Geum.ru

Александр Федоров

Вид материалаДокументы

Содержание


Три варианта судьбы
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   70

Три варианта судьбы


Фильм режиссера Дмитрия Светозарова «Скорость», (сценарий М. Зверевой по повести В.Мусаханова), на первый взгляд, ясен и прост. Конфликты вычерчены резко, характеры заявлены четко и определенно, И история рассказана вроде бы вполне традиционно —назидательная. В самом деле, немало мы уже видели на экране юношей, которые в погоне за длинным рублем отказывались от высоких идеалов, но затем благополучно возвращались на путь истинный...

Итак, жил-был в некотором райцентре талантливый изобретатель-самоучка. Его автомодель приглянулась известному конструктору-профессионалу. И вот парнишка принят в команду и испытывает сверхскоростную машину «Игла» (по имени конструктора — Игорь Лагутин), но в силу трудного характера или, по словам одного из критиков, «обаятельной неинтеллигентности», изменяет признанию и занимается бизнесом на станции техобслуживания автомобилей.. Однако, встретившись с бывшим наставником, он вновь возвращается к настоящему делу...

Что ж, фильм можно понять и так. Режиссер откровенно идет на встречу такому уровню восприятия. Пульсирующе - напряженная музыка ансамбля «Машина времени», ритмичный монтаж, не позволяющий героям фильма, как говорится, растекаться мыслью но древу, участие Алексея Баталова, которого после картины «Москва слезам не верит» настиг поистине «девятый вал» популярности... Все это позволяет смотреть «Скорость» как яркое, красочно - широкоэкранное зрелище, к тому же с полезным воспитательным смыслом.

Между тем, за притчеобразной фабулой более внимательному взгляду открывается сюжет далеко не столь однозначный. К примеру, обвораживающе-интеллектуальный профессор автодорожного института Игорь Владимирович Лагутин в, сущности похож на предыдущего героя А. Баталова — Гошу в основном внешне: манерой разговора, поведения, незыблемо оптимистической уверенностью в собственные силы.. На деле же конструктор Лагутин способен ради успеха своей работы жестоко ранить туши близких ему людей. Рада этого самого успеха он идет на любые жертвы. При всем том авторы ни в коем случае не стремятся превратить Лагутина в «отрицательного» героя. Напротив, личное обаяние. Алексея Баталова, тот шлейф ассоциаций, который возникает у зрителей после недавней «Москвы...», делают образ Игоря Владимировича притягательным.

Да и герой Дмитрия Харатьяна — бывший детдомовец Гриша отнюдь не так прост и прямолинеен. Да, он еще не обзавелся интеллигентными манерами, и его мир, в самом деле, в чем-то узок, неразвит. Но бросает он большой спорт и институт вовсе не поэтому. Просто максималист Григорий Яковлев не может простеть своему учителю его всеподавляющей сосредоточенности на желанном успехе, во имя которого тот готов отказаться далее от любви. Отсюда и импульсивно-бесконтрольное желание Григория эффективно расстаться с жизнью — взорвавшись в сверхскоростной сигаре, больше похожей на самолет, чем на автомобиль…

Гибель ученика. Позднее раскаянье учителя... Возможен, видимо, и такой вариант финала. Но авторам важнее иное — испытание юного героя искушением. Отсюда и почти мефистофельская фигура доцента Левко в колоритном исполнении Всеволода Шиловского. Бывший друг Лагутина Левко давно уже оставил спорт, превратившись в специалиста материальной наживы. Технический талант Гриши ему нужен, само собой, сугубо в корыстных целях.

В сцене ресторанного банкета авторы обрисовывают его новых друзей крупными, сочными сатирическими мазками . И здесь, под одуряюще-бодрый шлягер «фирменно» одетый, повзрослевший и располневший Григорий видит такого же короля районной танцплощадки, отплясывающего немыслимые «па», каким был он сам еще пару лет назад..

Дмитрий Харатъян, верно уловив режиссерский замысел, показывает своего героя очень разным. Есть в нем и талант, и душевная нечуткость, инертность, наивная эгоистичность. Есть слепая мстительность, желание доказать себе и другим, что он может стать «сильным мира сего» Есть жажда высшей справедливости и лирическая погруженность в зазеркальный мир отполированного металла.

В фильме есть еще один по-настоящему многозначительный кадр. Старая фотография пятнадцатилетней давности. Около машины — четверо. Лагутин, Левко, белокурая девочка лет семи и какой-то задумчивый парень, стоящий чуть поодаль. У парня прекрасное, одухотворенно-печальное выражение лица. Он был знаменитым эстонским автогонщиком и погиб, испытывая одну из первых моделей конструктора Лагутина. А девочка — его сестра — выросла и стала увлекаться техникой, а, может быть, не столько техникой, сколько самим Игорем Владимировичем.

Молодая актриса Мерле Тальвик хорошо ведет эту роль — раскованно, свободно, точно уловив стиль поведения некоторых своих чрезвычайно эмансипированных современниц. Правда, драматургический материал, отведенный актрисе, невелик, отчего запоминаются больше ее портреты-наплывы, мастерски снятые оператором Сергеем Астаховым.

В этих поэтичных кадрах перед нами возникает не Кристина истинная – взбалмошно-своенравная и чуть самовлюбленная, а та, иная Криста, что могла, наверное, вырасти из застенчивой девчонки на старой фотографии. Однако ж есть жизнь. И одухотворенно-нежные портреты героини остаются лишь несбывшейся мечтой.

Да и сам идиллично-светлый финал картины кажется в ее структуре тоже не более чем розовым сном: «фирменный «герой, сокрушив хрустальный мир своей новенькой квартиры, возвращается в село, снова конструирует что-то и великодушно дарит автодетище сероглазому мальчугану. Откуда-то, словно волшебству, появляется на пустыре профессор Лагутин, и Григорий вместе с ним peшает снова начать с нуля.

Истинный финал, каким вытекает из всего хода фильма, конечно, не может таким. По сути — это драма двух неудавшихся судеб нереализованных возможностей, несбывшихся талантов… Но мы в зале, несмотря ни на что, ждем счастливой развязки, и авторы великодушно дарят нам эту спасительную соломинку надежды…

Александр Федоров
8.02.1984