Geum.ru

Petrus Magnus и его администраторы: вступительные заметки

Вид материалаДокументы
Службы цейхдиректора Михаила Аврамова
Подобный материал:
1   ...   14   15   16   17   18   19   20   21   ...   46

Службы цейхдиректора Михаила Аврамова



Тревожно было на Москве в июньские дни 1698 года. Из Торопца к столице двигались четыре взбунтовавшихся стрелецких полка. Власти спешно готовились к отпору. 11 июня столичному служилому люду предписано было собираться для выступления в "поход".

Наряду "со дворяны", против стрельцов предстояло выступить и московским приказным служителям1. В числе 11 подьячих, отряженных в Большой полк Посольским приказом, к месту сбора на Ходынке явился и 17-летний Михаил Аврамов2.

К вечеру 17 июня войска под командованием боярина А. С. Шеина сошлись с мятежниками под стенами Воскресенского монастыря. Попытки боярина предотвратить столкновение, уговорить стрельцов вернуться к месту прежней службы, принести царю повинную, оказались безуспешными.

18 июня загремели выстрелы. Самонадеянно похвалявшиеся, что "видали де мы пушки и не такие", восставшие были обращены в бегство залпами 25 орудий правительственной артиллерии. Потери корпуса А. С. Шеина составили четверо раненых.

Благополучно избегнувшему под Воскресенским монастырем стрелецкой пули подьячему Михаилу Аврамову предстояло прожить еще долгих 54 года. Участнику похода против "стрелцов бунтовщиков" предстояло еще основать Санкт-Петербургскую типографию, войти в правительство, стать приближенным Петра I. Ему предстояло еще возвысить голос в защиту благочестия, стать государственным преступником, безвестным ссыльным3.

I


По своему происхождению Михаил Петрович Аврамов был выходцем из среды духовенства. В его послужном списке значится: "священнической сын"4. В 1691 г., десятилетним подростком, Михаил Аврамов был отдан на службу в Посольский приказ5.

Не самая выгодная материально (посольские подьячие жили только с государева жалованья), работа в этом приказе была весьма почетной и таила немалые перспективы. Весомо именовавшийся "Государственным", Посольский приказ, наряду с Разрядом, имел наиболее высокий статус среди российских центральных учреждений XVII в. Проходившие строгий профессиональный отбор посольские служители пользовались особенным вниманием со стороны верховной власти, нередко становились лично известными царю.

Спустя год после похода на стрельцов молодому подьячему довелось впервые повидать чужеземные края. 6 августа 1699 г. Михаил Аврамов покинул Москву в составе направлявшегося в Гаагу посольства А. А. Матвеева6.

Ближний окольничий Андрей Артамонович Матвеев, под непосредственным началом которого отныне находился М. П. Аврамов, был одним из наиболее примечательных деятелей начала XVIII столетия. Сын близкого к царю Алексею Михайловичу боярина А. С. Матвеева, Андрей Артамонович в юности претерпел немало злоключений. Вместе с Артамоном Сергеевичем, весной 1677 г. обвиненном в колдовстве, ему довелось испытать тяжкую пятилетнюю ссылку в Пустозерск и на Мезень. Едва уцелевший во время стрелецкого мятежа 15 мая 1682 г., лишившийся отца, ругательски умерщвленного восставшими, Андрей Матвеев пользовался большим доверием Петра I.

Глубоко преданный государю, умный, разносторонне образованный (сам Лейбниц с похвалой отзывался о его учености), Андрей Артамонович проявил себя незаурядным дипломатом, стал выдающимся знатоком европейской политики. В декабре 1717 г. он возглавил могущественную Юстиц-коллегию, позднее — вошел в число сенаторов7. Усердие просвещенного Андрея Артамоновича в утверждении правосудия было таково, что в марте 1726 г., находясь с сенаторской ревизией в Переяславле-Залесском, он своей властью повесил двух местных подьячих, уличенных в расхищении казенных 1101 рубля 54 копеек8...

II


О пребывании М. П. Аврамова в Гааге — дипломатической столице тогдашней Европы — известно немногое. Во всяком случае отношения с послом Матвеевым у него сложились удачно, Андрей Артамонович даже удержал его при себе на дополнительный срок9.

Еще более примечательно, что Михаил Петрович сумел использовать свое пребывание в Голландии для пополнения образования. В росписи гаагских долгов подьячего фигурирует изрядная сумма, причитавшаяся "...живописного учения художнику Фридерику Шалку за учение того художества".

Возвращение в Россию было ознаменовано для Михаила Петровича важным событием: в июне 1702 г., сойдя с корабля, он был представлен находившемуся в Архангельске Петру I. По указанию царя, на оплату нажитых "в Галанской земле" долгов М. П. Аврамову было выдано 100 рублей. Высочайшее распоряжение также гласило: "...Быть ему по-прежнему в Посолском приказе в подьячих"10.

Послужной список так характеризует работу Михаила Аврамова последующих лет:

"...Посылан в Петербург с нужнейшими писмами четырежды, на Воронеж с писмами и с посланниками трижды. Был на встречах полского посланника Яна Бокея и посла Яна Потея и у иных. Турецкого посла провожал до Полтавы..."11

Среди этих напряженных трудов Михаил Петрович не оставил мысли продолжить образование. Подьячего манила Голландия.

В первые годы XVIII в. обучение за границей было для московской приказной среды уже не в диковинку. Многие старшие сослуживцы Михаила Аврамова не упустили случая отправить свою родню "для наук" в Западную Европу.

В 1698 г. начал изучать медицину в Падуе старший сын дьяка И. М. Волкова Григорий. В 1699 г. "для латинского и немецкого языков учения" отправился в Берлин сын подьячего М. Р. Ларионова Петр. В феврале 1702 г. в "немецкие государства" отъехал младший брат переводчика

П. П. Шафирова Михаил, в январе 1703 г. — младший сын дьяка В. Т. Посникова Петр12... Да и работавший с М. П. Аврамовым в Гааге подьячий Петр Курбатов в 1704 г., воспользовавшись случаем — поездкой при детях постельничего Г. И. Головкина во Францию, взялся "изучить в совершенство цесарской язык"13.

В июле 1706 г. Михаил Аврамов решился, наконец, подать царю челобитную:

"...По указу Вашего величествия был я, раб твой, в Голандии при после Андрее Артемоновиче Матвееве три года. И, будучи тамо у твоих великого государя дел, по желанию моему учился живописной академичной науки, токмо того обучения всего в достаток не довершил. И того ради желаю, дабы оную науку достаточно достигнуть. Всемилостивейший государь, повели меня, раба, ради дополнения той науки отпустить с Москвы в Галанскую землю..."14

Государь одобрил инициативу подьячего. Глубоко убежденный, что Гаага "лутчее место в свете для молодых людей обучения"15, Петр I распорядился выплатить Михаилу Петровичу 200 рублей на заграничное проживание и 50 — на подъем. В этот раз М.П. Аврамов провел "за морем" около года. "Довершить" образование ему, судя по всему, удалось. Хуже обстояло дело с карьерой.

Ни личное знакомство с царем, ни успешная работа при А.А. Матвееве, ни освоение "науки живописного художества" почти не изменили позиций Михаила Петровича в иерархии приказа. Если в 1697 г. он имел оклад, занимавший по размеру 19 место среди 20 окладов "братьи его подьячих", то в 1706 г. его оклад занимал 15 место16. Будущий основатель Санкт-Петербургской типографии все более проигрывал в служебном продвижении начавшим "приказную работу" одновременно с ним Василию Васильевичу Степанову, Афанасию Сергеевичу Инехову, Борису Исаевичу Карцову.

Но вот далее в жизни Михаила Аврамова произошел загадочный поворот. На исходе 1708 г. его внезапно назначили дьяком Оружейной палаты. Причем назначили без согласования с начальником Посольского приказа постельничим Гавриилом Ивановичем Головкиным17.