Я. Ф. Фархтдинов источники гражданского процессуального права

Вид материала

Документы

Содержание Глава IV. ПРАВОВАЯ ПРИРОДА РУКОВОДЯЩИХ РАЗЪЯСНЕНИЙ ПЛЕНУМА ВЕРХОВНОГО СУДА СССР И ИХ ЗНАЧЕНИЕ В РАЗВИТИИ ГРАЖДАНСКОГО ПРОЦЕССУАЛ

Подобный материал:

• Тематический план № п/п Наименование разделов и тем Всего, 118.41kb.
• Тематика экзаменационных вопросов по дисциплине «Гражданское процессуальное право», 53.35kb.
• Пленума Верховного Суда Российской Федерации в гражданском судопроизводстве. Понятие, 50.91kb.
• Курсовая работа По Гражданскому Процессуальному Праву На тему: Понятие и элементы иска, 366.85kb.
• Примерные вопросы для подготовки к экзамену, 426.71kb.
• Понятие и источники гражданского процессуального права, 16.48kb.
• Тематический план № п/п Наименование разделов и тем Всего, 80.21kb.
• Тема Введение в гражданское право (4ч.), 1692.62kb.
• Ii мэо 2011/2012 учебный год Вопросы итоговой аттестации, 27.19kb.
• Учебно-методический комплекс по научной специальности 12. 00. 15 Гражданский процесс,, 343.44kb.

Глава IV. ПРАВОВАЯ ПРИРОДА РУКОВОДЯЩИХ РАЗЪЯСНЕНИЙ ПЛЕНУМА ВЕРХОВНОГО СУДА СССР И ИХ ЗНАЧЕНИЕ В РАЗВИТИИ ГРАЖДАНСКОГО ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

При рассмотрении источников гражданского процессуального права важным является вопрос о правовой природе руководящих разъяснений Пленумов Верхов­ного Суда СССР и Верховных Судов союзных респуб­лик по судебной практике. По этой проблеме были вы­сказаны две точки зрения. Одни авторы исходят из то­го, что руководящие разъяснения имеют нормативный характер. Такую точку зрения отстаивали П. И. Стучка, С. И. Вильнянский, А. Гойхбарг, С. Н. Абрамов, А. Ф. Клейнман, А. А. Добровольский и др.¹ . На этой позиции стоят в настоящее время В. В. Лазарев, А. К. Безина, Ю. X. Калмыков, Г. Т. Ткшелиадзе, К. И. Комиссаров, В. М. Семенов, К. С. Юдельсон, В. Н. Щеглов². Другие авторы придерживаются проти­воположной точки зрения. Так, по мнению И. Б. Новицкого,

руководящие разъяснения Пленума не могут сравниваться с подзаконными нормативными актами, они лишь разъясняют то, что содержится в тех нормах права, которым посвящено данное постановление, и осуществляют судебное толкование, разъяснение права, но не нормотворчество, оказывают огромное влияние на все направления судебной практики и вместе с тем да­ют материал для издания необходимых новых зако­нов³. Аналогичную точку зрения высказывали М. А. Гурвич, М. Г. Авдюков, П. Я. Трубников и другие процессуалисты ⁴.

По нашему мнению, вторая точка зрения является более правильной. Мы исходим из того, что источника­ми гражданского процессуального права являются нормативно-правовые акты высших органов государствен­ной власти и управления Союза ССР и союзных респуб­лик, устанавливающие, изменяющие, отменяющие поря­док производства по гражданским делам в суде. В этом определении необходимо обратить внимание на два момента: а) издание акта компетентным органом; б) уста­новление новых правил поведения. Отсутствие хотя бы одного из них лишает нормативный акт значения источ­ника права. Общеизвестно, что Пленум Верховного Суда СССР нормотворческим органом не является, так как ни Конституции СССР 1924, 1936, 1977 гг., ни За­кон о судоустройстве СССР, союзных и автономных республик 1938 г., ни Положение о Верховном Суде СССР 1957 г., ни Закон о Верховном Суде СССР 1979 г. нормотворческими функциями его не наделяли. Мнение о том, что право Пленума в соответствии с Законом от 1938 г. давать руководящие указания по вопросам судебной практики равносильно наделению его нормотворческими функциями не соответствует действитель­ности ⁵.

Уже в начале 50-х гг. в литературе дача Пленумом указаний, устанавливающих новые правила, рассматривалась как превышение его полномочий и отмечалось, что он правомочен только на дачу руководящих указаний по правильному применению закона или о примене­нии права по аналогии, не выходя за пределы закона ⁶. Интересен и тот факт, что в журнале «Коммунист» в редакционной статье «Укрепление социалистической за­конности и юридическая наука» Верховный Суд СССР подвергся критике за превышение своих полномочий⁷.


Что же касается Положения (1957) и Закона (1979) о
Верховном Суде СССР, то в них уже четко подчеркива­ется право Пленума на дачу руководящих разъяснений судам по вопросам применения законодательства, возникающим при рассмотрении судебных дел. Тем не менее, возражая против отсутствия нормотворческих функ­ций у Пленума, в период действия Положения 1957 г. отдельные авторы (С. И. Вильнянский, В. В. Лазарев) ссылались на то, что закон не содержит никаких запретов против принятия Пленумом новых правил поведе­ния ⁸. Однако, на наш взгляд, они не учитывали того, что хотя нормотворчество и правосудие представляют собой взаимообусловленные по своему значению виды
деятельности государства, каждый из них осуществляется отдельными системами органов. Суды выполняют правоохранительные функции, применяя нормы закона к конкретным жизненным ситуациям ⁹. Пленум Верхов­ного Суда СССР — орган правосудия, а не нормотворческий орган.

Авторы, рассматривающие руководящие разъяснения в качестве источников права, аргументируют свое мнение и тем, что положения, содержащиеся в них, «формулируются на основе обобщения судебной практики, имеют общий, регулирующий характер, определяют правило поведения неперсонифицированных лиц, рас­считаны на неоднократное применение, обязательны для всех участников этих отношений, т. е. имеют норматив­ный характер. Правда, они делают своеобразную ого­ворку, заявляя, что источниками права являются только те разъяснения, в которых формулируются положе­ния, конкретизирующие общие нормы закона, так как, только в них имеются элементы нормотворчества¹⁰. Сравнивая руководящее разъяснение с юридической нормой К. И. Комиссаров пишет, что основной признак юридической нормы заключается в ее обязатель­ности для широкого круга субъектов, в неоднократно­сти и в относительном постоянстве ее действий и в спо­собности к принудительному осуществлению. Этим требованиям, по его мнению, отвечает руководящее разъяснение, и постановление Пленума Верховного Суда СССР по этим главным признакам подпадает под понятие под­законного нормативного акта, который не обязательно должен содержать новые правила поведения ¹¹. Согла­ситься с этим мнением мы не можем.


Рассматривая юридическую природу руководящих разъяснений, следует учитывать следующее обстоятельство. Суды, рассматривая дела в порядке первой, кас­сационной, надзорной инстанций и по вновь открывшим­ся обстоятельствам, осуществляют индивидуальное пра­вовое регулирование. Судебное индивидуальное право­вое регулирование процессуальных отношений — это установленная законом деятельность суда по примене­нию норм гражданского процессуального права при рассмотрении и разрешении конкретного гражданского дела. Актами судебного индивидуального правового регулирования являются определения, решения, постанов­ления различных судебных инстанций, в том числе Пле­нума Верховного Суда СССР. Руководящие разъясне­ния, в отличие от этих актов, представляют собой обоб­щенные положения, предназначенные для неоднократ­ного применения.

В отличие от Верховных Судов Союза ССР и союзных республик, нижестоящие суды наделены правом лишь на принятие актов индивидуального характера путем рассмотрения гражданских дел. Деятельность этих судов находится под контролем вышестоящих, ко­торые могут отменить, изменить неправильные решения нижестоящих судов, высказывая при этом свое мнение о применении того или иного закона. С этой точки зре­ния все выводы вышестоящего суда для нижестоящего являются руководящими. Однако постановления, выно­симые по конкретным делам, представляют собой процессуальные акты, в которых дается ответ на заявлен­ные требования (протесты). Постановления пленумов, в которых излагаются руководящие разъяснения, прини­маются вне судебного процесса и не являются актами индивидуального регулирования, а по содержанию пред­ставляют собой результат анализа судебных ошибок и неправильных тенденций в применении судами процес­суального закона по определенной категории дел и на этой основе разъяснение того, как надлежит правильно применять соответствующие нормы права¹². Согласно ст. 3 Закона о Верховном Суде СССР Верховный Суд СССР изучает и обобщает судебную практику, анали­зирует судебную статистику и дает руководящие разъ­яснения судам по вопросам применения законодатель­ства, возникающим при рассмотрении судебных дел. Закон, кроме того, придал руководящим разъяснениям


общеобязательный характер, указав, что они обязательны для судов, других органов и должностных лиц, применяющих закон, по которому дано разъяснение. В этом плане приведенная точка зрения К. И. Комиссарова правильна, а сомнения, высказанные М. А. Гурвичем и М. Г. Авдюковым относительно обязательности руководящих разъяснений для правоприменительных органов, нельзя признать основательными¹³. Действительно, руководящие разъяснения оказывают воздействие на не­
определенный круг лиц и имеют для них обязательный
характер. Мы согласны и с тем, что постановление Пленума является подзаконным актом.

Однако, в отличие от подзаконного нормативного акта, изданного компетентным нормотворческим органом, являющегося самостоятельным актом правового регулирования общественных отношений, постановле­ние, содержащее руководящее разъяснение, является вспомогательным актом, способствующим правильному применению закона. Оно обязательно для всех потому, что обязательным является сам закон, содержание ко­торого разъясняется. Следуя постановлению при разре­шении конкретного гражданского дела, суд исходит из того, что оно есть точное изложение содержания, приме­няемого им процессуального закона. Многократность применения постановления Пленума также производна и зависит от продолжительности действия того закона или нормы права, содержание которого разъяснено (с прекращением их действия, прекращается действие разъяснения, так как оно имеет производный характер). Важным элементом нормативно-правового акта как источника права, как уже говорилось, является и его содержание, способность установления новых, измене­ния, отмены ранее действовавших правил поведения. Строго следуя предписанию ст. 3 Закона о Верховном Суде СССР, Пленум вправе давать лишь разъяснения законов. Эти разъяснения, по мнению Т. И. Добровольской, должны быть признаны актом судебного толкова­ния, носящего официальный нормативный характер, данного специально управомоченным на это органом го­сударства ¹⁴.

Аналогичными полномочиями наделены и Пленумы
Верховных Судов союзных республик на республиканском уровне. Пленум Верховного Суда СССР 16 августа 1984 г. принял специальное постановление «О руководя


вопросам получила со стороны Пленума распространительное толкование, поскольку содержание воли зако­нодателя в ней из-за неудачного словесного выражения оказалось распространенным на более узкий круг лиц, чем это вытекает из содержания норм ст. ст. 6, 29, 28 Основ гражданского судопроизводства, имеющих общее значение.

Решение суда в соответствии со ст. 37 Основ гражданского судопроизводства должно быть законным и обоснованным. Законодатель не раскрывает детально содержания этих терминов, и лишь в ст. 47 он, указывая на основания к отмене судебного решения в кассационном порядке, говорит о нарушениях норм материально­го и процессуального права, о недостатках, связанных с исследованием фактических обстоятельств дела. Содержание терминов «законность и обоснованность судеб­ного решения» подробно раскрыто в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 9 июля 1982 г. «О судебном решении»²⁵. Такие разъяснения смысла отдельных положений процессуального закона, исполь­зуя различные приемы, способствуют правильному их применению судами при рассмотрении конкретных дел, они имеют обязательный характер, поскольку исходят от официального органа, наделенного правом официального толкования. Кроме того, они имеют нормативное значение. Их обязательность как для судов, так и для других органов и должностных лиц, применяющих закон, по которому дано разъяснение, закреплена в законе. Однако в актах разъяснения (толкования) отсутствуют элементы правотворчества, и Пленум не выходит за пределы своих полномочий.

Постановления Пленума нередко служат средством: преодоления пробелов в действующем гражданском процессуальном законодательстве при помощи аналогии закона или права. Вопрос о пробельности гражданского процессуального права и о возможности применения аналогии в этой отрасли в процессуальной литературе является дискуссионным. Так, М. Г. Авдюков полагал, что в гражданском процессуальном законодательстве применение аналогии процессуального закона и права недопустимо²⁶. Однако большинство авторов, в том чис­ле К. С. Юдельсон, Р. Ф. Каллистратова, А. А. Мельни­ков, В. Н. Щеглов, А. Т. Боннер и др.²⁷, опираясь на ст. 12 Основ гражданского судопроизводства, считают


такое возможным, так как, по их мнению, в судопроизводстве не исключены вопросы, не урегулированные гражданским процессуальным законом. Правда, они упускают из виду, что в приведенной статье речь идет об урегулировании по аналогии закона и права спорных материальных отношений, поэтому она не решает воп­рос об аналогии процессуального закона. Тем не менее этим вопрос об аналогии не снимается.

Представление о советском праве, в том числе и процессуальном, как полностью законченном в своем развитии явлении было бы неверным и тормозило бы теоретическую разработку пробелов в социалистическом праве²⁸. Поскольку в судебной практике возника­ли и возникают ситуации, не предусмотренные процессуальным законодательством, отказ от аналогии в граж­данском процессе может создать серьезные затруднения при осуществлении правосудия по гражданским де­лам²⁹. О наличии пробелов свидетельствует неодно­кратное внесение в Основы гражданского судопроизвод­ства и в ГПК союзных республик дополнений по воп­росам, нуждающимся в правовом регулировании. Одна­ко закон не способен быстро реагировать на все потреб­ности практики, поэтому до восполнения пробелов в законодательном порядке суды могут преодолевать их, прибегая к аналогии закона или права. Вопрос осложняется лишь тем, что ст. 1 Основ, определяющая зако­нодательство о гражданском судопроизводстве, не зат­рагивает возможности применения аналогии по процес­суальным правилам. И все же прав, по нашему мне­нию, В. В. Лазарев, который пишет, что аналогия раз­решена всюду, где нет специального запрещения, где законодатель не связывает наступление юридических последствий только с конкретным законом³⁰.

О пробеле в праве можно говорить в тех случаях, когда отсутствует норма права в отношении вопросов, находящихся в сфере нормативно-правового регулирования или иначе, когда отношения, подлежащие по своей природе правовому регулированию, действующими нормами права не охвачены. Пробелов в праве нет, когда определенный круг общественных отношений вообще не нуждается в правовом регулировании. Вопрос о применении либо о неприменении аналогии в гражданском про­цессуальном праве нуждается в правовом регулировании и поэтому он является первым пробелом гражданского


процессуального закона. Ст. 1. Основ гражданского судопроизводства нуждается в дополнении нормой, предусматривающей в исключительных случаях применение аналогии закона и права при решении процессуальных вопросов.

Другим условием применения аналогии процессуального закона является существование сходных обществен­ных отношений, урегулированных конкретной нормой права либо наличие общих принципов, которые лежат в основе советского права. Бесспорно, аналогия закона и права в социалистическом государстве применяется только на базе твердого и неуклонного проведения социалистической законности. Полемизируя с М. Г. Авдюковым, полагавшим, что такая практика может привести к нарушению режима социалистической законности, В. В. Лазарев правильно считает, что применение аналогии в гражданском процессе не противоречит требованиям законности³¹. Суд при этом обязан тщательно проанализировать обстоятельства дела и возникшую процессуальную ситуацию, а также законодательство, найти закон, регулирующий сходные отноше­ния, и в решении мотивировать причины применения к данному случаю аналогии закона.

В чем же заключаются причины пробелов? Можно ли рассматривать их лишь как следствие несовершенства законов? Безусловно, это было бы неверно, так как здесь действуют различные факторы, одним из которых являются происходящие изменения в общественных отношениях. Кроме того, в целях экономии при регулирова­нии однотипных отношений сам законодатель оставляет некоторые из них без нормирования, делая указание на применение к этим отношениям норм права, регулирую­щих сходные отношения. Так, в ст. 328 ГПК РСФСР го­ворится, что при рассмотрении дел в порядке надзора применяются правила, изложенные в ст. ст. 295—298, 300—303 ГПК о кассационном производстве, с изъятия­ми и дополнениями, указанными в настоящей статье. Но это не настоящий пробел.

Нередко в связи с отсутствием нормы права, предусматривающей совершения соответствующего процессуального действия, нуждающегося в правовом регули­ровании, сам суд первой инстанции подбирает другую норму, регулирующую сходные отношения, и тем самым преодолевает пробел в процессуальном законе с помощью


аналогии. Например, ст. ст. 283—285 ГПК РСФСР не предусмотрели права лиц, участвовавших в деле, на подачу дополнительной кассационной жалобы на реше­ние суда. При необходимости этот вопрос должен быть ре­шен положительно как не противоречащий принципам гражданского процессуального права. Кроме того, такая Норма содержится в ст. 328 УПК РСФСР. В данной ситуа­ции суждение суда о применении аналогии права имеет индивидуальный характер и не становится обязательным для других аналогичных случаев. Другое дело, когда о применении закона или права по аналогии дается руководящее разъяснение Пленумом Верховного Суда на основе обобщения судебной практики. Оно становится обязательным для судов, рассматривающих определен­ную категорию дел до принятия по данному вопросу за­кона, регулирующего соответствующее общественное отношение. М. Г. Авдюков отрицал право Пленума «на восполнение пробела в законодательстве средствами ана­логии», полагая, что это компетенция суда, разрешаю­щего гражданское дело³². Согласиться с этим мнением нельзя, так как Положение о Верховном Суде СССР 1957 г., действовавшее тогда, не запрещало Пленуму да­вать такого рода разъяснения. Некоторые авторы в та­ких постановлениях усматривают правотворчество. Так, С. И. Вильнянский полагал, что такую практику Плену­ма следует рассматривать как восполнение посредством аналогии недостатка узаконений³³. По мнению В. В. Ла­зарева, результаты аналогии, будучи закрепленными в постановлениях пленумов, становятся нормой прав, но это лишь средство преодоления пробела ³⁴. Такой же точ­ки зрения придерживается К. И. Комиссарова³⁵. Рас­смотрим несколько примеров.

ГПК союзных республик установили процессуальный порядок восстановления прав по утраченным документам на предъявителя (вызывное производство). Нередко возникал вопрос о том, как быть в случае, если документ не утерян, но утратил признаки платежеспособности. Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 20 июля 1965 г. «О порядке рассмотрения судами заяв­лений о восстановлении прав по утраченным документам на предъявителя (вызывное производство)» разъяснил, что эти нормы применяются по аналогии и на случаи утраты документами признаков платежеспособности в


результате ненадлежащего их хранения и по другим причинам ³⁶.

Важным институтом гражданского процессуального
права является обеспечение иска. Однако установленные в кодексах основания и виды обеспечения иска в основном направлены на обеспечение имущественных интересов истца, но не учтены иные интересы. Так, в судебной практике по делам, связанным с отобранием де­тей, возникали ситуации, исключающие оставление ре­бенка у лиц, ненадлежащим образом выполняющих свои обязанности. Пленум в постановлении от 7 декаб­ря 1979 г. «О практике применения судами законодательства при разрешении споров, связанных с воспитанием детей» (п. 28) разъяснил, что по делам о лишении родительских прав и по другим делам, связанным с отобранием детей, в исключительных случаях, если этого тре­буют интересы детей, судья в процессе подготовки дела или суд в ходе рассмотрения дела до вынесения решения должны разрешать вопрос о временном отобрании детей у ответчика. Рассмотрение этого вопроса производится
применительно к ст. 136 ГПК РСФСР и соответствующим статьям ГПК других союзных республик. В этом же постановлении содержится еще одно аналогичное положение. Известно, что согласно ч. 4 ст. 19 Основ законодательства о браке и семье, дети по судебному решению могут быть отобраны без лишения родительских прав, если этого требуют их интересы (если дальнейшее оставление у родителей опасно для их жизни). Вопрос о том, кто и в каком порядке может обратиться в суд с заявлением, законом не решен. Пленум указал, что воп­рос об отобрании детей у родителей, у усыновителей при отсутствии оснований для лишения родительских прав и для отмены усыновления может быть разрешен судом применительно к ч. 4 ст. 19 Основ законодательства о
браке и семье по иску лиц, указанных в ч. 2 ст. 14 Основ. При отобрании детей у родителей и усыновителей суд должен обсудить вопрос о взыскании с них алиментов на детей ³⁷.

Таким образом, в необходимых случаях Пленум Верховного Суда СССР пробелы, существующие в граждан­ском процессуальном праве, преодолевает при помощи аналогии закона. Вместе с тем следует отметить, что в содержательном плане эти положения также не имеют правотворческого характера. Пленум не устанавливает


новых правил. Его разъяснения лишь решают вопрос
о применении имеющейся нормы права к сходным отношениям, не урегулированным процессуальным законом. Пленум указывает путь на то, как решить дело применительно к определенной норме права, регулирующей сходные отношения. Несмотря на свою обязательность, и, в какой-то степени, нормативность, эти разъяснения не поправляют закон, не изменяют его. Они являются актами разъяснения, и Пленум и в этих случаях действует в пределах своей компетенции.

Отдельные положения, изложенные в постановлениях, иногда выходят за пределы разъяснений содержания действующего закона. Это происходит в том случае, когда норма права имеет абстрактный характер и применение ее к конкретному случаю вызывает затруднение, в связи с чем Пленум эту норму как бы переводит на бо­лее конкретную базу. По-видимому, Пленум здесь не ограничивается разъяснением законов. Разъяснение приобретает правотворческий характер, придавая норме права конкретность, детальность путем внесения новых
элементов, и становится самостоятельным правилом, дополняющим закон. Эти разъяснения иногда называют конкретизирующими ³⁸. Приведем несколько примеров.

В соответствии с ч. 2 ст. 30 Основ гражданского судопроизводства органы государственного управления в предусмотренных законом случаях могут участвовать в деле для дачи заключения в целях осуществления возложенных на них задач. Закон не указывает, какие органы выполняют эти задачи и какие задачи возлагаются на те или иные органы. Этого нельзя выяснить и из нормативных актов, регулирующих правовое положение тех или иных органов. В связи с этим Пленуму прихо­дится давать ответ на возникшие в судебной практике вопросы. Так, нередко при рассмотрении дел, связанных с правом собственности на жилой дом, других жилищных
споров, возникает вопрос об участии в деле компетентных органов государственного управления. Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 31 июля 1981 г. «О судебной практике по разрешению споров, связанных с личной собственностью на жилой дом» разъяснил, что по этим спорам в необходимых случаях к участию в деле должны привлекаться органы жилищно-коммунального хозяйства местного Совета народных депутатов (п. 21)³⁹. В данном случае Пленум конкретизировал содержание


ст. 30 Основ применительно к спорам о праве собственности на жилой дом.

В таком же плане следует рассматривать содержание п. п. 9, 19 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 28 ноября 1980 г. «О практике применения судами законодательства при рассмотрении дел о растор­жении брака». Известно, что ст. 126 ГПК РСФСР и соответствующие статьи ГПК. других союзных республик из­лагают лишь общие требования, предъявляемые к исковому заявлению безотносительно к той или иной катего­рии дела. В п. 9 постановления излагаются требования, предъявляемые к исковому заявлению о расторжении брака. Такое же конкретизирующее правило установле­но п. 19 относительно содержания резолютивной части судебного решения об удовлетворении иска о расторжении брака⁴⁰. Пленум в данном постановлении общие правила ст. ст. 126, 127 ГПК РСФСР и соответствую­щих статей ГПК других союзных республик изложил применительно к делам о расторжении брака, углубляя, конкретизируя их содержание и ввел новые элементы, которые в законе отсутствуют.

Ст. 17 Основ и соответствующие статьи ГПК союзных республик не раскрывают содержание термина «письменные доказательства». В связи с проникновением в судеб­ную практику в качестве доказательств сведений, полу­ченных с помощью электронно-вычислительной техники в области делопроизводства и бухгалтерского учета, воз­никли вопросы о том, имеют ли они доказательственное значение и к каким средствам доказывания следует их отнести. Пленум в постановлении от 9 июля 1982 г. «О судебном решении» разъяснил, что в обоснование решения суд в случае необходимости вправе сослаться и на письменные доказательства в виде документов, полученных с помощью электронно-вычислительной техники. Эти документы принимаются в качестве доказа­тельства при условии их надлежащего оформления в со­ответствии с установленным порядком (п. 6) ⁴¹. Такая практика, заключающаяся в конкретизации, детализации общих процессуальных норм, хотя и способствует формированию конкретных правил с новыми элементами, но протекает в пределах той нормы закона, в связи с применением которой дано соответствующее разъяснение.

Однако имеются примеры, когда Пленум явно выходил за пределы своей компетенции, и постановления,


принимаемые им, носили характер правотворчества и, таким образом, фактически являлись источниками права. Эти отступления имели место особенно до кодификации гражданского процессуального законодательства. Напри­мер, ГПК союзных республик, в том числе ГПК РСФСР 1923 г. не предусматривали судебного порядка установ­ления юридических фактов. Потребность в этом возник­ла в период Великой Отечественной войны, поскольку по обстоятельствам военного времени гражданами было утрачено множество правоустанавливающих документов ⁴². Отсутствие норм, определяющих процессуальный порядок рассмотрения этих дел, было компенсировано постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 29 июня 1945 г. «О порядке судебного установления фак­тов, от которых зависит возникновение, изменение или прекращение личных и имущественных прав граждан»⁴³, затем постановлением от 7 мая 1954 г. «О судебной прак­тике по делам об установлении фактов, от которых зави­сит возникновение, изменение или прекращение личных и имущественных прав граждан». Имело значение источника гражданского процессуального права и постановле­ние Пленума Верховного Суда СССР от 19 марта 1948 г. «О судебной практике по делам об исключении имуще­ства из описи», в котором впервые были определены правила рассмотрения этих дел⁴⁵. Этими постановления­ми суды руководствовались до принятия действующих ГПК союзных республик. При разработке ГПК многие положения этих постановлений были использованы в ка­честве готового, испытанного практикой нормативного материала. Все это в тот период в какой-то степени было правомерным, так как в процессуальном законодатель­стве имелись значительные пробелы, а нормотворческие органы не всегда своевременно реагировали на возник­шие потребности, а те, что сейчас имеются, нельзя счи­тать источниками права, хотя такая тенденция, уже в меньших масштабах, наблюдается и в настоящее время.

Так, ст. 53 Основ в первоначальной редакции не регламентировала вопрос о суде, пересматривающем судеб­ное постановление по вновь открывшимся обстоятельст­вам. ГПК одних союзных республик этот вопрос вообще не регулировали, а других — решали недостаточно чет­ко. В создавшейся ситуации Пленум Верховного Суда СССР в целях устранения недостатков в деятельности су­дов по применению Основ и ГПК ввел правило, в


соответствии с которым пересмотр по вновь открывшимся обстоятельствам определений и постановлений кассацион­ной и надзорной инстанции производится судами, кото­рыми изменено решение суда первой инстанции или постановлено новое решение⁴⁶. Пленум в данном случае установил правило, не предусмотренное в за­конодательном порядке, которое действовало, пока оно не было закреплено в ст. 53 Основ и в ГПК республик (ст. 331 ГПК РСФСР).

Приведем другой пример. Согласно ГПК союзных республик (ст. 352 ГПК РСФСР) в случае неизвестности места пребывания должника по алиментным и некоторым другим делам судья (суд) объявляет розыск через ор­ганы милиции. Однако законодатель не указал, каким судом розыск объявляется. На практике взыскатели и судебные исполнители испытывали затруднения по воп­росу о том, в какой суд (вынесший решение, по месту исполнения решения, по месту жительства взыскателя, по прежнему месту жительства должника) следует обратиться с просьбой об этом. Учитывая эти обстоятель­ства, Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 11 октября 1965 г. (гг. 10), затем в постановлении от 1 декабря 1983 г. «О применении процессуального за­конодательства при рассмотрении гражданских дел в суде первой инстанции (п. 20)» указал, что розыск в этом случае объявляется судьей или судом, постановившим решение, или судом по месту исполнения решения, либо судом по месту нахождения взыскателя⁴⁷. Подобные ре­шения вопросов, не урегулированных законом, содержат­ся и в некоторых постановлениях Пленумов Верховных Судов союзных республик.

Безусловно, в приведенных примерах Пленум Верховного Суда СССР в практику судов ввел новые процес­суальные правила, потребность в которых назрела, а законодатель не спешил с их принятием. И в настоящее время, и в будущем необходимость в принятии таких актов сохранится. Такая практика обусловлена либо недостатками, допущенными при принятии процессуаль­ного закона, либо ускоренным развитием общественных потребностей и отставанием нормотворчества в этой области. Подобные акты должны быть признаны одним из способов преодоления пробелов в праве. Соответствующие положения как будущие правовые нормы проходят апробацию в судебной практике, отшлифовываются.


Постановления Пленума, в которых излагаются правила, конкретизирующие, дополняющие существующие процессуальные нормы, устанавливающие новые правила, существенно отличаются от тех, в которых даются либо разъяснение смысла закона, либо разъяснения о применении его по аналогии. Многие авторы (В. В. Лазарев, С. Л. Зивс, Ю. X. Калмыков, Г. Т. Ткешлиадзе и др.) полагают, что эти постановления имеют характер источника права ⁴⁸. Так, по мнению Ю. X. Калмыкова, новые правила, формулируемые Пленумом, обладают всеми
существенными признаками, свойственными правовым
нормам, соблюдение и исполнение предписаний которых
обеспечивается государственным принуждением⁴⁹. Интересна позиция А. Ф. Черданцева, который постановление Пленума также рассматривает как разновидность нормативных актов. Однако, по его мнению, это нормы о нормах, интерпретационные нормы, предписывающие определенное понимание законов. Они не должны содер­жать в себе ничего нового, что не входило бы в содержание самих интерпретируемых норм. Как таковые они
не являются источниками права. Если такое положение
фактически нарушается, то это противоречит их правовой природе⁵⁰.

Действительно, в постановлениях Пленума Верховного Суда СССР, учитывая принятие им положений, в которых конкретизируются, детализируются общие положения процессуального закона применительно к отдельным категориям дел, а иногда и установление пра­вил по вопросам, законодательно не урегулированным, можно обнаружить некоторые элементы, характерные
для правовых норм. Во-первых, они устанавливают определенные правила поведения участников процессуальных отношений; во-вторых, они рассчитаны на неодно­кратное применение; в-третьих, соблюдение их обяза­тельно для суда и других участников процесса, а также органов и должностных лиц, применяющих закон, по поводу которого принято постановление. Таким обра­зом, эти постановления по своей природе близки к под законным нормативным актам, являющимся самостоятельными источниками права. Однако если наруше­ния подзаконных нормативных актов влекут за собой применение санкций, предусмотренных в них самих или
в других нормах права, к которым эти акты отсылают,
то правила, изложенные в постановлениях Пленума,


такими средствами защиты не обеспечены. Если даже судебные постановления отменяются вышестоящей инстанцией, то не потому, что они не соответствуют постановлению Пленума (ст. 47 Основ гражданского судо­производства не предусматривает такого основания), а в связи с нарушением норм процессуального закона о практике применения которого дано разъяснение. Кро­ме того, как уже отмечалось, правотворческими функ­циями Пленум официально не наделен. Видимо, для офи­циального признания постановлений Пленума Верхов­ного Суда СССР подзаконным нормативным актом и источником права необходимо законодательно закрепить его права на издание подзаконных нормативных актов и ст. 47 Основ дополнить нормой о последствиях несоб­людения положений соответствующего постановления Пленума.

Характеризуя деятельность Пленумов Верховных Cyдов по принятию такого рода актов, А. К. Безина вполне справедливо, с нашей точки зрения, рассматривает ее как специальную стадию правового регулирования, не совпадающую ни с правотворчеством, ни со стадией правоприменения⁵¹. Указанные особенности, имеющие­ся в постановлениях Пленума в формальном, юриди­ческом и содержательном значениях, привели к тому, что в юридической литературе, правила, излагаемые них, стали именовать правоположениями, тем самым отличая их от нормативных актов, издаваемых органами официального нормотворчества⁵². Поскольку эти положения имеют не только правовой, но и обязательный общий характер, то их можно назвать нормативными правоположениями. Их источниками являются закон и судебная практика. Это правила о том, как правиль­но применять процессуальный закон. Выходить за пре­делы закона Пленум не вправе, он не может создавать новые процессуальные правила общего значения, из­менять имеющиеся или отменять их. Лишь в порядке исключения могут быть изданы постановления, уточняющие, конкретизирующие, детализирующие норму права, а также указывающие пути временного восполнения пробелов в процессуальном законодательстве. Занимая между законом и правоприменительной дея­тельностью промежуточную ступень, они являются как бы связующим звеном между ними. Такие руководящие постановления следует рассматривать как дополнитель­ный


вспомогательный элемент (акт) нормативно-право­вого регулирования, имеющий признак новизны, но не
имеющий значения самостоятельного источника гражданского процессуального права. В какой бы форме они ни выражались, в итоге остаются продуктом разъяснения о том, как правильно применять тот или иной закон либо временно восполнить пробел в процессуальном законе. Любое разъяснение дается в соответствии с более общими нормами закона и становится правилом
применения этих норм, имеющим обязательное юридическое значение для всех органов, должностных лиц и граждан, применяющих и реализующих соответствующие процессуальные нормы, соблюдение которых обеспечено различными правовыми средствами. Таким образом, постановления Пленумов Верховных Судов в нашей правовой системе занимают самостоятельное место, ока­зывая сильное воздействие на развитие источников советского гражданского процессуального права.