Проф. Е. Месснер луцкий прорыв к 50-летию великой победы Всеславянское Издательство Нью-Йорк

Вид материала

Документы

Содержание Итого: 5.350.000 100 Для героев нет невозможного

Подобный материал:

• Восточный берег + флорида нью-Йорк Ниагарские Водопады Вашингтон Орландо Майами Нью-Йорк, 67.45kb.
• Нью-Йорк – Бостон Ниагарские водопады Вашингтон, 231.21kb.
• Атлантика США нью-Йорк Ниагарские Водопады (сша) – Вашингтон 8 дней Цена тура:$1280, 27.96kb.
• Нью-Йорк, Филадельфия, Атлантик Сити, Вашингтон, 32.63kb.
• Программа тура день 1 Пятница Нью-Йорк Прибытие в Нью-Йорк, в аэропорт jfk/ lga. Встреча, 52.55kb.
• Нью-йорк! нью-йорк! 8 дней/7 ночей 1 день, 72.22kb.
• Тур 12-В: vip-тур в нью-йорк и майами, 58.75kb.
• Нью-Йорк хамелеон. Широкая улыбка на его физиономии легко сменяется презрительной гримасой., 9.06kb.
• Наволокин Дмитрий Гаврилович. По окончании урок, 13.37kb.
• Приказ №16 от 21 января 2010 года Опроведении районного конкурса сочинений, посвященного, 30.06kb.

Заключение

Чернорабочие победы, строевые офицеры, Луцк-Черновицкую победу созидали на своих и солдатских жизнях, на своей и солдатской крови, на своих и солдатских муках и создали, а победы не заметили, не осознали.

Вышло: из-за деревьев не видали леса. Из-за великих, невообразимых трудностей в одержании – на протяжении четырех месяцев – частных побед, больших по затраченному усилию, малых по добытому результату, не могли охва­тить глазом, сознанием своим величественности победы, суммы побед.

Мы были слишком утомлены своей смелостью, вынос­ливостью, настойчивостью, чтобы видеть то грандиозное, что было достигнуто и что видели наши стратеги со своих высоких постов.

Для нас, после трех грозовых майских дней, когда осле­пительные молнии победы освещали весь небосклон битвы, наступили недели и недели ливня крови, глубоко смочивше­го поле битвы, когда лишь по временам молния частной победы прорезала нависшие над битвой тёмные тучи. Мрач­нее туч были души наши: мы сознавали, что при малости наших артиллерийских средств и при Брусиловском постоян­ном безрезервьи, прорвать германскую позицию невозможно и мы, раз за разом, шли выполнять приказ: "Прорвать!"... Кидаться в атаку легко, когда есть уверенность в победе. Кидаться в атаку не трудно, когда есть надежда на победу. Но если нет ни твердой уверенности, ни даже слабой надеж­ды, то на какую силу может опереться дух пехоты, идущей в бой? – На сознание воинского долга.

Как глубоко, как сильно должно быть это сознание, если после пяти не-прорывов к Ковелю выполнять в шестой раз приказ прорваться к Ковелю? Если бы ни малейшего успеха не было добыто в этих шести попытках, то эти шесть под­вигов долга, подвигов духа следовало бы рассматривать по­бедой духа, великой и славной. Но частный, местный успех был в каждом из этих боев, а сумма этих успехов равна по­беде не оперативного только, но стратегического размера. Эту победу одержали, главным образом, калединцы – 8-я Армия – и с ними Особая Армия и 3-я Армия.

В менее трагических условиях побеждали врага героиче­ская 9-я Армия, а также 7-я Армия и 11-я. Не поддержанные резервами – все резервы направлялись Ставкой и Штабом Юго-Западного Фронта к Луцку – эти Армии, развивая пер­воначальную победу генерала Лечицкого, теснили, а порой и гнали врага на глубину в десятки и десятки вёрст, на про­тяжении месяцев битвы являя миру превосходство русского солдата над австро-венгро-германским.

Истинное значение каждой победы надо определять не потерями, какие понёс побеждённый, не трофеями, взяты­ми победителем, не территорией, им завоеванной вследствие победы, но сопоставлением цели битвы и результата её. Вступая в битву, Юго-Западный Фронт имел перед собою цель: сковать противостоящие силы врага и не дать им воз­можности перекинуться на север для воспрепятствования на­ступлениям наших Западного и Северного Фронтов. Завер­шая битву, Юго-Западный Фронт констатировал, что он не только сковал все дивизии эрцгерцога Иосифа-Фердинанда, но и притянул на себя 31 германскую дивизию из стоявших против Риги и Минска и из дравшихся у Вердена; притянул на себя и австрийские дивизии с Итальянского театра. Резуль­тат во много раз превзошёл поставленную перед битвой за­дачу. Это значит – большая победа.

С другой стороны, противник, принимая бой на своей неприступной, по его убеждению, позиции, ставил себе це­лью позицию эту отстоять. Цель эта достигнута не была: все 400 погонных километров фортификационной системы сда­ны противнику, 30.000 квадратных километров территории отдано противнику. Это значит – большое поражение, а на­ша большая победа.

Однако этот – правильный – метод оценки размеров и значения победы не отличается наглядностью, а потому надо его дополнить, общеупотребительными методами, гра­фическим и цифровым.

За 140 дней Луцк-Черновицкой битвы нами было отня­то у неприятеля 30.000 квадратных километров земли. Тем же летом наши союзники одержали большую – по их убеж­дению – победу над немцами, отвоевавши 300 квадратных километров французской земли подле города Перонн. При­лагаемая схема, где в одинаковом масштабе изображены оба эти завоевания, весьма наглядно показывает: если союз­ная победа – победа, то наша победа – всем победам по­беда.

В Великую войну мы были участниками гораздо более значительных территориальных приобретений в результате боёв: в 284 дня с начала войны, 8 июля 1914 года, по 17 апре­ля 1915 года мы захватили у Австрии 400.000 квадратных ки­лометров (а в 123 дня нашего трагического отступления 1915 года, с 18 апреля по 17 августа, мы потеряли 500.000 ква­дратных километров австрийской и своей земли). Но то был манёвренный период войны, когда армии ходили, как ветер по степи, а для позиционного периода ( 1916 год) цифры манёвренного воевания не приложимы и не сравнимы: ветер от вентилятора нельзя сравнивать с вольным ветром степей. Техническое воевание невозможно цифренно сопоставлять с классическим способом ведения военных действий.




Сравнение (в одинаковом масштабе) русского и союзного наступлений в 1916 г. – Завоеванные территории


В Черновицкой части поля битвы была некоторая воз­можность дать воеванию манёвренный (до некоторой сте­пени) характер, но не хватило у нас свободных сил для соответственного усиления Армий генералов Лечицкого, Щербачёва, Сахарова. В Луцкой же половине битвы после че­тырех дней (22-25 мая), позиционного сражения, после четырнадцати дней (26 мая – 9 июня) действий в поде, нача­лась самая тяжелая форма позиционного воевания – борь­ба на измор. Этого не сознавал Главнокомандующий Фронтом, продолжавший мечтать о прорыве, но избравший для этого особый способ атак: технически крепкую позицию противника брать крепкой доблестью нашей пехоты.

За отсутствием цифровых данных о потерях сторон в этот, третий, период битвы невозможно сказать, кто лучше разыграл Верденского типа борьбу – Брусилов ли на пути к Ковелю или Фалькенгайн у Вердена. Фалькенгайн свое войско изморил больше, чем французское (600.000 убитых немцев, 400.000 убитых французов). Можно думать, что на Ковельском направлении Брусилов изморился немного боль­ше, чем Гинденбург. Во всяком случае, результат Луцк-Черновицкой битвы таков: обе стороны потеряли по 2 миллио­на воинов.

Однако это равенство потерь не отвечает равенству ре­зультатов. Мы потеряли 2 миллиона, но мы после битвы имели в Российском тылу миллионы мобилизованных и могли призвать под оружие еще три возрастных контингента, а Германия и Австро-Венгрия, в особенности, бросили в битву почти что последние свои человеческие ресурсы. Если вой­сковой измор – по 2 миллиона – выглядит равным, то го­сударственный измор – расход людских резервов страны – был у врагов наших значительно большим, нежели у нас, Это тоже означало, что мы одержали победу.²⁷

Значение этой победы не ограничивается тем, что нами были отвоёваны русские города Луцк, Дубно, Броды и за­воёвано множество городов в Галиции и Буковине, ни тем, что было разгромлено 6 австро-венгерских Армий и потрё­пано множество германских Армейских Корпусов, ни тем, что Войско императора Франца-Иосифа так пало духом, что по­требовался объезд этого Войска чужим императором, кай­зером Вильгельмом, ради поднятия воинственности австро-венгерских солдат (кажется, этот случай взвинчивания духа чужим государем не имеет себе прецедента): воскресшая после 15-го года русская военная мощь и активность вызва­ли панику в Империи и в войске Франца-Иосифа.

Победы франко-англичан в позиционный период Великой войны поч­ти ничего не изменяли на их собственном театре войны, а на нашем театре не отражались никак. Победа же Армий Юго-Западного Фронта Российского театра сильнейшим образом отразилась на положении фронтов во Франции и в Италии: немцы оказались вынужденными действовавшие против генерала Петэна дивизии бросать в бой против генерала Бруси­лова; Верденское наступление было прекращено и генерал Петэн мог предпринять контрдействия; точно так было прервано победоносное на­ступление на итальянцев и генерал Кадорна мог привести в порядок свои в панику впавшие Армии – итальянская Армия и Италия были спасены полками генералов Брусилова и Лечицкого.

Это, так сказать, далекобойное действие наших боевых усилий объясняется тем, что мы, Юго-Западный Фронт, при­влекли на себя огромные массы вражеских солдат. В начале битвы против нас стояло около полмиллиона воинов противника, затем в битву вступили и пропали (смерть, ра­нение, плен) 2 миллиона человек, потом пришлось, ко вто­рой половине борьбы, увеличить количество бойцов на один миллион душ (стало 1½ миллиона вместо первоначально­го ½ миллиона):

первоначальный состав около 500.000

число потерь 2.000.000

усиление Армий 1.000.000

Итого мы привлекли на себя 3.500.000 воинов.

Если бы нашими союзниками были боеспособные нации, они воспользовались бы этой оттяжкой вражеских сил на наш Юго-Западный Фронт и энергичным наступлением при­соединили бы к нашей победе свою победу. Кто знает, не стало ли бы это решающей и окончательной победой?

Эта мысль не фантастична. Ведь и без подобающей ак­тивности французов и англичан впечатление создалось в Европе, что Россия выигрывает войну: поэтому Румыния вступила в войну на стороне Антанты (14/27 августа 1916 года), та Румыния, которая в течение двух лет ставила втай­не ставку на Германию.²⁸

Больше того: в Германии создалось (а в Австро-Вен­грии и подавно) впечатление, что Центральные Державы проигрывают войну. И это было не просто впечатлением в народных массах – это было мнением правительства в Бер­лине: 12-го декабря (29-го ноября старого стиля) канцлер заявил в рейхстаге, что правительство Германии готово вступить в переговоры о мире. Это значило, что Луцк-Черновицкая битва (а также Верденская и Соммская битвы) ис­черпали воинственность Германии и её силы.

Как мы признали своё поражение в 1915 году тем, что сменили Верховного Главнокомандующего, так и Германия признала, что понесла поражение в битве 1916 года с рус­скими тем, что сменила Фалькенгайна на Гинденбурга на по­сту Начальника Штаба кайзера (Вильгельм был номиналь­ным Главнокомандующим, фактическим же был Начальник Штаба; эта неестественность в возглавлении стратегии вела к тому, что Генерал-квартирмейстер Главной Квартиры (при. Гинденбурге – Людендорф) был фактическим Начальником Верховного Штаба).

Так огромны были последствия нашей победы на Юго-Западном Фронте потому, что она была одержана на глав­ном театре войны. Французы никогда не согласятся с тем, что Российский театр был с начала 1915 по середину 1917 года главным театром. Они были уверены (и навсегда остались уверенными), что французский театр военных действий был главнейшим. Франция умеет во всех областях международ­ной жизни себя отлично рекламировать: настойчиво и изящ­но, часто, ложно, но всегда убедительно и эффектно. Театру во Франции была создана реклама – главный театр! – хо­тя ни по интенсивности воевания, ни по количеству воите­лей не он был главным, а наш, Российский.

Не заслуживает внимания уверения, что Фронт во Фран­ции защищал Париж, "столицу мира" (в те времена такой титул признавали за городом на Сене), а фронт в России – только "бескрайные русские степи". Как мы продолжили войну, отдавши Варшаву, Гродно, Вильно и т. д. и т. д., так и французы намеревались в 1914 году продолжать войну, когда правительство переместилось из Парижа в Лион, потому что "столице мира" непосредственно угрожала Армия генерала фон-Клука. Париж не делал французский театр глав­ным театром войны.

Главным был Российский. Это осознал враг и поэтому на нём держал большую часть своих боевых сил (кроме пер­вых нескольких месяцев войны). Нижеследующая таблица показывает соотношение числа Центрально-державных ди­визий (пехоты) на Востоке и на Западе:

VIII-14	I-15	IX -15	IX-16	III-17	Х-17	III-18
50	82	137	150	160	127	100
83	81	83	113	135	172	192

(в первой строчке – месяцы и годы, во второй – число вражеских ди­визий на Российском театре, в третьей – число их на Французском те­атре войны).

Таблица убедительно и бесспорно говорит: первые ме­сяцы войны немцы сделали главным театром Францию в уверенности, что западного врага легче сломать, чем восточного (уверенность эта оправдалась бы, если бы восточный союзник не спас западного, сотворивши в Восточной Прус­сии "чудо на Марне"). С января 1915 года немцы переме­щают центр тяжести войны на Восток и с этого времени Восточный театр становится главным, как свидетельствуют вышеприведённые цифры. На нём (в 1916 году) Централь­ные Державы развернули 150 дивизий пехоты (и всю свою конницу), в то время как против французов и англичан дер­жали всего лишь 113 дивизий пехотных и 1 конную.

Наш театр перестал быть главным тогда, когда он перестал су­ществовать – его упразднила революция.

Что Российский театр был главным, свидетельствуют и цифровые данные о кровопролитности (и, следовательно, напряженности) на нём боевых действий.

Во время Великой войны Антанта потеряла убитыми и без вести пропавшими 5.350.000 воинов. Распределяются они так:

Россия ................................................. 2.500.000 46,4%

Франция .............................................1.300.000 24,2%

Британия ............................................ 700.000 13,1%

Италия. Сербия, Бельгия, Ру­мыния

и Соединенные Штаты ....................... 850.000 16.3%

ИТОГО: 5.350.000 100%

Россия за 36 месяцев войны (с августа 1914 года по июль 1917 года) потеряла 2.500.000 воинов, что составляет 46,4% общего числа потерь, а Франция с Англией и Бельгией на Французском театре²⁹ потеряли 2.100.000, т. е. 39.3% за 51 месяц войны (с августа 1914 по ноябрь 1918 года). Французские, хотя и не официальные, но, несомненно официозные публикации подтверждают вышеприведенные данные. Так в журнале "Le Pays de France" (от 13-го янва­ря 1916 года) находим весьма примечательную таблицу рас­пределения сил всех участников войны на всех театрах. Эта таблица показывает, каким, по французским данным, было соотношение сил на Западе и на Востоке:

ВОСТОК

Россия на 3 фронтах 3.000.000 И в Бессарабии (?) 200.000	1.600.000 Германия 1.200.000 Австро-Венгрия
3.200.000	2.800.000

ЗАПАД

Франция 1.800.000 Англия 700.000 Бельгия 80.000	1.500.000 Германия
2.580.000	1.500.000

Русских солдат было на Востоке больше, чем союзных на Западе; вражеских было на Востоке больше, чем на Западе. Следовательно, центр тяжести войны был на не Западе, а на Востоке, на Российском театре.

Тот же журнал рисует общее соотношение сил ниже­следующим образом:

Россия на главном театре 3.200.000

на Кавказе и в Персии 350.000/3.550.000

Франция в Европе 1.800.000

у Салоник 100.000/1.900.000

Англия во Франции 700.000

на других фронтах 230.000 /930.000

Италия 1.000.000

Сербия 180.000

Бельгия 80.000/ 4.090.000


Если в Париже считали, что Россия имела в Действую­щей Армии 3.550.000 бойцов, а союзники выставили на все театры свыше 4-х миллионов, то это не должно приводить к заключению, что военное напряжение Российской Держа­вы было меньшим, чем союзных государств. Напряжение можно сопоставить, сравнивши численность населения стран Антанты:

Россия: солдат на фронтах 3.550.000 население 170.000.000

Союзники: солдат на фронтах 4.090.000 Население: Британии 395.000.000 Франции 95.000.000 Италии 35.000.000 525.000.000

В подсчёт не включено население оккупированных вра­гом Бельгии и Сербии, но засчитаны туземцы в колониаль­ных владениях, потому что Париж и Лондон широко пользовались колониальным резервуаром для выкачивания цвет­ных бойцов, включаемых в распрю белых народов (этим они породили антиколониализм).

Боевые силы противников были так распределены в борьбе против наших союзников:

немцев во Франции в Сербии австро-венгров в Италии в Сербии турок на Галлиполи и на Ближнем Востоке болгар в Сербии

1.500.000 150.000 1.650.000 700.000 100.000 800.000 550.000 200.000____________ 3.200.000

4.090.000 союзных солдат на фронтах во Франции и вне Франции противостояло 3.200.000 врагов и тем не менее со­юзники были пассивны на всех вспомогательных фронтах и были, кроме нескольких сражений, обороняющимися на фронте во Франции. Мы же (по французским данным) про­тив своих 3.550.000 воинов имели 2.800.000 германо-австро-венгров и 400.000 турок, а в общей сложности – 3.200.000 вражеских солдат: при почти равных с неприятелем силах мы были нападательно-активны и против Центральных Дер­жав и против Турции. В 1916 году союзники, дерясь на Сомме сделали маленький укус, а мы на Юго-Западном Фронте совершили большой прорыв... Но Жоффр сказал: "Одна лишь Франция воюет..."


* * *

Выйдем из дебрей статистики на простор оператики и возвратимся к нашим победительным операциям, выведшим наши Армии из лабиринта позиционной системы на мане­вренный простор. Простору было бы ещё больше, если бы Брусилов не долбил Ковальскую стену, а, как настаивал Кале­дин, разрушал бы забор у Горохова на пути к Раве Русской. Но досада на эту ошибку не умаляет восторга перед совер­шённым подвигом, перед величием Луцк-Черновицкой по­беды.

Победа эта достигнута:

доблестью нашей героини-пехоты,

искусством нашей отличной артиллерии,

прорывом нашей смелой конницы,

умением офицеров Генерального Штаба и штабов,

старанием сапёр,

работой летчиков

трудом служб снабжения.

Победа эта достигнута:

силой командной воли и полководческим дарованием генералов Каледина и Лечицкого,

талантливостью военачальников, как генералы Щербачёв, Сахаров, затем Безобразов (смененный генера­лом Ромейко-Гурко) и Леш,

мужеством и уменьем генералов, командовавших кор­пусами, дивизиями, артиллерийскими бригадами,

настойчивостью генерала Брусилова и его отважностью: располагая силами для вспомогательных операций, он не устрашился возложенной на него задачи пред­принять операцию главную и самостоятельную.

Луцк-Черновицкая победа есть сумма многих слагаемых, успехов, достигнутых на протяжении 140 дней Армиями, Юго-Западный Фронт составлявшими. Но если бы не было всех этих слагаемых, а было бы только два – Луцкий про­рыв и Черновицкий пробой в мае месяце, то и тогда была велика слава победоносных 8-й и 9-й Армий. Как Суворов одерживал победы над врагами и над стихиями (Швейцар­ский поход), так и эти две Армии, во главе с генералами Ка­лединым и Лечицким, победили в четыре майских дня и про­тивника и стихию, ту стихию техники, которая в Великую войну затопила военное дело, изгоняя из него искусство и заменяя его подобием фабричных процессов. Мы же у Луцка и Черновиц стихии военной техники противопоставили издревле славную стихию русской воинской доблести и победили казавшееся непобедимым – насыщенную огневыми средствами фортификацию. Всю войну она для на­ших союзников и врагов оставалась непобедимою. Оправдались слова генералиссимуса Суворова, что не слепая храбрость дает победу, но соединенное с нею военное искусство. Великую храбрость проявили наши победительные войска, но и большое военное искусство – потому и победительны, потому и доказали, что ДЛЯ ГЕРОЕВ НЕТ НЕВОЗМОЖНОГО.