Geum.ru

Проблемы современности Введение в культуру мышления

Вид материалаДокументы
Глава VI. Америка на перепутье
Нам больше не надо стоять на страже мира.
Подобный материал:
1   ...   10   11   12   13   14   15   16   17   ...   24

Глава VI. Америка на перепутье


Стр.178. «А как отразится распад советской империи на Соединенных Штатах? Он приведет их к глубочайшему кризису национального самосознания. Мы привыкли воспринимать мир как противостояние двух сверхдержав, и нам было удобно представлять себя в роли хорошего парня, противостоящего империи зла. Этот способ взгляда на мир не мешал нам, правда, поступать ничуть не лучше, чем наш противник, в местах типа Центральной и Южной Америки, но по крайней мере существовала "империя зла", угрожающая нам, что могло быть использовано в качестве оправдания действий, которые по-другому оправдать было нельзя. В настоящий момент мы теряем самый надежный ориентир нашей внешней политики — врага, через которого мы могли определить самих себя...

Экономическая интеграция Европы также дезориентирует. Быстрое развитие Японии заставило нас понять, что Соединенные Штаты, может быть, не самая экономически сильная держава в мире, но мы оставались твердо уверены, что у нас по крайней мере самая большая территория. Теперь и это не так. Европейское сообщество фактически больше, чем Соединенные Штаты, а теперь, когда добавится Восточная Германия, не говоря уже о других восточноевропейских странах, оно станет еще больше.

Основными чертами американского представления о себе являются самая мощная экономика и военная сверхдержава. Будет исключительно тяжело избавляться от этого представления210. Нам нравится быть защитниками свободного мира; мы привыкли, что за нами остается последнее слово в наших отношениях с союзниками; мы имеем право вето в международных финансовых организациях, и мы склонны приуменьшать роль ООН именно потому, что эту организацию мы не контролируем.

Кризис нашего национального самосознания гораздо менее острый, чем кризис, переживаемый Советским Союзом. Но в то время как Горбачев активно пытался вводить новое мышление, особенно в области международных отношений, у нас никакого нового мышления не наблюдалось. Наш подход к международным отношениям твердо стоит на принципах геополитики, в соответствии с которой национальные интересы определяются объективными факторами, такими, как географическое положение, и которые в конечном счете якобы будут всегда господствовать над субъективными взглядами политиков. Вряд ли нужно обращать внимание читателя на то, что геополитика противоречит теории рефлексивности, в соответствии с которой взгляды участников, именно потому, что они субъективные, предубежденные, могут влиять на основополагающие принципы. Нынешняя ситуация — прекрасный пример. Горбачев пересмотрел политические цели Советского Союза — и заметно изменились основополагающие принципы211.

Геополитическая теория получила признание как реакция на благодушный идеалистический подход к международным отношениям, который продемонстрировал свою негодность в отношениях со сталинским Советским Союзом. Ирония судьбы — подход Горбачева сейчас демонстрирует негодность геополитики....»

Стр.186. «Также существует противоречие между военной сверхдержавой, требующей больших затрат на оборону, и демократией, которая удовлетворяла бы избирателей. Противоречие разрешалось по линии наименьшего сопротивления, путем "дефицитного финансирования". "Дефицитное финансирование", в свою очередь, было одной из главных причин того, что мы потеряли экономическую гегемонию. Появился мощный военно-промышленный комплекс, пронизывающий нашу экономическую и политическую жизнь. Его основной движущей силой является самосохранение, и он весьма преуспел в этом. Президент Эйзенхауэр в своей прощальной речи предупреждал нас об этой опасности, но с тех пор влияние ВПК неизмеримо возросло. Это - основная база нашей технологии и важная черта нашего представления о себе. Он имеет собственную идеологию: социальный дарвинизм и геополитика. К сожалению, нет никакой противостоящей ему силы, потому что из-за дефицитного финансирования неясно, насколько действительно велики расходы. Как показали последние и предпоследние президентские выборы, избиратели просто212 не понимают, чем так опасен бюджетный дефицит...

Открытое общество как идеал низведено до положения всех прочих идеалов. Оно стало подходящим прикрытием для действий, которые были бы слишком неприятны общественности в своей неприкрытой форме. Антикоммунизм213 и защита свободы — пустые фразы, годные лишь для президентских речей. Политика требует холодного расчета. Так как различные интересы -- национальные, корпоративные и личные — находятся в противоречии, их примирение и является искусством политики. Те, кто этим занимается, — профессионалы, те же, кто, руководствуясь идеалами, подавляют корыстные интересы, — дилетанты.

Любой намек на возможность проявить щедрость или продемонстрировать широту взглядов встречает презрительное отношение: даже План Маршалла стал ругательным словом.

Есть что-то в корне неправильное в подобном отношении. Преследования собственных корыстных интересов просто недостаточно для того, чтобы обеспечить выживание системы. Должны быть какие-то обязательства по отношению к системе как целому, которые превалировали бы над другими интересами; в противном случае отсутствие цели приведет к саморазрушению214 открытого общества. Легко быть щедрым и приносить жертвы ради системы, когда эта система работает на вас: гораздо менее привлекательно подчинять свои интересы какому-то высшему благу, когда вся выгода достается кому-то другому: и прямо-таки непереносимо так поступать, когда вы потеряли свое ведущее положение...

Наше нежелание расстаться со статусом сверхдержавы вполне понятно, но от этого оно не менее грустно, потому что препятствует разрешению назревающего кризиса. Прежде чем кризис вызовет какой-то радикальный пересмотр взглядов и позиций, он должен очень сильно обостриться. Тем временем исторический шанс будет упущен.

И в то же время решение наших проблем совсем рядом . Нам больше не надо стоять на страже мира. Мы можем сбросить нашу ношу при условии, что готовы придерживаться договоренностей по коллективной безопасности. При новой расстановке сил Соединенные Штаты уже не будут занимать то исключительное положение, которое они занимали после второй мировой войны, но они сохранят свое положение мирового лидера. И — что важнее — Соединенные Штаты подтвердят215 свою верность принципу открытого общества как желаемой формы общественной организации, и таким образом они вновь обретут ту цель, которая объединяла их в начале их истории.

Нелепо, что руководство Советского Союза демонстрирует большую приверженность идеалу открытого общества, чем наша собственная администрация, но это не очень удивительно. Свобода имеет большую ценность для тех, кто ее лишен216. Более того, люди в Советском Союзе были отрезаны от западного мира со времен Сталина, и у них сохранились западные ценности такими, какими они были раньше, в то время как на Западе ценности поменялись. Таким образом, защитники "гласности" могут вернуть Западу тот дух, который он утерял. Тот факт, что сталинская система внесла свой вклад в деградацию217 западных ценностей, делает ситуацию еще более нелепой...

Таким образом, существуют два пути интерпретации современного положения. Оба они внутренне последовательные, самоусиливающиеся и самоценные и, разумеется, противоречат друг другу. Один из них делает упор на выживание сильнейшего, другой пропагандирует преимущества открытого общества».