Дворец творчества детей и молодежи

Вид материала

Содержание

Сергей Городецкий «Таджикская легенда»
Евгений Долматовский «Украине моей»
Юлия Друнина «Я родом из детства»
Юлия Друнина «Я принесла домой с фронтов…»
Михаил Исаковский «Слово о России»
Римма Казакова «На фотографии в газете»

Подобный материал:

1 2 3 4

Сергей Городецкий «Таджикская легенда»

Золотое осеннее солнце пронзало сады,

Янтарем и кораллом горели на ветках плоды.

Словно кто-то рассыпал, чтоб радовать сердце и взор,

Драгоценные камни по склонам сверкающих гор.

А в долине, где кровью еще отливала река,

От решительной битвы с врагом отдыхали войска. 1884 - 1967

У парчовой кибитки, где вождь на ковре почивал, русский, советский поэт

Полководец враждебного войска покорно стоял.

Думал он: «Я вчера еще был властелином земли,

Перед кем же войска мои прахом безмолвным легли?

Сколько стран я прошел, превращая их в пепел и дым,

Почему ж изнемог перед этим народом простым?

На челе от венца золотого болезненный след —

Вот и все, что осталось от славы моей и побед!»

Так он думал, взирая на склоны сверкающих гор,

Вдруг зажегся испугом его умирающий взор.

По тропинкам ручьями спускался в долину народ,

Словно солнца лучи разливались с небесных высот.

Много женщин, детей, и старух, и седых стариков

В разноцветных одеждах, красивей весенних цветов.

В каждом шаге их трепет горящих восторгом сердец,

И на каждом из них из камней драгоценных венец.

Много видел венцов побежденный в бою властелин,

Но таких, как у них, не видал властелин ни один.

Он вскричал: — Что я вижу? Не нового ль солнца восход?

Победитель мой, вот он идет, венценосный народ!

И на землю лицом он в испуге великом поник,

И земля услыхала, как шепчет он слово «таджик»¹!

Он не видел, как люди спешили к стоянкам бойцов,

Как снимали корзины с плодами с кудрявых голов.

Тяжелы были эти венцы, но памирский народ

С давних дней до сих пор по горам в них спокойно идет.

Ярких яблок рубин, винограда лучистый янтарь

Как сверкают в корзинах теперь, так сверкали и встарь.

Сладкий сок услаждал пехлеванов усталых уста.

Радость взоров народов сияла, светла и чиста.

Вышел вождь-победитель, и вождь побежденный вскричал:

— Твой народ — венценосец! Таджик он!..— и мертвым упал.

— Меч неправ твой несчастный! Но правду сказал твой язык:

Кто увенчан любовью к отчизне, тот вправду таджик!

Кто отвагой увенчан, кто страха не знает в боях,

Тот поистине может таджиком назваться в веках!

Так сказал победитель и вышел к народу на пир,

А счастливое имя таджиков запомнил весь мир.

1943

Джамбул Джабаев "Москве".

В Москве еще рано, светло,

Несметно проезжих число,

А здесь уже шепчет мне ночь:

«Покинь, престарелый, седло!

Ты должен и песней помочь».

И вот, заодно с темнотой,

На запад я взором плыву, 28. февраля 1846 – 22 июня 1945

Где теплится день золотой... народный поэт - акын Казахстана.

Колени к сырому жнитву

Джамбул преклоняет седой;

Мигает звезда в синеве,

Сверкает в речном рукаве;

Я струнную рву тетиву,

Я взором пугаю сову

И песню творю о Москве

Москве. Для Москвы. За Москву.

Перевод с казахского М. Тарловского

Джамбул Джабаев «Ленинградцы, дети мои!»

Ленинградцы, дети мои!

Ленинградцы, гордость моя!

Мне в струе степного ручья

Виден отблеск невской струи.

Если вдоль снеговых хребтов

Взором старческим я скользну,

Вижу своды ваших мостов,

Зорь балтийских голубизну,

Фонарей вечерних рои,

Золоченых крыш острия...

Ленинградцы, дети мои!

Ленинградцы, гордость моя!

Не затем я на свете жил,

Чтоб разбойничий чуять смрад;

Не затем вам, братья, служил,

Чтоб забрался ползучий гад

В город сказочный, в город-сад;

Не затем к себе Ленинград

Взор Джамбула приворожил!

А затем я на свете жил,

Чтобы сброд фашистских громил,

Не успев отпрянуть назад,

Волчьи кости свои сложил

У священных ваших оград.

Вот зачем на север бегут

Казахстанских рельс- колеи,

Вот зачем Неву берегут

Ваших набережных края,

Ленинградцы, дети мои,

Ленинградцы, гордость моя!

Ваших дедов помнит Джамбул,

Ваших прадедов помнит он:

Их ссылали в его аул,

И кандальный он слышал звон.

Пережив четырех царей,

Испытал я свирепость их;

Я хотел, чтоб пала скорей

Петербургская крепость их;

Я под рокот моей струны

Воспевал, уже поседев,

Грозный ход балтийской волны

Где бурлил всенародный гнев.

Это в ваших стройных домах

Проблеск ленинских слов-лучей

Заиграл впервые впотьмах!

Это ваш, и больше ничей,

Первый натиск его речей

И руки его первый взмах!

Ваших лучших станков дары

Киров к нам привез неспроста:

Мы родня вам с давней поры,

Ближе брата, ближе сестры

Ленинграду Алма-Ата.

Не случайно Балтийский флот,

Славный мужеством

Двух веков,

Делегации моряков

В Казахстан ежегодно шлет,

И недаром своих сынов

С юных лет на выучку мы

Шлем к Неве, к основе основ,

Где, мужая, зреют умы.

Что же слышит Джамбул теперь?

К вам в стальную ломится дверь,

Словно вечность проголодав,-

Обезумевший от потерь

Многоглавый жадный удав...

Сдохнет он у ваших застав!

Без зубов и без чешуи

Будет в корчах шипеть змея!

Будут снова петь соловьи,

Будет вольной наша семья,

Ленинградцы, дети мои,

Ленинградцы, гордость моя!

Муса Джалиль «Варварство»

Они с детьми погнали матерей,
И яму рыть заставили, а сами
Они стояли, кучка дикарей,
И хриплыми смеялись голосами.

У края бездны выстроили в ряд
Бессильных женщин, худеньких ребят.
Пришел хмельной майор и медными глазами,
Окинул обреченных... Мутный дождь

Гудел в листве соседних рощ
И на полях, одетых мглою,
И тучи опустились над землею,
Друг друга с бешенством гоня...

Нет, этого я не забуду дня,
Я не забуду никогда, вовеки!
Я видел: плакали, как дети, реки,
И в ярости рыдала мать-земля.

Своими видел я глазами,
Как солнце скорбное, омытое слезами,
Сквозь тучу вышло на поля,
В последний раз детей поцеловало,

В последний раз...
Шумел осенний лес. Казалось, что сейчас
Он обезумел. Гневно бушевала
Его листва. Сгущалась мгла вокруг.

Я слышал: мощный дуб свалился вдруг,
Он падал, издавая вздох тяжелый.
Детей внезапно охватил испуг,
Прижались к матерям, цепляясь за подолы.

И

выстрела раздался резкий звук,
Прервав проклятье,
Что вырвалось у женщины одной.
Ребенок, мальчуган больной,

Головку спрятал в складках платья
Еще не старой женщины. Она
Смотрела, ужаса полна.
Как не лишиться ей рассудка!

Все понял, понял все малютка.
- Спрячь, мамочка, меня! Не надо умирать!
Он плачет и, как лист, сдержать не может дрожи.
Дитя, что ей всего дороже, 1906 - 1944 г.

Нагнувшись, подняла двумя руками мать, татарский поэт.
Прижала к сердцу, против дула прямо...
- Я, мама, жить хочу. Не надо, мама!
Пусти меня, пусти! Чего ты ждешь?

И хочет вырваться из рук ребенок,
И страшен плач, и голос тонок,
И в сердце он вонзается, как нож.
- Не бойся, мальчик мой. Сейчас вздохнешь ты вольно.

Закрой глаза, но голову не прячь,
Чтобы тебя живым не закопал палач.
Терпи, сынок, терпи. Сейчас не будет больно.

И он закрыл глаза. И заалела кровь,
По шее лентой красной извиваясь.
Две жизни наземь падают, сливаясь,
Две жизни и одна любовь!

Гром грянул. Ветер свистнул в тучах.
Заплакала земля в тоске глухой,
О, сколько слез, горячих и горючих!
Земля моя, скажи мне, что с тобой?

Ты часто горе видела людское,
Ты миллионы лет цвела для нас,
Но испытала ль ты хотя бы раз
Такой позор и варварство такое?

Страна моя, враги тебе грозят,
Но выше подними великой правды знамя,
Омой его земли кровавыми слезами,
И пусть его лучи пронзят,

Пусть уничтожат беспощадно
Тех варваров, тех дикарей,
Что кровь детей глотают жадно,
Кровь наших матерей...

1943

Муса Джалиль «Волки».

Люди кровь проливают в боях.
Сколько тысяч за сутки умрёт...
Чуя запах добычи, вблизи
Рыщут волки всю ночь напролёт.
Разгораются волчьи глаза:
Сколько мяса людей и коней!
Вот - одной перестрелки цена.
Вот - ночной урожай батарей.
Волчьей стаи вожак матерой,
Предвкушением пира хмелён,
Так и замер: его пригвоздил
Совсем рядом раздавшийся стон.
То, к берёзе припав головой,
Бредил раненный,
Болью томим.
И берёза склонялась над ним
Словно мать убивалась над ним.
Всё, жалеючи, плачет вокруг,
И со всех стебельков и листов
Оседает в траву не роса,
А невинные слёзы цветов.
Старый волк постоял над бойцом,
Осмотрел и обнюхал его,
Для чего-то в глаза заглянул,
Но не сделал ему ничего.
На рассвете и люди пришли.
Видят: раненный дышит чуть-чуть.
Но надежда ведь всё-таки есть,
Эту искорку жизни раздуть!
Люди в тело загнали сперва
Раскалённые шомпола
А потом на берёзе, в петле,
Эта слабая жизнь умерла...

Люди кровь проливают в боях
Сколько тысяч за сутки умрёт!
Чуя запах добычи, вблизи,
Рыщут волки всю ночь напролёт.
Что там волки!
Ужасней и злей
Стаи
Хищных двуногих зверей.

Евгений Долматовский «Нам хорошо живется на Земле»

Нам хорошо живется на земле,

М

ы спор ведем в уюте и тепле.

С веселой и надменной высоты

Двадцатилетья своего,—

Когда все ясно,

Беспрекословно изрекаешь ты,

Что много жертв принесено напрасно.

Вот, например:

Зачем профессора

В трагическом народном ополченье,

Нестройно и смешно крича «ура», 1915 – 1994гг.

В атаку шли, забыв свое значенье? Русский советский поэт

Как мотылек, раздавлено пенсне,

И первый снег не тает на ресницах.

Об осени не помнят по весне,

И тот октябрь уже не многим снится.

Истерзаны осколками леса,

И от полка бойцов осталась горстка.

Они держались только два часа,

На рваном рубеже Солнечногорска.

Лишь два часа!

За этот краткий срок

Успели в том пылающем районе

Собрать младенцев, чтобы на восток

Отправить под бомбежкой в эшелоне.

Насколько помню, ты был в их числе.

...Нам хорошо живется на земле!

1961

Евгений Долматовский «Украине моей»

Украина, Украйна, Украина,

Дорогая моя!

Ты разграблена, ты украдена,

Не слыхать соловья.

Я увидел тебя распятою

На немецком штыке

И прошел равниной покатою,

Как слеза по щеке.

В торбе путника столько горести,

Нелегко пронести.

Даже землю озябшей горстью я

Забирал по пути.

И леса твои, и поля твои -

Все забрал бы с собой!

Я бодрил себя смертной клятвою -

Снова вырваться в бой.

Ты лечила мне раны ласково,

Укрывала, когда,

Гусеничною сталью лязгая,

Подступала беда.

Все ж я вырвался, вышел с запада

К нашим, к штабу полка,

Весь пропитанный легким запахом

Твоего молока.

Жди теперь моего возвращения,

Бей в затылок врага.

Сила ярости, сила мщения,

Как любовь, дорога.

Наша армия скоро ринется

В свой обратный маршрут.

Вижу - конница входит в Винницу,

В Киев танки идут.

Мчатся лавою под Полтавою

Громы наших атак.

Наше дело святое, правое.

Будет так. Будет так!

1941

Юлия Друнина «Я родом из детства»

Я родом не из детства — из войны.

И

потому, наверное, дороже,

Чем ты, ценю я радость тишины

И каждый новый день, что мною прожит.

Я родом не из детства — из войны.

Раз, пробираясь партизанской тропкой,

Я поняла навек, что мы должны

Быть добрыми к любой травинке робкой. 1924 – 1991гг.

Я родом не из детства — из войны. Русская советская поэтесса

И, может, потому незащищённей:

Сердца фронтовиков обожжены,

А у тебя — шершавые ладони.

Я родом не из детства — из войны.

Прости меня — в том нет моей вины...

Юлия Друнина «Я принесла домой с фронтов…»

Я принесла домой с фронтов России

Веселое презрение к тряпью —

Как норковую шубку, я носила

Шинельку обгоревшую свою.

Пусть на локтях топорщились заплаты,

Пусть сапоги протерлись — не беда!

Такой нарядной и такой богатой

Я позже не бывала никогда...

А

ветик Исаакян. «Сердце мое на вершинах гор»

Сердце мое на вершинах гор,

Вместе с орлами, в приволье родном,

С тучами гневно в грозный простор

Молнии мечет, бросает гром.

С вами сердце мое, о бойцы,

Смерть не посмеет пронзить вам грудь.

Вас прославляю я, храбрецы, 1875 - 1946

Благословляю ваш светлый путь. Армянский поэт

Народу вы дали великий обет,

И вы несете с оружьем в руках

Свободы неугасимый свет.

Повергнете вы врагов во прах.

Буря, промчись, гроза, разразись,

Смой с человечества гниль и грязь!

Крылья расправив, взвейся ввысь,

К солнцу, наша бессмертная мысль.

Буря сверкай, гроза, разразись!

Перевод с армянского М. Зенкевича

Михаил Исаковский «Слово о России»

С

оветская Россия,

Родная наша мать!

Каким высоким словом

Мне подвиг твой назвать?

Какой великой славой

Венчать твои дела?

Какой измерить мерой -

Что ты перенесла?

В годину испытаний,

В боях с ордой громил, 1900 - 1973

Спасла ты, заслонила русский советский поэт

От гибели весь мир.

Ты шла в огонь и в воду,

В стальной кромешный ад,

Ложилася под танки

Со связками гранат;

В горящем самолете

Бросалась с облаков

На пыльные дороги,

На головы врагов;

Наваливалась грудью

На вражий пулемет,

Чтобы твои солдаты

Могли идти вперед...

Тебя морили мором

И жгли тебя огнем,

Землею засыпали

На кладбище живьем;

Тебя травили газом,

Вздымали на ножах,

Гвоздями прибивали

В немецких блиндажах...

Скажи, а сколько ж, сколько

Ты не спала ночей

В полях, в цехах, в забоях,

У доменных печей?

По твоему призыву

Работал, стар и мал:

Ты сеяла, и жала,

И плавила металл;

Леса валила наземь,

Сдвигала горы с мест,-

Сурово и достойно

Несла свой тяжкий крест...

Ты все перетерпела,

Познала все сполна.

Поднять такую тяжесть

Могла лишь ты одна!

И, в бой благословляя

Своих богатырей,

Ты знала - будет праздник

На улице твоей!..

И он пришел! Победа

Твоя недалека:

За Тисой, за Дунаем

Твои идут войска;

Твое пылает знамя

Над склонами Карпат,

На Висле под Варшавой

Твои костры горят;

Твои грохочут пушки

Над прусскою землей,

Огни твоих салютов

Всплывают над Москвой...

Скажи, какой же славой

Венчать твои дела?

Какой измерить мерой

Тот путь, что ты прошла?

Никто в таком величье

Вовеки не вставал.

Ты - выше всякой славы,

Достойней всех похвал!

И все народы мира,

Что с нами шли в борьбе,

Поклоном благодарным

Поклонятся тебе;

Поклонятся всем сердцем

За все твои дела,

За подвиг твой бессмертный,

За все, что ты снесла;

За то, что жизнь и правду

Сумела отстоять,

Советская Россия,

Родная наша мать!

1944

Римма Казакова «На фотографии в газете»

На фотографии в газете

Н

ечетко изображены

Бойцы, еще почти что дети,

Герои мировой войны.

Они снимались перед боем -

В обнимку, четверо у рва.

И было небо голубое,

Была зеленая трава.

Никто не знает их фамилий,

О них ни песен нет, ни книг.

Здесь чей-то сын и чей-то милый 1931 – 2008 гг.

И чей-то первый ученик. Русская советская поэтесса

Они легли на поле боя,-

Жить начинавшие едва.

И было небо голубое,

Была зеленая трава.

Забыть тот горький год неблизкий

Мы никогда бы не смогли.

По всей России обелиски,

Как души, рвутся из земли.

Они прикрыли жизнь собою,-

Жить начинавшие едва,

Чтоб было небо голубое,

Была зеленая трава.

Абрам Кацнельсон «Перед наступлением»

Лежит земля, от зноя бурая,

И молит небо: напои!

Д

онетчина, как перед бурею,

Молчит, предчувствуя бои.

Таясь, под клунями и хатами

Укрылись танки, тягачи...

И слышно, как за перекатами

Машины движутся в ночи.

На миг свой путь осветят фарами, 1914 -

И снова их поглотит мгла,

Да озарятся вдруг пожарами еврей, поэт Украины

Строенья дальнего села.

А днем над степью онемелою

Лишь низко клонится ковыль

Да осыпает вьюгой белою

С гор меловых густую пыль.

В саду, где сладко пахнет сотами,

Окопом ранена земля.

Изрыты дотами и дзотами

Леса, опушки и поля.

Знамена жаждут новой славою

Овеять храбрые сердца,

И грезит парубок Полтавою

Под Лисичанском у Донца.

1943. Перевод с украинского В. Ковынева

Мустай Карим «Украине».

О

, Украина! Ветви наклоня,

Вся в яблонях, плывет твоя долина.

Сапер отрыл траншею для меня,

Твои цветы засыпав, Украина!

Нет, не тиха украинская ночь!

Она дрожит, она к земле припала.

Я так спешил, чтоб яблоням помочь...

Трясется сад от пушечного шквала.

И чудится, что яблоня ко мне 1919 – 2005 гг.

Метнулась от пылающего тына, башкирский поэт

К траншее руки, протянув в огне,

Как девушка, чье имя Катерина.

Не блещут звезды. Воздух режет свист.

Прозрачно небо? Нет, оно незряче!

И на лицо мое скатился лист,

Упал слезою девичьей, горячей.

Довольно слез! Меня послал Урал,

Чтоб ты утерла слезы, Катерина.

Я под Уфою землю целовал,

Чтоб ты цвела, как прежде, Украина!

Чтоб яблоки склонялись на цветы

Над нашей перепаханной траншеей

И только ты срывала, только ты

Срывала их, от счастья хорошея,

И помнила о братьях, что помочь

Пришли тебе, чтоб снова, в море хлеба,

Было тиха украинская ночь,

Спокойны звезды и прозрачно небо.

1943 Перевод с башкирского М. Максимова

Фатых Карим «Дикий гусь»

С любовью гляжу из окопа

На небо отчизны своей.

Летит высоко надо мною

В

есенняя стая гусей.

Они возвращаются с юга,

Из стран, где зимою живут,

К озерам родным, на которых

Тихонько кувшинки цветут.

Эй, гусь, опустись-ка пониже

И сделай, коль можешь, добро: 1909 – 1945 гг.

Пошли мне оттуда в подарок татарский поэт

Одно снеговое перо.

Я б этим пером поднебесным

Сейчас любоваться не стал,

А сразу бы новую песню

Народу, любя, написал.

Ведь сам я в боях и атаках

Лишь тем и живу, и дышу,

Что жаркое сердце народа

В груди, словно солнце, ношу.

И может быть, в подвигах ратных,

В борьбе за народную власть

Мне выпадет горькая доля

На землю родную упасть.

Ты, песня, и звонкую радость,

И горе мое повторишь...

По озеру плавают гуси,

Шумит, не стихая, камыш.

1943. Перевод с татарского Я. Смелякова

Якуб Колас "Голос земли"

Я

слышу голос неустанный:

Земля моя зовет меня,

И зов ее мне сердце ранит,

Как сталь косы, в траве звеня.

И шум дубрав, и леса стоны,

И вопли рек, и плач ручьев,

И взор немой озер зеленых

Несут мне вести про врагов. 1882 - 1956

Я вижу полчища тевтонов, белорусский поэт,

Звериный блеск в глазах пустых; Константин Мицкевич

Не знает никаких законов

Орда разнузданная их.

И если б мне такие руки,

Чтоб мог их простереть к тебе,

Моя земля, утешить муки

И силу дать тебе в борьбе!

Я слышу зов, земля родная!

Хоть песней я к тебе прильну.

Тебе я, сын твой, обещаю:

Недолго будешь ты в плену.

Твой лес объят весь шумом гневным,

Я вижу луч твоей зари.

Он солнцем заблестит полдневным,-

Есть у тебя богатыри.

31 декабря 1941Перевод с белорусского С. Городецкого

Blog

Дворец творчества детей и молодежи

Содержание