И практика применения

Вид материала

Закон

Содержание Процессуальная безопасность свидетелей и потерпевших как средство обеспечения достоверности их показаний Криминалистическая адвокатология

Подобный материал:

• Дорогин Дмитрий Александрович аспирант, мгюа им. О. Е. Кутафина, г. Москва е-mail:, 98.86kb.
• Уд к 001. 8 Системы экологического менеджмента: методика и практика применения, 1311.44kb.
• 1. Теоретические аспекты применения контроллинга на предприятии, 591.37kb.
• Теория и практика, 1865.09kb.
• Обзор практики применения хозяйственными судами норм международных конвенций, соглашений,, 135.38kb.
• Судебная практика применения положений законодательства о сделках с заинтересованностью, 293.11kb.
• Программа повышения квалификации аудиторов №14 «Практика применения Международных стандартов, 12.46kb.
• Международное инвестиционное право: теория и практика применения, 5493.48kb.
• Практика применения антикоррупционного законодательства, 72.03kb.
• Международная торговля, 348.73kb.

ПРОЦЕССУАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ СВИДЕТЕЛЕЙ И ПОТЕРПЕВШИХ КАК СРЕДСТВО ОБЕСПЕЧЕНИЯ ДОСТОВЕРНОСТИ ИХ ПОКАЗАНИЙ


Вопросы о средствах обеспечения достоверности показаний свидетелей и потерпевших разработаны в уголовно-процессуальной литературе достаточно полно¹. Это обстоятельство объясняется, прежде всего, стремлением адекватно ответить на запросы практики. Действительно, показания свидетелей и потерпевших - наиболее распространенный источник доказательств, именно эти лица дают по делу существенную часть информации.

При этом, однако, предпочтение отдавалось описанию совокупности факторов, влияющих на достоверность или недостоверность показаний свидетелей и потерпевших, так сказать, “изнутри”. В их числе процессуальная безопасность этих лиц не упоминалась. Детально изучались тактиче-

кие приемы допросов, методы фиксации доказательственной информации.

Особое внимание обращалось на способы оценки показаний. Из четырех

обязательных элементов оценки наибольшей специфичностью, как известно, отличаются мыслительные операции при оценке допустимости и достоверности. Этот факт всегда связывался в литературе с необходимостью оценки особенностей личности носителей сведений - потерпевшего и свидетеля. Но и здесь вопрос отношений свидетелей и потерпевших и иных участников процесса не занимал в исследованиях серьезного места².

Всегда шире смотрела на данную проблему судебно-психологическая литература, занимающаяся исследованием источников возникновения ошибок в показаниях участников процесса. Уже в 70-80-е годы существовали интересные работы, в которых воздействие на свидетелей и потерпевших заинтересованных лиц расценивалось как “сильное средство деформирующего воздействия”. Но и в этом случае такие вопросы рассматривались попутно, на фоне изучения более общих проблем³. Более того, традиционный

____________________

¹ См.: Теория доказательств в советском уголовном процессе. М., 1979 (Раздел написан Карнеевой Л.М.); Смыслов В. Свидетель в советском уголовном процессе. М., 1973; Горский Г.Ф., Кокорев Л.Д., Элькинд П.С. Проблемы доказательств в советском уголовном процессе. Воронеж, 1976; Якуб М.Л. Показания свидетелей и потерпевших. М., 1968; Фаткуллин Ф.Н. Общие проблемы процессуального доказывания. Казань, 1976; Кокорев Л.Д. Потерпевший от преступления. Воронеж, 1964.

² См.: Курс советского уголовного процесса: Общая часть. М., 1989 (Раздел написан Кобликовым А.С.).

³ См.: Эффективность правосудия и проблемы устранения судебных ошибок. М., 1985. Т. 2.; Ратинов А.Р. Судебная психология для следователей. М., 1967; Дулов А.В. Пути исследования процесса формирования свидетельских показаний // Вопросы судебной психологии. Минск, 1970; Ратинов А.Р., Адамов Ю.И. Лжесвидетельство. М., 1977; Доспулов Г.Г., Мажитов М.М. Психология показаний свидетелей и потерпевших. Алма-Ата, 1975.

взгляд на проблему не выходил за рамки констатации положения о том, что влияние заинтересованных лиц “может усиливаться, когда свидетели и потерпевшие находятся от них в материальной, должностной, родственной зависимости... . Многие люди обладают повышенной восприимчивостью к воздействиям, исходящим от авторитетных лиц... В жизни такая восприимчивость часто неправомерно используется для того, чтобы изменить их показания в желательном направлении”⁴.

Между тем проблема отношения свидетеля и потерпевшего к иным участникам процесса уже переросла традиционные рамки и стала рассматриваться в связи с общей и новой - проблемой обеспечения неприкосновенности личности в уголовном процессе.

Длительное время о неприкосновенности личности говорили прежде всего в связи с обеспечением прав подозреваемого и обвиняемого, подсудимого и осужденного. Но еще в 70-е годы, когда в законодательстве и уголовно-процессуальной литературе господствовал односторонний взгляд на развитие процессуальных гарантий только в интересах обвиняемого, поднимался вопрос о неправильности столь узкого толкования. Предлагалось включить в понятие неприкосновенности личности ее блага: жизнь, здоровье, свободу, охраняемые от противоправных посягательств кого бы то ни

было. К числу основных элементов неприкосновенности личности предлагалось отнести право всех граждан на личную свободу и безопасность⁵. Подобный взгляд на проблему был развит в работах процессуалистов⁶.

Принятие 22 декабря 1991 г. Декларации прав и свобод человека и гражданина и в 1993 г. Конституции Российской Федерации позволяет говорить о восприятии законодателем концепции права личной неприкосновенности в ее широком понимании. Конституция РФ (ст. 2)) устанавливает обязанность государства соблюдать и защищать права и свободы человека и гражданина, которые признаются высшей ценностью. “Достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления. Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению...” (ст. 21 Конституции РФ).

Рассмотренная в таком плане неприкосновенность личности дает возможность говорить о соотношении личных интересов гражданина, участвующего в уголовном процессе в качестве свидетеля и потерпевшего, и

интересов всего общества, нуждающегося в изобличении и наказании виновных и недопущении осуждения невиновных. Государство и общество


____________________


⁴ Гаврилова Н.И. Ошибки в свидетельских показаниях. М., 1973. С. 72.

⁵ См.: Фарбер И.Е. Свобода и права человека в Советском государстве. Саратов, 1974.

⁶ См.: Нажимов В.П. О дальнейшем развитии советского уголовного процесса // Вопросы осуществления правосудия по уголовным делам. Калининград, 1984. С. 7; Петрухин И. Свобода личности и уголовно-процессуальное принуждение. М., 1985.

надеются на содействие граждан, пострадавших от преступления и явившихся свидетелями преступления. Их отказ от выполнения своего долга, выражающийся в уклонении от участия в деле или сообщении неверных сведений, создает помехи в деятельности правоохранительных органов, а в отдельных случаях становится причиной неправильного разрешения уголовных дел.

Граждане во многих случаях рассматривают свое участие в уголовном процессе как нечто неглавное и неосновное в их жизни, как обстоятельство, выбивающее их из рабочего ритма, а иногда и как помеху в личной жизни. Такое отношение к уголовному судопроизводству характерно для многих лиц, выступающих в качестве свидетелей, ставших очевидцами преступления по воле случая. То же можно сказать и о потерпевших, ставших неожиданно для себя жертвами преступления⁷.

Но так или иначе участие граждан в уголовном судопроизводстве в роли свидетелей и потерпевших носит масштабный характер. Эффективность процесса во многом зависит от того, как ведут себя в нем эти лица - помогают ли они осуществлению предварительного расследования и правосудия или препятствуют этому.

В то же время современная российская уголовно-процессуальная практика располагает многочисленными фактами, когда свидетели и потерпевшие после возбуждения дела остаются с преступниками один на один и подвергаются со стороны обвиняемых и подозреваемых физическому и психическому воздействию. Помимо очевидного нарушения их гражданских прав, это приводит к изменению показаний в пользу обвиняемых, даче заведомо ложных показаний, отказу от сотрудничества с правоохранительными органами⁸.

Надо отметить, что еще Законом СССР от 12 июня 1990 г. Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик были дополнены ст. 27¹, предусматривающей обязанность органов дознания, следователя, прокурора и суда принимать меры к обеспечению безопасности потерпевших и свидетелей, если имеются данные, что этим лицам, а также членам их семей или близким родственникам угрожают убийством, применением насилия, уничтожением, повреждением имущества или иными про-


____________________


⁷ См.: Петрухин И. Свобода личности и уголовно-процессуальное принуждение. М., 1985. С. 17-19.

⁸ См.: Тихонов А. О процессуальной безопасности свидетелей и потерпевших // Сов. юстиция. 1993. № 20. С. 26; Щерба С., Зайцев С. Обеспечение безопасности участников уголовного процесса // Законность. 1994. № 7. С. 17; Белых В., Мостовщиков С. Рассказ потерпевшего // Известия. 1994. 17 апр.; Лашкевич Н. Свидетели в Литве получат право на пластическую операцию // Известия. 1994. 19 марта; Козырева А. Муниципальный - значит нищий // Рос. газ. 1995. 22 февр.; Белых В. Последний вираж “Маленького Берии” // Известия. 1995. 19 апр.; Адерехин А. Как на Кубани воровали деньги у беженцев // Известия. 1995. 12 апр.


тивоправными действиями. Тем же законом была изменена редакция ст. 12 Основ, в которой предусматривалось еще одно основание проведения закрытого судебного разбирательства, когда этого требуют интересы безопасности потерпевших (свидетелей), членов их семей и близких родственников⁹. К сожалению, положительной информации о применении этих нововведений практика не имеет.

Не оставалась в стороне от оценки проблемы безопасности свидетелей и потерпевших юридическая наука. Так, прежде всего предлагалось изменить регламентацию таких следственных действий, как очная ставка, предъявление для опознания, следственный эксперимент, которые осуществляются в условиях непосредственного общения обвиняемых со свидетелями и потерпевшими. Констатировалось, что, находясь в непосредственной близости от свидетелей и потерпевших, обвиняемые ведут себя особенно агрессивно, а первые отнюдь не безосновательно испытывают острое чувство страха, провоцирующее нежелание давать показания. В этой связи ст. 53 и ст. 73 УПК предлагалось дополнить указанием на то, что эти лица вправе ходатайствовать перед следователем и судом о сохранении в тайне от обвиняемого (подсудимого) и его защитников своих анкетных данных или о своей

полной “анонимности” в уголовном процессе¹⁰.

Содействовало решению проблемы и исследование вопросов свидетельского иммунитета¹¹.

Безопасность свидетелей и потерпевших стала предметом рассмотрения и разработчиков проектов нового УПК РФ. Так, в проекте, подготовленном учеными НИИ проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре РФ, сформулированы такие новые принципы уголовного процесса, как уважение достоинства личности, охрана прав и свобод граждан, в том числе и потерпевших. Более того, защита прав и законных интересов потерпевших рассматривается в проекте как одна из приоритетных задач судопроизводства¹². Проектом же нового УК РФ (ч. 2 и 3 ст. 288) предусматривается уголовная ответственность за любую форму давления на свидетеля и потерпевшего¹³.


____________________


⁹ См.: Ведомости Съезда народных депутатов. 1990. № 26. Ст. 495.

¹⁰ См.: Комиссаров В. Свидетель и потерпевший в уголовном процессе // Рос. юстиция. 1994. № 8. С. 50-51; Тихонов А. О процессуальной безопасности свидетелей и потерпевших // Сов. юстиция. 1993. № 20. С. 26-27.

¹¹ См.: Прокопьева С.И. Применение конституционной нормы о свидетельском иммунитете в уголовном судопроизводстве // Уголовно-правовые проблемы борьбы с преступностью. Калининград, 1995. С. 72; Даев В.Г. Материально-правовые и процессуальные проблемы свидетельского иммунитета в уголовном судопроизводстве // Там же. С. 76.

¹² См.: Скуратов Ю., Бойков А. Подготовка нового УПК Российской Федерации // Законность. 1994. № 10. С. 23.

¹³ См.: Рос. газ. 1995. 1 февр.


Сегодня вопрос обеспечения процессуальной безопасности свидетелей и потерпевших стоит особенно остро. Государственная Дума официально выразила серьезную озабоченность по поводу того, что беспрецедентный рост преступности начинает угрожать устоям российской государственности, в связи с чем ею было принято постановление “Об экстренных мерах по усилению борьбы с преступностью и обеспечении личной безопасности граждан в Российской Федерации”¹⁴. В этих условиях актуальным и своевременным актом является принятие Федерального Закона “О государственной защите потерпевших, свидетелей и других лиц, содействующих уголовному судопроизводству”.

В интервью “Российской газете” разработчики закона назвали его “первым по значимости из доставшихся нам в наследство законопроектов, направленных на защиту личности”¹⁵. Среди конкретных мер безопасности, упомянутых в новом законе - “замена документов на новое имя”, “изменение внешности”, “переселение на новое место жительства”, “выдача оружия” и другие, не менее радикальные.

Интересно заметить, что и процессуалисты рассматривают принятие нового закона как действие чрезвычайно своевременное и необходимое.

Очевидно, этим обстоятельством вызвано появление в печати статей, предвосхищающих его появление и имеющих целью внести вклад в разработку механизма его реализации¹⁶.


О.Я. Баев


КРИМИНАЛИСТИЧЕСКАЯ АДВОКАТОЛОГИЯ

(Постановка проблемы)


Профессия адвоката-защитника по уголовным делам уходит своими корнями в глубокую древность, насчитывает не одно тысячелетие. Древние Греция и Рим оставили потомкам эталонные образцы ораторского судебного искусства, в том числе и по уголовным делам (Демосфен, Ликург, Цицерон, Катон и др.). Средневековье с его инквизиторскими процессами над ведьмами и еретиками все же далеко не всегда формально лишало человека права на защиту, хотя недвусмысленно указывало адвокатам на их место в судопроизводстве.

В подтверждение приведу несколько фраз на эту тему из известного практического руководства XV в. по борьбе с ведьмами: “Суд увещевает... чтобы этой защитой адвокат не навлек на себя обвинения в покрови-


____________________


¹⁴ Рос. газ. 1994. 17 дек.

¹⁵ Грибачев В. Свидетелю пора отстреливаться // Рос. газ. 1994. 30 нояб.

¹⁶ См.: Щерба С., Зайцев О. Защита свидетеля в США // Законность. 1994. № 8. С. 53-54.

тельстве еретикам. Ответ адвоката, что он-де защищает не лжеучение, а лицо, неспособное предотвратить наказания (адвоката. - О.Б.)... Если он неправомерно станет защищать человека, обвиненного в ереси, он становится как бы князем ереси...”¹.

Пик становления и развития института профессиональной защиты по уголовным делам в современном его понимании логично предопределен формированием уголовного процесса, построенного на принципе состязательности сторон. В России он пришелся на последнюю треть XIX в. - начало ХХ в. и явился одним из необходимых и неизбежных результатов судебной реформы шестидесятых годов прошлого века. Появились не только выдающиеся адвокаты-практики (В.Д. Спасович, Ф.Н. Плевако и др.), но и теоретики, глубоко изучающие эту область юридической деятельности (А.Ф. Кони, П. Сергеич и др).

И в последующие годы и десятилетия, и в настоящее время проблемы деятельности адвоката-защитника по уголовным делам исследуются весьма активно и с различных позиций. Перечислим лишь несколько направлений таких исследований: естественно, в первую очередь, уголовно-процессуальные аспекты деятельности адвоката (М.С. Строгович, Ю.И. Стенцовский, Г.П. Саркисянц, А.М. Ларин, А.Л. Цыпкин и др.); ее этические особенности (А.Д. Бойков, Л.Д. Кокорев, Н.Н. Полянский и др.); психология защиты по уголовным делам (Я.С. Аврах); криминалистика и профессиональная деятельность адвоката (Т.В. Варфоломеева, М.О. Баев и О.Я. Баев).

Такой прочный теоретический фундамент, думается, подтверждает своевременность постановки вопроса о возможности и целесообразности создания отдельной научной теории, специфическим объектом целенаправленных исследований которой явится деятельность адвоката-защитника по уголовным делам во всем ее многообразии. Практическая - а потому и теоретическая - потребность в этом велика и несомненна, а в настоящее время еще более актуализировалась сложным, противоречивым, но все же поступательным процессом движения нашего общества к правовому государству. А последнее предполагает как минимум укрепление принципа состязательности уголовного судопроизводства и соответственно этому возрастание в нем роли адвоката.

Цель конструирования предлагаемой научной дисциплины состоит в том, что только в ее рамках возможно оптимальное комплексное изучение методами и средствами наук столь сложного и важного объекта, в качестве которого выступает деятельность профессионального защитника по уголовным делам. Только такое комплексное изучение в рамках отдельной науки, по словам П.В. Копнина, позволяет обеспечить “его (объекта. - О.Б.) постижение во всех многообразных связях и опосредованиях”². Кстати ска-


____________________


¹ Молот ведьм. М., 1990. С. 290.

² Копнин П.В. Гносеологические и логические основы науки. М., 1974. С. 290.

зать, по П.В. Копнину, именно таким образом в принципе и происходит процесс образования научных дисциплин: “... Длительное время система знаний развивается внутри какой-либо науки, а потом ее связи с другими теоретическими системами, входящими в нее, ослабевают, и сама она внутренне разрастается, вырабатывает свой язык и метод, и, таким образом, становится самостоятельной областью знания, получает свое имя”³.

Здесь, может быть, уместно заметить, что так же обстояло дело с возникновением науки криминалистики. “Возникнув в уголовно-процессуальной науке, - пишет Р.С. Белкин, - элементы криминалистических знаний по мере их развития и усложнения становились все более чужеродными по отношению к этой “материнской” области знаний. Наконец, когда степень этой чужеродности стала критической, произошел естественный акт их вычленения, отпочкования в новую науку - криминалистику”⁴.

Если наука о расследовании преступлений именуется криминалистикой, а наука о состоянии, причинах преступности и средствах ее предупреждения - криминологией, то по вполне допустимой аналогии с учетом изучаемого предлагаемой научной дисциплиной объекта - деятельности адвоката-защитника по уголовным делам - ее достаточно корректно, как представляется в настоящее время, именовать криминалистической адвокатологией (что отнюдь не означает окончательного решения данного вопроса; очень возможно, и автор рассчитывает на соответствующие предложения, конструирование иного, стилистически более удачного, наименования).

Если говорить о криминалистической адвокатологии как о самостоятельной системе знаний, то, в первую очередь, необходимо выделить закономерности, составляющие предмет ее исследований. Обязательность именно такого подхода обусловливается тем, что любая наука - и это с исчерпывающей определенностью обосновал Р.С. Белкин, формируя в 1967 г. принципиально новое по сравнению с предыдущим, а ныне воспринятое практически всеми учеными определение предмета криминалистики, - изучает именно закономерности, которым подчиняются объекты исследований данной науки⁵.

Все науки криминального цикла имеют как минимум два отражаемых объекта. Одним из них, структурообразующим именно науки криминального цикла, является преступная деятельность как часть объективной реальности в самом широком спектре ее проявлений. И, следовательно, предметы этих наук в первую очередь составляют закономерности, которым подчиняется данный объект - преступная деятельность.


____________________


³ Копнин П.В. Указ. соч. С. 310.

⁴ Белкин Р.С. Ленинская теория отражения и методологические проблемы советской криминалистики. М., 1970. С. 38-39.

⁵ См.: Белкин Р.С. Криминалистика: проблемы, тенденции, перспективы. Общая и частные теории. М., 1987. С. 43-59.


Полагая, что деятельность защитника по уголовным делам гносеологически ближе всего к деятельности следователя и других лиц, осуществляющих уголовное преследование (в широком смысле этого понятия), представляется логичным взять за основу при рассмотрении поставленного выше вопроса систему закономерностей, изучаемых наукой криминалистикой.

Р.С. Белкин выделяет три группы закономерностей объективной реальности, формирующих предмет криминалистики: 1) закономерности механизма преступления; 2) закономерности возникновения информации о преступлении и его участниках; 3) закономерности собирания, исследования, оценки и использования доказательств⁶.

Представляется, что в принципе все эти закономерности в широком их понимании должны изучаться криминалистической адвокатологией. И это отнюдь не будет означать единства предметов исследования названных научных дисциплин, то есть, что криминалистическая адвокатология не имеет своего, присущего только ей, предмета изучения, а потому, следовательно, не имеет права на существование как самостоятельная научная дисциплина.

Суть вопроса, думается, состоит в том, что преступная деятельность лишь один отражаемый объект наук криминального цикла. Вторым отражаемым объектом, который в основе своей и формирует оригинальный предмет той или иной криминалистической научной дисциплины, является область объективной реальности, для успешной теоретической и практической деятельности в которой с позиции данной науки изучаются закономерности преступного поведения.

К примеру, если наука уголовного права изучает закономерности, которым подчиняется преступная деятельность для определения видов и форм преступных посягательств, видов и условий применения к виновным различных форм уголовной ответственности и т.д. с целью совершенствования уголовно-правовых отношений, институтов и норм уголовного закона, то криминология изучает закономерности преступной деятельности для выявления состояния, динамики, форм и причин преступности с целью разработки мер по предупреждению преступлений.

Здесь дело обстоит так же, как с проблемой разграничения предметов наук уголовного процесса и криминалистики. Участвуя в дискуссии по этому вопросу, автор уже выразил свою позицию (достаточно близкую к мнению по данной проблеме В.Я. Колдина), что та и другая науки в принципе изучают одни и те же группы закономерностей. Но каждая в своих целях. Наука уголовного процесса изучает с целью совершенствования процессуальных институтов, процессуальных правоотношений, процессуальных средств доказывания, криминалистика - с целью оптимизации информационно-познавательной деятельности по раскрытию и расследованию преступлений в рамках существующих процессуальных институтов, правоотношений и допустимых средств доказывания⁷.

____________________

⁶ См.: Белкин Р.С. Указ соч. С. 59.

⁷ См.: Баев О.Я. Предмет криминалистики и теория судебных доказательств // Правоведение. 1983. № 3; Он же. Конфликтные ситуации на предварительном следствии. Воронеж, 1984. С. 75-86.

Иными словами, второй отражаемый объект криминальных наук формируется служебным предназначением, задачей той или иной науки этого

цикла. Если криминалистика имеет своей служебной целью теоретическое обеспечение деятельности по раскрытию и расследованию преступлений и именно этим предопределяется вся направленность изучения ею объекта “преступная деятельность” и закономерностей, которым с этой точки зрения данный объект подчиняется, то, несомненно, иная служебная роль у адвокатологии: теоретическое обеспечение деятельности профессионального защитника по уголовным делам. Последняя же заключается не в раскрытии и расследовании преступлений, более того, даже не в установлении истины по уголовным делам. Она, как говорится, “по определению” состоит в выявлении обстоятельств, оправдывающих лиц, обвиняемых в совершении преступлений и (или) смягчающих ответственность этих лиц.

Именно эта направленность изучения первого из отражаемых объектов (преступной деятельности) лежит в основе вычленения исследуемых криминалистической адвокатологией закономерностей преступной деятельности, их соответствующей интерпретации и использования⁸.

Так, в частности, адвокат, по известному принципиальному положению, защищает не преступление, а лицо, обвиняемое в его совершении. Выявляя оправдывающие подзащитного или смягчающие его ответственность обстоятельства, адвокат полагает, что его клиент либо “невиновен вовсе или вовсе не так и не в том виновен, как и в чем его обвиняют”⁹ лица и органы, осуществляющие его, подзащитного, уголовное преследование (следователь, прокурор, суд при постановлении обвинительного приговора, а также судебные инстанции, оставляющие обвинительный приговор без изменения в кассационном или надзорном порядке).

Поэтому, думается, в предмет криминалистической адвокатологии должна входить в соответствующей интерпретации изучаемая под соответствующим углом зрения лишь часть закономерностей механизма преступления. А именно: те из них, которые касаются не всего механизма преступления как такового в криминалистическом значении этого понятия¹⁰, а лица, совершившего преступление. А потому в виде первой группы закономерностей, которые должны изучаться конструируемой научной дисциплиной, выступают, на наш взгляд, закономерности формирования преступного замысла в мотивации преступного поведения, мотивации, поведения и действий потерпевших, свидетелей и лиц, прикосновенных к преступлению в уголовно-правовом смысле понятия прикосновенности.

____________________


⁸ Она же (“высшая цель” изучения закономерностей преступной деятельности адвокатологией) исключает, как представляется, возможность рассмотрения этой формируемой дисциплины в качестве одной из частных криминалистических теорий, которые в своей системе составляют содержание общей теории криминалистики как науки, целенаправленно изучающей и обслуживающей расследование преступлений. - См.: Белкин Р.С. Криминалистика... С. 136.

⁹ Кони А.Ф. Собр. соч.: В 8-ми т. М., 1967. Т. 4. С. 64.

¹⁰ См.: Белкин Р.С. Криминалистика... С. 61.

Очевидно, что для глубокой и подробной проработки этой группы закономерностей в рамках криминалистической адвокатологии требуется активное, четко ориентированное в свете именно этой научной дисциплины, использование методов, средств, достижений и криминологии, и психологии, и, естественно, криминалистики. Однако это не разрушает предмета криминалистической адвокатологии, как предмета науки криминалистики не размывает такое же активное использование ею как названных наук, так и целого ряда естественных, технических и общественных научных дисциплин.

В принципе так же обстоит дело с интерпретацией для криминалистической адвокатологии закономерностей возникновения информации о преступлении и его участниках и закономерностей собирания, исследования, оценки и использования доказательств. Все они должны прорабатываться и наполняться своим содержанием с позиций второго отражаемого этой дисциплиной объекта - деятельности адвоката-защитника в уголовном судопроизводстве.

Необходимость именно такого подхода предопределена тем, что, участвуя в уголовном судопроизводстве и отстаивая невиновность своего подзащитного, в первую очередь адвокат анализирует, как лицами и органами уголовного преследования использована информация о преступлении и его участниках, допустимыми ли и научнообоснованными способами собирались, исследовались и использовались доказательства, лежащие в основе обвинения.

Иными словами, эта большая и во многих случаях основная часть деятельности адвоката-защитника по уголовным делам невозможна без познания закономерностей, составляющих предмет криминалистики. И поэтому они, изучаемые, как сказано выше, под соответствующим углом зрения и в специальных целях, также подлежат включению в предмет криминалистической адвокатологии.

Все еще значительная часть деятельности защитника, являющаяся также областью изучения криминалистической адвокатологии (частью отражаемого ею объекта) связана с интерпретацией им положений и норм материального уголовного права для обоснования позиции, что его подзащитный, по уже цитированным словам А.Ф. Кони, “вовсе не так и не в том виновен, как и в чем его обвиняют”.

Заостряя до логического предела эту проблему, Н.Н. Полянский сформулировал следующий риторический вопрос: “Вправе ли адвокат аргументировать перед судом в пользу таких юридических выводов, в правильности которых он не убежден?” И ответил на него утвердительно. “Адвокат на суде, - приводит он в этой связи слова известного немецкого юриста начала ХХ в. Лилиенталя, - не для того, чтобы излагать юридическое исповедание веры, а для того, чтобы представить все, говорящее в пользу обвиняемого, а к данным в пользу обвиняемого может относиться и то обстоятельство, что вина обвиняемого с правовой точки зрения может рассматриваться иначе,


чем это делает обвинение”¹¹.

А для того, чтобы соответствующим образом обосновать свою позицию по делу с уголовно-правовой точки зрения, адвокат должен понимать закономерности, которым подчиняются уголовно-правовые институты, правоотношения и нормы уголовного права. Знаменитый французский адвокат XIX в. Шэ д^' Эст-Анж выразил эту же по сути мысль следующим образом: “Для того, чтобы знать и понимать закон, достаточно разве знать его текст? Следует проникать в его разум, отыскивая его источник, и при помощи философского принципа, давшего ему жизнь, открывать все приложения, какие только он допускает. Только таким путем вы найдете настоящий смысл всякого законоположения и определите его объем и границы”¹².

Именно поэтому в предмет криминалистической адвокатологии должны включаться, наряду с уже названными, и закономерности, которым подчиняются, на познании которых основаны права, - закономерности уголовно-правовой оценки преступной деятельности.

Совершенно очевидно, что профессиональная защита по уголовным делам подчиняется и собственным, присущим только ей закономерностям. По сути дела выражением отдельных из них являются сформулированные многовековым адвокатским опытом положения о том, что главный принцип защиты - не навредить своему клиенту (закономерность высокой степени общности), то есть, если не предполагается с высокой степенью вероятности желаемый ответ на вопрос, адвокату лучше такой вопрос не задавать (проявление закономерности более частного характера), и т.д. На этапе становления криминалистической адвокатологии основная задача ученых, на наш взгляд, состоит именно в вычленении и формулировании системы закономерностей деятельности защитника в уголовном судопроизводстве.

Сказанное позволяет предложить, естественно, в постановочном плане и лишь в первом приближении следующее определение предмета криминалистической адвокатологии. Криминалистическая адвокатология есть юридическая наука, изучающая закономерности преступной деятельности, ее уголовно-правовую оценку, а также профессиональную защиту по уголовным делам и основанные на познании этих закономерностей средства и методы выявления обстоятельств, оправдывающих лиц, обвиняемых в совершении преступлений, или смягчающих их ответственность.

В заключение следует сказать, что в изучаемой криминалистикой деятельности по раскрытию и расследованию преступлений следователь обязан обеспечить “правильное применение закона, чтобы ни один невиновный не был привлечен к уголовной ответственности и осужден” (ст. 2 УПК РФ), и выявлять обстоятельства, смягчающие ответственность обвиняемого (ст. 20 УПК РФ), и это свидетельствует не о совпадении предметов деятельности


____________________


¹¹ Полянский Н.Н. Правда и ложь в уголовной защите. М., 1925. С. 53-54.

¹² Идеалы французской адвокатуры. Спб., 1891. С. 13.

следователя и адвоката и как следствие этого предметов наук криминалистики и криминалистической адвокатологии, а лишь о неком их пересечении (как в принципе есть точки пересечения всех наук криминального цикла).


Т.С. Волчецкая