Учебное пособие для студентов лесотехнических вузов Санкт-Петербург

Вид материала

Учебное пособие

Содержание Заготовка и транспортировка древесины

Подобный материал:

• Учебное пособие для студентов среднего профессионального образования Санкт-Петербург, 2198.48kb.
• Учебное пособие для студентов среднего профессионального образования Санкт-Петербург, 2212.78kb.
• Учебное пособие для студентов среднего профессионального образования Санкт-Петербург, 1486.86kb.
• Учебное пособие для студентов среднего профессионального образования Санкт-Петербург, 1556.74kb.
• Учебное пособие для студентов среднего профессионального образования Санкт-Петербург, 777.31kb.
• Учебное пособие для студентов среднего профессионального образования экономических, 4287.52kb.
• Учебное пособие для студентов среднего профессионального образования экономических, 933.21kb.
• Учебное пособие для студентов среднего профессионального образования экономических, 3683.83kb.
• Учебное пособие Санкт-Петербург 2009 удк 802., 485.15kb.
• Учебное пособие для студентов среднего профессионального образования Санкт-Петербург, 564.9kb.

Историю лесной промышленности можно проследить с глубокой древности, начиная с Киевской Руси и даже с более раннего периода. Достоверность сведений обеспечивается тем, что литературные источники: древние летописи, сказания, жития и другие - в настоящее время во многом подтверждаются и дополняются материалами археологических раскопок. Эти сведения говорят о том, что наши предки обладали высокой культурой эксплуатации леса. Располагая совершенно незначительными техническими средствами, они умели обеспечить высокую продуктивность лесных массивов и получали из них большую часть средств, необходимых для своего существования. Как они это делали, каких результатов добивались, какую роль играл лес и его основной продукт-древесина в жизни наших предков - все эти вопросы не могут не интересовать будущих лесных специалистов.

В древнерусском языке отношение человека к природе характеризовалось двумя взаимосвязанными понятиями, которые почти исчезли из употребления в настоящее время,"угодья» и "ухожья". Угодьями называли природные свойства местности (почвы, древостоя, участка реки или озера, а также дерева,.растения, камня, водного источника), более всего пригодные для удовлетворения тех или иных потребностей человека. Словарь живого русского языка В. И. Даля, разъясняя значение этого слова, приводит одну загадку и две пословицы. Загадка: одно деревочетыре угодья в нём: тёмной ночью свет, бездонный колодезь, старомуздоровье, разбитому связь. Отгадка - берёза: лучина, берёзовый сок, берёзовый веник для бани, береста на повой. Пословицы: земля без угодьев плохо кормит, всех угодьев не соберёшь: вода близко, ин лес далеко.

Ухожьями назывались угодья, природные свойства которых усилены и развиты трудом человека. Например, бортные ухожья - участки леса, где устроено много бортей. Звериные ухожья - места, где устроены ловушки на промыслового зверя и поддерживается благоприятные условия для его обитания.

Выбирая место для строительства жилья, закладки селения или монастыря, наши предки стремились к сочетанию четырёх главных угодий: чтобы была плодородная земля под пашню, чтобы были луга для пастбищ и сенокосов, чтобы поблизости был источник питьевой воды и водопой и обязательно чтобы был лес – источник строевой, поделочной и дровяной древесины.

Жалуя служилым людям поместья, московские великие князья и цари в своих грамотах определяли не только пашни и луга, составлявшие помещичье имение, но также и лес. если же обеспечить новое поместье лесом не было возможности, то грамота предоставляла помещику право въезда в один из близлежащих лесных массивов. Это означало, что помещик и его крестьяне могут заготавливать древесину, но только для нужд своего хозяйства, не на продажу, и не имеют права на другие виды лесоэксплуатации. Такой лес назывался въезжим.

Кроме въезжих, были в Древней Руси леса арендные, оброчные, поместные, вотчинные, монастырские, общинные, городовые, принадлежавшие городу. Каждый населённый пункт Древней Руси в той или иной foрMe имел юридическое право на определённый участок леса. Без леса вести хозяйство в ту пору было невозможно.

Но лес - это не только дровяная, поделочная и строительная древесина. На Руси издревле большое значение придавали охотничьим угодьям, "ловлям". В летописях и в других документах имеется немало конкретных указаний, касающихся отношений собственности и порядка пользования этими ловлями. Известный историк второй половины XIX века Н. Аристов составил подробный перечень, в каких местах и какие промысловые звери и птицы водились во времена Древней Руси. Он пишет, что Волхов славился гоголиными ловлями. Обилиeм соболей славилась Югра и самоять, подвластные Новгороду. В белозерских лесах, около Шексны, водилось много медведей. Двинская земля (ныне Вологодская область) славилась белками, бобрами, водились соболи. Куницы и бобры в изобилии водились в ярославских и костромских краях. Много бобровых гонов было под Москвой и Рязанью. У буртас (мордва) процветала охота на чернобурых лисиц и чёрных куниц и т.д.

Кроме этих пушных зверей, в лесах Древней Руси в изобилии водились пардусы (рыси), туры /зубры/, буйволы, лоси, олени, серны, дикие козы, вепри /кабаны/, волки, белые волки, лисицы, векши (веверицы), горностаи, выдры, песцы, хорьки, сурки, ласки, норки (норицы), зайцы, а также большое разнообразие диких промысловых птиц: гусей, уток, лебедей, чередей,журавлей, тетеревов, рябчиков (рябов), крастелей (перепёлок), гоголей, куропаток, орлов, соколов.

Знаменитый путешественник Михалон Литвин, посетивший Юго-Западную Русь в первой половине XVI века, пишет в своих путевых заметках: "Зверей такое множество, что дикие волы, дикие ослы и олени убиваются только для кожи, а мясо бросается, кроме филейных частей. Коз и кабанов оставляют без внимания. Газелей такое множество перебегает зимой в леса, а летом в степи, что каждый крестьянин убивает сотни. На берегах живёт множество бобров. Птиц удивительно много, так что мальчики весной наполняют лодки яйцами уток, диких гусей, журавлей, лебедей, и потом их выводками наполняются и птичьи дворы. Орлят запирают в клетки для перьев к стрелам".

Такое обилие дичи в лесах Древней Руси, на наш взгляд, не было только даром щедрой природы. Оно сложилось благодаря кропотливому труду наших предков и их вдумчивому отношению к охотничьим угодьям, превращению их в ухожья.

Этому содействовали и отношения собственности на охотничьи угодья, существовавшие и развивавшиеся уже в X - XII вв., и соответствующая политика князей и бояр, в чьих владениях находилось большинство этих угодий.

Охота на Руси издревле считалась княжеским занятием. Князьям принадлежали обширные охотничьи угодья и особые места для ловли зверей и птиц. Близ этих мест князья селили своих слуг, специально занимавшихся княжеской охотой. При этом проводилась весьма дробная специализация. Были сокольники, содержавшие ловчих птип: соколов, кречетов-белых соколов, ястребов, были псари, целые наряды ловчих: бобровников, тетервников, ловцов лебединых, заячьих, гоголиных и т.д. Ими часто были заселены целые слободы. Некоторые историки называют такие слобопы зоолого-экономическими посёлками. Жившие в них охотники в подавляющем большинстве были вольными слугами князя, получавшие за свою службу участок землли в пользование. Они могли в любое время уйти от князя, бросить службу, но лишались этого участка земли. Служба их выражалась в охоте или в прислуживании князю во время его охоты, или в уплате князю оброка соответствующим видом дичи, звериных шкур и других продуктов охотничьего промысла.

Естественно предположить, что жители охотничьих слобод заботились о своём промысле, облагораживали охотничьи уголья, превращая их в ухожья, в ловли, ловитвы, ловища. Однако документальных подтверждений, как это делалось и делалось ли вообще, мы не имеем.

Какими же способами охотились в Древней Руси?

Главное состояло в том, чтобы поймать зверя. Его травили собаками и ловчими птицами, ставили различные ловушки. Охота с помощью ловчих птиц была столь же распространённым явлением, как и охота с помощью собак. Ловчий сокол ценился наравне с собакой.

Основным орудием лова было тенето сеть различных размеров и формы-в зависимости от назначения, сплетённая крупными ячеями из ниток, конского волоса, бечёвок и т.д. В рыболовстве тенето называте сетью, мережей, неводом, бреднем, аханом и др., в птицеловстве сетью, шатром, перевесом.

Различные виды тенет известны на Руси ещё со времён князя Олега, т. е. с начала X века. Тенето для обмета зверей развешивали по сучкам, вешкам и кольям, охватывая место полукругом. Загонщики (облавщики) заходили с противоположной стороны и, пугая зверя криками, шли цепью, загоняя его в тенето. Там его ждали притаившиеся тенетчики с дубинками. На волков тенета вязали стеною (шириной) в 20 ячей по три рершка (9 см) каждая. На зайцев и другого мелкого зверя ячейки делали в два вершка. Тенета на птиц (перевеси) местами состояли из силков. Перевес развешивался за петли по кустам или деревьям. Охотник сидел, притаившись так, чтобы можно было задёрнуть перевес вверх или набрасывать его сверху вниз, когта под ним собирались птицы.

На лосей и оленей по борам расставляли петли, которые затягивались самим зверем, когда он пытался убежать. На куницу, соболя и некоторых других пушных зверей ставили рожны- высокие плахи (доски) с расщелинами на верхнем конце. У подножья, на средине и на вершине рожна клали приманку. Пытаясь достать верхнюю приманку, зверь подпрыгивал и хватался за верхний край плахи. При этом его передние лапы попадали в расщелины и собственным весом зверя зажимались в них так, что он не мог их высвободить. Попавшийся зверь от боли громко скулил, выл, пищал, пока его не вытаскивал охотник, установивший этот рожон.

На зайцев, рябчиков, куропаток и другую мелкую дичь ставили силкипетли удавкой, свитые из хвостового конского волоса. били дичь стрелами и рогатиной.

Рогатина это двужелезный широкий нож на древке. Когда с рогатиной ходили на медведя, то к древку под ножом прибивали поперечину. Искусство охотника заключалось в том, чтобы вонзить этот нож в грудь медведю, когда он сватится передними лапами за поперичину и с силой рванёт её на себя, пытаясь вырвать из рук охотника.

Таковы основные охотничьи снасти Древней Руси. Они довольно просты по своей конструкции и по принципу действия. Непосвящённому человеку они могут показаться даже примитивными. Однако это не так. Их размеры, форма, материал, из которого они делались, окраска, даже способ изготовления глубоко продуманы и имеют конкретное предназначение. Нужно хорошо знать повадки зверя и уметь пользоваться этими орудиями лова, знать, где и как расставлять тенета, где спрятаться тенетчику, как действовать, когда зверь подойдёт к тенету, как его тенетить. Неопытному охотнику, не понявшему этих мелочей старинных орудий лова, они не принесут удачи, зверь в них не пойдёт.

Под стать лесам были на Руси и реки, славившиеся чистотой, прозрачностью вод и обилием рыбы. В летописи за 1363 год описывается чудо: в Волхове было так много рыбы, что её ловили руками с берега "кому сколько надобе". И это не художественный образ, а достоверный факт.

В письменных источниках, относящихся к периоду ранее XV

века, упоминаются короб(карп), карась, линь, щука, плотва, молиц (что означало, видимо, мелкую рыбу разных сортов), а также повсеместно водившиеся тогда осетровые, белуга, сёмга.

Это, конечно, далеко не полный список. Наши предки не входили в тонкости рыбных блюд и сортов рыбы. Они предпочитали мясо.

В xii веке среди духовенства на Руси шли жаркие споры о том, чтобы разрешить монахам есть мясо и несколько ослабить строгости постов, но победили сторонники воздержания, и с тех пор монастыри и церковь постоянно уделяли рыбным припасам повышенное внимание.

То, что в реках Древней Руси повсеместно водились осетровые, свидетельствует о необычайной чистоте вод в этих реках и богатстве в них кислорода. Как известно, осетровые крайне болезненно реагируют на любые загрязнения и особенно не переносят бытовые и промышленные отходы, если они сбрасываются в водоёмы.

Из рыболовных снастей древние летописи упоминают ез(яз, или кол), мрежу (мережу), невод, поплавной невод, сеть, дель, перемёт, бредень /или бредник/, уду /удицу/, лукоту.

Наиболее древним является ез. Устраивался он следующим образом. Поперёк реки ставили частокол, или плетень, через который рыба не могла уйти вверх по течению.

Опорой частоколу служили сваи, забитые с "отногамми" /подпоркки/ против течения воды. Расстояние между сваями забивалось жердями, которые переплетались прутьями, хворостом. Посредине плетня оставляли пролёт, в который заходила рыба. Ширина этого пролёта была от двух аршин до двух саженей. Его тоже окружали загородкой. Это место называлось вершиной, или кошелем.

Если хотели ловить верховую рыбу, то в кошель опускали сежу /сетчатый рукав/, от жерловины которого к колокольчику над водой протягивались шнурки или бечёвки. Попавшись в сежу, рыба задевала эти бечёвки и производила звон. Сежу быстро вынимали из воды и доставали рыбу. Если хотели ловить донную рыбу, то в кошеле ставили "избу" с решетчатым полом или решетом и запуском /отпускной дверью/ и с насторожкою. Когда рыба "входила в избу", запуск падал и решето перевесом поднималось вверх. Низовую рыбу могли ловить и сежею, но тогда в неё клали несколько камней, чтобы она опустилась на дно.

Езы, поставленные в половину или треть ширины реки, в некоторых источниках называют заезками. Забивали ез обычно зимой, используя лёд замёрзшей реки.

В уставной грамоте митрополита Киприана Константиновскому монастырю /1391 год/ перечисляются обязанности крестьян по отношению к монастырю, в частности, говорится, что крестьяне должны на монастырь "ез бити и вешний и зимний,>.. на невод ходити, пруды прудити... сежи и дели неводные наряжати".

Особое место среди лесных промыслов Древней Руси занимает бортничество. Это первоначальный вид пчеловодства. История бортничества позволяет проследить, как наши предки приручили пчёл - этих единственных насекомых, которые с течением веков стали домашними насекомыми.

Бортничеством восточные славяне занимались уже в IX веке. Мёд и воск неизменно упоминаются среди товаров, которыми торговали славяне с Византией, используя знаменитый торговый путь "из варяг в греки".

Устраивалась борть следующим образом. На значительной высоте в стволе дерева выдалбливалось дупло определённой конфигурации. Верхняя часть дупла выдалбливалась наискосок кверху. Она называлась олек. Вдоль борти в виде скважины прорубался паз. Его называли дель, или дольж. Снаружи этот паз закладывался дощечкой, называемой дожеей. На должею накладывался тонкий слой бересты, а затем ещё одна дощечка придолжак. Посредине этих дощечек прорезывались два отверстия. По одному пчёлы проползали в дупло, по другому - из дупла.

В голоре борти устанавливали прутья: одни вдоль ствола дерева, прижатые к стенкам обручами, другие - поперёк. Это называлось "напереть борть".

На зиму для тепла поверх должеи вешали завиху, или веник. После устройства борти бортник ставил на дереве свой условный знак: крест, звёздочку, трезубец и т.п. Эта замета символизировала право собственности бортника на данную борть и называлась знаменем. Стесать замету с дерева> "раззнамить борть" и поставить свою считалось уголовным преступлением.

Селились пчёлы в приготовленой для них борти по воле случая, как скворцы в скворечнике. Видимо, было немало и пустующих в лесу бортей. в тогдашнем законодательстве прослеживается разница между наказанием за порчу пустующей борти и борти с пчёлами.

Позже наряду с бортевым появляется кузовное пчеловодство, когда для приманки пчёл вместо выдалбливания борти в стволе к дереву стали подвязывать специальные кузовья и долблёнки. Затем, повидимому, в XV веке колоды с пчёлами стали переносить с места на место. К пасечному пчеловодству окончательно перешли лишь в XIX веке.

В XVIII веке в связи с политикой охраны корабельных лесов российское правительство начинает ограничивать занятие бортничеством. При этом отмечались следующие негативные последствия бортничества. Для устройства борти крестьяне выбирали наиболее крепкие деревья, в том числе корабельные дубы и мачтовые сосны. Ссылки крестьян на то, что дерево, в котором они устроили борть, уже было дуплистым, были признаны ложными, так как в слабом дуплистом дереве мёд "держится плохо" и такое дерево легче может быть сломано ветром.

Во-вторых, у бортевых деревьев крестьяне часто обрубали или отпиливали вершины, чтобы их шум и качание от ветра не отпугивали пчол. Обрубка вершины означает прекращение роста дерева вверх, так как оно растёт вверх именно своей вершиной.

В-третьих, отмечалось, что "лажание борти"иизвлечение из неё мёда и воска/ было связано с применением дыма для отпугивания пчёл, следовательно, создавало пожароопасную обстановку в лесу.

Чтобы свести к минимуму эти негативные последствия, вальдмейстерам и другим лесным стражам предписывалось взять под надзор занятие бортничеством. Новые борти должны были устраиваться только с разрешения лесных чинов и только в отведённых имк деревьях, которые клеймились специальным клеймом. Устройство борти в неклейменном дереве объявлялось самовольством и наказывалось штрафом. Бортничество облагалось особым налогом.

Во второй половине XIX в. бортничество было в основном сведено на нет. Им продолжали заниматься лишь сами лесничие и лесная стража.

Весьма развитым в Древней Руси был бобровый промысел. В летописях неоднократно упоминаются посёлки бобровников, существовавшие за счёт этого промысла.

В XVI – XVIII вв. происходит упадок охотничьих промыслов. Сначала в центре Московского государства, а затем на юге его охотничьи слободы, посёлки бортников и бобровников превращаются в пашенные сёла. Культура создания и развития лесных ухожий, звериных v рыбных ловель во многом утрачивается.

Известный исследователь истории русской культуры, затем випный организатор и руководитель кадетской партии П. Н. Милюков в своём знаменитом труде "Очерки по истории русской культуры" пишет: "В средине XVI века юг Киевской губернии, вся Полтавская, почти вся Курская и Воронежская губернии представляют собой полосу бобровых гонов, рыбных и звериных ловель... К средине XVII века эти местности уже заселены земледельческим населением".

Причины этого упадка в настоящее время недостаточно выяснены. Специальных исследований, посвящённых этой теме, нет. Однако можно с полной уверенностью утверждать, что главными причинами упадка охотничьих промыслов на Руси в XVI - XVII вв. были социально-экономические причины: более высокая продуктивность пашенного земледелия, которое в это время перешло к пропашной системе, упадок крупного вотчинного землевладения /удельных князей и бояр/, насаждение помещичьего землевладения, несравненно более мелкого, чем княжеское и боярское, усиление крепостной эксплуатации крестьян и т.д. Экологические, естественно-природные причины упадка охотничьих промыслов XVI - XVIIв вв. маловероятны.


Лесозаготовительная и деревообрабатывающая

Техника


Об уровне развития техники в то время мы можем судить на основании предметов, найденных во время археологических раскопок древнерусских городов и селищ, а также по письменным источникам, относящимся к тем временам, когда появилась письменность на Руси, т.е. начиная с конца X века.

Большинство металлических /железных/ деревообрабатывающих инструментов, применявшихся в древности, было найдено археологами, и факт их применения на Руси не вызывает никаких сомнений. С деревянными инструментами, приспособлениями и станками дело обстоит хуже. Их существование приходится доказывать на основании полуистлевших остатков или изделий, выполненных с применением этих ненайденных станков и приспособлений, или довольствоваться упоминаниями, содержащимися в письменных источниках.

Как показывает опыт, основной набор деревообрабатывающих инструментов, известных в Киевской Руси X – XIII вв., мало в чём изменился до XVII XVIII вв. В отдалённых местностях, на Севере и в Сибири, особенно в старообрядческих поселениях и монастырях, эта техника продержалась на протяжении всего XIX века. Поэтому определённым подспорьем при изучении техники Древней Руси могут быть материалы, собранные этнографами, содержащие описания жизни и быта русского народа более поздних эпох. В частности, эти материалы помогают установить названия некоторых предметов, найденных археологами, их назначение и применение.

Итак, какие же инструменты применяли наши предки, заготавливая и используя древесину.

Прежде всего это топор -самый древний, самый распространённый и наиболее универсальный инструмент в Древней Руси. Топор известен со времён неолита, т.е. 5 тыс. лет до новой эры. Благодаря развитию кузнечного дела, древнерусский топор имел большой коэфициент полезного действия. Уже в VIII веке он имеет форму клина, проушины и обуха, близкую к современной. Найденные археологами ревнерусские топоры весьма разнообразны. Встречаются толстые коротколезвийные прямые топоры, топоры с опущенной бородкой, позже повсеместное распространение получил лёгкий топор изящной формы, который можно было встретить в Полесье даже в XX веке. Были топоры, которые использовались в качестве боевого оружия, и топоры, которые можно рассматривать как произведения искусства, например, "топорик Андрея Боголюбского". Письменные источники обычно используют слово "топор" применительно к оружию, а рабочий топор обозначают словом "секира".

Не менее распространённым инструментом было тесло /иногда называвшееся также теслой/. Это инструмент, у которого лезвие располагалось не вдоль рукоятки, как у топора, а поперёк, как у кирки или мотыги. Тесло предназначалось для того, чтобы тесать древесину, т.е. чтобы снимать с её поверхности тонкий слой и делать поверхность ровной, гладкой. Если топор рубил древесину, удары его лезвия направлялись поперёк ствола и рубили, рвали волокна, то удары теслом направлялись вдоль волокон, вдоль ствола дерева или плахи и снимали древесину отдельными тонкими слоями. Следы от тесла - неглубокие овальные выбоины вдоль волокон. Работали теслом широкими свободными взмахами двумя руками. С помощью тесла выдалбливали лодки-однодеревки, о которых упоминается в письменных источниках, относящихся ко времени византийского императора Константина Багрянородного.

Тесло поменьше использовалось при изготовлении клёпок для кадей, чанов и другой деревянной посуды. В XVIII веке ремесленники-ложкари применяли маленькое ложкарное тесличко. В летописях и других письменных источниках столяр непременно именуется теслем,или теслером, настолько широкое применение в его работе имело тесло.

Отверстия и пазы в деревянных заготовках теслер прорубал долотом или стамеской. Археологи находят долота двух типовтульчатые и простые. Тульчатые долота встречаются реже. Верхняя часть тульчатого долота сделана раструбом. В него вставлялась деревянная рукоятка, по которой били молотком и которую без особого труда можно было заменить, когда она «размочаливалась».

Большинство долот сделано из цельного четырёхгранного железного стержня, который постепенно и равномерно с двух сторон переходит в остриё. Это более примитивная форма. Таким долотом труднее работать, потому что оно постоянно скользит к центру прорубаемого паза или отверстия.

В тех же археологических слоях встречаются и долота более совершенной формы, у которых остриё скошено на одну сторону, что позволяет вырубать в древесине углубления с более ровными, отвесными стенками.

Был в распоряжении древнерусских мастеров по дереву и такой инструмент как скобель, или струг. Он представлял собой скобу с острыми краями и двумя рукоятками, использовался, очевидно, для снятия коры с брёвен.

Рубанка археологам найти не удалось, но при раскопках Древнего Киева встретилось несколько железных пластин со скошенным краем, которые могли быть железным лезвием рубанка. Вероятно, рубанок был инструментом редким. Однако его функции с успехом выполнял наструг – инструмент, во многом похожий на рубаном, но вместо сплошного лезвия в наструг всталялась узкая пластинка со штырями по концам.

Круглые сквозные отверстия в дереве проделывались сверлом /в источниках "свердль", или "свердло"/.

При изготовлении деревянной посуды небольших размеров и ложек применялись специальные резцы. Они представляли собой длинные железные стержни, загнутые на конце по большой дуге и оканчивавшиеся острым копьевидным наконечником. Они почти без изменения сохранили свою конструкцию на протяжении полуторы тысячи лет, почти до XX века. Ими нижегородские ремесленники выстругивали деревянные ложки в 70 - 80-х годах XIX века.

Большое значение для истории лесной промышленности имеет вопрос о пиле. Во время археологических раскопок пила встречается крайне редко, пила по дереву ещё реже. При раскопках Княжьей горы была найдена небольшая пилка, которая похожа на современную ножовку. Она очевидно вставлялась в какие-то распорки, иначе работать ей было бы чрезвычайно трудно. Она могла быть использована для небольших столярных работ.

На Ковшарском городище была найдена небольшая четырёхзубная пила, годная для небольших пропилов дерева. Письменные же источники довольно часто говорят о пиле, причём иногда упоминают именно "древодельческую" пилу.

Таким образом, пила как деревообрабатывающий инструмент была известна в Древней Руси. Но каковы были масштабы её применения?

Найденные археологами остатки деревянных строений нигде не имеют следов работы пилой. Они сложены из плах или брёвен, концы которых обрублены топором, выемки и зарубки, скрепляющие сруб по углам, другие плотничьи работы выполнены без использования пилы, топором или теслом. Исключение составляет церковь Спаса-Нередицы в Новгороде, построенная в XII веке. Её оконницы имеют прорези в середине доски, сделанные пилой.

Пила в Киевской Руси широко применялась при обработке кости,Археологи находят костяные гребни, зубья которых настолько частые, что они могли быть пропилены только пилой. Но в деревообработке в те поры пила применялась крайне редко и только поперечная пила для небольших столярных работ.

О продольной пиле никаких данных нет. Доски получали путём расщепления ствола дерева с помощью топора, клиньев и выравнивания полученных пластин /плах/ с помощью тесла.

Весьма интересен вопрос о токарном станке. Уже в середине VIII века не только в Киеве, но и в провинциальных городах восточных славян бытовали деревянные вещи, выточенные на токарном станке. Об этом свидетельствуют, например, раскопки Райковецкого городища. В Киеве, в тайнике десятинной церкви, была найдена точёная мисочка, относящаяся к VIII веку. в слоях X века археологам встречаются точёные шашки и отдельные шахматные фигуры. В овручевском удельном княжестве в XI XII вв. на токарных станках из камня-шифера изготовляли пряслица. Учёные предполагают, что у мастеров этого княжества был токарный станок с лучковым приводом. Но самого токарного станка найти не удалось. Вероятно, он был деревянным и поэтому не сохранился.

Самый древний станок, дошедший до нашего времени, был построен в 1518 году для германского императора Максимилиана I. О более древних токарных станках мы можем судить лишь по отдельным дошедшим до нас рисункам. Судя по ним, токарный станок был у древних египтян ещё за несколько веков до новой эры. Заготовка из дерева, может быть, из камня, закреплялась между двух бабок и обматывалась верёвкой. Рабочий тянул за верёвку и тем самым вращал заготовку вокруг своей оси. В это время токарь прижимал остриё стамески к заготовке и срезал стружку. Для большей устойчивости средняя часть стамески /стержень или низ рукояти/ опиралась на подставку.

Подобный токарный станок был у древних греков, китайцев и американских инков. Вполне возможно, что нечто подобное было и у восточных славян.

В X веке монах феофил Пресбитер изобразил на рисунке токарный станок, у которого на верху-гибкая жердь, к ней привязана верёвка, обматывающая затем заготовку и прикреплённая нижним концом к ножной педали на полу. Нажимая ногой на педаль, токарь тянул верёвку вниз и тем самым вращал заготовку. Отпуская педаль, он приводил заготовку в исходное положение пружинящей силой верхней жерди. Это станок с так называемым лучковым приводом,

Феофил Пресбитер жил в Испaнии. Киевская Русь в это время была более развитой страной, чем Испания, и имела довольно широкие торговые и культурные связи с западной Европой.

Основные различия между этими станками сводятся к следующему. Лучковый привод позволял работать на станке одному мастеру, без помощника, однако сила вращения заготовки была невелика. Переставная задняя бабка позволяла закреплять на станке заготовки разной длины. В этом выразился несомненный технический прогресс. Однако этот станок едва ли мог вытеснить своего предшественника, поскольку не годился для обработки крупных заготовок из прочного материала.

К числу деревообрабатывающих инструментов, издревле применявшихся на Руси, следует отнести также нож, молоток и гвозди. Все эти предметы археологи во множестве находят во время раскопок. Причём,гвозди встречаются как железные, так и деревянные (нагели). Железные гвозди не круглые, а четырёхгранные с загнутым верхним концом вместо шляпки /вроде современных костылей/.

Иногда древние мастера создавали и комбинированные инструменты. На городище Княжья Гора археологи нашли молоток, приспособленный также для вытаскивания гвоздей, а его железная рукоятка оканчивалась буравом.

Итак, уже в древности на Руси при деревообработке применяли следующие инструменты: рабочие топоры различных видов,тёсла различных видов и размеров, долота и стамески, скобели, возможно, рубанки, буравы /свёрла/, ножи, молотки и гвозди, ложкарные резцы, небольшие поперечные пилки для столярных работ, токарные станки и токарные устройства. Большинство из этих инструментов применяется и в настоящее время.

Обособление деревообрабатывающих ремёсел


Работать с деревом в Древней Руси приходилось каждому взрослому мужчине. Каждый умел держать в руках топор, тесло, молоток, долото, нож и скобель. Арабский писатель Х века Ибн Мискавейх, описавший поход князя Игоря в Закавказье в 943 году в "Книге испытаний народов", пишет о наших предках: "В обычае у них, чтобы всякий носил оружие. Привешивают они на себя большую часть орудий ремесленника, состоящих из топора, пилы и молотка и того, что похоже на них". Это вполне естественно. В далёких походах дружинникам самим приходилось строить и ремонтировать ладьи, готовить к бою деревянные стрелы, лук, щит, ремонтировать железные доспехи после боя и т. д. Потому и НОСИЛИ ОНИ с собой различные инструменты, в том числе деревообрабатывающие, умели ими пользоваться.

Известный исследователь ремёсел Древней Руси Б.А.Рыбаков отмечает, что "в деревне вплоть до XIX века почти каждая семья своими силами рубила избу, ладила соху, борону, ставила ткацкий стан, дубила овчины, изготавливала деревянную мебель и домашнюю утварь".