I. Беседы к Антиохийскому народу о статуях

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 62

и такую обиду: если бы он выказал на тебе всю злобу человеческую, и в таком случае Бог

повелел тебе простить все.

5. Вот, наперед говорю и объявляю, и громким взываю голосом: никто из имеющих врага

да не приступает к священной трапезе и не принимает тела Господня; никто

приступающий да не имеет врага! Имеешь врага - не приступай. Хочешь приступить -

примирись, и тогда приступи, и прикоснись к святыне. Впрочем, не я говорю это, но сам

Господь, распятый за нас. Он, чтобы примирить тебя с Отцом, не отказался умереть и

пролить кровь; а ты, чтобы примириться с подобным тебе рабом, не хочешь и слова

сказать и придти первый? Послушай, что Он говорит о таких людях. “Итак, если ты

принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-

нибудь против тебя” (Мф. 5:23). Не сказал: подожди, пока он придет к тебе, или:

переговори с ним чрез какого-либо посредника, или: попроси кого другого, но: сам пойди

к нему, - “и пойди прежде примирись с братом твоим” (ст. 24). Чудное дело! Он не

считает для Себя бесчестием, когда оставляют дар; а ты почитаешь унижением - первому

придти и примириться! Как же можно это простить, скажи мне? Если увидишь, что у тебя

отрублен какой-либо член, не делаешь ли все, чтобы соединить его с телом? Так же

поступи с братьями: когда увидишь, что отсечены от дружбы твоей, поспеши скорее

принять их в свои объятия; не выжидай, чтобы они первые пришли к тебе, но сам первый

устремись получить награду.

С одним только повелено нам быть во вражде - с дьяволом: с ним никогда не примиряйся;

а к брату никогда не питай в сердце злобы, но если и случится какое огорчение, пусть

будет оно разве на один день, и долее дня да не продолжается. “Солнце, - сказано, - да не

зайдет во гневе вашем” (Еф. 4:26). Если примиришься прежде вечера, получишь от Бога

прощение; но, если долее пробудешь во вражде, то неприязнь твоя будет знаком не

увлечения от раздражительности и гнева, но злости, - знаком души развращенной и

преданной греху. Впрочем, зло не в том только, что ты сам себя лишаешь прощения, а в

том, что и прекращение вражды становится более затруднительным: прошел один день,

стыд уже стал больше; проходит другой день, стыд еще увеличивается; а как пропустишь

третий и четвертый день, то прибавится и пятый; таким же образом пять (дней) сделаются

десятью, десять двадцатью, двадцать сотнею; и наконец, рана будет уже неизлечима,

потому, что чем более проходит времени, тем более расходимся мы друг с другом. Но,

человек, не дай в себе места ни одной из этих неразумных страстей; не стыдись и не

красней, и не говори про себя: "недавно мы так выбранили друг друга; насказали тьму

таких слов, которых нельзя и говорить; и теперь пойду мириться? Кто же не осудит моего

легкомыслия?" Никто, у кого есть разум, не обвинит тебя в легкомыслии, напротив, когда

ты останешься непримиримым, тогда-то все будут смеяться над тобой, тогда-то дашь ты

большой простор дьяволу. Ведь вражда становится неудобопримиримою не только от

времени, но и от случившихся в течение этого времени дел. Как “любовь покрывает

множество грехов” (1 Пет. 4:8), так вражда составляет и небывалые грехи, и у нее

находят веру все клеветники, - все, кто радуется чужому несчастию и разглашает чужие

пороки. Зная все это, предупреди и удержи брата, пока он совсем не отдалился; и, хотя бы

для этого надлежало в тот день обежать весь город, хотя бы выйти за стены городские,

хотя бы пройти дальний путь: оставь все, что у тебя в руках, и озаботься этим одним, - как

бы примириться с братом. Если это дело и трудно, подумай, что все это делаешь ты для

Бога - и получишь достаточное ободрение, и душу, коснящую и медлящую, краснеющую

и стыдящуюся, пробуди, постоянно напевая ей такие речи: что медлишь? Что

откладываешь и удерживаешься? Дело у нас не о деньгах, и не о другом чем-либо

временном, а о спасении. Бог повелел делать это - и все должно уступить Его заповедям?

Дело это есть некоторая духовная купля: не будем беспечны, не будем небрежны; пусть

враг знает, что столь великое усердие показали мы для угождения Богу; и пусть он станет

опять оскорблять нас, бить, или еще что-нибудь худшее делать, - благодушно перенесем

все, так как чрез это не столь окажем добра ему, сколько самим себе: добродетель эта

более всех поможет нам в тот день. Много и тяжко мы согрешили, и преступили закон, и

прогневали Владыку нашего; но Он, по Своему человеколюбию, дал нам этот способ

примирения: не отвергнем же этого прекрасного сокровища. Разве Он не был властен

повелеть только примириться, не предлагая нам за то никакой награды? Ведь, никто не

может противоречить Его повелениям и поправлять их. Однако Он, по великому Своему

человеколюбию, обещал нам и награду - великую и неизъяснимую, которой мы более

всего желаем, - прощение наших грехов, - и этим облегчил для нас самое послушание.

6. Какое же заслужим прощение, когда, имея получить и столь великую награду, не

повинуемся Законодателю, но остаемся презрителями? А что это действительно -

презрение, видно из следующего. Если бы царь издал такой указ, чтобы все враждующие

мирились друг с другом, иначе потеряют голову, - не все ли мы поспешили бы

примириться с ближними? Я думаю. Какое же будем иметь извинение, когда не воздаем

Господу и такого почтения, какое оказываем сорабам нашим? Поэтому повелено нам

говорить: “И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим” (Мф.

6:12).

Что может быть мягче, что милосерднее этого повеления? Тебя сделал Он судьею в

прощении твоих грехов: мало ты простишь - мало и тебе будет прощено; много простишь

- много и тебе будет прощено; простишь от чистого сердца - так и Бог тебе простит;

простив врагу, ты еще сделаешь его и другом своим - так и Бог поступит с тобою. Итак,

тем более кто согрешил против нас, тем более должны мы спешить к примирению с ним,

потому что он становится причиной прощения нам большего числа грехов. Хочешь ли

знать, что нет никакого прощения нам, и никто не избавит нас, если мы злопамятствуем?

Объясню слова мои примером. Чем оскорбил тебя ближний? Похитил деньги, описал,

присвоил себе? Не довольствуюсь этим, но прибавлю и другие, еще большие этих,

оскорбления, какие только угодно тебе будет: он задумал убить тебя, устроил тебе тысячу

опасностей, сделал тебе всякое зло, и вообще не опустил ничего, что только свойственно

человеческой злобе? И, чтобы не говорить обо всем порознь, положим, что он нанес тебе

такую обиду, какой никто никогда ни делал никому: и в таком случае тебе не будет

прощения, если станешь злопамятствовать. Как это? - сейчас скажу. Если бы слуга твой

был тебе должен сто золотых, а другой кто-нибудь был ему должен несколько серебряных

монет; этот должник слуги твоего пришел бы и стал бы просить тебя и молить о

прощении, и ты, призвав своего слугу, приказал бы ему простить долг этому человеку,

сказав: "долг этот я принимаю вместо твоего долга мне"; потом этот бесстыдный и злой

слуга стал бы опять душить своего должника: мог ли бы кто исторгнуть его из твоих рук?

Не дал ли бы ты ему тысячу ударов, как оскорбленный им до крайности? И поделом!

Это же и Бог сделает; в тот день Он скажет тебе: "злой и негодный раб! Разве ты из своего

простил ему? Тебе приказано было отдать из того, что ты был мне должен: прости,

сказано, и прощу тебе. Даже, если бы и этого Я не присовокупил, тебе и тогда надлежало

бы простить из послушания господину; но вот Я не приказывал, как господин, но просил

милости, как у друга, притом из Моей собственности, и обещал еще дать больше; и при

всем этом ты не сделался лучшим". Люди в таких случаях поступают так: слагают с своих

слуг столько, сколько этим должны другие; наприм., слуга должен сто золотых, а слуге

должен кто-либо десять золотых; если этому слуга простит долг, господин прощает ему не

сто, но только десять, а все прочие взыскивает. Бог же не так; но, если ты простил сорабу

твоему немногое, Он простит тебе все. Из чего это видно? Из самой молитвы. “Ибо если

вы будете прощать, - говорит, - людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш

Небесный” долги ваши (Мф. 6:14). Но сколько разности между сотнею динариев и

десятью тысячами талантов, столько между теми и этими долгами. Какого же не будешь

достоин наказания, когда, имея получить десять тысяч талантов за сто динариев, не

прощаешь и этих немногих монет, и таким образом молитву эту обращаешь против

самого себя? Ведь, когда скажешь: “И прости нам долги наши, как и мы прощаем”, - и

между тем сам не простишь; то молишь Бога не о другом о чем, как о том, чтобы Он

лишил тебя всякого извинения и прощения. Но, не смею, говоришь ты, сказать: прости

мне, как я прощаю, а только (говорю): прости мне. К чему же это? Хоть ты и не скажешь,

но Бог так делает: как ты простишь, так и Он простит. И это показал Он в следующих

словах: “А если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш (небесный)

не простит вам согрешений ваших” (Мф. 6:15). Не считай поэтому знаком благоговения

произносить неполное прошение, и не твори молитву в половину; но, как повелел (Бог),

так и молися, чтобы хоть необходимость произносить эти слова каждодневно устрашала и

побуждала тебя к прощению ближнего. Не говори мне: "много я убеждал, упрашивал и

умолял - и (враг) не примирился"; не отставай, пока не примиришься. Не сказал Господь:

оставь дар твой, и поди, попроси брата твоего, но - “и пойди прежде примирись”;

следовательно, сколько бы ни пришлось тебе просить, не отставай, пока не убедишь. Бог

всякий день просит нас, и мы не слушаем; однако Он не перестает просить: а ты не

хочешь попросить подобного тебе раба? Как же можешь спастись? Но ты много раз

просил, и столько же раз был отвергнут? За то большую получишь награду: тем более

увеличится награда тебе; чем с большим затруднением делается дело, чем большего труда

стоит примирение, тем большее будет ему осуждение, а тебе блистательнейшие венцы за

терпение. Это не только будем хвалить, но и выполним на деле; и не отстанем, пока не

восстановим прежней дружбы (с врагами). Мало того, чтобы не огорчать и не обижать

врага, и не иметь в сердце злобы на него, должно и его заставить иметь к нам любовь.

7. Многие, слышу, говорят: "я не враждую, и не огорчаюсь, да и не имею ничего общего с

ним". Но Бог не это повелел, чтобы не имел ты ничего общего с ним, но чтобы многое

было у тебя общее с ним. Потому-то он и брат твой; потому-то (Господь) не сказал:

прости брату твоему, что имеешь на него; но что? “и пойди прежде примирись” с ним,

если он имеет что на тебя; и не отставай, пока не приведешь члена к единению. Для

приобретения доброго слуги ты и тратишь золото, и переговариваешь со многими

купцами, часто отправляешься и в дальний путь; а чтобы врага сделать другом, для этого

не двигаешься и не делаешь ничего, скажи мне? Как же можешь умолить Бога,

пренебрегая так законы Его? Приобретение слуги не великую доставит нам пользу, а

расположение врага в дружбе - и Бога сделает к нам милостивым и

благоснисходительным, и легко разрешит нас от грехов, и доставит нам похвалу от людей

и великую безопасность в жизни, - потому что нет ничего опаснее, как иметь и одного

врага. Когда он всем говорит о нас тьму худого, то и честь жизни нашей страждет, и

сердце наше не спокойно, и совесть возмущается, и мы выдерживаем непрерывную бурю

помыслов. Зная все это, спасем себя от наказания и мучения, почтим предстоящий

праздник исполнением всего сказанного, и чего мы, ради его, желаем от царя, тем

воспользоваться и сами дадим другим. Многие, слышу, говорят, что царь, конечно, из

почтения к святой Пасхе помилует город и простит все грехи. Как же не странно, что,

когда нам нужно получить прощение от других, мы ссылаемся на праздник и на его

важность, а когда нам повелевают примиряться с другими, не уважаем его и ставим ни во

что? Действительно, никто так не унижает это священное торжество, как совершающий

его с злопамятством. Но, сказать правду, такой человек не может и совершать этого

праздника, хотя бы пробыл без пищи десять дней сряду, потому что ни поста, ни

праздника не может быть там, где вражда и злоба. Ты не осмеливаешься прикоснуться

неумытыми руками к священной жертве, хотя бы настояла великая нужда: не приступай

же и с неомытою душою; это гораздо преступнее того и влечет за собою большее

наказание. Но ничто так не наполняет душу нечистотою, как гнев, постоянно в ней

остающийся. Где злоба и гнев, туда не прилетает Дух кротости. А человек, лишенный

Святого Духа, какую может иметь надежду на спасение? Как пойдет прямым путем? Итак,

возлюбленный, не подвергай себя гибели и не лишай Божия заступления желанием мстить

врагу. Если бы даже и трудно было это дело, то тяжести наказания за неисполнение было

бы достаточно, чтобы возбудить и самого сонливого и беспечного человека, и заставить

его понести всякий труд; между тем слово показало, что это дело весьма легкое, лишь бы

мы захотели. Не будем же беспечны на счет своей жизни, но постараемся и сделаем все,

чтобы приступить нам к священной трапезе, не имея врагов. Ни одна, ни одна из

заповедей Божиих не будет трудна, если мы будем внимательны: это видно из примера

тех, которые уже исправились. Сколь многие увлекались привычкою к клятвам и считали

ее неисправимою? Однако, по милости Божией, как употребили вы несколько старания, то

большую часть этого порока смыли с себя. Поэтому прошу отбросить и остальное, и

сделаться учителями для других. А тем, которые еще не исправились, но указывают нам

на долгое время, в которое они прежде клялись, и говорят, что невозможно в краткое

время вырвать укоренившееся в течение многих лет, - скажу вот что: где должно

исполнить какое-либо повеление Божие, там требуется не время, не множество дней, не

продолжительность лет, но только страх (Божий) и душа, исполненная благоговения:

тогда мы, несомненно, успеем и в краткое время!

8. Чтобы не подумалось вам, будто я говорю это так просто, возьмите человека, которого

почитаете пристрастившимся к клятвам, который больше произносит клятв, чем слов:

отдайте его мне только на десять дней, и если я в течение этих немногих дней не

истреблю в нем этой привычки совершенно, присудите меня к крайнему наказанию. Что

эти слова не хвастовство, ясно будет вам из прежних событий. Что было неразумнее и

безрассуднее ниневитян? Однако, эти иноплеменники и неразумные, никогда не

слыхавшие ни одного любомудра, никогда не получавшие таких заповедей

(христианских), услышав слова пророка: “Еще сорок дней и Ниневия будет

разрушена!” (Иона. 3:4), в три дня совсем бросили худую привычку: развратный сделался

целомудренным, дерзкий кротким, грабитель и хищник воздержным и милостивым,

беспечный трудолюбивым. Не одну, не две, не три и не четыре страсти они уврачевали, но

исправили все свои пороки. Откуда же, скажешь, это видно? Из слов пророка: кто осудил

их и сказал: “Злодеяния его дошли” их до небес (Иона. 1:2), тот сам же

засвидетельствовал о них и противное, сказав: “И увидел Бог дела их, что они

обратились от злого пути своего” (Иона. 3:10). Не сказал: от блуда, или прелюбодеяния,

или воровства, но “от злого пути своего”. Как же они обратились? Как ведает Бог, а не

как судил человек И мы не стыдимся, не краснеем, что, тогда как иноплеменники в три

только дня бросили все пороки, мы, в продолжение столь многих дней оглашаемые и

поучаемые, не можем одолеть и одной худой привычки? Они прежде уже дошли до

крайнего нечестия (потому что, как услышишь, что “ злодеяния его дошли до Меня”, -

разумей здесь чрезмерность нечестия их); несмотря на это, могли в три дня обратиться

совершенно к добродетели. Где страх Божий, там нет надобности во многих днях и в

долгом времени; равно как - где бесстрашие, там нет пользы от (множества) дней. Кто

заржавевшие сосуды станет мыть только водою, тот хоть и много потратит времени, не

выведет всей этой нечистоты, но, кто бросит их в горн, тот в краткий срок времени

сделает их светлее новых. Так и душа, покрытая ржавчиною греха, не получит никакой

пользы, если станет очищать себя и каждый день каяться просто и кое-как; но, если

повергнет себя в горн страха Божия, то в короткое время смоет с себя всю нечистоту.

Итак, не будем откладывать до завтра, потому что не знаем, “что родит тот день” (Притч.

27:1); не будем говорить: одолеем эту привычку понемногу, потому что этому

"понемногу" никогда не будет конца. Вместо этого, станем говорить вот что: не отстанем,

пока сегодня же не исправимся от клятв, хотя бы подавляла нас тысяча дел, хотя бы

пришлось умереть, хотя бы - потерпеть наказание, хотя бы - всего лишиться; не дадим

дьяволу власти своею беспечностью и предлога к промедлению. Когда увидит Бог, что

душа воспламенилась и ревность пробудилась в тебе, то и Сам поможет тебе исправиться.

Так, прошу и умоляю, постараемся, чтобы и нам не услышать, что “Ниневитяне

восстанут на суд с родом сим и осудят его” (Лк. 11:32), потому что они, услышав

(увещание) однажды, исправились, а мы, и много раз слыша, не обратились; они

совершили всякую добродетель, а мы - ни одной; они устрашились, услышав о

разрушении города, а мы, слыша и о геенне, не устрашаемся; они - не имея пророчеств, а

мы - пользуясь непрерывным учением и великою благодатию. Говорю это теперь, осуждая

вас не за ваши собственные, но за чужие грехи. Вы, как известно мне и как прежде сказал

я, исполнили уже этот закон о клятвах: но этого недостаточно для нашего спасения, если

мы, притом, не научим и не исправим и других; потому что и принесший талант тот, хотя

возвратил врученные деньги в целости, однако подвергся наказанию за то, что не

приумножил данного (Мф. 25:30). Итак, не будем смотреть только на то, освободились ли

мы сами от греха, не отстанем, пока не освободим и других; и каждый, слуг ли имеешь,

или учеников, собрав около себя друзей десять, приведи их к Богу. Но нет у тебя ни

учеников, ни слуг? Так есть друзья: их исправь. И не говори мне: "от частого

употребления клятв мы отстали, а только изредка увлекаемся к ним"; брось и это -

"изредка". Если потеряешь один золотой, не обойдешь ли всех с расспросами и поисками,

только бы найти его? Так поступи и с клятвами. Если увидишь, что вырвалась у тебя одна

клятва, плачь, стенай, как будто бы все имущество твое пропало. Опять говорю, что и

прежде: запрись дома, займись и потрудись с женою, с детьми и домашними; скажи

наперед сам себе: не примусь ни за частные, ни за общественные дела, пока не исправлю

душу свою. Если вы научите детей своих, и они научат своих детей, и таким образом

исполнение заповеди, дошедши до конца века и до пришествии Христова, всю награду за

это принесет тем, кто положил корень. Если сын твой научится говорить: поверь, то не

пойдет уже в театр, не войдет в корчемницу, не займется игрою в кости: слово это, лежа в

устах подобно узде, и против воли заставит его краснеть и стыдиться; если же когда он и

покажется там, оно понудит его тотчас выбежать оттуда. Но такие-то смеются (над

тобою)? Поплачь об их развращении. Многие смеялись и над Ноем, когда он строил

ковчег; а как пришел потоп, тогда он посмеялся над ними; впрочем, вернее сказать,

праведник и не посмеялся над ними, но поплакал и восстенал. Итак, когда увидишь

смеющихся, подумай, что смеющиеся теперь будут некогда весьма горько плакать и

скрежетать зубами, и вспомнят об этом смехе, когда в тот день будут стенать и

скрежетать: тогда и ты вспомнишь об этом смехе. Сколько смеялся богач над Лазарем? А

после, увидев его в лоне Авраама, оплакивал уже самого себя.

9. Размышляя обо всем этом, понуждай всех, не медля, к исполнению этой заповеди. И не

говори мне, что (будешь делать это) понемногу; не откладывай до завтра: этому завтра -

Blog

I. Беседы к Антиохийскому народу о статуях