Альбом самодельный тематический
| Вид материала | Документы |
- Беспечный Русский Бродяга, 63.27kb.
- Даниил Никифоров, 10 лет мкоу дупленская сош ст. Дупленская Коченевский район Новосибирская, 23.77kb.
- Парикмахер, 98.24kb.
- Тема Кол-во страниц, 8.89kb.
- Курс: налоговое право (общая часть) альбом схем, 2723.76kb.
- -, 542.8kb.
- Альбом живописных видов России, Рис с натуры академик Г. Ф. Ваничек. М. 1818 г. (фолио,, 270.88kb.
- Словарные слова 3 класса, 17.9kb.
- Из книги «Горы в наших сердцах! Сборник Альпинистского фольклора», 322.75kb.
- Тематический план. Тематический план для очной формы обучения, 116.28kb.
АЛЬБОМ самодельный тематический – собрание газетных и журнальных вырезок, фотографий, репродукций картин по определенной теме, наклеенные в специальный альбом или тетрадь.
Как следует из воспоминаний В. Берестова, составление альбомов с наклеенными газетными вырезками было обязательным занятием в (некоторых) детских садах в 1930-х – 1960-х гг.: «После Первого мая 1934 года меня, шестилетнего, отдали в детский сад… Мы получили домашнее задание – вырезать из газет и нести в детсад снимки ударников и строек, трактористов и силосных башен. Жаль было смотреть на изуродованные рваными пустыми окнами газеты! Жаль тяжелых альбомов с глянцевитыми листами! Фото на вырезках серые, мутные и, если приглядеться, все в точечках, редких там, где небо, и густых там, где лицо или машина. Края вырезок желтели от клея. Листать альбомы было противно… Что же до альбомов, то их сразу куда-то уносили, и мы больше их не видели. Наверное, в подарок почетным гостям на слеты и конференции. А мы клеили новый альбом – “Счастливое детство”. Не детсад, а какая-то артель по клейке фотоснимков!.. Альбомы с серыми, скучными фотографиями продолжали клеить и при Хрущеве, и при Брежневе. И даже я сам, посещая с писательскими бригадами райкомы и завкомы, получал их в подарок и не знал, что с ними, такими роскошными и нелепыми, делать» (Берестов, [1968–1996] 1998; 557, 559, 568).
В «Пед. словаре» 1960 г. содержится статья «Альбомы самодельные», свидетельствующая о том, что изготовление таких альбомов под руководством старших оценивалось положительно: «Альбомы самодельные – тематически подобранные и художественно оформленные собрания фотографий, репродукций картин, газетных и журнальных вырезок и др. материалов, распространённый вид наглядного пособия, результат творч. самодеят-сти учащихся. Учащиеся изготовляют альбомы при консультации педагогов и пионервожатых в процессе ознакомления с обществ.-ист. событиями, жизнью и творчеством отд. писателей, учёных, художников или в связи с посещением памятных мест, предприятий, колхозов, проведением краеведческих походов и экскурсий» (ПС, 1960–1, 38–39).
Вероятно, наклеивание в альбомы газетных вырезок на определенную тему становилось увлечением некоторых ребят. Основания предполагать это дает нам повесть И. Бондаренко, речь в которой идёт о жизни в Ленинграде в 1942 году: «У Андрейки был альбом, куда он наклеивал вырезанные из газет портреты известных разведчиков, снайперов, летчиков – Героев Советского Союза. Такие альбомы были у многих ленинградских мальчиков и девочек… Как ни отказывался Андрейка, как ни уверял, что он сыт, Ваня заставил его есть вместе с ним да ещё напоил чаем, разделив пополам соевую конфету. После обеда они сидели у окна, Ваня отдыхал, вытянувшись в кресле-качалке, Андрейка рассматривал альбом, где было много снимков футболистов, бегунов и пловцов. “Ох, вот интересная фотография! – звонко выкрикнул он. – Первая сборная Ленинграда! Вы кем играли в сборной? Нападающим?” “Да. Левым крайним”. Перелистывая страницы альбома, Андрейка задавал еще какие-то вопросы...» (Бондаренко, 1959; 247, 306).
О 1950 годе в суворовском училище: «“Знаешь что? – сказал Костя Мовчан Игорю. – Я заведу такой альбом, как у тебя о футболе. Я буду собирать всё об автомашинах: марки автомобилей, рисунки, числа... Можно наклеивать вырезки из газет или самому рисовать… Ты лучше скажи, из какой тетради мне делать альбом для автомашин… Сначала, может быть, перерисовать кое-что из “Огонька”? Как ты думаешь?“ “А ты просто вырежь подходящие рисунки. Это ведь легче”, – посоветовал Игорь… “Я хочу сделать не легче, а лучше… Да и журнал жаль портить…”, – сказал Костя» (Багмут, 1951; 14, 16–17).
О мальчиках 12–14 лет в Москве в 1971–1973 гг. «…Иногда, прямо в один день, всю школу охватывает какой-нибудь психоз всеобщий. Вдруг все сразу бросаются собирать или программки футбольно-хоккейные, или дребедень всякую. Календарики там с кошечками, этикетки дурацкие. У девчонок свои радости еще бывают – артисты популярные. А у нас, у настоящих ребят, – спортивные фотографии. Их надо из “Огонька” бритвой вырезать в библиотеке…. Или рано утром, по пути в школу, опережая армию других “коллекционеров”, озираясь и прячась от прохожих, той же бритвой кромсать газеты, развешанные на уличных стендах. Потом необходимо наклеить все трофеи в специальную тетрадочку и смотреть! И подсчитывать их количество, и снова смотреть! До ряби в глазах!.. Раз по триста в день можно любоваться черно-белым Вячеславом Старшиновым. Или хвастаться всем подряд глянцевым, из журнала, Зиминым, забивающим канадцам... И тогда все остальные толпятся вокруг тебя, счастливчика… и выдыхают: “Ух ты! Снимочки!”» (Чилап, 2001).
О конце 1970-х гг.: «Пионерский галстук обошел меня только по болезни… [Для вступления в пионеры] нужно было выучить клятву и сделать свой альбом об одном из пионеров-героев. Мы расселись за продолговатым столом…, и пионервожатая достала стопу уже готовых альбомов, изданных в виде книжек наподобие детских: больших, мягких, где главное всегда – это картинки, и обратилась вдруг с вопросом, а есть ли у кого-то из нас уже свой любимый герой и, может, кто-то сам ей скажет, о ком бы хотел делать альбом. В одном порыве… все начали выпрашивать Павлика Морозова. Вожатая растерялась, а когда прекратила шум, стала сама раздавать альбомы по очереди с таким видом, как если бы назначала судьбу… Мне достался Лёня Голиков… Я украшал свой альбом, будто могилку. Все шло в ход. И цветная бумага, и даже елочный “дождик”. На заседании совета дружины, где в полной тишине принимали наши знания, вожатая сделала мне выговор за пестроту, и о подвиге Лени Голикова рассказал я уже плача, так что ей пришлось меня утешать…» (Павлов, 2004, 3).
О середине 1980-х годов: «Самый учёный и образованный – Илья… У него есть самодельный альбом с портретами различных президентов, премьеров и королей, которых он вырезает из газет и некоторых иностранных журналов, которые ему покупает папа, но не за границей, а в киоске возле универсама в Орехово-Борисове… Он делает все доклады нашего класса и ходит на все олимпиады, поэтому все учителя нашей школы, кроме учителя физкультуры, велят нам брать с него пример» (Баскин, 1989, 5).
АЛЬЧИКИ – то же, что бабки.
О 1918–1920-х гг. на Кубани: «Возле бакалейной лавки мы с Гавриком увидели станционных ребят. На вытоптанной дорожке они играли в костяшки – в альчики. Игру вели Пашка Бочкарев и Мишка Шевченко. Пашка Бочкарев, толстый, с красными щеками, всё время проигрывал. Он неуклюже нагибался, ставил на кон разрисованные альчики и медленно крутил между пальцами свинцовый биток. Мишка Шевченко был проворнее: тонкий, худощавый, он ловко сбивал с кона Пашкины костяшки и хохотал, широко раскрывая рот. “Эге, – говорил он, – были ваши, стали наши!” Пашка проигрывал альчики один за другим. Он краснел, пыхтел, ругался. Наконец не выдержал, повернул фуражку козырьком назад, подошел к Мишке поближе
и ни с того ни с сего съездил его по носу. Кровь брызнула у Мишки из носа фонтанчиком. “За что бьешься?” – крикнул Шурка Кузнецов, выбираясь из толпы ребят. Пашка испуганно пробормотал: “А за то, что играет не по правилам. Пусть, когда бьет казанки, не мухлюет”. “Врет он, я не мухлюю”, – плаксиво закричал Мишка… Мишка Шевченко нагнулся и стал собирать альчики. Оба кармана он набил костяшками. “Отдай мою белую! Чего хапаешь? – закричал Афонька. “На, подавись!” – крикнул Мишка. Он бросил наземь костяшку, сунул руки в оттопыренные карманы штанов и зашагал по дороге… Гаврик бросился догонять Мишку, а я остался с ребятами. Афонька подобрал с земли белую костяшку и тоже пошел прочь» (Мирошниченко, [1936] 1966, 71–72).«АЛЯСКА» – 1. Сапоги.
О середине 1960-х гг.: «Лена все еще стояла в будке автомата… И вдруг она позавидовала Майке
Скурихиной. Майка хорошо одевается: платки “мохер”, пуловеры, сапоги “аляска”» (Коршунов, [1967] 1985).
«АЛЯСКА» – 2. Куртка с меховым подкладом, с капюшоном, по низу снабжена кулиской с затягивающим шнуром. Бывают «аляски» для мальчиков и девочек.
«АМЕРИКАНКА» – 1. Название мальчишеской игры неизвестного содержания.
О первой половине 1970-х гг.: «Эта жизнь начиналась там…, где строили на деревьях шалаши…, клали пятикопеечные монеты под паровоз, играли в ножички, “двенадцать палочек”, штандер, “американку”, просто футбол и настольный теннис…, вечерами жгли костры и пекли в золе картошку…» (Варламов, 2000).
«АМЕРИКАНКА» – 2. Пари, при котором проигравший должен безоговорочно выполнить любое желание выигравшего.
О 1942–1944 гг.: «“Давай, Толька, сыграем на щелчки”… Лупало щёлкал здорово. Он бил с размаху, так, что у Носова звенела голова. После каждого щелчка Толя всё глубже вбирал её в плечи…. Лупало пожалел его: “Ладно, хватит пока. Дюжина остается за тобой. Это вроде американки будет. Попрошу что – исполнишь. А не исполнишь – получишь остальную дюжину. Давай ещё сыграем. Ты тоже можешь отыграться. Тогда квиты будем”» (Вишнев, 1966, 53–54).
О 1946–1947 гг.: «…Сошлись на том, что нет ничего отчаяннее, как потрепать по шее собак, и не каких-нибудь дворняжек, мопсиков…, а тех самых знаменитых на весь город овчарок…, что сторожат универмаг. Сашка в запале немедля решил сделать это сегодня же, а Михаська, понятно, стал над ним потешаться… [Сашка] не отступал от слова, хотя Михаська подсмеивался над ним просто так, без всякой злобы. Да каждый же скажет, что пойти навстречу псам и потрогать их может только сумасшедший. Но Сашка все переменки шумел, хвастался, подталкивал Михаську, и Михаська сказал: ладно, так и быть, он спорит с Сашкой на три “американки”, что тот струсит. Три “американки”, а каждая – исполнение трёх любых желаний выигравшего – цена для такого дела очень даже немалая, и Сашка тут же согласился… Уже смеркалось, когда овчарки появились на дороге. Сашка, увидев их, побледнел. Михаська сказал ему, чтобы бросил дурить, – он отменяет все свои “американки”, но это почему-то только сильней разозлило Сашку» (Лиханов, [1967] 1986–2, 75–76).
«АМЕРИКАНСКИЙ житель» – «род игрушки: наглухо закрытая стеклянная трубочка с жидкостью, в которой “скачет” плавающая фигурка» (Словарь, 1950, 115–116).
О Вербной неделе в Петербурге в конце ХІХ в.: «… Шла торговля детскими игрушками и особыми “вербными” чудесами: пищалками, “чертями”. Предлагались “тещины языки”, “иерихонские трубы”, “американские жители”, надувные свиньи, павлиньи перья…. В большой моде был “американский житель” – стеклянная пробирка с водой, сверху затянута резиновой пленкой. Внутри маленький стеклянный чертик с рожками, хвостиком, выпученными глазками. Он плавал на поверхности воды. Но если нажать пальцем резиновую пленку, он опускался вниз, крутясь вокруг вертикальной оси, затем снова поднимался. Почему эта игрушка получила такое название – непонятно. По-видимому, кустарь, который ее мастерил, имел такое представление об американцах. Доходили, может быть, слухи, что народ этот энергичный, подвижный, ему приходится вертеться, чтобы заработать, но почему его загнали в воду – тайна» (Засосов, [1976], 2003, 182).
У В. Набокова в произведении «Память, говори: К вопросу об автобиографии» читаем: «Из всех петербургских весен та весна 16-го года представляется мне самой типической, когда вспоминаю такие образы, как: …пеструю от конфетти ярмарочную слякоть Конно-Гвардейского Бульвара на вербной неделе, …деревянные игрушки, …картезианских чертиков, называемых “американскими жителями”, – крохотных бесенят из стекла, поднимающихся и опускающихся в стеклянных трубках, наполненных розоватым или сиреневым спиртом, вроде как настоящие американцы (хоть эпитет означал всего лишь “иноземные”) в лифтовых шахтах прозрачных небоскребов…»
В статье о России 1917 года читаем: «Привычные народные игрушки… актуализировались в духе текущего момента…. “Чертик в пробирке” или “американский житель”, поднимающийся и опускающийся в трубке со спиртом, тоже приобрел политический смысл: “Морской житель, народа истребитель, из царских холопов – Господин Протопопов”» (Архипов, 2001).
О 1918 годе: «Имя ее – Нюша, но она столь часто повторяет одну и ту же фразу: «Сил моих нету», что ее так и стали звать – Сил Моих Нету. Рассказчица… передает свой сон…. Она ходила по вербному базару и скупала все, что хотелось: дрожащих на нитке бабочек, “американского жителя”, прыгающего в трубке с водой, сладкую вату...» (Лойко, 1964, 120–121).
В рассказе Сергея Горного (псевдоним Александра Оцупа, печатался в петербургском «Сатириконе») «Вербное», опубликованном в Берлине в 1927 году, читаем: «Ну, разумеется, он был тверденьким, стеклянным, смешным таким. Махонький, ножки твердые, стеклянные сосочки. Глазки выпучены – две бусинки. А сам – смешной, тверденький, литого стекла. Густого стекла, совсем густого, как камешек. А назывался: Американский житель. И вздымался так, прыгал упруго и легко. Лишь нажать на перепонку, одним только пальцем. На резиновую пленку. Стекляшка узенькая. Стаканчик, вроде пробирки. А в ней американский житель. Легко так, упруго. То вниз, то вверх. То вверх, то вниз. Главное, легкость его незабываема. Дыхание в нем было какое-то. В этом прыжке его. Легко так, певуче, упруго, плавно. Лишь нажмешь пальцем – он в воде взнесется. Потом опять назад, уже тише, уже чуть качаясь. Возьмешь его на ладонь, а он миленький такой лежит. Ножки, как сосочки. Глазки беленькие. Бусинки. Выпучил. Не то смеется. Не то сердится. Лежит на спинке – твердая, горбом. И кто его знает, может, он живой. Жители аме-ри-канские! Американские жи-те-ли!... Чертик, вздымаемый легко, воздушно. В воде попрыгун стеклянненький». (Горный, [1927] 2001).
Обратимся к тексту сказки-комедии С.Я. Маршака «Умные вещи» (опубликована в 1964 году, первый вариант пьесы написан в конце 1940 – начале 1941 года), действие которой происходит в России до революции: «Первый торговец игрушками: “Эй, мамаши и папаши, / Покупайте куклы наши!..” …Третий: “Развлечься / Не хотите ль? / Американский / Житель,/ Настоящий янки, / Плавающий в банке!”» (Маршак, 1968–2, 429).
О 1920-х гг. в Петрограде-Ленинграде: «Очень интересным… был для нас, ребят, «Вербный торг», проводившийся на Вербной неделе перед Пасхой. Так называемая “Верба” в начале 20-х годов устраивалась на бульваре вдоль ул. Софьи Перовской…. “Вербу” надо описать особо. Во-первых, там была уйма народа… Затем была масса… ларьков с игрушками… И, конечно, бесчисленное количество торговцев с рук, выкрикивавших: “Теща околела – языки продавать велела”, “А вот московский раскидай…” … Затем: “Американский житель спускается на дно морское, ищет счастие людское” – это для американского жителя, смешного стеклянного человечка, который поднимался и опускался в баллоне с водой от нажима на резиновую мембрану. Но был и другой тип с быстрокипящей цветной жидкостью, закипавшей в баллоне от нагрева рукой и подкидывавшей стеклянного человечка» (Поздняков, 1994, 293).
Об «американском жителе» упоминает А. Битов: «Раскидайчик – дешёвая базарная игрушка, продается на улицах во время демонстраций 1 Мая и 7 ноября цыганами…. Раньше репертуар подобных игрушек был значительно богаче: и “уйди-уйди”, и “американский житель”, и леденцовые петушки, и много других соблазнительных штук…» (Битов, 1989, 136).
АНАТОМИЯ – «Научная дисциплина, изучающая форму и строение отдельных органов, систем и
организма в целом… // Учебный предмет, излагающий эту науку» (Слоыварь, 1991–1, 166).
О конце 1980-х гг.: «А в учебнике анатомии есть два параграфа, которые изучались отдельно. Нам [девочкам] было интересно строение мужских органов, мы очень часто туда заглядывали» (489).
«АНГЕЛЫ» – зимняя детская забава.
О середине 1990-х гг.: «“Рисование” ангела заключалось в том, чтобы упасть в сугроб спиной, ноги вместе, руки в стороны – получается “слепок” человека. Затем, продолжая лежать в сугробе, нужно было совершать движение руками вверх и вниз – потом очень аккуратно выбраться из слепка (чаще всего кто-нибудь вытягивал за руки). На снегу получилась фигурка ангела. Ангелом стали называть фигурку из-за следа помпона на шапке, который оставлял над слепком что-то похожее на звезду или шарик. Сначала ангела звали “бабочкой”, потому что падали в снег в капюшонах, надетых сверху на шапку – и совершали движения не только руками, но и ногами. Потом “бабочки” и “ангелы” существовали одновременно, но со временем “ангелами” стали называться любые слепки на снегу, а про “бабочек” забыли. Данная игра у нас была популярна в 1994–1996 гг.» (012).
См. также: «Портреты».
АНГИНА – инфекционное заболевание; острое воспаление горла, зева, глоточных миндалин.
О конце 1890-х гг.: «…Когда я был маленький… я почему-то очень часто хворал. Главным образом свинкой или ангиной» (Зощенко, [1939] 1968–1, 228).
О конце 1950-х гг.: «Это тихий худой парнишка. Он каждую зиму болел ангиной и даже за партой до апреля сидит в шарфе» (Козлов, 1963, 93).
О начале 1960-х гг.: «Да нет, дяденька. Вы мне не поможете, – ответила девочка сквозь слёзы. – Я всю зиму болела, болела… И свинка у меня была, и ангина…» (Макарова, 1965, 42).
АНГЛИЙСКИЙ язык – учебный предмет в школе. Массовое преподавание английского языка в школах вместо абсолютно преобладавшего немецкого (в 1930-е – 1940-е) началось в 1950-е годы.
Об учебнике англ. языка 1970-х – 1980-х гг.: «...ЛЛЛандн. Зэ раа мэни плейсез оф интерест хиар... Биг Бэн, Вэстминстер Эбби, опять же и, разумеется, Нэшэнл Гэлери, а также Сантполз Кафидралл. Это из красного советского учебника “по инглишу”. Все помнят. Все, кто в пятом классе средней школы попадал… на английский… Так вот, каждому второму (а как нас тогда на языки делили? Кажется, просто – рассчитывали, как на физкультуре, на первый-второй) доставался такой потрепанный, красный... учебник… В учебнике главным героем была некая Лена Стогова. Стерильная. Полированная в своей правильности. Мама-папа-друзья-школа-хобби. И не было в ее биографии и судьбе никаких изломов, перегибов. Зато в простых (и усложняющихся по мере чтения учебника) выражениях должен был то и дело появляться “Ллландн”. Тот самый, где “зэ рраа мэни плейсез оф интерест…”» (Чернышева, 2007–3, 8).
АНДЕРСЕН – Ганс (Ханс) Христиан (Кристиан) Андерсен (1805–1875), датский писатель, приобретший известность своими «Сказками для детей» (1835–1837), «Новыми сказками» (1844–1848), «Историями» (1852–1853).
О мальчике в Москве в середине 1910-х гг.: «Я жил так, как жило большинство детей в тогдашних интеллигентных семьях… …Я любил сказки Пушкина, Андерсена, “Приключения Мурзилок”…» (Жуковский, 1992, 24).
О середине 1910-х гг.: «В повести Лёнька читает Диккенса, Твена… Всех этих авторов читал в этом возрасте и я. Но несколько раньше познакомился я с Андерсеном и был околдован его сказками. А год-два спустя ворвалась в мою жизнь Чарская» (Пантелеев, [1979] 1984–3).
«В Советском Союзе издание сказок Андерсена исчисляется кол-вом, далеко превысившим цифру сто. В дет. изданиях сказки публикуются почти без изменений по сравнению с оригиналами: сам писатель выбрал такую манеру изложения, которая делает его сказки доступными ребёнку» (Зубарева, 1976, 47).
О дет. библиотеке в Шадринске в 1955 г.: «…В воскресенье 1 апреля 1955 г. на утреннике, посвященном 150-летию со дня рождения Г.X. Андерсена, [зав. чит. залом] Таисья Михайловна [Блюденова] рассказала о жизни и творчестве сказочника, а артист С.Г. Ратмиров прочитал сказки “Свинопас”, “Огниво” (присутствовало 200 человек)» (Плотникова, 1999, 120).
О 1970-х гг.: «Имя “величайшего сказочника мира” Г.Х. Андерсена знают и начинают любить с самого раннего детства. Он “входит в наши дома прежде, чем мы научились читать”. Поэтому трудно, пожалуй, встретить школьника, который не знал бы сказок Андерсена» (Збарский, 1980, 41).
См.: «Снежная королева», «Стойкий оловянный солдатик», «Русалочка».
«АНДРЕЙ-воробей…» – распространённая дразнилка-«обзывалка», обыгрывающая имя Андрей.
О поселке Новоаганске Нижневартовского р-на Тюменской обл. в середине 1980-х гг.: «Ещё я помню несколько обзывалок:… “Андрей-воробей / На коне катался, / Руки-ноги оборвал, / Без трусов остался”!» (503).
О середине 1980-х гг.: «Девичьи дразнилки:… “Андрей-воробей на коне катался, руки-ноги оборвал, без штанов остался”» (534).
Записано в Петрозаводске от девочки 6 лет в 1987 г.: «Андрей-воробей / В озере купался. / Руки-ноги утонули, / А живот остался» (Лойтер, 1991, 108).
О девочке 6–9 лет в г. Лянторе в 1992–1995 гг.: «Во дворах мы дразнили друг друга. Про Машу говорили: “Машка – ромашка, промокашка”. Про Андрея: «Андрей-воробей, не гоняй голубей». Про Антона: “Антошка – картошка, пошли копать картошку”» (015).
Ср.: «Витька-титька»; «Катя, Катя, Катерина…»; «Ленка-пенка».
АНЕКДОТ детский, анекдот в детской среде – короткий рассказ о вымышленном смешном событии, случае.
Из обзорной статьи «Детский фольклор: итоги и перспективы изучения» (2005): «Среди смеховых жанров дет. фольклора особое место занимает детский анекдот. Исследователи установили, что анекдоты, бытующие у детей в возрасте от 3–4 до 9–10 лет практически не пересекаются с анекдотическим репертуаром взрослых. Школьники рассказывают анекдоты, которые едва ли могут насмешить взрослого человека: эти тексты используют огранич. набор комич. приемов, связанных по большей части со скатологическими мотивами или приемами каламбура...» (Белоусов, 2005, 233–234).
О персонажах детского анекдота: «Отличие детского анекдота от взрослого, по сути дела, определяется кругом его персонажей: ими могут быть животные, герои волшебных сказок, известных современным детям по книгам и фильмам, персонажи популярных мультфильмов и т. п.» (Белоусов, 1989, 27–28); «…Несомненными лидерами в детском анекдоте выступают образы лит.-кинематографич. происхождения, знакомые детям прежде всего по мультфильмам, а затем уже по книгам. Чаще всего рассказывают анекдоты про Чебурашку и крокодила Гену. Нередки анекдоты про Винни-Пуха и Пятачка, Малыша и Карлсона и др. В одном сюжете дети могут свести фольклорного Колобка и лит.-кинематографич. Чебурашку. Детский фольклор сохраняет забытые взрослыми анекдоты про дистрофиков, про русского, немца и поляка; популярными остаются тексты про Василия Ивановича и Петьку» (Трыкова, 1999, 23).
Детские анекдоты 1980-х гг.: «Детские анекдоты. [1] Лев – царь зверей созвал всех зверей и приказал им разделиться: “Умные налево, красивые – направо”. Все звери разошлись, кто направо, кто налево. Осталась одна обезьяна. Лев её спрашивает: “А ты почему стоишь?” Обезьяна: “Так что мне, разорваться что ли?“ [2] Приходит чебурашка в магазин, спрашивает: “У вас липисины есть?” Продавщица ему отвечает: “Не липисины, а апельсины” и прогнала его. Чебурашка снова приходит в