Geum.ru

"Базовые ценности национальной гражданской идентичности России. (Нормативно-правовые аспекты)". Здание Государственной Думы. Зал 404

Вид материалаДокументы

Содержание


Москалькова Т.Н.
Баржанова М.В.
Подобный материал:
1   2   3
Председательствующий. Депутат Государственной Думы, генерал Татьяна Москалькова.

Москалькова Т.Н. Спасибо. Спасибо большое.

Трудно переоценить ту тему, которую мы сегодня поставили на обсуждение. И я хотела бы её рассмотреть через призму справедливости как главного принципа и первооснову уголовного процесса и уголовного права. Для нашей страны, пережившей страшные репрессии 30-50-х годов и сегодня не освобождённых от этого исторического бремени, очень важно понятие нравственности для законодательства, для построения законодательства и для работы судебной и следственной машины.

Впервые в истории российского права в 1996 году справедливость была возведена в ранг принципа уголовного права. Впервые работа над Уголовно-процессуальным кодексом 2001 года, появляется принципиально новая статья "Уважение чести и достоинства личности в уголовном процессе" и появляется новая глава "Реабилитация невиновно-привлечённых к уголовной ответственности и осуждённых" (глава 18-я). И теория процесса была создана на абсолютно правильных основах, а правоприменительная практика идёт обременённая историческими событиями 30-х и 50-х годов. Именно об этом я хотела сказать, что сегодня наша судебная система и наша уголовно-процессуальная деятельность в целом далека от принципов справедливости и принципов нравственности. В первую очередь нам нужно было бы, даже и в Регламенте Государственной Думы, и в основах права закладывать необходимость при принятии законодательных актов исходить из понятия нравственности, нравственных основ. То есть тех устоев общества о справедливости, о правде. А справедливость - это соразмерность между одним и другим: между трудом и вознаграждением, между деянием и воздаянием. Вот этого у нас не достигнуто, и поэтому не нравственный закон не может работать в обществе.

Один из последних наших законов - это закон "Об установлении налогов на средний и малый бизнес в виде 36 процентов", который всем обществам и бизнес-сообществам, и простыми людьми воспринимается как несправедливый. Ибо если выполнять его, то бизнес не имеет право на существование, прибыль, и, стало быть, мы заведомо заложили с вами вот эту безнравственную норму, которая заставляет человека или разоряться или преступать закон. И они преступают закон. Практически весь средний и малый бизнес сегодня ушёл в серые и чёрные схемы вопреки воле, сознанию и душе, и таким образом выстраивая коррупционную схему, потому что они уязвимы для контрольных и надзорных органов и платят им. Это яркий пример безнравственного законодательства. Какова наша сегодня судебная система и следственные органы. Мы видим, что больше и больше они используются как инструмент политического воздействия на те или иные инакомыслящие структуры. И вот эта опасность, которую мы должны сегодня почувствовать и которые должны установить преграды противодействия. Посмотрите, что из себя представляет сегодня следствие - привлечение к уголовной ответственности, применение меры пресечения в виде заключения под стражу, содержание под стражей в наших СИЗО и использование незаконных методов давления на человека, унижения, когда он в этих условиях вынужден давать показания против себя.

С Еленой Борисовной мы тогда отстраивали впервые в уголовно-процессуальном законодательстве нормы, никто не вправе свидетельствовать против самого себя, своих близких или супруга. Это очень прогрессивные были нормы.

Впервые появились нормы уважения чести, достоинства в качестве принципов уголовного процесса. Но сегодня они не работают в той мере, и каждый из нас чувствует себя уязвимым и боится этой системы.

Что такое сегодня суд? К сожалению, мы были сторонниками ведения судебного контроля за мерами принуждения, но они оказались ещё менее эффективны, чем прокурорский надзор. И суд штампуют заключения под стражей, потому что под стражей с человека легче получить показания угодные и человек нередко оговаривает себя.

Я в силу своей принадлежности к правоохранительной системе получаю огромное количество жалоб, и даже не жалоб, а крика души людей. Вот буквально сегодня я получила от бывшего милиционера, полковника, который обвиняется в краже телефонных аппаратов по знаменитому делу. Совершенно верно, хотя "Евросеть" самая заявила, что она на самом деле никаких не поставляла в Россию телефонов и ущерба не получала. Но люди, которые боролись с этой коррупцией, оказались и её заложниками.

Человек описывает систему содержания под стражей, когда людей помещают в суде вот в эти даже не камеры, а какие-то каменные стаканы, где человек просто не может физически выдержать и этого унижения, и физического насилия. Он лишён питания, он лишён человеческого отношения. В суде нет возможности подготовиться к защите, и суд, вынесший приговор по первой инстанции, он уже знает, что в 99 процентах его решение невозможно оспорить.

Не отстроена система защиты в вышестоящих судах. Всё это говорит о том, что нам вновь и вновь надо возвращаться к системе защиты главных ценностей справедливости, нравственных основ, о которой писал Кони, Ильин, Новгородцев. И не случайно во всех вузах нравственные основы уголовного процесса, философия права была в качестве главной основополагающей идеей и главного предмета права. Спасибо за внимание.

Председательствующий. Спасибо, Татьяна Николаевна, за насыщенное, эмоциональное выступление. Я бы просто предложил бы, поскольку нас не так много, в свободном режиме высказываться, только представляйтесь, пожалуйста, у нас идёт запись.

Баржанова М.В. Спасибо. Баржанова Маргарита Валерьевна - директор Всероссийского музея декоративно-прикладного и народного искусства.

Вот как раз наш музей является главным хранителем наших традиций в декоративно-прикладном и народном искусстве. Мы - главный музей в стране по сохранению нашей национальной культуры. Но мы не только её храним, мы её, конечно, и пропагандируем, то есть занимаемся просвещением.

И поэтому, пользуясь случаем возможности выступить перед вами, депутатами, сказать о том, что нам нужно для того, чтобы сохранять. Я не буду рассказывать о том, что, какой сейчас у нас бюджетное финансированием, о том, что вы приняли 83-й закон, хотя ваша фракция не голосовала за него, и поэтому сейчас наши все государственные институты и государственные учреждения культуры будут преобразованы в так называемые бюджетные учреждения и так далее. Вопрос не в этом.

Хорошо. Государство имеет право принимать такую политику. Нет денег, пожалуйста, идите, культура, зарабатывайте сами, ищите источники финансирования и так далее.

А вот в принципе то, что нам довели, уже в этом году сокращение на 40 процентов. И понятно, что на три года вперёд эта цифра остаётся без... понятно, будет инфляция, и так далее. Поэтому суммы будут сокращаться так дальше.

Поэтому вопрос государственной политики, конечно же, нас волнует. И в этом ключе, в этом отношении я вспоминаю слова Дэн Сяо Пина, который в конце своей жизни, когда ему задали вопрос по поводу тех реформ и преобразований, которые совершил Китай, и мы знаем, к чему они сейчас приводят, то есть тот прогресс, который видит весь мир и который поражает весь мир, он сказал, что все достижения китайской экономики основаны на традициях великой китайской культуры.

Поэтому вопрос великой китайской культуры, да, их достижения, поэтому я хочу сказать, что у нас есть тоже великая наша русская культура. И понятно, что вот здесь на шестом месте стоят культура и национальные традиции. И за этим бы я поставила другой принцип - благотворительность. И почему? В прошлом году в нашем музее проходил Российский форум меценатов. И один из докладчиков, который сделал большой анализ по благотворительности и в разрезах стран, но и в разрезах религии. Как оказалось, самый большой благотворитель в мире - это протестант. Протестанты - самые большие благотворители, они больше всего жертвуют и на учреждения культуры и на другие благотворительные цели.

К сожалению, мы после ХХ века, где главным благотворителем было государство, сейчас стоим на последнем месте. Православные сейчас у нас меньше всего занимаются благотворительностью. И поэтому на сегодняшний день стоит вопрос всё-таки... Вот в последнем здесь пункте самоограничение и жертвенность, я бы поставила всё-таки благотворительность. И как к этому придти? Как перевоспитать человека, да, то есть и сказать ему о том, что благотворитель главный не государство, а ты сам. И поэтому во многих странах развито это поощрение.

Это поощрение, конечно, происходит не через отдельный закон о благотворительной деятельности, а через Налоговый кодекс. И вот в Налоговом кодексе можно как раз применить то поощрение благотворительности. Учитывая нашу, конечно, коррупцию, надо понимать, что человек... Поэтому мы берём и говорим, и предлагаем нашему государству и вам, депутатам, внести изменения в Налоговый кодекс по подоходному налогу, где 75 процентов тех денег, которые благотворитель направил на культуру, религию, спорт, благотворительную деятельность возвращалось бы ему. В Америке, там 100 процентов возвращается и не только, значит, с физических лиц, но и с юридических. Нам сейчас юридических трогать нельзя, но хотя бы физические лица, которые действительно в принципе готовы были бы нам дать эти деньги. Потому что вы же знаете, практика такова, как директор музея открываю, что у нас благотворителей вообще нет. Все благотворители только по указанию верховной власти. Вот ты пойди, сделай то, вот если там тебе не указали, то нет ни одного благотворителя, нет попечителя. Вот, ну, нет в стране. Вы понимаете? Поэтому вот такими способами, да, такими способами, что 75 процентов вернулось бы этому благотворителю, при этом он бы дал тому человеку и бы он проследил за своими деньгами. То есть не то, что он просто отдал в этот бюджет, который в принципе он знает, как распределяется в нашей стране и какие идут хищения.

А он знает, что он пришёл в музей, он пришёл в больницу, он пришёл в театр, и так далее, он дал эти деньги, и он их проконтролирует. И они будут истрачены с пользой. При этом государство, конечно же, никак не пострадает. Пострадают только те чиновники, которые на сегодняшний день распределяют те деньги и которые, к сожалению, не доходят до культуры. Спасибо.

Милитарёв В. Виктор Милитарёв, политолог, публицист. Моей, удобством моей позиции является то, что я могу говорить непосредственно о ценностях, не отвлекаясь на нужды той отрасли или учреждения, которое за мной стоит. Но происходящее для меня чрезвычайно лично значимо, потому что здесь происходит встреча, так сказать, двух основных половинок моей жизни. А именно того, что я идейный и даже немножко двинутый социал-демократ, если произошло чудо, и Михаил Васильевич вернулся в зал, он бы подтвердил, что мы этим с ним занимаемся ещё с 1989 года, и при этом я с 20 лет православный. И для меня эта встреча очень значима, потому что у нас сегодня, в нашей стране социал-демократия и православие ещё до конца не встретились притом, что социал-демократия возникла, казалось бы, из вполне атеистической и даже, может быть, богоборческих оснований, хотя это тоже не совсем так, и среди основателей нашей политической идеологии были и вполне верующие люди. Но сегодня мировая социал-демократия, конечно, в своей основе чрезвычайно близка к христианству. А наша церковь, к сожалению, несмотря на проповедь нашего первого иерарха, выражающейся, по сути, в формировании нового социального, социально-экономического послания нашей церкви к нашему народу, отсутствует инструменты социального и политического влияния. То есть существуют инструменты только влияния чисто идеологического.

И поэтому важнейшей темой для меня является непосредственная близость тех ценностей, о которых говорят их собиратели из Совета экономика, этика при Святейшем Патриархе и Совета православных общественных организаций при Отделе по взаимодействию церкви и общества, с ценностями не только нашего народа, не только с ценностями нашей ..., но и, в первую очередь, ценностей нашей общей для большинства присутствующих в зале политической идеологией, политической философией, философией социал-демократии. О чём идёт речь.

Ну, сначала. Все те ценности, о которых мы говорим, безусловно, имеют религиозное и непосредственно христианское происхождение. Поясню. Ну вот сейчас "грязно" буду говорить. Завершая, так сказать, постараюсь сказать более рефлексивно. Разговор о свободе, равенстве и братстве, даже когда он вёлся с глубоко антихристианских позиций, подразумевает только одно, что люди равны, потому что они сотворены одним и тем же Богом. Более того, подразумевает то, что люди, сотворённые по образу Божию в этом смысле равны и свободны. И когда в 20-30 годы социал-демократия потихоньку отходя от ортодоксального марксизма начала вырабатывать свою философию ценностей, она волей-неволей пришла к абсолютно христианским формулировкам. Это касается и немецкого варианта, который связан с философом Кантианцем Леонгардом Нельсоном, то есть триадой базовых ценностей: свобода, справедливость и солидарность. И с светским вариантом, где говорится о равноценности личности каждого человека. Это теоретический вопрос, тут можно долго говорить. И я был бы рад как Совету экономической этики, так и партии и её институтам, если бы мы могли в какой-то момент провести нормальный, не "круглый стол", на котором мы, естественно, по вершкам обмениваемся, а глубокий теоретический семинар, где можно было бы говорить на теоретические темы каждому специально подобранному докладчику по полчаса. Поэтому пока скажу коротко и перейду к практике.

Коротко. Я уверен, что все ценности, о которых говорили нам отец Всеволод и Павел Александрович, я об этом говорил и на церковных семинарах, в конечном счёте сводится к триаде свобода, справедливость и солидарность, которая, в свою очередь сводится к идее равноценности человеческой личности. То есть патриотизм – форма солидарности, достоинство – форма свободы и так далее. Неважно, естественно, сейчас говорить про это и не буду. Но на базе базовых ценностей можно говорить о базовых потребностях, которые нам хорошо известны в наиболее передовых направлениях современной психологии и социологии и вытекающих из них базовых правах. И тут возможен долгий, тонкий и развёрнутый разговор, потому что я уверен, что в конечном счёте мы не можем позволить себе быть правовыми позитивистами. И в конечном счёте должны прийти к какой-то версии естественного права, базирующегося на ценностях. Это я вот специально говорю нашим юристам, которые при этом ещё и социал-демократы, и православные. И тут может быть очень долгое развёртывание базовых прав, но они в конечном счёте тоже сведутся к базовому праву на жизнь, которое отнюдь не сводится к праву не быть убитым, и, которое содержит в себе все идеи достойной жизни и качества жизни. Но об этом, ещё раз говорю, нам нужен отдельный большой разговор, который мог бы кончиться совместным меморандумом, я думаю. Предположим, партия или там "Справедливого мира" или там "Новой Москвы", это уж как договоримся, какая околопартийная структура этим займётся, и советов при Святейшем Патриархе.

Но я хочу закончить разговором о практике, которую, несмотря на то, что тут присутствуют, в основном, политики и практики, никто не ведёт. Да, наш народ разделяет эти ценности, это так. Любой соцопрос покажет вам, что справедливость - главная ценность нашего народа. Но мы как политики, практики и политтехнологи должны понимать, что наш народ в них не верит, потому что он не верит в себя.

И, стало быть, базовое политическое действие, та точка опоры и тот рычаг, который может перевернуть ситуацию в стране, это демонстрация силы, которая связана с ценностями. И то, что у нас происходит, невозможно даже в странах тропической Африки. Когда на фоне демонстративных беззаконий, о части из них здесь уже говорил, о части говорит всё общество, типа: крышевание генеральным прокурором, по сути, незаконного игорного бизнеса и наглость этого генерального прокурора, который позволяет себе быковать ... мы не позволим, руки прочь от прокурорских работников. И никаких скандалов, массовых демонстраций, истерики прессы. Того, что происходит, не то, что в задрипанной Бельгии, но я, извините, в Сенегале, извините, в Парагвае... просто потому... нет. Наш народ приучен к тому, что всё схвачено, правды нет, поэтому, какие бы ценности ни разделял наш народ, мы не имеем реального протеста. И поэтому только моральный авторитет церкви, с одной стороны, и аккумуляция реальной силы в политических партиях, с другой, может перевернуть эту ситуацию.

Конечно, церковь не может строить политическую партию, но, мне кажется, наблюдая за тем, что сейчас делает Святейший и его ближайшие сотрудники, и в этом смысле как раз протоиерей отец Всеволод Чаплин и Павел Александрович, это ближайшие сотрудники Святейшего, которые занимаются реализацией его социальных программ. Практически около церкви формируется некая метапрограмма, с которой могут совпадать программы конкретных политических партий.

Конечно, церковь не может позволить себе сказать, что мы социал-демократы, а не либералы, но мы можем найти, как мне кажется, очень глубокий общий язык. И дальше речь идёт о конкретном разговоре. И дальше. Ну, естественно, я люблю "СПРАВЕДЛИВУЮ РОССИЮ", я дружу со "СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИЕЙ" с момента основания, как я дружил с "Партией Жизни" с 2000, а с "Родиной" с 2003-го. Но у меня есть вопрос, у меня есть претензия.

Пока при моей огромной любви к партии и при том, что это единственная реальная социал-демократическая партия в стране, конечно, КПРФ тоже социал-демократическая партия, но она отягощена советской политической культурой, Лениным, Сталином, необходимостью защищать авторов репрессий и прочими вещами, которые разделяет не больше 20-30 процентов нашего народа. А у "СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ" развязаны руки, и именно ей, казалось бы, должно быть в этой ситуации более радикальной, чем КПРФ в плане социальных требований. А "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ", видимо, неправильно понимая идею мирного эволюционизма, свойственного социал-демократическому движению во всём мире, ведёт себя слишком мирно.

Ну, вот, начиная прямо с основания партии, когда произошло историческое объединение, как раз произошёл ... И мы имели такой замечательный для пропаганды повод, как национализация "ЮКОС"а. Казалось бы, и я тогда много об этом говорил, давайте, закричим вместе: "А почему это после национализации цены на нефть и нефтепродукты на внутреннем рынке не упали?" Почему цены продолжают определяться на банных совещаниях и национализированные "Роснефть" и "Газпромнефть", их вице-президенты сидят с теми же вице-президентами нефтянки частных, и согласовывают монопольные цены? Почему мы до сих пор не пикетируем Минюст и ГУВД города Москвы по каждому из случаев пыток, о которых сейчас говорил нам депутат ... Почему, в конце, концов, мы не требуем расследования конкретных коррупционных дел?

И в частности, не требуем, чтобы несколько известных всей стране господ присоседились на соседние шконки к Михаилу Борисовичу, а в случае, если они хотят сохранить свою свободу, то чтобы они соответственно поделились честно наворованным у народа добром с народом, а не со своими крышами. Только при такой игре социал-демократическая партия способна выиграть электорат и стать мобилизующей, потому что да, у нас кроме того, что мы не связаны жёстко с октябрьским, с устаревшим октябрьским языком, у нас нет никаких иных преимуществ перед КПРФ, потому что в КПРФ сидят умные люди, они давно уже сделали программу из левой коммунистической нормальную социал-демократическую. К тому же в отличие от нашей партии, но вполне в согласии с одной из её бывших составляющих с партией "Родина" КПРФ гораздо острее ставит чрезвычайно острый в нашей стране национальный вопрос, а мы его стесняемся ставить, поэтому выиграть перед КПРФ, в том числе и ведя с ними, разумеется, добрые разговоры, мы можем только заострять социальную проблематику, мы их не заостряем.

Нет, я, конечно, очень благодарен, Николай Владимирович мне лично безумно много помогает в градозащитной деятельности, он подаёт мэру протесты. Опять же Александр Михайлович, вот организовав фонд "Новая Москва", подключился к этому. Я очень благодарен, без вас двоих мы, возможно, с ... и с Козихинским было бы гораздо труднее и даже создавая всякие такие градозащитные экологические проекты, мы движемся вместе в базовом направлении. Но этого недостаточно, партии совершенно необходимы правозащитные и социально-защитные скандалы.

Я говорил с одним из видных деятелей Компартии, по понятным причинам, потому что я сейчас неудобную вещь скажу, не буду говорить, кто это, я говорю: слушай, а почему ваша партия не проводит оккупационные забастовки? Ты знаешь, говорит, я думаю, Геннадий Андреевич договорился с Кремлем, что ради сохранения стабильности мы в этом не участвуем, и главное, дурачок рад. Я хорошо понимаю, что "СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ" не надо затрагивать первых лиц в государстве, тем более что и премьер-министр и президент в ряде случаев делают нечто очень близкое нам и надо наоборот, так сказать, иметь политику, что мы помогаем первым лица в государстве в борьбе с коррупцией, в борьбе за реализацию социальных прав граждан, в укреплении духовности и так далее.

Ну вот сейчас Миша Осокин хочет уйти в Рен-ТВ, потому что когда он устраивался на канал, ему обещали, что фигурами запретными для критики будут только премьер-министр и президент. А потом ему сказали, что нельзя трогать Якунина, "Аэрофлот", половину губернаторов.

Вот на этой оптимистической ноте я хочу ещё раз высказать надежду, что моя любимая партия всё же прорвется. К сожалению, я лишен возможности по той же причине, о которой говорил Михаил Васильевич, поздравить нового лидера партии с его избранием, хотя, конечно, знаю, что будь бы он здесь, он сказал: с чем ты меня, Витя, поздравляешь? Ну, да, с ответственностью тяжелой.

И я ещё раз говорю, что всё-таки как один, ну уж ладно, можно разочек и похвалиться, как одни из основателей возрождения социал-демократии в 80-90-х годах, как человек, который большую часть сознательной жизни меня связывает, я всё-таки реально хотел бы помогать партии. А соответственно для меня чрезвычайно важно, что в партии много православных депутатов и активистов, и что сегодня мы, работая в партии, можем действительно чрезвычайно сблизиться с тем социальным, социально-экономическим и социально-политическом богословием и вестью, которую несет нам Святейший Патриарх и церковные институции. Спасибо.

Председательствующий. Спасибо, Виктор. К сожалению, да, уже время нашей конференции истекло. Да, депутатам нужно возвращаться в зал, к сожалению. Спасибо.