливости). Смешно…
НАДЯ. А то! А вы уже придумали какой-то ритуал?
ЖДАН. В смысле?
НАДЯ. Ну когда окажетесь на вершине – вот что ты сделаешь?
ЖДАН. Не знаю… сперва ещё до неё добраться надо.
НАДЯ. Ну конечно доберёмся – куда мы денемся! А всё-таки?
ЖДАН. Говорю же – не знаю… ну может, руками вот так сделаю (победно вскидывает вверх обе руки) – и всё…
НАДЯ (разочарованно). Не-е, это не то…
ВИКА. А ты что – уже какой-то особый ритуальный танец заготовила?
НАДЯ (крутит головой по сторонам.) А где наши доблестные инструкторы? Опять проверяют чего-то?
ЖДАН. Проверяют, не съехала ли гора за ночь.
НАДЯ. Ага, точно! (Смеётся.)
ВИКА (приподнимается на локте). Вроде ж собрание должно было быть…
ЖДАН. Ну да… сейчас, наверное, и будет… (Наде.) Разбуди Андрюху, а то опять всё проспит.
НАДЯ (машет рукой). А-а… надо будет – сам проснётся… не маленький! Фокусник, блин! Чёрный Альпинист…
ЖДАН. Почему фокусник?
НАДЯ. А он у нас фокусы любит показывать – ты разве не знал?
ЖДАН. А при чём тут альпинист? Это же всего лишь кличка Страуба…
НАДЯ. Ничего ты не понимаешь… это легенда такая! Мне говорили, что очень красивая и про любовь. Надо будет Оксанку попросить рассказать…
ВИКА. Так она тебе и расскажет!
НАДЯ. А чего? Конечно, расскажет! (Хитро улыбается.) Если хорошо попросить… как я умею…
ВИКА (раздражённо). Ой-ой…
Сцена 2
В платку входят ОКСАНА и МИХАИЛ. Они о чём-то оживлённо спорят, сразу привлекая внимание всех остальных.
ОКСАНА. Миш, давай не будем…
МИХАИЛ. Что «не будем»? Ты единолично принимаешь решения, со мной не советуешься – как будто ты тут главная...
ОКСАНА (останавливается и поворачивается к нему). Потому что я отвечаю за безопасность группы… а то, что ты предлагаешь – это коллективное самоубийство!
МИХАИЛ. То, что я предлагаю – это разумный компромисс. Мы не можем вечно ждать, пока установятся (пародирует Оксану) «благоприятные метеоусловия»… это не Сочи – здесь всегда непогода! Триста шестьдесят пять дней в году! Но шестьдесят пять из них – я не говорю, что она идеальная… но она приемлемая. Приемлемая для восхождения. А сейчас уже конец сезона. Ещё неделя – и всё! До следующего года… и все они (указывает на притихших ребят) отправятся домой не солоно хлебавши – и всё потому, что ты как всегда решила перестраховаться. Непонятно тогда, зачем им вообще было сюда приезжать!
От криков Михаила просыпается Андрей – и непонимающе крутит головой, пытаясь разобраться в происходящем.
ОКСАНА (медленно). Миш, я тебя, конечно, очень уважаю…
МИХАИЛ (с досадой). Да что мне с твоего уважения!
ОКСАНА (чеканя каждое слово). …но за безопасность группы отвечаю все-таки я – и я считаю, что…
МИХАИЛ. А вот давай их спросим – они, может, по-другому считают! (Поворачивается к Наде, Вике и Ждану.) Ребят, вы хотите во Дворец Ветров?
НАДЯ (воодушевлённо). Конечно, хотим!
ЖДАН (пожимает плечами). Мы же для этого сюда и приехали…
МИХАИЛ (смотрит на Вику). А ты?
Вика почему-то смущённо отворачивается.
ЖДАН (наклоняется к ней). Ты хочешь?
ВИКА (сдавленным полушёпотом). Ну конечно…
МИХАИЛ (поворачивается к Оксане; торжествующе). Ну вот видишь!
ОКСАНА. Что я должна видеть – как ты манипулируешь людьми?
Пауза.
АНДРЕЙ. А чего вы все такие серьёзные?
Все поворачиваются в его сторону.
НАДЯ. Проснулся, блин…
АНДРЕЙ (быстро встаёт и подходит к остальным). Вы про восхождение?
МИХАИЛ (поворачивается к нему). Надеюсь, ты тоже не планируешь уехать домой ни с чем?
АНДРЕЙ (растерянно). Я? Ну… нет… (Быстро оглядывается на Надю как бы ища её одобрения.)
МИХАИЛ (одобрительно). Правильно. (Снова поворачивается к Оксане.) А ты хочешь их всех оставить в запасных!
ОКСАНА (смотрит на него немигающим взглядом). Ты поведёшь группу?
МИХАИЛ. Я – нет.
ОКСАНА. Ну понятно… как до дело дошло – сразу в кусты!
МИХАИЛ. А при чём тут я? (Пожимает плечами.) Могу и я. Но вообще-то раз Дерек идёт, имеет смысл пристегнуть группу к нему…
ОКСАНА (качает головой). Я связывалась с Дереком – он и так ведёт семерых! А больше десяти ледник не выдержит…
МИХАИЛ (машет рукой). Да всё он прекрасно выдержит!
ОКСАНА. К тому же там более опытная группа… (Поворачивается к остальным.) Ребят, не обижайтесь, но это действительно так.
ЖДАН (кивает). Да мы понимаем…
ОКСАНА. В любом случае решать вам.
Михаил скептически ухмыляется у неё за спиной, но похоже возразить ему нечего.
Погодные условия, конечно, далеки от идеальных… но, наверное, Михаил прав: идти можно.
Михаил строит физиономию – что-то вроде « ну вот, я же говорил!»
Возможно, имеет смысл добраться хотя бы до Оленьего перевала, а там уже будет видно – есть ли шанс взойти во Дворец Ветров. Возможно, для кого-то Олений перевал станет концом восхождения.
Все оживлённо гудят.
(Строго.) А нарушители дисциплины будут немедленно отправлены обратно в лагерь! (Дожидается, пока все успокоятся.) Ситуация следующая… завтра из базового лагеря поднимется Дерек с группой – они готовы взять двоих, чтобы выйти с ними на плато Баксан… а там и до вершины рукой подать…
НАДЯ. А остальные?
ОКСАНА. Значит, остальные… через три дня должен подойти Рубен… с ним будет Агнешка и ещё два француза – остальные пойдут в этой группе… мимо Земляничного ущелья к Южному склону… так на два дня дольше, но зато дорога более спокойная… для вас, ребята – самое то!
АНДРЕЙ (неуверенно). Давайте тогда уж все вместе… (Оглядывается на остальных в поисках поддержки.)
ЖДАН. Ну да… вроде как все уже привыкли друг к другу…
ОКСАНА (кивает). Согласна – мне тоже это кажется разумным… тем более что Рубен хорошо знает этот склон – и он уже поднимался в этом году… значит, все идут вместе – ну что ж… это замечательно!
Общее оживление.
(Сурово.) Рано радуетесь – вы ещё только в самом начале пути!
Шум стихает.
Запомните: это земля без карт… потеряться здесь легче лёгкого! Поэтому приглядывайте друг за другом… и ещё: здесь нельзя врать – горы такого не прощают. Тут ничего не даётся просто так – надо много потрудиться… (Максимально жёстко.) И зарубите себе на носу: здесь нет больниц! А вертолёт на такую высоту просто не взлетит. Так что Дворец Ветров пленных не берёт… и восхождение туда – это не прогулка и не экскурсия. Это туман и штормовой ветер. А ещё – камнепады, трещины и ледовые отвесы. Так что не рассчитывайте, что будете всю дорогу жумарить по перилам, провешенным кем-то специально для вас… Любая ваша оплошность на гребне может привести к травме, и тогда вы отправитесь вниз – и хорошо, если в незастёгнутом мешке.
Все притихают.
Так что не забудьте проверить крепления, обвязки и прочее! Есть вопросы?
Пауза.
(Мягче). У вас ко мне ещё есть вопросы?
НАДЯ (тихо). Ага. Кто виноват…
АНДРЕЙ. …и что делать.
Ждан и Вика хихикают.
ОКСАНА (сдержанно). Рада, что вы затронули эту тему. Отвечаю: виновны все, и выхода нет. А теперь – за работу… (Поднимается.)
НАДЯ. А расскажи о Чёрном Альпинисте!
АНДРЕЙ. Да-а… расскажи!
ОКСАНА (улыбается). Ну зачем это вам?
НАДЯ. Интересно…
ОКСАНА (поворачивается к Михаилу). Миш, может, ты расскажешь?
МИХАИЛ (делает выразительный жест). Народ желает послушать тебя!
ОКСАНА (снова садится). Ребят, это байка… это… э-э… легенда…
НАДЯ. Ну пожалуйста!
ОКСАНА (вздыхает). Ладно, хорошо… (Откашливается.)
Все усаживаются поудобней, заинтригованные.
(Неожиданно серьёзно и вместе с тем как-то заученно). Рассказывают, что когда-то давно в горах шли в общей связке два друга. Они дружили с самого детства, всё всегда делили пополам, и так получилось, что оба они полюбили одну девушку. И в один и тот же день оба попросили её руки. Девушка не знала, кого из друзей выбрать: оба были сильные, смелые и обещали вечно её любить. Она взяла время на раздумье. Чтобы не томиться в ожидании ответа, друзья отправились в горы. Они знали, что это их последнее совместное путешествие – ведь по возвращении домой один из них должен был жениться на прекрасной девушке и увезти её в далёкие края. Чтобы путешествие запомнилось, они выбрали крутой и никем прежде нехоженный маршрут. Трудности друзей не пугали: ведь они были опытными скалолазами, и любая вершина покорялась им на раз. Так случилось и теперь. Отпраздновав победу, друзья стали спускаться. Однако силы их были уже на исходе, да и погода, поначалу ясная и безоблачная, вдруг начала стремительно портиться. И вот когда до лагеря было уже рукой подать, один из друзей сорвался на крутом склоне и повис на верёвке, пристёгнутой к поясу товарища. Он посмотрел вниз и увидел глубокое ущелье, дно которого было усеяно острыми как бритва камнями. Он поднял глаза на друга – тот из последних сил цеплялся за выступ скалы, пытаясь удержать обоих. И когда пальцы его уже начали соскальзывать, он потянулся за ножом и, стараясь не смотреть на несчастного товарища, перерезал верёвку. И всё же в последний момент их взгляды встретились – и каждый в эту секунду увидел в глазах другого развёрзнувшуюся перед ним бездну…
Пауза.
АНДРЕЙ (задумчиво). Да-а… дела…
МИХАИЛ (тихо). Етит твою мать! Страшно-то как… (Отворачивается и незаметно для всех прыскает в кулак.)
НАДЯ (нетерпеливо). И что же было дальше?
ОКСАНА. Дальше? (Глухо.) Тот, что выжил, вернулся в город, женился на девушке и увёз её в далёкие края как обещал. Она готовила ему жаркое… в горшочке… (На мгновение отворачивается и вздыхает.)
НАДЯ. А второй?.. Ну тот, что упал…
ОКСАНА (многозначительно). А-а… про него говорят разное. Рассказывают, что его спутник всё же указал место, где якобы сорвался несчастный. Несколько смельчаков спустились в ущелье, но тела там не нашли.
ЖДАН. Должно быть, волки утащили… или медведи…
АНДРЕЙ. Эти не стали бы тащить добычу, а разодрали б её прямо на месте!
ОКСАНА. А вскоре в горах начали твориться странные вещи: прямо из палаток стали исчезать люди.
НАДЯ. Как это?!
ОКСАНА. Лёг человек вечером спать, а утром смотрят: ни его, ни спальника – как испарился! А рюкзак, снаряжение – всё на месте. Думали-гадали, пока не решили, что это дело рук Чёрного Альпиниста. Якобы ходит по горам призрак того погибшего парня, ищет друга своего, который его предал. Во все палатки заглядывает по ночам – ощупывает лица спящих…
НАДЯ. Ощупывать-то зачем?
ОКСАНА. Ослеп он, когда в ущелье упал – выколол глаза об острые камни. Только не нужны они ему теперь – в горах он как рыба в воде, по любой стене залезет, все скалы и ледники ему послушны. Днём он в глухих пещерах прячется, так что его и не сыскать, а по ночам выходит на поиски. Проберётся неслышной поступью в лагерь, по палаткам пошурудит… и если кто не головой к выходу лёг, а ногами – разозлится Чёрный Альпинист, что лица сразу не отыскать, выволочет такого за ноги из палатки… и хорошо, если просто на холоде на всю ночь оставит – а то может и в пропасть скинуть. Вот так.
Пауза.
АНДРЕЙ. Да-а… дела…
НАДЯ. Гад он всё-таки, этот Альпинист ваш…
МИХАИЛ (с усмешкой). Почему наш?
НАДЯ. Ну друг его предал – бывает… неприятно, конечно… но за что же он невинных людей-то?! Всех подряд, без разбора…
МИХАИЛ. Не всех подряд – только тех, кто ногами к выходу ложится. (Изо всех сил старается не рассмеяться.)
НАДЯ (смотрит на Михаила). Да ладно! Наверняка это вы так над новичками подшучиваете… на мороз втихую выволочете, а наутро – да ты что, это не мы, это Чёрный Альпинист! Неужели вы сами верите во все эти байки?
МИХАИЛ (максимально серьёзно). Верим… (Разводит руками.) А куда деваться?
Вика невольно прыскает в кулак.
Ждан её вроде как одёргивает, но и сам не в силах сдержать улыбку.
НАДЯ (фыркает). Ну вы, блин, даёте! Это ж даже не легенда, а так – недоразумение. Вот скажите: если он охотится по ночам, а днём в пещере прячется – почему бы не отыскать по следу его убежище, и пока он спит…
МИХАИЛ. А потому что он никогда не спит. И следов не оставляет – никаких. Пойми: он не человек. И не зверь. Он – призрак.
АНДРЕЙ (неожиданно). Я – Чёрный Альпинист! У-у-у… (Размахивает руками вокруг Надиного лица)
НАДЯ. Да ну вас в пень! Такую фигню рассказывать… меня теперь кошмары мучить будут!
АНДРЕЙ. А Надька-то – впечатлительная у нас… (Снова толкает её в бок и заразительно смеётся)
НАДЯ. Отстань, дурак… это не смешно ни фига. Если всё это правда, так я не то что из палатки не выйду – я завтра же вниз вернусь! А вы сидите тут… дожидайтесь…
АНДРЕЙ. Да не кипятись ты! С этой ночи мы со Жданом обязуемся круглосуточно тебя охранять… (Поворачивается к Ждану.) Верно, Ждан?
Ждан кивает с важным видом.
ОКСАНА (кладёт Наде руку на плечо). Прости, если своим рассказом расстроила тебя или напугала… в качестве утешения могу сказать, что это лишь часть легенды…
НАДЯ (протестующе). Ой, спасибо! По горло уже сыта этими ужасами…
ОКСАНА. Да нет, ты не поняла… существует и другая версия: будто бы в Чёрном Альпинисте на самом деле уживаются две стороны – тёмная и светлая. И если по ночам он – отчаянный мститель, то при свете дня – что-то вроде ангела-хранителя для заблудших альпинистов.
МИХАИЛ (кивает). Агы… типа горный такой Бэтмен!
ОКСАНА. Бывает, сорвётся человек, под ногами – сотни метров пустоты… и вдруг на выступ спасительный натыкается. А потом смотрит: так ведь не было там никакого выступа – глухая отвесная стена. Считается, что это Чёрный Альпинист его спас. Или группа потеряется в буран – а он её кратчайшими тропами прямо к лагерю выведет… (Задумывается о чём-то своём.)
Пауза.
НАДЯ (недоверчиво). И как он выглядит, этот Чёрный Альпинист?
АНДРЕЙ (поддразнивая Надю). Симпатичный, небось…
ОКСАНА (тихо). Симпатичный… (Вздрагивает и возвращается к реальности.) А вот этого никто не знает. Не любит он людям на глаза показываться – оттого и приходит по ночам… заглядывает в наши сны. Но одно известно наверняка: если всё ж увидит кто из группы Чёрного Альпиниста – это знак. Значит, не всё ладно меж товарищей – ссорой попахивает или ещё похуже чем. Тот же, кто Чёрного Альпиниста увидел, должен быть готов к тому, что скоро предстоит ему выбор сделать… серьёзный выбор – можно сказать, не на жизнь, а на смерть. Да только после этого выбора вся его жизнь изменится… ничто уже не будет прежним.
Пауза.
АНДРЕЙ. Да-а… дела…
ОКСАНА (снова сменяет тон на обычный деловой). Довольны? А теперь давайте сосредоточимся на безопасном достижении вершины.
АНДРЕЙ (неожиданно). А хотите, фокус покажу?
ЖДАН. Ну давай…
ВИКА (укоризненно). Андрей…
АНДРЕЙ (поднимается). Я умею мгновенно перемещаться в пространстве… (Хлопает в ладоши.) Всем пока!
Пауза.
(Снова хлопает в ладоши). Всем привет! Я уже вернулся.
Все смеются.