Geum.ru

Альфред Бауэр Учение о звуке и действии Логоса

Вид материалаДокументы

Содержание


Выводы; гласные и согласные
Iv. терапевтическое действие гласных 1. речь растительного мира
Подобный материал:
1   ...   18   19   20   21   22   23   24   25   ...   30

ВЫВОДЫ; ГЛАСНЫЕ И СОГЛАСНЫЕ


1. Гласные и птичий крик

При произнесении гласных человек бессознательно создает эфирное соединение с космическими сферами. Оттуда гласный поднимается до своей терапевтической действенности.

2. Клич ангелов и семь громов

Иегова - Элоим, таково лунное отражение солнечного существа Христа. Образ воздействия Иеговы можно познать, рассматривая звукоряд его имени.

3. Возникновение речи

Человек в течение своего развития учился выражать настроения и эмоции в воспринимаемой для слуха форме. Отсюда возникли гласные. Затем к звучанию гласных добавились согласные, когда человек воспринимаемыми для слуха жестами подражал явлениям мира.

4. Два источника речи

При произнесении согласных заново возрождаются те процессы становления, которые застыли в ходе формирования мира. Поэтому терапия согласными может быть применена там, где должны быть стимулированы формирующие силы.

В произнесении гласных проявляются душевные настроения. Терапевтически воздействует космическое “эхо”. Гласные гармонизируют противоречия в человеческой организации.

5. О последовательности АОУМ

Можно принять, что последовательность АОУМ была вообще первым выражением человеческой речи. А является звуком начала. В нем заложена сила “ преодоления низменного, инстинктивного в человеческой природе. О - звук завершения и полного любви объятия. У - выражение страха, которое превращается, в надежду. М выражает самоотдачу.

IV. ТЕРАПЕВТИЧЕСКОЕ ДЕЙСТВИЕ ГЛАСНЫХ

1. РЕЧЬ РАСТИТЕЛЬНОГО МИРА


Душевные настроения, из которых когда-то, при возникновении речи, вышли звуки, влились в звуковой состав названий. Однако при овладении названиями люди забыли эти прежние настроения. Сегодня мы уже не удивляемся, когда, например, говорим астра или река. Вероятно, первоначально речь была процессом, связанным с сильными эмоциями. Но постепенно этот эмоциональный элемент был отброшен. Речь должна была успокоиться, чтобы в речевом процессе могло укорениться мышление. Слова стали названиями.

Поэтому для художественного и терапевтического понимания необходимо все время возвращаться к началам, порождая в себе в процессе упражнений настроения, соответствующие встречаемым звукам.

Но ни в коем случае не нужно пытаться приводить пациента в такие настроения. Было бы неправильно обращать его внимание на суть того, с чем он имеет дело при терапии хирофонетикой. Насколько мало нуждается в объяснениях выписанное врачом лекарство, настолько же мало нужно обсуждать это и здесь. Терапевт просто применяет звуки к пациенту и вправе ожидать, что те самостоятельно окажут свое действие.

Кто наблюдает свою речь в высшем смысле, тот во время наблюдения находится внутри потока духовности. Он попадает внутрь процесса, который не находится в покое, в котором все время что-то меняется, формируется и превращается. Кто сознательно соучаствует в этом превращении, постепенно познает и превращающее начало. Это, действующий в воле согласных и в душе гласных звуков, Логос.

Такой человек заметит, что в человеческом теле выступают похожие формы, частично застывшие до физического, частично еще проявляющиеся в подвижных функциях. Все построено согласно Логосу. Логос является прачеловеком, является превращающим принципом всех превращений. Отсюда должно стать понятно, что тот, кто пытается заниматься терапией при помощи звуков, опираются на первоначальнейший в мире принцип.

Везде в природе находятся формы, по которым видно, что они сформированы гласными звуками, исходившими из космоса. В каждую листовую пластинку проникает луч света и как видимый след своего И-жеста образует центральную жилку. Затем, боковые жилки открываются в А, и, наконец, лист закругляется в жесте О. Если преобладает один из этих жестов, например, И, лист вытягивается как у травы. Благодаря А лист расширяется как у плюща или клена; благодаря О он становится круглым как у печеночницы. В цветке луч света свободно проникает в центр. Снова звучит И и образует завязь и пестик. Затем А открывается в венчике, и, наконец, О выстраивает в круг чашелистики и тычинки.

Там, где корень переходит в стебель, волокна перекрещиваются. Те, что в стебле проходят снаружи, уходят внутрь стебля, и наоборот - воздействие Е.

Из земли восходит другое настроение. Растение выравнивается по линии, идущей в центр тяжести земли. Кто войдет в лес, тот в тенистом сумраке параллельных стволов ощутит, как между светлыми верхушками и темными глубинами звучит настроение У. Земля благодаря растениям находится в живых взаимоотношениях с космосом. Это движется и колышется в корнях, листьях и цветках, и в опылении достигает наивысшей точки. Растительный мир пронизан немой, но могущественной речью космоса.

Растение обращает вверх свои органы размножения. Ему дозволено во всей красе являть на обозрение то, что человек должен прикрывать. У человека органы размножения попали во власть страстей и спустились в нижние области тела.

Но часть человеческих сил размножения была сохранена от погружения вниз. Не все в человеческом организме полностью соучаствовало в “грехопадении”. В речевом организме сохранилась еще довольно непорочная, чистая человеческая субстанция.

Остальной организм необходимым образом попал во власть инстинктов. Если бы потребности в еде, питье, воздухе и тепле не напоминали человеку о необходимости заботиться о теле, он бы пренебрегал своими нуждами. Если бы человека не гнали эротические страсти, человечество должно было бы вымереть.

Гортань и соседние органы как бы вырваны из примитивного поддержания рода. Гортань является формирующим центром как для тела, так и для речи. Потребность дышать лишь немного касается процесса речи. Потребность питаться отходит во время артикуляции на второй план. Здесь страсти ограничиваются рамками, достойными человека, чтобы как раз тут, на пути дыхания, во рту, создать место, где бы могло действовать самое человеческое в человеке. Боги для Логоса построили в человеческом теле жилище.

А раз дело обстоит так, то в начале говорения не мог быть первобытный крик. “В начале начал”, - как говорит Эрнст Молль, - “было А”. При помощи А человек преодолевает свою алчную натуру.

Поэтому в области возникновения речи может развиваться жизнь, достаточно сильно похожая на растительную.

Растительное начало видно уже в картине бронхиального дерева. Тут видно, как во время каждого цикла вдоха-выдоха человеческое дыхательное растение расцветает и увядает. Человек вдыхает, кислород проникает в альвеолы, и во время газообмена дыхательное растение наполняется углекислотой. В таком состоянии перед выдохом оно находится в наивысшей точке цветения. Во время выдоха оно увядает. От него улетает все, что пришло в него для цветения.

Когда человек произносит гласные, тогда обнаруживаются эти внутренние формы цветения. Тогда в увядающем выдыхаемом потоке наружу выплескиваются слышимые формы гласных звуков, словно кристаллические цветы.

Гете говорил, что глаз был создан из света для света. Мы к этому добавим: человек создан из речи для речи. И как глаз насквозь состоит из снизошедшего света, так и человек в целом своем облике состоит из снизошедшей речи. Даже сам свет, благодаря которому образуется глаз, можно рассматривать как жест макрокосмического слова.

Приведем лишь один пример:

Позвоночный столб в сущности своей есть столб И, который благодаря С застыл в постоянную форму, а благодаря Р сохранил многочленную подвижность.

Дифференцированное духовное начало пронизывает физическое видимое. Это духовное есть как раз то, что действует в хирофонетике, а никак не колебания воздуха от произнесенного слова или массаж.

Чем лучше терапевт познает действие духовного в физически-чувственном, тем скорее пациент почувствует, что его коснулась внеземная сущность звука - подобно тому как растение касается космосом и передает земле влияния космоса.