Г товстоногов беседы с коллегами (Попытка осмысления режиссерского опыта)
| Вид материала | Документы |
- Гипнотические приемы в общении, 1196.49kb.
- К вопросу о человеческом и искусственном интеллекте, 75.75kb.
- Тимошка. Domestic cat1, 210.11kb.
- Методические рекомендации по их подготовке Раздел «История культур и цивилизаций Древнего, 288.42kb.
- Товстоногов, 13475.03kb.
- «Лучший молодой адвокат года», 45.4kb.
- Методика проведения родительского собрания , 16.13kb.
- Управление образования Фрунзенского районного в г. Харькове совета, 734.24kb.
- План беседы 13 2 Конспект беседы 14 1 Повторение пройденного материала 14 2 Чинопоследование, 336.7kb.
- Т. В. Шевченко Монографические беседы, 3419.03kb.
БАСИЛАШВИЛИ. Я натыкаюсь на откровенное недоброжелательство.
ТОВСТОНОГОВ. Включайте его в свою жизнь. Это и есть драматизм ваших отношений. Вы хотите его снять, но трещины уже существуют. Этого не надо бояться. Тогда и получится, когда мы достигнем остроты отношений. Басов хочет замазать трещины, но Варвара не поддается. Она все время на него как-то укоризненно смот-
346
рит, живет своей внутренней жизнью, куда его не допускает. Не бойтесь остроты. Мне кажется, что у них давно уже нет супружеской близости. Меня пугает, когда вы говорите, что поначалу не все так уж плохо. Плохо! Дачный вечер вдвоем с Варварой для Басова — пытка! Это с самого начала. Это задано.
Б А С И Л А Ш В И Л И . Басов пытается снять серьезность конфликта.
ТОВСТОНОГОВ. Это ничего не меняет по сути. Другое дело, что он чувствует свое превосходство над Сусловым, которому жена изменяет и все об этом знают. «Моя хоть с книжкой ходит»,— наверно думает Басов. БАСИЛАШВИЛИ. Когда я рассказываю жене о том, что видел Власа и Марью Львовну, я как бы демонстрирую, какой я сплетник.
ТОВСТОНОГОВ. Нет, неверно. Вы приносите свою победу. «Что я говорил! Благородная Марья Львовна, которая соблазняет молодого человека, твоего брата. С этим надо покончить!»
БАСИЛАШВИЛИ. Я должен выйти возмущенным? ТОВСТОНОГОВ. Нет, ни в коем случае! Совсем другое чувство: теперь я на коне, я оказался прав в оценке этой женщины. Вас распирает от радости, но вы разыгрываете моралиста. Басов знает, что Марья Львовна тоже моралистка. Вы победили, а Марья Львовна скомпрометирована, теперь ей можно отказать от дома. А вот то, что вы сказали о Шалимове, было лишним. Тут победа обратилась в поражение. Басов вообще не ощущает грани отхода от благородства. Вы не должны нигде отождествлять Басова с собой. Ему кажется, что он ведет себя по отношению к другим людям, совершающим ошибки, как заботливый родственник, и имеет на этом основании право всех поучать. Он переполнен ликованием — теперь все узнают, какова на самом деле Марья Львовна! А он знал это всегда.
БАСИЛАШВИЛИ. Басов к тому же пользуется любой возможностью ликвидировать трещину, которая возникла между ним и Варварой. Он не может этого игнорировать, его это беспокоит, мешает легко жить. Отсюда желание как-то все уладить, замять, загладить. Д л я этого все средства хороши.
ТОВСТОНОГОВ. Верно. Но это должно создавать остроту в сцене, а получается монотонно.
347
5 февраля 1976 года. Прогон второго акта.
ТОВСТОНОГОВ (Басилашвили). Очень важная фраза перед рыбной ловлей: «Не будем говорить серьезно». Это важное условие, а не проходная фраза.
Повторяют акт сначала. Все идет без остановки до сцены Басова с Варварой, когда он сообщает ей о Власе и Марье Львовне.
ТОВСТОНОГОВ (Басилашвили). Вы не принесли событие, ничего не происходит. Вы все время хотите снять событие. В чем дело? Что вас тормозит? БАСИЛАШВИЛИ. Меня тормозит то, что мне кажется — я иду против автора.
У автора написано так, что приходит озабоченный человек. Очень серьезно озабоченный.
ТОВСТОНОГОВ. И получается прямолинейное решение. Вы упускаете победность этого события. Мы уже делали это, пробовали, высекался юмор. Теперь этого нет. Если вас не будет распирать от счастья сообщить то, что вы видели, этот кусок не получится. Басов озабочен внешне, а внутренне он ликует. Иначе получается прямолинейно. Выходит и озабоченно сообщает — это не в характере Басова, о котором на протяжении всей пьесы говорят, что он сплетник.
БАСИЛАШВИЛИ. Сплетник — в результате. ТОВСТОНОГОВ. Чтобы добиться этого результата, я и советую вам говорить все радостно, победно. Он ведь не думает о том, что это сплетня. Просто вы все ставите на свое место, вы один это и предвидели. У вас же получается вестник из мелодрамы — «Там, под сухой сосной, он застрелился». А там просто Марья Львовна целовалась с Власом. Если бы эта озабоченность была вашим способом подачи, а на самом деле мы видели бы, что вы переполнены радостью, тогда бы я вас понял. Из этого и складывается характер мелкий, гадкий, пошлого сплетника. Но вы вытаскиваете второй план на первый и получается информация, которая мне, как зрителю, совершенно неинтересна.
Для озабоченности у вас есть целый кусок дальше. «Она ему в матери годится» — нельзя так! Пожалуйста,
348
станьте здесь моралистом. Сбросьте Марью Львовну с пьедестала. Но когда вы несете весть — вас распирает, вы предвкушаете впечатление, обсуждение этой новости. А внешне надо сохранять серьезность. Это очень трудно, но надо. Нельзя Варваре показывать, как вам весело и радостно от этой истории.
Сцена повторяется.
6 февраля 1976 года.
Прогон третьего акта. Он быстро прервался, так как н а ч а л а с ь дискуссия о том, в какой мере мы приближаемся к автору, в какой мере удаляемся от него, в какой мере можно заострять те или иные конфликты, взаимоотношения. Артисты боятся выглядеть смешными. В результате дискуссии выясняется, что, помимо общих творческих поисков, есть некоторая недоговоренность и боязнь режиссерского «взрывания» Горького, трагикомического стыка, боязнь довести все до предела, до конца о б н а ж и т ь героев, их недостатки, их ярко выраженные отрицательные черты, которые должны проявляться в сиюминутной жизни персонажей, что является особенностью именно этой пьесы Горького.
БОРИСОВ. И все-таки и Суслов и другие — представители интеллигенции. Как же мы их выведем в таком отрицательном свете?
ТОВСТОНОГОВ. Это не настоящая интеллигенция. Скандал на премьере 1904 года произошел при других исторических обстоятельствах. Сейчас надо вытаскивать то, что многие люди интеллигентных профессий на самом деле живут бездуховной жизнью, гонятся за благами, что стало самоцелью. Этим и современны Суслов, Шалимов, Басов. Они хотят сладко кушать — и только. Чего стоит, например, саморазоблачение Суслова в четвертом акте! БОРИСОВ. Это слова.
ТОВСТОНОГОВ. Это не слова, а суть характера, программа. Он проговорился и обнажил себя до предела,
349
уверенный, что и все другие думают так же, как он. Это его просчет.
Б О Р И С О В . Но играть мы должны серьезно, это ведь не «Энергичные люди».
ТОВСТОНОГОВ. Серьезность мы понимаем по-разному. Мы должны ставить себя на место зрителей, для них смешное и серьезное должно чередоваться. В смешном и заключена узнаваемость. Конечно, эта пьеса — не прямая сатира, но это п с и х о л о г и ч е с к а я с а т и р а . Многое заложено в самом названии — «Дачники», здесь не один план и не один смысл.
Б О Р И С О В . У Суслова многое идет от поведения жены. ТЕНЯКОВА. Жене хуже с ним, чем ему с ней. Он груб, как извозчик, он ее развратил.
Б О Р И С О В . Это она так говорит. Она же была развратна еще в шестом классе, когда на нее смотрели масляными глазами.
ТОВСТОНОГОВ. Если пойти по пути создания положительных героев, все будет примитивно, поверхностно и прямолинейно. У вас эта тяга крепко засела — играть хороших людей во что бы то ни стало. Надо все доводить до конца, нельзя буквально соблюдать ремарки. Вы стараетесь соблюдать не дух пьесы, а букву. Если у них есть человеческое, оно все равно проявится, но для этого надо все обострять и доводить до предела. Они мелкие люди. И чем они занимаются? Строят тюрьму, защищают сомнительные дела, да и это они делают плохо, и это не главное. Дело для них — только способ вкусно пожить. Позиция понятная, но героев сделать из них вам не удастся. Вы хотите их оправдать, это вам тоже не удастся. Другое дело, что их недостатки свойственны очень многим людям. В этом и есть современность пьесы. И настоящая интеллигенция от этого нисколько не пострадает.
11 февраля 1976 года. Начало третьего акта. Сцена пикника.
ТОВСТОНОГОВ (Головиной). У вас уже должно быть нажито отношение и к прошлому и к настоящему. Уже третье действие, нельзя все начинать сначала. Песня возникает не как сейчас у вас — вдруг запела, а как продолжение мысли.
350
Л Е Б Е Д Е В (Головиной). Как вам было плохо, как вы бедно жили в молодости, а теперь вы живете в полном достатке, а вам очень плохо, только тогда, в бедной жизни, и было хорошо, чисто. Это очень важная горьковская мысль, А вы просто попадаете в настроенчество. ТОВСТОНОГОВ. Это очень опасно — впасть в лирическое настроенчество. И сразу скучный штамп — ах, воспоминания, ах, как пели.
Л Е Б Е Д Е В . Выехали на пикник повеселиться, а ничего не вышло, стало еще грустнее.
ТОВСТОНОГОВ (Головиной). Вы вспоминаете, как вас любили эти женщины-прачки, а думаете о том, что теперь вас никто не любит. (Шарко.) Отреагируйте на слова Юлии о том, что она красива. С вашей точки зрения неловко так говорить о себе. (Теняковой.) Задайте вопрос Калерии о Шалимове: «Вам нравится этот господин?» — чтобы он еще не успел уйти и услышал ее слова. (Стржельчику.) Шалимов открыто дает понять, что слышал. Это обостряет отношения Юлии и Шалимова, они хорошо понимают друг друга и не испытывают друг к другу симпатий.
Сцена объяснения Власа в любви Марье Львовне. Сцена заканчивается появлением Варвары.
ОЛЬХИНА. Никак не могу сладить с этой сценой. ТОВСТОНОГОВ. Потому что вы находитесь в сфере театра, а не жизни. ОЛЬХИНА. Я сама это чувствую.
ТОВСТОНОГОВ. Не нужно разукрашивать слова. Вы как будто все время на цыпочках. Доверьтесь пластике, слова подчините вашему внутреннему состоянию. ОЛЬХИНА. Я чувствую, что не получается. ТОВСТОНОГОВ. Когда появляется Варвара, быстро уходите, а вы театрально вскрикиваете. Эту сцену надо отдельно работать. Ваша главная задача — не допустить Власа говорить с вами вообще, вы боитесь не совладать с собой.
Сцена объяснения Рюмина с Варварой.
ТОВСТОНОГОВ. Варвара спускает Рюмина с облаков
351
на землю. (Рецептеру.) Вам надо забраться на такую высоту, чтобы было откуда падать. (Борисову.) У вас очень трудная сцена, это надо накопить. Все должно быть крупно.
Б О Р И С О В . Скотское опьянение, а мысль должна работать философски, крупно. Попытаюсь к этому подойти. ТОВСТОНОГОВ. (Теняковой). У вас появилась «сумасшедшинка», что для роли Юлии очень важно. Появляется смелость, это необходимо. В четвертом действии мне бы хотелось сделать настоящий, длинный обед, во время которого и произойдет главный, решающий скандал.
12 февраля 1976 года. Прогон третьего акта.
ТОВСТОНОГОВ (Демичу). По отношению к Марье Львовне вы ведете себя, как опытный соблазнитель, потенциальный любовник. Мне бы хотелось мальчишеской неопытности и непосредственности в объяснении. (Рецеп-теру.) У вас ничего не произошло. Вы потеряли контакт с партнершей, идете на монолог. Забудьте о монологе, начинайте издалека, приносите выстраданное, накопленное. Сначала вам важнее всего, чтобы Варвара догадалась о вашем чувстве. Догадалась! Тогда в чем же дело? Не любит? Как же так? Почему? Все очень конкретно. Он не просит, не выясняет, он требует любви, ни больше ни меньше. Он просит любви, как жалости. И вдруг становится циничным, когда начинает говорить о Шалимове. «Я опоздал» — здесь он становится на одну позицию с Сусловым, который говорит: «Эта гордая Варвара никак не решится выбрать любовника». Рюмин думает только о себе, ему не дано проникнуться переживаниями другого человека. Это сразу чувствует Варвара.
13 февраля 1976 года. Четвертый акт.
ТОВСТОНОГОВ (Теняковой). В третьем акте у Юлии Филипповны был кризис. Она должна была или убить мужа, или смириться. Убить не смогла и смирилась.
352
После сцены с револьвером она начала философствовать — с Марьей Львовной, говорить об абстрактных вещах, из чего видно, что она примирилась с такой своей жизнью. В четвертом акте она уходит вместе с мужем — «продолжать нашу жизнь».
ТЕНЯКОВА. Мы зря выкинули текст о детях. Это делает ее больше женщиной, как-то оправдывает и примиряет с мужем, с домом.
ТОВСТОНОГОВ. Правильно. Текст вернем. БАСИЛАШВИЛИ. Я призываю всех к ясности, к детскому взгляду на мир, почему же я резко обрываю Шалимова: «Не суди — да не судим будешь».
ТОВСТОНОГОВ. Потому что вы знаете, что он замешан в грязных делах и по пьяному своему состоянию не хотите этого скрывать. Здесь новая стадия вашего отношения к Шалимову.
Б А С И Л А Ш В И Л И . Да, какая-то враждебность появилась. ТОВСТОНОГОВ. Вы приносите конфликт с Шалимовым по всем вопросам — и по глобальным, и по отношению к Варваре, к Марье Львовне. (Стржельчику.) Чем вы тут живете?
СТРЖЕЛЬЧИК. Надо приступать к решению своих дел, а я все слушаю пьяную болтовню. Все время меня вынуждают откладывать серьезный разговор с Басовым как с адвокатом.
Б О Р И С О В . Я вовсю играю пьяного, а они все трезвые. БАСИЛАШВИЛИ. Конечно, Басов тоже сильно пьян, но я пока не играю пьяного, ищу логику.
ТОВСТОНОГОВ. Пока вы не играете пьяного, получается очень сентиментально, особенно про природу.
Сцена повторяется. Басилашвили прибавил градус опьянения, сразу стало очень смешно и выразительно.
ТОВСТОНОГОВ. Вот это другое дело. Не хватает еще открытий. Басов делает в пьяном виде потрясающие «открытия». Например: «Душа у меня нежная, как персик» — это открытие. Любовь к природе должна выражаться очень конкретно. Можно, например, понюхать сено так, как нюхают нежнейшие розы.
БАСИЛАШВИЛИ. У меня есть какие-то сексуальные мотивы?
353
ТОВСТОНОГОВ. Нет.
БАСИЛАШВИЛИ. Я тоже так думаю. А жалко. СТРЖЕЛЬЧИК. В моей сцене с Варварой оказался вымаранным момент, когда она ему поверила. ТОВСТОНОГОВ. По мысли все сохранено. СТРЖЕЛЬЧИК. Хочется продлить их хорошие отношения, чтобы было развитие и окончательный разрыв. М Е Д В Е Д Е В . У него нет времени убедить эту женщину в своей значимости.
С Т Р Ж Е Л Ь Ч И К . Но он должен дать ей возможность поверить в искренность своих слов. Надо быть искреннее, лучше, умнее — вот на что он ее покупает. Иначе в этой сцене не произойдет перелома. И у него нет права подойти к поцелую руки.
ТОВСТОНОГОВ. Она разрешила вам это, подарив цветок. Вы ее поблагодарили.
Р Е Ц Е П Т Е Р . В этом акте все накапливается для развязки. Тут все вне логики, все пьяные. И Шалимов в этом же существует.
ТОВСТОНОГОВ. Тогда бы Варвара не подарила ему цветок и не затеяла бы с ним разговор. М Е Д В Е Д Е В . Шалимов трезвее всех.
С Т Р Ж Е Л Ь Ч И К . У Шалимова другие планы в жизни, он намерен ухаживать за Варварой, доказать ей свою исключительность, поэтому он не стал напиваться. И вдруг она идет ему навстречу, дарит цветок, проявляет инициативу.
ТОВСТОНОГОВ. Он срывается, когда она от него требует быть не таким, как все. Его это больше всего раздражает — раз писатель, то все чего-то особенного требуют, а у него нет для этого душевных сил, он давно превратился в обыкновенного обывателя, в «дачника». МАКАРОВА. Требования Варвары он объясняет влиянием Марьи Львовны и еще больше ее ненавидит. СТРЖЕЛЬЧИК. В конце сцены с Варварой Шалимов рассуждает цинично — не вышло адюльтера, ну и ладно, забудем эту встречу, а то ее понесло вспоминать биографию, мою молодость. Мне это сейчас ни к чему. ТОВСТОНОГОВ. Начинает на высокой ноте, но не выдерживает. Срывается. (Головиной). Шалимов для вас здесь рухнул, кончился навсегда. Вы от него спасения ждали, духовности. Это готовит ваш четвертый акт. Интеллектуальный роман мог стать банальной интрижкой.
354
ГОЛОВИНА. Мне стало страшно от этой разгадки. ТОВСТОНОГОВ. Верно. Но в начале сцены вы обязательно должны ему верить. Все случилось на наших глазах, тут же. Подарила цветок, а в конце — «Бросьте мой цветок».
18 февраля 1976 года. Третий акт. Сцена Марьи Львовны и Власа.
ТОВСТОНОГОВ (Ольхиной). Стало хуже, чем на прошлых репетициях. Ничего не наработано. Ничего не происходит. Сцену с Варварой вам уже не сыграть, потому что ничего с вами не случилось в сцене с Власом. Уходите в слова, все в словесной сфере.
ОЛЬХИНА. Я должна скорей избавиться от Власа, а я его жду. Это меня сбивает.
ТОВСТОНОГОВ. А вы не ждите. Вы убегаете от него, все время старайтесь уйти туда, где его нет, а он вас находит.
Л Е Б Е Д Е В . Но она хочет еще раз услышать от него признание. Она его любит.
ТОВСТОНОГОВ. Да, но она убегает от этой любви, от самой себя.
Л Е Б Е Д Е В . Бежит, но хочет удостовериться. ПОПОВА. Ей не убежать от самой себя. Л Е Б Е Д Е В . Сейчас это любовная сцена вообще, а должна быть огромная радость жизни.
Сцена повторяется.
ТОВСТОНОГОВ (Ольхиной). Не надо смотреть на
Власа. Вы боретесь с собой, чтобы не упасть в его объятия.
СТРЖЕЛЬЧИК. Ты не должна позволить ему сказать
главное.
ТЕНЯКОВА. Не дать себе сказать.
ТОВСТОНОГОВ. Вы не оцениваете, что он становится
перед вами на колени. Это же не сцены из рыцарских
времен, это событие чрезвычайное, тем более что всюду
люди, сейчас сюда могут прийти. Выход Варвары для
вас спасение. Но, с другой стороны, разрушилось то,
что дорого, и радостно, и страшно. Влас упал на колени —
355
это и удар и сладостно в одно и то же время. Д Е М И Ч . А я откровенно падаю на колени, мне бояться нечего.
ТОВСТОНОГОВ. И все-таки вы не нашли неловкости в объяснении. Это с вами впервые в жизни, а получается, что Влас — опытный любовник.
Д Е М И Ч . Но ему все ясно, он счастлив и решился все высказать. Мне нечего стесняться. Моя любовь — огонь. Влас здесь поэт, он говорит почти стихами. Он и Марью Львовну призывает ничего не бояться.
ТОВСТОНОГОВ. Вот сейчас вы говорите лучше, чем репетируете. Это убеждает. ДЕМИЧ. Я говорю своими словами.
ТОВСТОНОГОВ. Переходите на авторский текст. В этом же качестве. (Ольхиной.) Вам неловко смотреть на Варвару, стыдно. Очень мешают цезуры, которые вы ставите внутри каждой фразы. Здесь все нелогично, нескладно, слова идут как бы без вашей воли, но это не значит, что надо делать театральные паузочки.
Л Е Б Е Д Е В . Марья Львовна очень серьезно должна прогонять Власа, когда он встал перед ней на колени. Неужели он может полюбить такую старую? Что он, издевается, что ли? Горький доводит эту сцену до накала. Она должна убедить себя, что это невозможно. Поэтому и не уходит от него, ей это дороже всего в жизни.
Сцена повторяется.
ОЛЬХИНА. Что мне теперь делать?
ТОВСТОНОГОВ. Очень хорошо. Пришла Варвара, так и оставайтесь при ней — не знаете, что вам делать. (Головиной.) «Вы были бы матерью ему» — поняла, что сказала страшную правду, осеклась.
Сцена Варвары и Рюмина.
ТОВСТОНОГОВ (Рецептеру). Нет оценки, когда она
говорит, что не любит вас. Если бы вы проживали весь
процесс верно, вы бы не забывали. Самая главная оценка
появится, когда вы будете жить процессом, действием.
У вас рвется ниточка.
Р Е Ц Е П Т Е Р . Я считаю, что этого не может быть, она
не может меня не любить.
ТОВСТОНОГОВ. Он хватается за эту соломинку,
356
но потом понимает, что это — конец. «Как это просто все» — это он уже не ей говорит, себе. (Головиной.) Не переживайте, все просто и трезво — что же я могу поделать? Тогда для него будет по-настоящему трагично. Когда вы переживаете, у него остается надежда. ГОЛОВИНА. Я думала про свое.
ТОВСТОНОГОВ. А получился «Чехов для бедных». (Рецептеру.) Вы все время снимаете действие, каждую фразу начинаете сначала. Интересно же, что с вами происходит. У Рюмина должно быть самочувствие человека, который мчался к цели и вдруг оказалось, что все впустую. Ненужные паузы. Вы отдельно оцениваете и отдельно говорите слова роли. Все оценки должны быть положены на слова. Вы облегчаете себе жизнь, получается театр одного актера.
Р Е Ц Е П Т Е Р . Я пробую, это очень сложная сцена. ТОВСТОНОГОВ. Когда вы делаете паузу, вы пропускаете оценку. Последите за собой.
Р Е Ц Е П Т Е Р . У меня нет времени на подготовку, я не успеваю.
ТОВСТОНОГОВ. У вас всего пять реплик, которые положены на оценку, а вы проговариваете каждое слово и делаете оценку в паузах. Поэтому все реплики идут вхолостую. Я вас не тороплю, я хочу, чтобы вы поняли, в чем наше с вами расхождение. Это принципиально. Не успокаивайтесь, сцена растет не в смысле нарастания голоса, а во внутреннем вашем существовании.
Сцена Шалимова и Варвары.
ТОВСТОНОГОВ (Стржельчику). После разоблачения это совсем другой человек. Обязательно должен получиться контраст. (Головиной.) Трезво, конкретно, не надо лирики. Произошло окончательное, необратимое отрезвление, прозрение. Не надо романтики. «Бросьте мой цветок» — вы оказались заурядным пошляком,— вот что она ему говорит, и он это понимает.
ГОЛОВИНА. Не хватает последней точки. Хотелось бы точку.
ТОВСТОНОГОВ. Это и есть точка. Ничего сильнее вы не сделаете.
Прогон третьего акта.
357
ТОВСТОНОГОВ (Панкову). Больше активности. Двоеточие тут разошелся, разгулялся. (Борисову и Басилашвили.) Два разных опьянения, злое у Суслова и благодушное у Басова.
ТЕНЯКОВА. Подумаем о первой сцене трех женщин. Скучно.
ТОВСТОНОГОВ. Она непонятна без аккомпанемента мужской сцены.
ТЕНЯКОВА. Может, мне играть быстрее, веселее? ТОВСТОНОГОВ. Не нужно настроенчества. Конфликтно по отношению к мужской сцене. Надо построить мужскую сцену.
БАСИЛАШВИЛИ. Женщины живут сейчас отдельно друг от друга. Надо подчеркнуть контры между Юлией и Калерией, а Варвара хочет их примирить. ТЕНЯКОВА. Это не получится. Каждая думает и говорит о своем.
ТОВСТОНОГОВ. Они не понимают друг друга и не слушают друг друга.
ТЕНЯКОВА. Может, они сидят тесной кучкой, пьют, поют и упорно говорят о своем?
СТРЖЕЛЬЧИК. Юлия взяла на пикник револьвер. Это и надо сыграть в начале акта.
ТОВСТОНОГОВ. Градус отчаяния здесь самый высокий. До встречи с пьяным мужем.
ТЕНЯКОВА. В четвертом акте у нее со всеми хорошие отношения, она перед всеми извиняется. ТОВСТОНОГОВ. Перестала бороться со своей жизнью, с самой собой. Примирилась.