Правила проведения реформ: конфликты интересов и компенсационные сделки 105 Социальные проблемы России и трудные пути их решения 111

Вид материала

Документы

Содержание 3. Стартовые условия для выбора стратегии 3.1 Четыре конкурирующие стратегии на будущее Рисунок 3.1 Динамика ВВП, уровень убийств и самоубийств в России, 1990-2006

Подобный материал:

• Возрождение ремесленничества в Уральском регионе: социальные предпосылки, проблемы, 2301.54kb.
• Их решения, 3402.49kb.
• В. А. Международная миграция и вич в России: проблемы и пути решения. Москва, теис., 5.27kb.
• Рекомендации Международной научной конференции «Современное состояние водных биоресурсов, 132.94kb.
• Военно-промышленный и оборонный комплекс Российской Федерации. 20. Проблемы модернизации, 28.33kb.
• Амурский государственный университет Биробиджанский филиал, 29.17kb.
• В начале XXI века, 3124.44kb.
• Лекция: Анализ и общая характеристика внутренних и внешних угроз России на современном, 17.94kb.
• Тема «Проблемы «трудных» подростков, пути их предупреждения и решения», 72.49kb.
• Темы: «Стратегия территориального развития России», «Проблемы рационального использования, 51.59kb.

3. Стартовые условия для выбора стратегии

3.1 Четыре конкурирующие стратегии на будущее

Страны с переходной экономикой Центральной и Восточной Европы решали свои проблемы выхода из трансформационного кризиса единообразным образом — погружением в объединенную Европу — Европейский Союз. Они приняли как данность определенные потери в промышленности, сосредоточились на создании правовых условий для приватизации активов с большим участием иностранного капитала. Обеспечение институциональных условий демократии и рыночной экономики, определенные гарантии собственности, макроэкономическая стабилизация обеспечили входной билет в Европейское Сообщество. Дальше судьба этих стран предопределена комплексом институтов ЕС, разделением труда внутри Сообщества, конкурентоспособностью предприятий или граждан, сотнями тысяч перемещающихся в Западную Европу. Так что стратегии стран Европы с переходной экономикой Европы — это попытки комбинировать свободные ресурсы для решения задач своего развития, в попытке постепенно подтянуть уровень производительности труда и уровень жизни к ядру ЕС.

Гораздо драматичнее обстоит дело на пост-советском пространстве, в которомгде исторические основы, уровни и траектории развития образовавшихся стран оказались столь различными, что для многих из них доминирующей оказалась стратегия выживания, а предкризисные уровни производства еще не достигнуты, в то время как другие страны справились с переходным кризисом сравнительно быстро.

В этом трансформационном поле Россия в силу как объективных, так и субъективных факторов оказалась в сложнейшем положении. Страна имеет огромный потенциал, огромные общечеловеческие амбиции и тяжелейшее наследие как планового хозяйства, так и трансформационного кризиса. Потенциал человеческого капитала и природные ресурсы при провале старой модели хозяйствования поставили сложнейший сложнейшие вопросы — : как выходить из кризиса, какие силы могут обеспечить не просто поддержание существования страны, но достойное качество жизни образованного населения?. Десятилетний кризис и специфика трансформационных процессов вообще поставили вопрос о будущем России как научно-технической державы. Права интеллектуальной собственности остались на периферии действий властей (но не их деклараций!) на фоне активного распределения сырьевых активов, а основы возможностей для творчества и создания коммерчески состоятельной науки не были сформированы. Эмиграция сотен тысяч образованных людей, прекращение финансирования исследовательских работ привела к тяжелейшим последствиям для научно-технического (а в более широком плане — обучающего, адаптационного) потенциала страны, риску утраты ключевых ресурсов, дающих шанс на обеспечение конкурентоспособности страны в мире на базе человеческого капитала. Конфликт между двумя типами ресурсов на переходном периоде разрешился в пользу сырьевой ренты. Этим могло все и закончиться, а идея энергетической сверхдержавы могла бы быть воспринята вполне позитивно, если бы не сохраняющийся интеллектуальный потенциал населения страны.

При всех потерях за два десятилетия трансформационного кризиса, российский человеческий капитал все еще претендует на роль серьезного общественного фактора. Государство — -реформатор, по всей видимости, не справилось с задачей именно в этой области. Российские политики вынуждены считаться с тем, что жители претендуют на интеллектуальную занятость и хотят видеть себя в развитой стране, развитой не только в части дорог и жилья, машин и ресторанов, но и по качеству рабочих мест, включая места для талантливой молодежи, выплеснутой на мировой рынок профессионалов. Субъективные основания претензий российского населения на статус Великой державы лежат базируются не в на истории империи, и не просто на просторах и ресурсах огромной страны (во всяком случае не только на них), а на осознании своего реального интеллектуального потенциала. Страна образованная, но много выстрадавшая по причине неудачных социальных экспериментов, перенапряжения ресурсов, выжившая в потрясениях ХХ века и сохранившая способность к самосознанию, преодолению кризиса, восстановлению науки и культуры. Потери 90-х годов в качестве образования, состоянии науки, эмиграции профессуры — огромны. Так что свои интеллектуальные претензии надо доказывать заново, в том числе и качеством управления. Позиция Великой интеллектуальной державы нам не гарантирована из прошлогоым или ресурсами, которые при неправильном использовании больше развращают и укрепляют привычку жить на ренту, чем способствуют развитию человеческого капитала и инноваций.

Дальнейшее развитие российского общества, экономики и государства может идти по четырем сценариям в зависимости от выбранной стратегии. Мы полагаем, что от характера общественных коалиций, степени осознания проблем ведущими общественными слоями, деловыми и политическими группами зависит реально реализуемый сценарий. Политики могут провозгласить общую стратегию по широкому политическому спектру, но реальный набор реформ, действий и задействованных сил будет фактически определять формирование одного из наших четырех сценариясценариев.

Политические партии и многие политики дают очень общие очертания системы целей, методов реализации целей. Если в развитых странах наблюдается лозунговое (и часто реальное) сближение социально-экономической политики традиционных правых и левых, то в России мы, скорее, видим недостаточно ясное определение ожидаемой политики. Лозунги в реалии политики не всегда действительно означают «традиционно закодированные» в них наборы инструментов. Мы поэтому не пытаемся определить вероятные сценарии на обозримое будущее по лицам или ассоциировать их с политическими силами. История показывает, что это было бы рискованно. Гораздо важнее осознание того инструментального выбора, перед которым стоит страна. Стратегии той или иной группы в правительстве или бизнесе, в обществе могут быть конструктивны (конгруэнтны) и позволять реальную кооперацию «на земле» или быть конфликтны и отдалять реальную модернизацию. Мы полагаем, что идеально было бы проводить последовательную стратегию модернизации, которая более эффективна, чем иные в долгосрочном плане. Гораздо опаснее шараханье от стратегии к стратегии или чрезмерное увлечение — доведение до крайности перераспределительных мотивов или сверхконцентрация бюрократического контроля.

Ниже мы будем полагать стратегией — сознательные действия правительства (в широком смысле) с поддержкой тех или иных комбинаций общественных сил ради процветания России. Мы не сомневаемся в том, что все общественные силы видят в будущем Великую страну, но по-разному видят путь к этому, свою роль в этом процессе и свои текущие выигрыши и потери. Поэтому фактический сценарий развития страны будет формироваться из комбинации сознательных и инстинктивных действий всех групп общества.

Четыре возможных стратегии социально-экономического развития страны являются во многом «идеальными» конструкциями, — в том смысле, что могут и не стать детально проработанными документами, определяющими все тонкости решения множества насущных проблем, с которыми сталкивается (и может столкнуться в будущем) страна. Какие-то из проблем могут просто не входить в явном виде в содержание той или иной стратегии, как ее видит Реформатор. В этом выражается специфика любых стратегий, задающих общее направление действий, специфику инструментария, границы выбора, пределы конкретных способов действий.

Несложно было бы предложить несколько (крайних) сценариев развития, но мы не верим ни в чудеса легкого прогресса в реальных условиях страны и международной конкуренции, ни в катастрофические варианты, на которые (оба) в России хватает досужих изобретателей и без нас. Мы пытаемся определить пучок реалистических стратегий и предложить их к обсуждению. Ни одна из них не является катастрофической в краткосрочном плане, но ни одна из них не обещает легкой модернизации без общих усилий всего общества. Наконец, мы сознательно ушли от соблазна утроить число сценариев в зависимости от внешних условий (например, цены на нефть), Разумеется, проведение в жизнь любой стратегии будет зависеть от внешних условий. С учетом того фактора, что два-три-четыре года цены на нефть, видимо, сохранятся на сравнительно высоком уровне, решения по стратегии надо принимать сейчас. Когда (если) произойдет внешний шок, Россия будет практически наверняка развиваться в рамках одного из четырех приведенных ниже сценариев — ее ресурсы, устойчивость будут определяться решениями политиков, принятыми сейчас, а в момент кризиса будут использоваться накопленные ресурсы, подготовленные резервы устойчивости граждан, компаний и государства. Но мы настаиваем на том, что модернизация, как футбольный матч, должна состояться «при любой экспортной погоде»!

Стратегия Рантье — эта стратегия во многом является естественной попыткой отдохнуть после травмы трансформационного кризиса, опираясь на благоприятную конъюнктуру.

Стратегия Мобилизация — в этой стратегии цель и задачи страны определены довольно узкой коалицией, игнорируется игнорируются инерция и усталость населения, возможен поиск сверхдержавности.

Стратегия Инерция — по существу, это тактика, а не стратегия. Сценарий «удобен» своей прагматичностью и гибкостью, попытками сочетания различных подходов — от «рантье» до «мобилизации» — как имитация стратегии. Это набор заявлений и отдельных действий вне связи с выработкой системных механизмов выявления и продвижения приоритетов. Позволяет сэкономить на издержках переналадки экономического механизма и способа принятия решений. В стране с огромными потребностями в модернизации практически любой проект и любое решение можно (по отдельности) красиво обосновать как приоритетное и совершенно необходимое. Суть варианта заключается в умеренном повышении благосостояния граждан с постепенным продвижением по пути модернизации под опекой государства, реализуемым в форме специальных экономических зон, а также реформированием и техническим перевооружением армии.

Стратегия Модернизация — этот сценарий базируется на стратегии модернизация модернизации экономики, повороте к инновационности на базе укрепления прав собственности. Устойчивость новых элит позволяет сосредоточиться на расчистке институциональной среды: 10 лет ушло на разбор «внутренних завалов», чтобы создать площадку для возникновения инновационной экономики как основы для самоуважения и достойной позиции в мире.

Три первые варианта не являются катастрофичными для страны в том смысле, что не должно произойти непосредственной остановки роста или кризиса в краткосрочном плане. Важно, что они не ведут к реальной модернизации общества, экономики и государства. В этом смысле они являются тупиковыми и не могут устроить ни общество, ни бизнес, ни политическую элиту. Отсюда интенсивные дебаты по движению вперед, которые идут между различными политическими силами и финансовыми группами с тем, чтобы обеспечить себе наилучшие условия при формировании реальной стратегии.

Значительный экономический рост в 1999—2007 году и выход из тяжелого кризиса, который шел с конца 80-х годов, создает создают ощущение успеха, преодоления ударов судьбы. В то же время это ощущение не должно переходить в эйфорию, поскольку прогресс пока еще не основан на новом устойчивом социальном, экономическом, правовом и политическом основании.

Фактически страна кризисные «потеряла» 1990—1999 годы и выходит на уровень ВВП 1990 года только в текущем 2007 году. Кумулятивный объем потерянного в ходе трансформационного периода ВВП (приблизительно) равен примерно пяти полным «ВВП 1990 года». И это при условии, что не учитывается потерянный рост экономики. Если же предположить, что в течение 18 лет можно было бы ожидать хотя бы вялого роста ВВП в среднем 2 % в год, то экономические потери страны в ходе кризиса переходного периода еще более возрастают — уровень ВВП 2007 года должен был бы превысить уровень 1989 г. (фактический пик) примерно на 40%. Кумулятивно это означало бы еще два года роста, потерянных страной, а суммарно — семь «потерянных объемов ВВП 1989 года».

Выйдя из такого кризиса, по-видимому, мы не до конца осознаем, насколько тяжелый период пережили. Рисунок 3.1 показывает, как шла динамика убийств и самоубийств в России на фоне изменения уровня ВВП. Тяжелый удар по состоянию общества нанес и финансовый крах 1998 года, что можно заметить по второй волне самоубийств в России в 1999—2002 годах. Данные по 2005 году указывают, что относительный уровень самоубийств в группе промышленных регионов (15 регионов Поволжья, Урала и Сибири) достигает 400 человек на 1 миллион жителей против 150 в столицах. Этот график не предполагает, разумеется, прямую связь экономической динамики и динамки таких сложнейших социальных явлений, как убийства и самоубийства. Напротив, он показывает, как сложна жизнь страны, как много скрытой боли, усталости у ее жителей страны, мы видим, что в жизни состояние гражданского общества и экономики тесно связаны.

Рисунок 3.1 Динамика ВВП, уровень убийств и самоубийств в России, 1990-2006

1. Росстат,, расчеты ИЭФ
   

Российское общество выходит из кризиса, и может ставить новые задачи перед собой — вначале важен честный анализ того, куда мы пришли.