Geum.ru

Альбом самодельный тематический

Вид материалаДокументы
Морской чёртик.
Морской житель.
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6

«МОРСКОЙ житель» – игрушка, продававшаяся в марте-апреле, перед Пасхой. Вероятно, то же, что «Американский житель».

О Вербном базаре в Москве в 1910 г.: «Мимо нас проходит бородатый разносчик… Бородатого перебивает резкий женский голос: “Морской житель, / Плавать любитель… / А вот кому / Морской житель…”» (Сац, 1978, 9).

О 1917 годе: «Привычные народные игрушки… актуализировались в духе текущего момента…. “Чертик в пробирке” или “американский житель”, поднимающийся и опускающийся в трубке со спиртом, тоже приобрел политический смысл: “Морской житель, народа истребитель, из царских холопов – Господин Протопопов”» (Архипов, 2001).

О Петрограде-Ленинграде в 1920-е гг.: «Очень интересным… был для нас, ребят, “Верб­ный торг”, проводившийся на Верб­ной неделе перед Пасхой… Затем была масса … ларьков с игрушками… И, конечно, бесчисленное количество торговцев с рук, выкри­кивавших: …“Американский житель спускается на дно морское, ищет счастие людское” – это для американского жителя, смешного стеклянного человечка, который под­нимался и опускался в баллоне с водой…» (Поздняков, 1994, 293).

Ср.: Морской чёртик.

«МОРСКОЙ чёртик» – игрушка, продававшаяся в марте-апреле, перед Пасхой. Вероятно, то же, что «Американский житель».

О Москве в 1911 г.: «На улице было много народу, шли и на “вербу” и с “вербы”…. На каждом ша­гу встречались торговцы с маленькими лоточками, а на лоточках все так и пестрело от разных диковинных ве­щичек… “Морские чертики! Чертиков кому! – кричал один торговец. – Живые, сам ловил в море!” Соня смотрела во все глаза на чёртика. Да он и в са­мом деле был живой! Он прыгал в стеклянной трубочке то вверх, то вниз, маленький, черненький, с красным язычком...» (Воронкова, 1959–а, 202).

Ср.: Морской житель.

«МОСКВА – Кассиопея» – фантастический фильм 1973 г. (режиссер Р. Викторов). До Земли долетает сигнал с просьбой о помощи со звезды Альфа созвездия Кассиопеи. Формируется команда из подростков, которые должны добраться до цели уже взрослыми космонавтами. Корабль оказывается у конечной цели значительно раньше намеченного срока. Продолжение фильма – «Отроки во Вселенной».

«МОСКВУ показывать» – см.: «Показывать Москву».

«МОСКОВСКИЕ прятки» – игра, первая часть которой аналогична игре в «жучка» (см.: «Жучок»), а вторая – аналогична обычным пряткам (см.: Прятки).

О пос. Новоаганск Нижневартов­ского р-на Тюменской обл. в. 1988–1989 гг.: «Где-то в 1988–1989 гг. нашей любимой игрой была игра “Московские прятки”. Собирались всем двором, человек по 15. Один человек отворачивается, все стоят сзади него, кто-нибудь до него дотрагивается. Например, отвернулся Вася. До Васи дотронулся Петя, Вася поворачивается и пытается отгадать, кто до него дотронулся. Если он не отгадывает, то спрашивает: “Докуда бежать?” Ему кричат: “Сбегай до соседского дома! Пока он бегает, все прячутся. Если же Вася отгадал, что до него дотронулся Петя, то бежит и затем всех ищет Петя» (503).

О Шадринске в 1992 г.: «“Собирайся, народ, кто в прятки идет” – эта фраза сигнализирует о начале так называемых “московских пряток”. Кто-то из ребят был начинающим, он и кричал эту фразу. При этом он выставлял кулак с поднятым вверх большим пальцем (знак “во!”). Следующий, кто первым подбежал к начинающему, ухватывается за этот оттопыренный палец, и делает аналогичный знак. Третий, четвертый, пятый… делают то же самое. Таким образом, из “кулачников” образовывалась своеобразная башня, которая удерживалась до тех пор, пока не прибежит последний желающий играть. Указанная выше фраза тоже произносилась до тех пор, пока не подбежит последний. Затем тот, чей кулак оказывался сверху, был ведущим. Он становился спиной к играющим (лицом к стене), в этот момент кто-то из игроков тыкал своим пальцем в спину ведущего. При этом пытались ткнуть как можно больнее. Ведущий поворачивался лицом к игрокам и пытался отгадать, кто ткнул. А игроки в это время, опять-таки сделав знак “во!”, говорили: “Я, я, я…” Если ведущий не отгадывал, то он был галящим, а если отгадывал, то галящим был тот, кто ткнул. В итоге галящий становился лицом к стене, закрывал глаза и начинал громко считать (как правило, до 100). Все остальные играющие разбегались и прятались. Когда галящий досчитывал до конца, он говорил: “Кто не спрятался – я не виноват”, и шёл искать. Тот, кого находили первым, был следующим галей, только после того, как найдёт всех остальных. Иногда в этой игре было принято застукивание, которое заключалось в следующем: когда галящий отходил от места, где он производил счет, спрятавшиеся могли незаметно выбежать из своего укрытия и постучать по этому месту 3 раза. Это означало, что он застукивался, то есть не будет галить в следующий раз. А если галящий замечал, как кто-то выбегает из своего укромного местечка, то он также мог бежать к месту отсчета и застукиваться. И если он прибегал первым, то следующим галящим (после того, как найдены будут все участники) будет тот, кто не успел застукаться. В эту игру я начала играть примерно в 7 лет. Эту игру рассказала мне старшая сестра» (103).

О детях в возрасте 8–12 лет в Шадринске в середине 1990-х гг.: «Игра “московские прятки”. Выбирается один ведущий. Он поворачивается спиной к играющим. Они должны хлопнуть или ударить его по спине. После этого ведущий поворачивается к играющим, а они вытягивают вперёд руки (кисть сжата в кулак) с поднятыми большими пальцами и кричат: “Я! Я! Я! Покажи на меня!” Ведущий должен указать на человека, который, по его мнению, его задел. Если угадывает правильно, то этот игрок – водит. Пока он с закрытыми глазами считает до ста, остальные прячутся. Если он не угадывает – он “галит” (водит). Кого ведущий находит первым, тот и становится новым ведущим» (012).

О Казахстане в 1992–1996 гг.: «Игра “московские прятки” была популярна в период моей учебы в начальных классах Выбирался один “галящий” становился спиной ко всем и закрывал глаза. Кто-то из толпы подходил и тыкал пальцем или хотел ладонью, кулаком его в спину, затем возвращался в толпу, и все начинали кричать “я – я – я!”, выставив большой палец вперед. Если “галящий” угадывал, то тот, кто его ткнул, должен был спросить куда бежать и до скольки считать. В то время как этот человек, считая вслух, бежит в указанном направлении, все прячутся. Затем он ищет их, как в обычных прятках. Если же “галящий” не угадывает, то “галит” до тех пор, пока не угадает» (019).

О с. Трусилово Шумихинского р-на Курганской обл. в 1994–1995 гг.: «Когда мне было 10–11 лет, мы по вечерам с девчонками и мальчишками моего возраста (плюс-минус 2 года) собирались на улице и играли в “Московские прятки”. Выбирали галящего, он вставал спиной к остальным участникам лицом к забору. Один из участников “тыкает” большим пальцем руки в спину галящего, после чего галящий поворачивается к остальным и пытается отгадать, кто его ткнул. Тем временем все участники игры выставляют большие пальцы и произносят вслух несколько раз: “Это я, я, я! Покажи на меня!” Галящий показывает на одного из участников игры, тот отвечает: “Да, я. Докуда бежать, до скольки считать?” (вне зависимости от того, отгадал галящий или нет). Галящий дает задание (докуда бежать и до скольки считать). Если галящий угадал, кто его задел, то задание выполняет тот на кого указали, а остальные участники в это время разбегаются и прячутся. А если было угадано неверно, то задание выполняет сам галящий. Теперь “ищущий” разыскивает спрятавшихся. Тем, кто спрятался, нужно добежать до того места, где начиналась игра и “побашить” его, можно не ждать, когда тебя найдут, а бежать сразу, как только тот, кто ищет, уходит на безопасное расстояние от тебя и не заметит и не опередят тебя. Если “ищущий” замечает кого-то, он говорит его имя и бежит, стараясь вперед “забашить” место начала игры. Галящим становится тот, кто не успевает опередить прежнего галящего» (024).

О Шадринске в 1995 г.: «Когда мне было примерно 7 лет, я пошла в школу. Вечерами после выполнения домашнего задания мы собирались с друзьями за нашим многоэтажным домом, где мы никому не мешали и нам тоже никто не мешал. Мы играли там, в московские прятки, казаки-разбойники. Московские прятки заключаются в том, что сначала одного человека ставят к стенке, а все остальные встают вокруг него. Потом кто-то тыкает галящего пальцем, и если галящий угадывает, кто-то тыкающий встаёт на его место. А если не угадывает, то все бегут прятаться. Когда находят человека, он бежит и затукивается» (158).

О середине 1990 г.: «Ещё мы с друзьями любили играть в прятки, особенно московские. Один становится в угол спиной к остальным. Кто-то из стоящих его задевает. Если угадывает кто, то становится на его место. Если нет, то он галит, а остальные прячутся. Пока галящий ищет, те, кто прячется, должны прибежать на место галящего. Кто не успел, тот галит» (161).

О 1995–1999 гг.: «В детстве, когда мне было 9–13 лет, во дворе мы (я и мои друзья: мальчики и девочки) играли в “Московские прятки”. Почему “московские”, мы тогда не очень-то задумывались, а выглядело это примерно так: один человек (водящий, галя) поворачивался лицом к стене, а сзади вставали все остальные (играли обычно 10–12 человек) и кто-то тыкал в спину водящего пальцем (допустим, мизинцем). Тогда водящий поворачивался и старался угадать, кто его задел, а остальные кричали в это время: “Это я, это я! Покажи-ка на меня!”. Если галя не угадывал, то тот человек, который его ткнул, предлагал ему угадать ещё и палец, которым он его задел: если водящий не угадывал с первого раза – считал до десяти, если со второго... И так, пока не угадает. Затем водящий снова отворачивался к стене и считал до стольки, до скольки ему выпадало считать. Остальные участники тем временем прятались. Когда галя начинал искать спрятавшихся, главной задачей последних было вперед добежать до той стены, где стоял Галя, и “застукаться”, прокричав при этом: “Туки-туки!” Если все успевали застукаться, водящий “галил” до тех пор, пока кто-нибудь не успеет это сделать раньше него. К сожалению, сейчас я не наблюдаю такой игры у детей» (020).

«МОСКОВСКИЙ зонтик» – задирание юбок, подолов платьев у девочек (активизирующее страх-стыд публичного обнажения перед мальчиками) в виде игры с «кодовым» восклицанием «Московский зонтик!» (варианты: «Дамский зонтик!», «Детский зонтик!» и др.). Кодовая фраза призвана придать запрещенному культурой («неприличному») жесту характер ритуально-игрового и потому разрешаемого действия. Период достоверного существования – 1980-е годы – перв. пол. 1990-х гг.

О школе в Шадринске в перв. пол. 1980-х гг.: «Бывало, подкладывали кнопки на стулья. Мальчишки задирали юбки девчонкам, приговаривая: “Московский зонтик”» (608).

О 1986–1987 гг.: «В 1–2 классе девочки задирали друг другу юбки со словами: “Московский зонтик”. Но это было в форме шутки, игры, никто и никогда не обижался друг на друга. После этого уже мальчики стали задирать девочкам юбки и говорили или же те слова, что и девочки, или: “Как тебе не стыдно, трусики-то видно!..” Но ни о каком унижении, агрессии речи и не было, они также это делали в форме игры. Они не делали это специально какой-то конкретной девочке, а всем, во время игр на перемене. Мальчики, конечно, не злораждствовали, но посмеивались. Девочкам это было неприятно и обидно, но я знала, что я не одна такая и недолго расстраивалась. После этого мы с девочками решили, что должны что-то сделать малчикам, чтобы им тоже было неприятно. И мы на каждое задирание юбки пытались снять с них брюки. Но не желая обидеть или унизить кого-то. Потом это как-то само собой прошло» (609).

О 1980-х гг.: «“В начальной школе было широко распространено задирание юбок, платьев у девочек. Эта игра называлась “Дамский зонтик” или “Московский зонтик”. Заключалась она в том, что мальчики или даже девочки подбегали к своим одноклассницам и загибали им подолы, при этом крича: “Московский (дамский) зонтик””; “…Мальчики быстро пробегают мимо стайки девчонок, поднимают им юбки до головы и кричат: “Московский зонтик!” Что это означает, я не понимаю и сейчас”;. “Играли также и в “московский зонтик”, поднимали юбки не только девчонки друг у дружки, но и парни тоже поднимали юбки, это было класса до 7-го”; “Лет в 14 очень была популярна игра “Московский зонтик”. Суть ее заключалась в том, чтобы поднять подол платья, юбки и сказать: “Московский зонтик”, и по школе мы ходили или в длинных узких юбках или постоянно держали подолы”». (Борисов, 2002, 133–134).

О с. Понькино Шадринского р-на в 1980-е гг.: «Те девчонки, которые играли в “Московский зонтик”, мне казалось, что они совсем какие-то чокнутые. Я так боялась, что они ко мне подойдут и задерут у меня подол юбки. Когда девчонки весело начинали прыгать и играть в эту игру, я старалась незаметно выйти из класса. Я так до ужаса боялась, что у меня задерут подол. А однажды, когда мы убирали листья с территории школы, ко мне подбежали одноклассник и задрал мой подол сказав: “Московский зонтик”. А ещё потом так громко всем объявил, что у меня жёлтенькие плавочки. Мне было так стыдно и обидно, что я заплакала. Я вообще в школе была ныколкой. Да наверное и сейчас тоже» (514).

О Тюменской обл. в 1982–1985 и 2000 гг.: «В 4–5 классе мальчишки подбегали в школьном коридоре и задирали девочкам подол формы с криком: “Московский зонтик”. Поэтому мы (девочки) на переменах вцеплялись мертвой хваткой в свои подолы, держали их, прижимались к стенке, наматывали подол внизу на кулачки. Только бы мальчишки не опозорили меня. Иногда в классе 6–7 мы с своей компании девочек сами задирали друг другу подол, но без мальчишек, в их отсутствие, и говорили: “Московский зонтик”. Недавно я шла по улице, и передо мной бежали две первоклашки. Одна девочка задрала своей подружке подол и сказала: “Московский зонтик”. Девочка очень обиделась, закричала на неё и не захотела с ней идти дальше» (590).

О Шадринске в 1990 г.: «Это было модно в классе третьем. Мы постоянно на переменах бегали и задирали друг другу юбки и кричали: “Московский зонтик, московский зонтик”. Это казалось так интересно, особенно если это делали, когда видели мальчики. Особенно старались поднять юбки застенчивым, спокойным девочками. Они или плакали или обижались. Мне было их жалко, и я больше так не делала. Когда мальчики начали, глядя на нас, задирать нам юбки, мы их колотили. Это уже не очень-то нравилось» (504).

О с. Красная Звезда Шадринского р-на в 1993–1994 гг.: «Если девочка пришла в школу в юбке, то мальчишки всегда подбегали со спины, чтобы девочка не видела, задирали юбку со словами: “Московский зонтик”. И сразу бежали со всех ног. Это явление происходило во 2, 3 классах, т.е. в возрасте 7–8 лет (1993–1994 гг.)» (011).

О девочке 9 лет в сред. шк. с. Новоильинского Петуховского р-на в 1995–1997 гг.: «Эта забава, бывало, очень раздражала. Суть её в том, что сзади к тебе подбегала девочка или мальчик, пока ты отвлекалась на другие дела, поднимали юбку со словами: “Московский зонтик” и убегали со всех ног. Причём, в основном, это делали девочки при мальчиках. Поначалу это было смешно, но потом было уже не до смеха. После обиженный делал какую-нибудь гадость другому» (143).

МОСКОВСКИЙ международный фестиваль фильмов для детей и юношества – проходит в Москве с 1983 года.

ХХІІІ фестиваль проходил с 22 дек. 2006 г. по 8 янв. 2007 г., в его рамках было показано более 50 картин, которые посмотрели более 20 тысяч детей.