Petrus Magnus и его администраторы: вступительные заметки

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Petrus Magnus и его администраторы: вступительные заметки, 5874.18kb.
• Главные администраторы (администраторы) доходов и источников финансирования дефицитов, 326.68kb.
• Главные администраторы и администраторы источников внутреннего финансирования дефицита, 14.47kb.
• Курс предназначен для it-специалистов следующих категорий: системные администраторы, 67.72kb.
• При поступлении на сокращенные программы впо вступительные испытания проводятся в виде, 13.09kb.
• Перечень главных администраторов (администраторов) источников финансирования дефицита, 73.92kb.
• Омерзительная Америка Заметки украинского эмигранта, 329.64kb.
• Albertus Magnus Альберт Великий (1206-1280 гг.), 471.01kb.
• Григорий Самуилович Фельдштейн: краткие заметки о его научном творчестве, 27801.71kb.
• Магистерская программа «Финансовая и информационная безопасность в кредитно-финансовой, 39.5kb.

III

По прошествии едва не трех столетий затруднительно с уверенностью предположить, кто именно оказался таинственным благодетелем Михаила Петровича Аврамова, благодаря чьему покровительству рядовой подьячий, перескочив через чин¹⁸, оказался в руководстве старинного кремлевского учреждения. Вероятнее всего, протекцию Михаилу Петровичу составил Александр Меншиков. Безгранично могущественный герцог Ижорский был, пожалуй, единственным человеком, кто в 1708 г. мог позволить себе не согласовать кадровую перестановку с влиятельнейшим Гавриилом Головкиным.

Добиться же благорасположения светлейшего князя М.П. Аврамову, по-видимому, "вспомог" Василий Ершов. Доверенный сотрудник Александра Даниловича¹⁹, возглавлявший в ту пору Дворцовый и Конюшенный столы Ижорской канцелярии, Василий Семенович был, похоже, связан с Михаилом Аврамовым давними неформальными отношениями²⁰.

Как бы то ни было, беспокойная посольская служба сменилась для Михаила Петровича обязанностью "быть у грыдоровалного [гравировального] дела, где печатаютца архитектурные книги и чертежи", а также "надсматривать над живописцы"²¹. Еще недавно корпевший над дипломатическими бумагами, без роздыха мотавшийся по "нужнейшим посылкам" то в Киев, то в Воронеж, то в Петербург, М. П. Аврамов мог теперь всецело посвятить себя близким его сердцу делам "живописного художества" в гравировальной мастерской в Новонемецкой слободе.

Размеренной и комфортной жизни судьба отмерила Михаилу Петровичу полтора с небольшим года. В августе 1710 г. дьяк Оружейной палаты Аврамов получил распоряжение отбыть на берега Невы.

Первоначально бывшего посольского служителя привлекли к созданию Оружейной канцелярии — петербургского аналога Оружейной палаты. Именно под руководством Михаила Петровича летом 1711 г. в новую столицу было переведено 219 человек "приказных и мастеровых разных художеств" — изрядная часть персонала кремлевской "Оружейной"²³.

В том же 1711 г. государь возложил на дьяка еще одно — никак не менее ответственное — поручение. Перед Михаилом Петровичем была поставлена задача организовать в городе Санкт-Петербурге типографию²⁴.

IV

"Друкарня" в городе на Неве многое значила для Петра I. Будущий император, не хуже политиков XX в., понимал силу растиражированного официального слова. Издавала ли власть закон, извещала о каких-то событиях, обращалась ли к историческим темам — именно ее слово в первую очередь должно было запечатлеться в умах и душах людей. Способная в самые краткие сроки облекать в печатное слово законодательные и публицистические творения реформаторов, столичная типография была призвана сыграть далеко не последнюю роль в деле построения "регулярной" России.

Дьяк Михаил Аврамов достойно справился с государевым поручением. Разместив доставленный из Москвы печатный стан для начала в собственном доме, Михаил Петрович первым делом взялся за подготовку российского персонала для новой типографии.

Вспоминая спустя полтора десятилетия о временах устроения типографии, М.П. Аврамов писал, что "то дело типографское учинено здесь тогда [было] токмо для лутчаго обучения российскаго народа, чего ради и мастеры иноземцы из Риги и Ревеля были высланы, с которыми отправлялись в флоты карабелныя и галерныя сигналныя книги и листы и протчие гражданской науки и на иностранных языках книги, что ныне и одне росийские мастеры отправляют, а прежде того здесь таких людей не бывало. Также и пунсонному и словолитному делу из руских людей пунсоны делать и отливать литеры обучились мастерством не хуже иноземцов..."²⁵

Усердие и распорядительность Михаила Петровича были по достоинству оценены монархом. 12 февраля 1712 г. Петр I назначил М. П. Аврамова ведать Оружейную канцелярию "обще" с Санкт-Петербургской типографией²⁶. Вчерашний обитатель "грыдоровалной" мастерской в Новонемецкой слободе вошел в состав правительства России.

Пожалованный в том же 1712 г. невиданным чином цейхдиректора (очень возможно, придуманным самим Михаилом Петровичем²⁷), недавний подьячий быстро становится приметной фигурой в чиновном мире столицы. Начальник "Оружейной" попадает в ближайшее окружение царя, погружается в нервную, лихорадочную жизнь петербургского правительственного кружка. Жизнь, в которой неусыпные труды перемежались с диким разгулом, шальные государевы милости — с пыточным застенком, где воинская отвага соседствовала в человеке с подлостью, глубокий ум — с низким коварством.

Цейхдиректор Аврамов редактирует знаменитые "Ведомости"²⁸, составляет "Книгу Марсову" и первую историю царствования Петра I²⁹. И наращивает, все более наращивает типографские мощности. К 1719 г. типография имела уже 5 станов (не считая гравировального и малого походного), число ее служащих достигло 86 человек³⁰.

Динамика роста объема продукции Санкт-Петербургской типографии в первое десятилетие ее существования впечатляет: 1712 год — 4 издания, 1714 г. — 27, 1717 г. — 32, 1719 г. — 67. В 1720 г. типография выпустила в свет 131 издание³¹.

Что же за книги и "листы" сходили с печатных станов, "размноженной" Михаилом Аврамовым типографии, что за тексты обретали жизнь в череде новонабранных строк?

V

Первое, что обращает на себя внимание — это полное отсутствие среди петербургских изданий 1710-х гг. религиозной литературы. Если в XVII в. в Москве 44 раза издавалась Псалтырь, не менее 40 раз — Часовник, 28 — Служебник³², то власть начала XVIII в. избрала иные приоритеты. Проблема спасения души уступила место проблеме укрепления боевой подготовки армии и — конечно же — флота.

Не удосужившись выпустить ни одного Апостола, ни одной Триоди, типография М.П. Аврамова за 1714-1720 гг. 7 раз напечатала столь необходимые русскому человеку "Генералные сигналы, надзираемые во время бою". Не менее важные "Генералные сигналы, надзираемые во флоте его царского величества" вышли в свет за это время 6 раз³³. Не внеся в издательские планы Четьи Минеи св. Димитрия Ростовского, столичные типографщики зато 8 раз издали "Генералные сигналы в российском гребном флоте его величества"³⁴.

Не издав для российского читателя ни единого жития святых, ни единого памятника древнерусской исторической письменности³⁵, Санкт-Петербургская типография в 1720 г. одарила "всенародную публику" 1200 экземплярами "Разсуждения о оказателствах к миру и о важности, чтоб оставить Гибралтар со владениями Великобритании" — 75-страничного переводного сочинения, убедительно доказывающего необходимость сохранения за Англией крепости Гибралтар³⁶.

Не издав ни одной службы святым, М. П. Аврамов исправно выпустил 5 тиражей недоброй памяти "Объявления розыскного дела и суда, по указу его царского величества, на царевича Алексея Петровича", три тиража Манифеста о винах несчастной царицы Евдокии³⁷...

Удостоенный земельных пожалований³⁸, породнившийся с могущественным кабинет-секретарем А. В. Макаровым³⁹, Михаил Петрович стоял на пороге новых служебных возвышений. Грядущие 1720-е гг., вероятно, принесли бы ему президентство в какой-то из коллегий, быть может — сенаторство. Но среди трудов по созиданию "общего блага" цейхдиректора подстерегало моральное крушение.