Дальний Восток России и страны атр в изменяющемся мире : XI междунар науч конф молодых ученых, 12-15 мая 2008 г программа
| Вид материала | Программа |
- Научный семинар, 1967.03kb.
- России материалы межвузовской студенческой научно -практической конференции 21 мая, 2145.26kb.
- Козлов Л. Е. Китай в мировой политике: современные германские исследования // Тихоокеанская, 141.9kb.
- Доклад опубликован в сборнике «Этнокультурные константы в русской языковой картине, 39.97kb.
- Программа российско-польского Симпозиума для молодых ученых по солнечно-земной физике, 39.44kb.
- Объём п л./ доля автора,, 51.21kb.
- Нит-2008 XIII всероссийская научно-техническая конференция студентов, молодых ученых, 44.85kb.
- Е. Н. Чернозёмова, 21489.15kb.
- Ремесленного профессионального образования в россии, 1884.08kb.
- Ремесленного профессионального образования в россии, 1818.19kb.
Ставров И.В. Проблемы реализации политики в области культуры неханьских национальностей Северо-Восточного Китая (1978 – 2007 гг.)
Stavrov I. The Problems of Realization of Culture Policy Toward the Ethnic Minority of North-East China (1978-2007)
Развитие культуры национальных меньшинств является одним из компонентов национального прогресса. Руководство КНР с самого основания новой власти выработало комплекс мероприятий, направленных на поднятие культурного уровня неханьских национальностей. Политика в области культуры этнических меньшинств, как часть национальной политики, прошла через этапы позитивного строительства, «левацких» перегибов эпохи «большого скачка», разрушения «культурной революции» и возвращения к нормальному развитию.
Принципы государственной политики в области культуры были сформулированы руководством компартии на XII – XVII Всекитайских съездах КПК. Приоритет стал отдаваться таким направлениям как «просвещение, наука, литература и искусство, пресса и печать… библиотечное и музейное дело» и т.п.
Стимулом к развитию культуры стало создание национальных письменностей для неханьских народов. При этом руководство страны дифференцированно подходило к данному вопросу. Письменность предоставлялась лишь крупным народам. Для малочисленных национальностей создание собственной письменности считалось нецелесообразным.
В результате развития некоторых национальных языков расширяется издательская деятельность. На таких языках стали выходить периодические издания, учебная, научная и художественная литература. Важное значение для сохранения традиционной культуры неханьцев стал выпуск произведений национальных писателей, сборников песен, сказок и фольклора на китайском языке.
На территории СВК действует сеть музеев, посвященных неханьским национальностям региона. В 2003 г. в национальных районах СВК действовало 9 музеев и 1 художественная галерея.
Фестивали национальностей – особая форма презентации национальной культуры неханьских национальностей Китая. Такие мероприятия начали активно проводиться с начала 1980-х годов. Организация фестивалей неханьских национальностей способствует сохранению культурного наследия. Происходит развитие традиционных промыслов, искусства этнических меньшинств. Тем не менее, существуют и некоторые негативные стороны данного процесса. Если в 1980-е годы фестивали несли идеологическую и просветительскую нагрузку, то теперь идет коммерциализация традиционной культуры.
В конце ХХ в. возобновились культурные контакты между хэчжэ и нанайцами, китайскими и российскими эвенками, прерванные в середине ХХ в. В 1991 г. впервые в истории этнокультурных связей нанайцев и хэчжэ был подписан «Договор о связях Нанайского района Хабаровского края и г. Тунцзяна КНР», в котором содержались положения об обмене делегациями, туристическими группами, концертными и спортивными коллективами. В начале ХХI в. начался интенсивный обмен делегациями, выставками народных промыслов, новинками литературы.
Власти КНР уделяют внимание развитию национальных обычаев. На Северо-Востоке КНР политика КПК в вопросе национальных нравов и обычаев постепенно сказывалась на изменении образа жизни неханьских национальностей. Быстрая ломка национальных обычаев привела население к своеобразному культурному «стрессу», в результате которого начался рост асоциальных явлений. Тем не менее, несмотря на все изменения в образе жизни неханьских национальностей, отдельные их группы до сих пор сохраняют традиционный уклад жизни. В первую очередь это относится к эвенкам.
Таким образом, государственная политика в области культуры неханьских национальностей СВК в целом можно признать положительной. Неханьские народы получают образование, создана сеть учреждений культуры. Налажен выпуск весьма разнообразной литературы на языках неханьских национальностей, что в целом способствует повышению уровня образования и культуры среди этнических меньшинств. Тем не менее, до сих пор остается не решенной проблема создания письменности для малочисленных народов, что тормозит развитие национальной культуры.
Большой вклад в поддержание традиционной культуры малых народов вносят различного рода смотры, конкурсы и фестивали. В настоящее время в этих мероприятиях участвуют представители народов, проживающих в России. Тем не менее, все более усиливается коммерциализация традиционной культуры, что приводит к отрыву ее от народа, усиливаются ассимиляционные процессы. Но, несмотря на некоторые негативные процессы, невозможно не заметить значительные достижения в данной сфере с момента образования КНР.
Стапран Н.В. История трансформации японских внешнеполитических доктрин в отношении Азии в ХХ веке
Stapran N. Transformation of Japanese Foreign Policy Towards Asia
in the 20th century
Творцы японской внешней политики с конца ХIХ в. и до 1945 г. рассматривали АТР как сферу своих особых интересов. Усилия дипломатии, подкрепленные военными захватами и экономической экспансией, были направлены на укрепление японских позиций в регионе.
«Меморандум Танака» (1927). Заложил основы экономического и военного покорения Азии, преследуя преимущественно цели военного захвата Маньчжурии, стал квинтэссенцией взглядов военного министерства и сухопутных войск Японии.
«Сфера процветания Великой Восточной Азии» (1940). В августе 1940 г. Ф. Коноэ формулирует понятие «сфера процветания Великой Восточной Азии», провозглашавшей японское верховенство в Азии. С приходом к власти милитаристов-прагматиков накануне Второй мировой войны политика трансформировалась в недальновидное и неэффективное разграбление колоний.
Сан-францисская система и военный союз с США (1951). После поражения в войне восстановление японского интереса к региону шло параллельно с ростом экономического потенциала, а затем - со стремлением к поиску собственной роли в региональной и глобальной политике, но подписание японо-американского договора о безопасности (1951 г.) на долгие годы вперед определило всецелую зависимость Японии от американского внешнеполитического курса.
План развития Юго-Восточной Азии Н. Киси (1957). Главной задачей японской дипломатии становится восстановление «доброго имиджа Японии» в странах Азии. В 1950-60-е гг. роль Японии в АТР ограничивалась реализацией чисто экономических задач. Постепенно Япония нормализует отношения с государствами ЮВА. Послевоенные репарации этим государствам в основном имели характер экспортных кредитов, а импорт обеспечивал поступление сырья для быстро развивавшейся японской промышленности.
Япония и идеология паназиатизма (1960-е годы). В начале 60-х годов в Японии появился план создания «азиатского общего рынка», задуманного в качестве средства для усиления позиций в конкурентной борьбе с США и странами Евросоюза. В соответствии с идеями формирования подконтрольного Японии «тихоокеанского сообщества» были разработаны региональные доктрины «Тихоокеанского объединения» (автор И. Коно, 1959 г.), Тихоокеанской зоны свободной торговли (1965 г.), «Пан-Азии» (доктрина премьер-министра Э. Сато, 1969 г.). Большинство этих доктрин основывались на так называемом «азиатском национализме» и даже на антиамериканизме (особенно доктрина «Пан-Азии» Э. Сато).
Доктрина Фукуда (1970-е годы). Под воздействием «послевьетнамского» кризиса американской политики в конце 1970-х годов началась активизация политической активности Японии в АТР, ориентированная на создание Тихоокеанского сообщества. Данная идея была развита в «доктрине Фукуда» (Манила, 1977 г.), носившей ярко выраженную региональную (азиатскую) ориентацию и предполагавшей отказ Японии от попыток стать военной державой, развитие конструктивных связей с АСЕАН и содействие сотрудничеству государств Юго-Восточной Азии. В «доктрине Фукуды» были заложены три основных принципа: Япония не станет военной державой, установит добрососедские отношения со странами ЮВА, предоставит им помощь как равный партнер.
Доктрина «Комплексного обеспечения национальной безопасности» (1980-е годы). Премьер-министр Я. Накасоне (1982–1987), делал упор на военно-политические аспекты и рост военной мощи Японии, в условиях нового обострения биполярного противостояния впервые была разработана доктрина «комплексного обеспечения национальной безопасности» (КОНБ). Таким образом, Япония «расширяла» «зону мира и стабильности», присоединяя к АТР еще США и Западную Европу. АТР в это время отходит по важности на второй план, уступая место союзу с США.
Внешнеполитические доктрины 1990-х годов. В начале 1990-х годов часто сменяющие друг друга кабинеты, кризис правящей ЛДП предопределили фактическое копирование стратегий национальной безопасности США в 1990-е годы.
Концепция Восточноазиатского сообщества Дз. Коидзуми (2002). Сама концепция не была связана напрямую с обеспечением военно-политической безопасности, она лежала в русле общего подхода Токио к обеспечению стабильности в регионе через углубление экономической интеграции и политического взаимодействия, развитие многосторонних региональных институтов (АРФ, АТЭС, АСЕМ, др.) и содействие ответственному и конструктивному поведению стран Восточной Азии.
Фроликова Е.С. Советско-японские торговые отношения в 70-80 гг. ХХ в.
Frolikova E. Soviet-Japan Trade Relations in 70-80th of XX century
Со 2-й половины 70-х годов советско-японские торговые отношения стали ухудшаться. Япония начала терять свои позиции на советском рынке. Одновременно сократилась доля СССР во внешней торговли Японии. Причинами этого явились – ограниченные возможности СССР и дефицит советской конкурентоспособной продукции на японском рынке.
В 1-й половине 80-х годов советско-японская торговля оказалась в состоянии застоя. Доля СССР во внешней торговле Японии в экспорте сократилась до менее чем 1,5%, а импорте составила 1,2%.
Ухудшение международной обстановки стало серьезной причиной на пути стабильного развития советско-японских отношений. После введения Советским Союзом войск в Афганистан в конце 1979 г. и присоединения Японии к экономическим санкциям в отношении СССР, советско-японская торговля осуществлялась в нестабильной обстановке, испытывая на себе влияние политического фактора. К тому же усугубились проблемы, связанные со сложностями проведения советско-японского диалога из-за различия в позициях сторон. Советский Союз стремился строить отношения, опираясь на экономику, так как был заинтересован в использовании японского экономического и производственно-технологического потенциала. Япония же исходила из принципа «неразделения экономики и политики», в основе чего стояла задача возврата «северных территорий». Также на советско-японские отношения повлияли: изменения в структуре промышленности Японии, которая преодолела второй мировой энергетический кризис и снижение конкурентоспособности японской продукции из-за повышения курса иены.
Однако динамика товарооборота свидетельствует о том, что даже в период присоединения Японии к экономическим санкциям и ужесточения торговой политики по отношению к Советскому Союзу, в целом, японский экспорт в СССР не только не сокращался, но и напротив возрастал в то время, как советский экспорт в Японию имел устойчивую тенденцию к снижению. Так, если в 1980 - 1981гг., то есть в период объявления японским правительством экономических санкций, экспорт Японии в СССР вырос на 17,3%, то советский экспорт в Японию в тот же период сократился на 2,2 %. Не отрицая наличия взаимосвязи между политизацией экономических отношений и развитием торговли, следует также отметить, что основные причины застоя в этой области двухсторонних отношений со стороны Советского Союза были связаны:
- со слабой дисциплиной поставок;
- с недостаточным контролем за качеством;
- с проблемой в транспортной инфраструктуре.
Японские специалисты также отмечали: недостаточное понимание или не учет советскими торговыми организациями законов рыночной экономики, отсутствие специализированных производств, ориентированных на специфические японские потребности.
Несмотря на развитие в советско-японской торговле неблагоприятных тенденций, по ряду позиций она продолжала играть важную роль для обеих стран. Так, для Японии СССР оставался одним из главных поставщиков лесоматериалов, особенно хвойных пород, ряда цветных и редких металлов, в том числе никеля, платины, палладия. Существенное место в японском импорте занимали ввоз из Советского Союза коксующегося угля, калийных солей, хлопка. В среднем за 1970 - 1980-е годы наибольший удельный вес приходился на промышленные виды сырья до 55% и на энергоносители – до 25%.
СССР, в свою очередь, импортировал машины и оборудование, а также черные металлы. На их долю в 70 – 80-е годы приходилось около 2/3 всей стоимости импорта из Японии. Также важное место занимали химическое оборудование, оборудование для автомобилей, электронной, целлюлозно-бумажной промышленности и текстильного производства.
Торговые связи между Советским Союзом и Японией занимали важное место в системе советско-японских отношений. Однако последовавшие во 2-й половине 70-х годов осложнения в международных отношениях, ухудшение советско-японских связей во многом затруднили и торговые отношения.
Фролова Е.А. Концессионная дипломатия в советско-американских
отношениях на Дальнем Востоке 1920-1922гг.
Frolova E. Concessional diplomacy in the Soviet and American relations
in the Far East (1917-1922)
В начале 20-х годов во внешнеполитической линии Советской России большую роль играл фактор США. Одной из важных целей, которую Советская Россия ставила перед собой и для достижения, которой использовала концессионную дипломатию, являлось признание Советской России или ее части Соединенными Штатами. В 1920-первой половине 1921 гг. «фактор США», и после вывода американских войск из Сибири и Дальнего Востока продолжал играть в регионе очень важную роль. Значимость американского направления в советской политике в этот период определялась рядом обстоятельств. Во-первых, несмотря на успешную операцию в Монголии и растущую дипломатическую активность в Китае, в советской политике эти направления оставались скорее периферийными. Создание ДВР снимало с повестки дня угрозу советско-японского вооруженного конфликта, но интервенция могла затянуться на неопределенное время, если бы тому благоприятствовала международная ситуация. Эта проблема не имела военного решения, поскольку армия ДВР была очень слаба и силы Советской Красной армии были практически истощены в результате затянувшейся гражданской войны. Во-вторых, Соединенные Штаты были единственной великой державой, решительно и недвусмысленно осудившей японскую политику в России. Весьма негативно они отнеслись к японской оккупации Северного Сахалина.
Позиция США определялась их заинтересованностью в том, чтобы Россия выступила в роли противовеса Японии на Дальнем Востоке, что было напрямую связано с опасным усилением в начале 20-х гг. американо-японских противоречий. Такое развитие событий не могло пройти мимо внимания Москвы. Советское государство видело в Соединенных Штатах главного потенциального партнера в борьбе с Японией.
В феврале 1920 года Чичерин направил американскому правительству ноту с предложением начать безотлагательно мирные переговоры. Активную агитацию в пользу признания Советского государства развернул представитель НКИД в США Мартенс. Однако все усилия советской стороны не приносили желаемых результатов, что в первую очередь объяснялось ярко выраженной идеологизированностью американской политики по отношению к Советской России, во многом перекрывавшей фактор объективного совпадения геополитических интересов обеих стран.
Такая позиция Вашингтона, хотя и сужала возможности использования американского фактора в советской политике, но не исключала их полностью. Главный акцент был сделан на поиск взаимопонимания с теми влиятельными деловыми кругами США, для которых идеологические и этические соображения не были препятствием, способным помешать экономическому сотрудничеству с большевиками. Советский же замысел состоял в том, чтобы столкнуть интересы японского и американского капитала на российском Дальнем Востоке путем предоставления последнему выгодных концессий и тем самым разжечь японо-американские противоречия, а также добиться официального признания РСФСР со стороны Вашингтона. Эта линия получила дальнейшее развитие и нашла отражение в двух концессионных договорах, которые были заключены с синдикатом Вандерлипа и компанией Синклера и предоставляли этим корпорациям исключительные возможности для эксплуатации природных богатств российского Дальнего Востока, а также ряде неофициальных переговоров по другим концессионным и экономическим вопросам.
Надежды, возлагавшиеся Советской Россией на новую американскую администрацию, были связаны и с изоляционистской политической философией республиканцев, более приемлемой для большевиков, чем глобализм Вильсона. Новая администрация считала, что главные интересы США сосредоточены не в Европе, а в зоне Западного полушария, и проявила значительный интерес к дальневосточной политике.
Однако было бы преждевременным делать вывод об успехе советской «концессионной дипломатии». Гардинг, который, будучи сенатором, зондировал почву для контактов с большевиками через Вандерлипа, после вступления в должность президента не захотел взаимодействовать с РСФСР на антияпонской основе, понимая, что этот курс был бы крайне непопулярен как внутри страны, так и за ее пределами. К лету 1921 года у США созрел альтернативный план урегулирования международных противоречий в АТР с участием всех великих держав, за исключением Советской России, который впоследствии реализовался в созыве Вашингтонской конференции (1921-1922гг.).
Ши Чуньян. Вступление китайско-российских отношений в новый этап
Shi Chunyang. New Stage of Chinese-Russian Relation
В последние годы в отношениях между КНР и РФ сохраняется благоприятные тенденции развития, сотрудничество в области экономики и торговли приносит заметные плоды, а партнерские отношения стратегического взаимодействия между двумя странами, имея под собой прочную основу, вступили в новый этап развития.
Политика. В 1992 г. две страны "рассматривали друг друга как дружественные государства", а затем, в 1994 г. установили "отношения конструктивного партнерства" и в 1996 г. – "равноправные и доверительные партнерские отношения стратегического взаимодействия, направленные в XXI век".
"Китайско-российский договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве» заложил правовую основу для долговременного и стабильного развития межгосударственных отношений стратегического взаимодействия и партнерства в новом столетии. В 2003 г. во время визита председателя КНР Ху Цзиньтао в Россию было подписано совместное заявление Китая и России. Сегодня китайско-российские отношения переживают самый лучший период в истории. В политике обе страны доверяют друг другу в высокой степени, поддерживают друг друга в важных вопросах, касающихся государственного суверенитета и территориальной целостности.
Экономика. Благодаря совместным усилиям обеих сторон были достигнуты большие успехи в развитии торгово-экономического сотрудничества. Двусторонний товарооборот растет уже девять лет подряд, состоялись знаковые мероприятия: «Год России в Китае» и «Год Китая в России». За прошедшие два года двухстороннее торгово-экономическое сотрудничество интенсифицировалось. В настоящее время Китай стал третьим крупным торговым партнером РФ, а Россия восьмым основным торговым партнером Китая.
В последние несколько лет китайско-российская торговля показала тенденцию бурного развития, но достигнутые результаты не отражают всех потенциальных возможностей двустороннего торгово-экономического сотрудничества. В целом оно все еще находится на низком уровне. Несмотря на то, что в 2007 г. товарооборот двух стран достиг 481,65 млрд. долл., он в китайской и российской доле внешней торговли занимает всего 2,2% и 7,3% соответственно. Доля товаров с высокой добавленной стоимостью в торговле между двумя странами невелика. На достаточно низком уровне находится научно-техническое, производственное и инвестиционное сотрудничество. Сотрудничество в сферах торговли и обслуживания не соответствует международным стандартам.
Проблемы и вызовы китайско-российским отношениям. Китайско-российские отношения и стратегическое партнерство оказались перед лицом суровых вызовов. Во-первых, китайско-российские отношения строятся «на двух колесах» – экономическом и политическом. Политическое сотрудничество превалирует над экономическим. Такая ситуация в значительной степени тормозит развитие китайско-российских отношений и стратегического партнерства.
Во-вторых, в России бытуют представления о “китайской угрозе”. Существует беспокойство по поводу быстрого развития Китая. Некоторые считают, что быстрое развитие КНР может вызвать дисбаланс в геополитике и приведет к изменению в соотношении сил в Восточной Азии, что в конечном счете не будет благоприятным для России. Одни боятся, что Россия станет ресурсным придатком Китая, другие беспокоятся о демографическом балансе между Китаем и Россией.
В-третьих, хотя Россия и Китай развиваются одинаково стремительно, народы, прежде всего молодежь двух стран, мало знают друг о друге, что способствует сохранению негативных стереотипов.
Развитие отношений добрососедства, дружбы и сотрудничества между Китаем и Россией отвечает коренным интересам двух сторон, является общим чаянием и требованием наших народов. Хотя перед китайско-российскими отношениями стоят трудные задачи, но они имеют хорошие перспективы развития.
Этносоциальные процессы на Дальнем Востоке России и в странах АТР
Баженова Ж.М. Меньшинства Японии
Bazhenova Zh. Minorities in Japan
Анализ японского общества с точки зрения его деления на «большинство» и «меньшинства» - явление крайне редкое в российской историографии. Возможно, причина кроется в том, что Япония относится к тем странам, где соотношение разного рода меньшинств по отношению к большинству является крайне малым – 1-2% на 130 миллионов населения.
Два с половиной столетия самоизоляции от внешнего мира, главный принцип ассимиляционной политики дока сэйкаку (в рамках единой нации все народы не должны различаться по языку, культуре, образу жизни), коллективная идентичность как базовая социальная ценность – все эти факторы многократно усиливают этноцентрическую природу японского общества, всячески подчеркиваемую и пропагандируемую японскими властями. Однако простое эмпирическое наблюдение показывает, что гомогенность японского общества не является аксиомой.
Традиционно выделяются следующие основные группы японских меньшинств: буракумин, айны, окинавцы, корейцы.
Самую крупную группу японских так называемых «социальных» меньшинств составляют буракумин (2 млн.) - потомки эта и хинин – касты «неприкасаемых», сложившейся в эпоху средневековья. Концепции «чистоты» и «скверны», заложенные в синто и буддизме, исключали из общества людей, чья профессия была связана со смертью и убийством животных (гробовщики, кожевенники, мясники и т.д.). С периода Хэйан (9-12 вв.) они селились в отдельных поселках (хисабэцу бураку). В 1871 г. в период реставрации Мэйдзи была отменена прежняя система деления на четыре сословия, всем сословиям даровались равные права, разрешались межсословные браки, были сняты ограничения на выбор профессии. Однако в положении буракумин мало что изменилось: им по-прежнему разрешалось жить только в гетто, доступ к образованию или свободный выбор профессии были сильно ограничены, браки вне пределов своей группы запрещены.
Реальные перемены в положении буракумин начались в 1960-х гг., в период активного экономического роста. Меры, предпринимаемые правительством, привели к значительному улучшению в положении буракумин в таких областях, как жилье, доступ к образованию, сфера занятости.
Этнические группы айнов и рюкюсцев (окинавцев) объединяет то, что в период модернизации страны в кон. IX – пер. пол. XX вв. как на Хоккайдо, так и на Окинаве проводилась активная ассимиляционная политика, направленная на стирание любой этнической отличительности, начиная от языка и религиозных отправлений до бытовых традиций. Характеристики «малообразованности», «инертности», «малокультурности», «нечистоплотности», предписываемые и айнам, и окинавцам, закрывали им доступ к высшему образованию, к престижной и высокооплачиваемой работе, службе в правительственных организациях и почте.
Сегодня айны и окинавцы – полноправные японцы, которые в силу географической удаленности и изолированности имеют отличительные особенности в языке и культуре, и эти отличия имеют полное право на существование.
Японские корейцы – самая многочисленная и «древняя» община иммигрантов в Японии. Не смотря на то, большинство современных корейцев являются уже вторым, третьим и даже четвертым поколением, выросшим в Японии, они все равно официально считаются иностранцами. Это делает недоступным для них многие области деятельности: они не могут служить в полиции, армии, занимать посты в большинстве правительственных организаций. До недавнего времени было практически невозможно для корейца получить работу в крупной компании. И сейчас большинство японских семей решительно против того, чтобы их дети связывали себя узами брака с корейцами.
Либерализация в политике национальных меньшинств началась во многом после того, как на существование проблем в ней было обращено внимание мирового общественного мнения – в 1980-х гг. Однако политика либерализации имеет в Японии свои особенности. Японское общество с его культурой стыда, обязательностью сохранения лица, не склонно выставлять свои проблемы напоказ. Общественные организации, выступающие за улучшение прав меньшинств, делают это с соблюдением норм приличий. Правительство, не каясь за прошлые грехи, с неизменной эффективностью предпринимает все положенные меры. Тем не менее, общий результат всех мероприятий достаточно заметен, и может быть отнесен к числу наиболее успешных мероприятий в этой области в мире.